Твоя сила и проклятье - это страх

Было так странно находиться во времени, где ты еще не родился. Во времени, когда твои родители были еще совсем детьми, а ты уже подросток. Атмосфера относительной старины ощущалась совсем по-другому. Люди говорили с другими чувствами, с другой интонацией, но с теми же мотивами. Их одежда была словно из старых журналов и передач про моду прошлого. И было так странно видеть это все своими глазами. Да даже солнце светило будто по-другому: более спокойнее, даря тепло. Тысяча девятьсот пятидесятый год и правда был интересным. Элизабет краем глаза рассматривала людей в красивых одеждах, которые как ни в чем не бывало разгуливали, делясь последними новостями. Огромное здание поглощало их, возвышаясь на пару этажей вверх. Стиль здания был старым даже по меркам пятидесятых, но тем не менее, оно было красивым, как антиквариат. Неожиданно появившаяся рука на плече вывела Элизабет из транса. —Номер Восемь, добро пожаловать в Комиссию.—с улыбкой сообщила Куратор.—Идем ко мне в кабинет, я тебе все расскажу.—взяв девушку под руку, она повела ее ко входу. Многие люди быстро здоровались с Куратором, бросая быстрые взгляды на девушку — ребенка — рядом с ней. Внутри здание было похоже на муравейник: никогда не прекращающаяся работа, миллион шагов за две секунды и все на благо времени и Комиссии. Куратор лишь на секунду отпустила Восьмую, чтобы отдать свое пальто какому-то мужчине, а затем, снова подхватив ее, стала подниматься по лестнице. Через огромные окна внутрь проникал солнечный свет, делая светлые стены желтее. Лестница вела на второй этаж. —Все эти люди — киллеры?—обводя глазами бегающие фигуры, спросила Элизабет. Куратор усмехнулась. —Нет, но они выполняют одну из самых важных ролей.—она повернула налево, но Восьмая мельком увидела прозрачное стекло, за которым висели портфели. На весь этаж стол шум печатных машинок, шелеста бумаги и металлический звон. Куча закрытых дверей с золотыми табличками с разными надписями. Элиза успела прочитать только "Отдел по обмену данных", после чего Куратор затолкнула ее в свой кабинет. Белые стены больно ударяли по глазам после темных коридоров. А цвет мебели — такой же чисто белый — заставлял мозг думать только о том, как бы не запачкать диван или стол, иначе вся гамма будет сбита. Прикрыв дверь, Куратор подошла к своему столу. —Это мой кабинет.—уточнила она.—Присаживайся. Элизабет настороженно присела на одно из кресел прямо перед столом и, поерзав, уселась поудобнее. Куратор ухмыльнулась. —Кофе? Прямо из Индии. —Спасибо.—кивнула Восьмая, невольно отмечая, как сильно Куратор выделялась своей черной одеждой в этой ясной комнате. Женщина, будто заранее зная ответ, уже позвала к себе человека — толстенький мужчина, — что-то сказала, и тот поспешно скрылся. Уже через пару секунд перед Элизабет стояла дымящаяся кружка кофе. Напиток обжог язык и щеки, отчего по телу пробежали мурашки. Голова, болевшая все время после перемещения, немного успокоилась. Но полностью расслабиться девушка не позволила себе, вспоминая, где она, точнее, в каком времени. Куратор с удовлетворением наблюдала за ней, присев за свой стол. Перед ней тоже стояла чашка с кофе, но притрагиваться она к ней не спешила. Подождав, когда Восьмая сделает пару глотков, она заговорила. —Перед тем, как я расскажу тебе твои обязанности, нужно обсудить условия и подписать контракт. —Условия чего?—уточнила Элизабет. —Твоей работы, конечно.—улыбнулась Куратор.—Какое время ты предпочитаешь? Сороковые? Или восемнадцатый век?—она поднесла чашку к своим губам и сделала глоток. На краю остался яркий след от помады.—Хочешь работать одна или в паре с кем-то? Выбор велик.—она подмигнула Элизабет, отчего так только нахмурилась. —Время...—тихо протянула она, опустив взгляд на кофе.—Начало двадцатого века, пожалуй.—все же ответила Элиза, делая очередной глоток.—И Семидесятые. Работать одной, без напарников.—она чуть поморщилась. —Прекрасно.—улыбнулась Куратор.—Но все же в первую неделю работы тобой будет заниматься один человек. Он имеет опыт и будет подсказывать и помогать тебе. Это необходимая практика.—сразу сообщила она, когда Восьмая нахмурилась.—Если ты сразу поймешь принцип работы, он быстрее отпустить в свободное плавание. —Хорошо.—кивнула Элизабет.—Что еще? —Если ты зарекомендуешь себя, как отличного работника перед главами Комиссии, то тебе, как важной детальке механизма, выделят отдельную комнату, но до тех пор тебе придется ночевать в отелях со специальными номера для работников Комиссии, которые есть в каждом городе в каждом годе.—продолжила Куратор. —И как зарекомендовать себя?—со смешком спросила Элиза. Куратор улыбнулась, чуть наклонившись вперед. —Идеально выполнять работу. Без лишних вопросов, без ошибок. Соответствовать всем правилам и требованиям Комиссии. Со временем тебе будут давать все более сложные и важные дела, которые не могут доверить киллерам ниже тебя по опыту. Твой статус будет подниматься: лучший работник месяца, года, лучший работник отдела и так далее. Такими темпами можно будет дорасти до новых должностей: элитный киллер, агент времени, менеджер, может, даже до Совета Директоров, но это займет больше пятидесяти лет.—продиктовала Куратор, не отводя глаз от нового работника. Элизабет допила кофе, ожидая продолжения.—И так, ты согласна?—Куратор достала бумажный договор, протянув его Восьмой. Та, подтянувшись, взяла договор, читая текст. Куратор терпеливо ждала. Отпуск раз в два года, полная конфиденциальность, предоставлении безопасности в несчастном случае, постоянная зарплата...Список был огромен, но Элизабет не поленилась и полностью прочитала все условия, все нюансы и все требования. Мысль о том, что это неправильно и что ей надо вернуться, отказаться от этого, совсем затихла. Она не позволит эмоциям заглушить здравый смысл. Она все еще помнит, почему она здесь, почему сидит перед Куратором и почему читает этот договор. Пятый. Пятый все еще в будущем, в апокалипсисе. Семья сможет подождать совсем немного без нее, а когда они вдвоем вернуться, то все будет хорошо. Они спасут мир бла-бла-бла. Сейчас не время — какая ирония — заглядывать в будущее. —Ручку, пожалуйста.—наконец произнесла она. Глаза Куратора вспыхнули огнем, а губы растянулись в победной улыбке. Она протянула Номер Восемь черную ручку, и та поставила свою подпись, соглашаясь работать на Комиссию Времени следующие пятьдесят лет в обмен на то, что Куратор достанет Номера Пять из будущего. Почему это похоже на самопожертвование? Черные чернила ярко выделялись на белой бумаге так, чтобы было можно точно прочитать подпись. Рядом была указана дата — тысяча девятьсот пятидесятый, третье июля. С прищуром пробежавшись глазами по тексту и своей подписи, Элизабет отдала контракт Куратору, которая тут же спрятала его в своем столе. —Чудно. Добро пожаловать.—с улыбкой сообщила она, сложив руки в замок.—Твой рабочий день начнется "завтра", а пока что у нас много подготовительной работы.—ее глаза сверкнули. Восьмая насторожилась. —В каком смысле? Уже через пару секунд Куратор вела ее под руку по улицам Англии, Лондона, восьмидесятых годов. Небо было хмурым, скрывая солнце и его лучи, но несмотря на это было весьма тепло. Машины и двухэтажные автобусы с шумом проезжали мимо идущих по тротуару людей, развевая их одежду. Стрелки Биг-Бена остановились на цифре три по полудни, и тяжелые удары колоколов оповестили город об этом. Элизабет рассматривала красивые здания и сооружения, про себя поражаясь их внешнему виду. Она первый раз была в Лондоне, тем более в восьмидесятые, но это не мешало ей восхищаться городом. Это было так странно...но осознание, сколько еще прекрасных мест на Земле она посетить — в разные столетия и эпохи, — места, которые уже не существуют...возможно, работать не будет такой уж адской. Куратор все еще вела под руку, твердо ступая по плитке, отчего ее каблуки цокали. Она даже не смотрела по сторонам, уже зная, куда они идут. А шли они мимо дорогих салонов красоты и магазинов одежды — это было невооруженным взглядом: красивые наряды в витринах из дорого материала, стильные вывески, небольшое количество людей внутри высоких статусов. Через пару минут, проходивших в тишине, Куратор остановилась перед пешеходным переходом. Элизабет пришлось задрать голову, что бы рассмотреть одну сторону здания, которое уходило высоко в небо. Огромная толпа у входа привлекла внимание, но люди просто медленно входили и выходили из здания с огромными квадратными пакетами. Когда Куратор повела ее через пешеходный переход, а затем к другому концу здания, Элизабет успела прочитать огромные, красивые буквы прямо на стыке двух стен: "Harrods". Не успела она удивиться, как оказалась внутри универмага. Ее глаза широко раскрылись при виде высоких стен, огромных люстр под потолком, несколько этажей прямо под головой и кучу людей, которые перемещались с этажа на этаж. Дыхание перехватило от восхищения, а глаза тут же принялись с вещи на вещь, стараясь рассмотреть ее от и до. Сердце само по себе забилось чуть быстрее, потому что...ого. Она находится в восьмедесятом годе Лондона, в самом большом универмаге мира, когда еще такое могло произойти? Куратор, заметив ее взгляд, улыбнулась. Сама-то она была тут уже не десятый и не в сотый раз, поэтому давно перестала удивляться красоте здания. —Идем, дорогая, нам на третий этаж.—она взяла Восьмую под руку, а та даже не нахмурилась, сосредоточив свое внимание на многочисленных магазинах. Куратор не думала, что ее правда может что-то так сильно заинтересовать. Это даже мило. Только когда они оказались на эскалаторе, Элизабет оторвала глаза от одного из сотни магазинов книг и перевела их на улыбающуюся женщину. —Куда мы идем?—как бы она не хотела, но в ее голосе проскользнул восторг и ожидание чего-нибудь. Потому что, если честно, она бы хотела просто погулять по зданию, рассматривая каждый магазин, каждый товар. Это было просто захватывающе и интересно. В Далласе не было таких универмагов, с таким красивым оформлением, с таким разнообразием всего: от магазинов одежды и до парикмахерских, от ресторанов и до пекарней. —Обновить тебя.—Куратор положила свою руку ей на плечо, прислонив к себе, когда один из мужчин быстро поднимаясь по ступенькам эскалатора, сбивая остальных. Дальше Элизабет не задавала вопросов, уделяя секунды на рассмотрение длинных этажей и магазинов, которые находились там. Вскоре они оказались на третьем этаже. Куратор не отпускала Восьмую далеко от себя. Не только потому, что здесь можно было за два мгновения потеряться, но и потому, что был риск, что девушка намеренно убежит, хотя она, конечно, этого не сделает. Над их головами было еще четыре этажа, сопровождаемых красивым видом на первый этаж, где в одном месте стояли египетская статуя, что вызывало приятное удивление. Дорогие кухни, люксовые бренды, самые редкие виды сувениров и интерьера — все то было тут. По дороге к восточной части универмага, Элизабет успела увидеть магазины Giorgio Armani, Chopard, Guerlain, Jean Yu и Chiristian Louboutin! Брови взлетели при виде ценников, но качество того стоило. Будь тут Эллисон, ее бы не смогли забрать из этого места Мысль позабавила Элизабет, вызвав легкую улыбку. —Первая наша точка.—с предвкушением сообщила Куратор, остановившись около одного из салонов красоты. Элизабет обвела его глазами, читая название "The Ritz Salon". С учетом того, что она уже успела здесь увидеть, цены будут заоблачными. Кинув взгляд на Куратора, которая из-под своих темных очков внимательно следила за ней, Элизабет направилась внутрь, бросив "Тогда идем". Куратор усмехнулась, идя следом.—Знает себе цену. Внутри салон был выполнен в темных и бежевых тонах, лампы не слишком ярко освещали помещение, а запах масел приятно ощущался в легких. Куратор стояла возле стойки регистрации, оставив портфель возле себя, и беседовала с девушкой лет двадцати восьми. —Кармайкл порекомендовал нам это место.—сняв очки, негромко произнесла Куратор. Девушка тут же оживилась, пробегаясь взглядом по ее лицу и по Элизабет, которая стояла чуть сзади, рассматривая интерьер. —Тогда мы примем вас прямо сейчас.—с улыбкой сообщила она, тут же набирая номер мастера. Куратор удовлетворительно кивнула, убирая очки в карман пальто. —Готова к преображению, дорогая?—спросила она, оказавшись возле Элизабет. Та вскинула брови. —Что именно будут делать?—уточнила Восьмая, скрестив руки на груди. —Это место принадлежит Комиссии, как дочерняя компания. Все сделают в лучшем виде.—пообещала Куратор, но наткнувшись на требовательный взгляд, продолжила:—Тебе сделают массаж, подстригут волосы. Грубо говоря, приведут в порядок. —Я так понимаю, мое мнение не сильно учитывается?—склонив голову на бок, поинтересовалась Элизабет. —Ну что ты, дорогая.—хохотнула Куратор.—Ты сама выберешь длину волос и...ну, там по мелочам. А затем мы пойдем и подберем тебе наряд. Эти шортики, конечно, миленькие, но в Комиссии свой дресс-код.—она провела рукой по белым волосам, чуть пригладив их. Элизабет кивнула. Через секунду к ним подошла женщина лет сорока с темной одежде. —Как я понимаю, наш клиент — девушка?—ее голос был немного низким, с бархатом, а темные глаза пробегались по фигуре Восьмой. —Все верно. Нужно сделать по высшему уровню.—кивнула Куратор, снимая свои перчатки. —Хорошо.—женщина позвала кого-то.—Тогда, прошу следовать за мной.—она направилась в сторону черной двери с табличкой "Массаж". Кинув взгляд на Куратора, которая уже сидела за столом, а чемодан покоился у ее ног, Элизабет направилась за женщиной, немного напрягшись. В конце концов, она впервые видит этих людей, которые, к тому же, являются людьми Комиссии. У них что, люди в каждом магазине? В комнате для массажа было относительно темно, единственным источником света были небольшие ароматные свечи. В воздухе витал приятный запах жасмина и еще каких-то цветов. В середине комнаты стояло две кушетки с подушками и полотенцем. Царила спокойна, расслабленная атмосфера. В комнате было две кушетки, на которых лежали светлые покрывала. Элизабет прокашлялась, когда в нос ударили запахи масел и ароматических свечей. —Заходи за ширму и снимай одежду.—с улыбкой произнесла женщина, протягивая белое полотенце. Элизабет приняла его, немного скованно зайдя за темную ширму. Одна за другой пуговицы расстегивались, освобождая тело. Рубашка была уже смятой, так что Элизабет была бы не против пойти и купить новую одежду. Сложив рубашку, она кинула взгляд на татуировку в виде зонтика и сжала ладонь. Шорты и гольфы отправились в след за рубашкой. В помещении не было холодно, но отчего-то по коже прошли мурашки, хотя массажистка даже не смотрела в ее сторону, готовя кушетку. Когда нижнее белье было снято, Элизабет обмотала вокруг тела белое длинное полотенце и вышла из-за ширмы. Было некомфортно стоять вот так перед незнакомой женщиной, которая еще и была косвенной частью Комиссии. Внутренне чувство кричало, что нужно бежать, иначе что-то случится, но Элизабет просто твердыми шагами подошла к кушетке и остановилась. Женщина повернулась к ней, быстро осматривая глазами. Взгляд остановился на руке, которая держала верхние края полотенца. —Все готово. Мы можем приступать.—кивнула массажистка, указывая на кушетку. Элизабет присела на край, чувствуя умеренную мягкость матраца и специального покрывала на нем.—Ложись.—мягко подсказала массажистка. Девушка неуверенно приняла горизонтальное положение, ложась на живот. Щеки и лоб встретили мягкие специальные подушки, а глаза уставились на целый пол. Было странно вот так беззащитно лежать спиной к незнакомцу, но в случае нападения Восьмая смогла бы себя защитить. Только если ароматические свечи и масла, которые стояли по всей комнате и витали в воздухе, не были отравлены, но это уже что-то за гранью. Массажистка потянула за край полотенца, отчего мышцы среагировали быстрее. Номер Восемь дернула локтем, который должен был попасть в шею женщины, но та спокойно опустила его обратно на кушетку. —Спокойно, я не причиню тебе вреда.—ее басистый голом отозвался от стен, возвращаясь, но Восьмая так и не расслабилась. Плечи были чуть приподняты, а ноги согнуты, в любой момент готовые оторваться от кушетки. Женщина вздохнула.—Я серьезно. Я просто сделаю тебе массаж, чтобы ты расслабилась. Ты раньше никогда не ходила в салоны?—ее рука все еще держала край полотенца, но она не двигалась. Элизабет нахмурилась, ничего не говоря. Она обдумывала слова женщины. Какова вероятность, что это правда? Больше семидесяти процентов, но обучения отца просто так не оставляло тело и разум. Чертово правило о том, что никому нельзя доверять, кроме семьи, билось в сердце, буквально заставляя напрягаться при любых признаках опасности. Но с другой стороны, какая выгода будет у Комиссии, если они уберут ее? Вероятно, никакая. Куратор сама сказала, что она будет полезной, так что смысла в избавлении не была. Восьмая бросила на женщину последний взгляд и приняла прежнее положение. Женщина кивнула, приспуская полотенце чуть ниже поясницы, пока Номер Восемь сдерживала себя от защиты. Никому нельзя доверять Ты открыла спину, тем самым слепо доверившись незнакомцу Я разочарован, Номер Восемь Голос отца стучал в голове и висках, когда мягкое полотенце скользило по коже. Элизабет взглотнула, стараясь заглушить голос и сосредоточиться на комнате, в которой находилась. Масла в воздухе никак не расслабляли, а только раздражали своей плотностью. Еще в комнате было влажно и сухо одновременно, но кажется, чувствовала это только Элизабет, потому что женщина была спокойна по этому поводу. Элизабет глубоко вдохнула и тут же подавилась воздухом, когда на ее спину что-то полилось. Стоило огромных сил не вскочить с кушетки. Это что-то было плотным и вязким, теплым, но таким, будто опаляло кожу. —Это всего лишь масло.—фыркнула массажистка, наливая масло между лопаток, отчего они дернулись, угловато выделяясь из-под кожи.—Расслабь мышцы, иначе массаж не будет иметь никакого эффекта.—она стала несильно растирать масло по всей спине: от загривка и до основания крестца. Оно было мягким на ощупь, маленькими каплями стекая по бокам прямо на покрывало. Движения женщины были медленными, будто она знала, что нельзя шутить с этой клиенткой, потому и старалась расслабить ее таким способом. Элизабет сжала левую ладонь, прикрыв глаза, и стала отсчитывать от десяти до нуля и так несколько раз подряд. Ладони массажистки аккуратно расправили ее лопатки и плечи, прижав их к кушетке. Элизабет больше не сопротивлялась, позволяя женщине делать свою работу. Ее мягкие ладонь осторожно растирали мышцы спины, несильно надавливая, отчего те медленно расслаблялись. Кажется, до слуха Элизабет долетели тихие нотки музыки, которая звучала отдаленно. Она была спококйной, будто звуки природы: озеро, река, лес и поле. Пальцы женщины скользили по коже от масла, проходясь вдоль позвоночника. Мурашки легким табуном пробежали по спине. Дыхание постепенно выровнялось, а затем стало легче, спокойнее. Через пару минут вся Элизабет и вовсе расслабила спину, выдохнув горячий воздух из легких. Она должна признать, это было приятно. Умелые ладони женщины уже перешли под ее лопатки, двигаясь вниз. Элизабет разжала кулак, последний раз считая от десяти до нуля. На цифре семь ладони переместились чуть ниже, круговыми движениями расслабляя коже. Когда в голове мысленно прозвучала цифра четыре, послышался скрип двери. Глаза тут же раскрылись, а мышцы напряглись. Кажется, массажистка тихо выругалась. Элизабет невысоко приподнялась на локтях и повернула голову к двери, ища чужого. Куратор прошла по комнате и присела на соседнюю кушетку. На ней не было очков, так что можно было рассмотреть глаза и морщинки вокруг. Она так де сидела в светлом полотенце, а на губах, все еще накрашенных яркой помадой, играла довольная усмешка. Встретившись с недовольным взглядом Номер Восемь, Куратор окликнула какую-то девушку и легла на кушетку, облегченно вздыхая. Элизабет нахмурилась, но опустилась обратно на кушетку, стараясь снова расслабить мышцы. Хотя в присутствии Куратора это было в принципе невозможно, но она правда постаралась. Массажистка добавила еще немного масла, продолжая массировать кожу. К Куратору, тем временем, подошла молодая девушка, очень похожая на на женщину-массажистку. Элизабет толком не успела ее разглядеть, но предположила, что они родственники. Девушка проделывала ту же работу над спиной Куратора: спустила полотенце, налила масла и стала растирать кожу. стояла немного напряженная тишина, только Элизабет отдаленно все еще слышала звуки моря и теплого летнего ветра. —Как тебе массаж, дорогая?—наконец поинтересовалась Куратор, так же лежа лицов к полу. Ее голос был расслабленным, блаженным от того, как девушка массажировала ее лопатки.—По-моему, это прекрасно. Элизабет невольно повела плечами. —Приятно.—согласилась она, чувствуя, как ладони массажистки переместились на ее поясницу и бока. Параллельно пальцы массировали ребра, немного щекоча. Женщина усмехнулась ответу. —Рада, что тебе нравиться, но знай, что впереди у нас целый день.—кажется, Куратор закатила глаза, отмечая, что времени у них и не счесть. Дальше настала более спокойная тишина, которую иногда заполняло мычание Куратора, похожее на кукую-то мелодию песни, но Элизабет не вслушивалась, отдавшись приятным ощущениям в спине. Массажистка уже приступила к ее плечам, очерчивая область плеча и мышцы. Она никак не прокомментировала еле видимый светлый шрам на правом плече, чуть ниже конца ключицы, просто продолжила свою работу. Элизабет же вспомнила, как, когда ей и всей Академии было по пятнадцать, отец устроил очередную тренировку с использованием способностей, а ее поставил против Диего. Намеренно или случайно, хотя скорее второе, Диего кинул в нее нож, и тот задел ее плечо, оставив небольшой шрам. На самом деле, это было не так уж и больно, скорее, как глубокая царапина. Воспоминание отобразилось в грустной улыбке, пока ладони массажистки растирали ее плечи. Сеанс массажа продлился полтора часа, если часы были верны, а они были верны. Когда были растерты и расслаблены мышцы ног, женщина тоненькой салфеточкой прошлась по спине Элизабет, стирая лишнее масло. Как ни странно, но Номер Восемь действительно расслабилась, конечно, бдительность она не ослабила, но насладиться процессом смогла сполна. Подтянув полотенце, Элизабет нехотя приняла сидячее положение и потянулась, отмечая, что мышцы тоже не особо хотели напрягаться. Девушка-массажистка также закончила с Куратором, и та сладко вздохнула, поднимаясь. Из-под полуприкрытых век она осмотрела Номер Восемь. Даже после такого массажа, прямая осанка никуда не делась, но выглядеть она в общем стала спокойнее. —Готова к спа?—голос Куратора все еще немного бодрым, с легким оттенком вызова. Элизабет выгнула бровь, но кивнула. Возможно, когда она приступит к работе, то в выходные или в отпуске придет в это место снова. Этот салон определенно заслужил звание лучшего.—Тогда идем. Поднявшись, Куратор немного растормошила свои седые волосы, босыми ногами сткпая к следующей двери. Элизабет следовала за ней, мельком рассматривая комнату, сосредоточившись на следующей комнате. Когда открылась дверь, в лицо ударило облако жаркого пара, оставляя влажность на коже. Это оказалась комната с бассейном-ванн с водой, от которой и шел пар. Здесь было влажно и жарко, отчего волосы стали прилипать к шее. Они здесь были одни, так что могли делать, что хотели. Играли тихие звуки океана под стать теме. Стены были светлыми, кажется, голубыми или белыми свет все еще был приглушен. Куратор подошла к одной из лавочек, которая стояла возле края бассейна-ванны, который, к слову, был в полу. Элизабет, повернувшись к ней спиной, направилась в противоположную сторону, увеличивая расстояние. С тихим плеском воды Куратор оказалась в воде, погрузившись по шею. она прикрыла глаза, наслаждаясь температурой воды. Элизабет присела на край, опустив ноги в воду. Жар опалил кожу в приятном смысле. Она медленно двигала ногами в сторону, наблюдая, как рябит вода. —Чего же ты ждешь? Водичка теплая.—негромко спросила Куратор. Элизабет подняла глаза от воды. Куратор запрокинула руки на края бассейна, одна ее нога лежала на другой, так что частичка колена была видна из-под воды.—Стесняешься?—с усмешкой спросила женщина, приоткрыв один глаз. Элизабет только закатила глаза, чем рассмешила Куратора.—Не волнуйся, я не буду смотреть.—ее смех отражался от стен, эхом разносясь по комнате. Тем не менее, Элизабет подождала, когда женщина точно закроет глаза, и быстро залезла в воду, кинув полотенце на ближайшую скамейку. Вода приятно касалась кожи, еще больше расслабляя. Подтянув к себе колени, Восьмая опрокинула назад голову, положив ее на край. Вода тоже была ей по шею, что не могло не радовать. Звуки морского прибоя ласкали слух своим спокойствием и ощущением пляжа. После массажа это было как нельзя кстати, но наверное, Восьмая предпочла бы, чтобы вода была холоднее, но и такая тоже ей подходит. Волосы полностью читали влажными, даже без ныряния в воду. Капли воды и пота стекали по коже, в конце концов падая на поверхность воды, растворяясь. Элизабет тихо выдохнула, проведя мокрой рукой по волосам, убирая их с лица. —Вы со всеми так проводите подготовку к работе?—с усмешкой спросила она. Куратор хмыкнула. —О нет, дорогая.—покачала головой она.—Просто ты мне нравишься. Элизабет выгнула бровь, не опуская голову вниз, так что ее выражение нельзя было увидеть. Кажется, Куратор почувствовала. —Мы похоже сильнее, чем ты думаешь. Не только внешне.—она усмехнулась. —Вам очки не помогают со зрением?—спокойно спросила Восьмая со скукой в голосе.—Потому что даже внешне мы не сильно то и не похожи.—Куратор рассмеялась так легко, так что можно было бы подумать, что это было искренне. —Ты просто не видела меня в молодости.—женщина вздохнула.—Я, конечно, не жертвовала собой ради, ммм...брата-любовника? Позволишь назвать так Номера Пять?—она опустила голову, рассматривая девушка. Элизабет нахмурилась, прищурив глаза и рассматривая потолок. —Наверное.—в итоге она пожала плечами, напрягшись. —В частности характера мы правда похожи.—серьезно произнесла Куратор.— Целеустремлены, пойдем по головам ради своей цели, не заботясь о том, что будет с жертвами, харизматичны...—она усмехнулась. —Я была таким человеком в прошлом.—твердо ответила Номер Восемь, переведя взгляд на женщину. Та в заинтересованности выгнула бровь.—Сейчас я другая. —Ах, дорогая, та просто так думаешь.—с улыбкой опровергла Куратор.—Пару лет с Академией навязали тебе другой образ, но внутри,—она постучала себе по виску,—ты знаешь, что ты — это холодная опасная глыба льда, которая лишь на первый взгляд маленькая и незначительная, но стоит заглянуть в глубь, и каждый увидит, что более сложный механизм, со своими тайнами и секретами. Я уверена, если бы ты не привязалась к "семье",—она поморщилась,—ты смогла бы за раз устранить всю Академию Амбрелла и смогла бы спокойно проложить себе путь в Совет Комиссии. Я уверена, ты бы прогнула всю Комиссию под себя.—она коварно улыбнулась.—Потому что так сделала бы я. Элизабет еще раз прокрутила ее слова в голове, взвешивая ответ. Она сильнее нахмурилась, когда пришла к выводу, что это правда, только не известно — горькая или сладкая. Куратор, заметив ее потемневшие глаза, победно прикрыла глаза, вновь откинув голову. Но через пару секунд в комнату вошли две массажистки, неся в руках керамические глубокие тарелки и тарелку с чем-то еще. Женщина подошла к Куратору, которая ответила ей улыбкой, а девушка — к Элизабет. Она присела на колени рядом с клиенткой, поставив тарелки рядом. —Можешь, пожалуйста, убрать волосы с лица?—она неловко улыбнулась, указывая на свое лицо. Элизабет невольно уловила нотки восточного акцента в ее речи, но выполнила просьбу. Белые волосы под тяжестью воды казались серыми. Кинув взгляд на тарелки, Элизабет повернулась к девушке, все также прижимая к себе колени, но так, что бы девушке было удобно. "Эмиля" — гласил бейджик. Девушка благодарно кивнула, беря в руки глубокую тарелку. В ней находилась серо-зеленная плотная масса, которая пахла лаймом. Обмакнув кисточку в массу, Эмиля стала осторожно распределять ее на лице Элизабет, стараясь, чтобы все было равномерно. Она не наносила маску на область глаз и рта, обходя их. Элизабет прикрыла глаза, спокойно дожидаясь. Движения Эмили были осторожными и плавными, при этом в какой-то степени ласковыми. —Ты очень красивая девушка.—тихо и со скромностью произнесла Эмиля, нанося массу на щеки. Элизабет в легком удивлении приоткрыла глаз. Она, конечно, много раз слышала такие слова от бабушки или от Вани, но каждый раз они вызывали легкую бурю эмоций и какого-то трепета. Элизабет не считала себя некрасивой или менее привлекательной, чем другие девушки, у нее не было комплексов, просто...просто любой искренний комплимент был как маленький салют в сердце.—В религии моей страны считают, что люди, рожденные с голубыми глазами, — дьяволы, но я считаю, что люди с такими глазами — настоящее сокровище.—она убрала кисточку обратно в тарелку и отставила ее.—Твои глаза похожи на ясное небо перед дождем, если позволишь такое сравнение. Элизабет удивленно приподняла бровь, а затем ярко улыбнулась, прикрыв глаза. Эмиля улыбнулась в ответ, беря в руки вторую тарелку. На ней лежал нарезанный на круглешки огурец и нарезанная клубника. —Белые волосы показывают, что духовно человек старше, чем есть в действительности.—Эмиля положила один кусочек огурца на правый глаз Элизабет.—Многие говорят, что людям с такими волосами суждено стать шаманами, другие говорят, что судьбы таких людей очень сложна.—второй огурец оказался на левом глазу. —Кроме шаманов, думаю, это правда.—невесело усмехнулась Номер Восемь. Эмиля грустно улыбнулась. —Держи, это тебе. Здесь клубника, надеюсь, тебе она нравится?—она передала ей в руку тарелку. —Люблю ее.—кивнула Элизабет кладя в рот один кусочек. Кисло-сладкий вкус распространился по языку и щекам, заставляя на секунду скривиться, чтобы затем с наслаждением проглотить кусочек. —Извини, можно еще один вопрос?—неловко спросила Эмиля. —Ты уже задала его.—усмехнулась Элизабет, кладя в рот еще один кусочек.—Конечно, можно. —Можешь назвать свое имя, пожалуйста?—тихо произнесла Эмиля, уже ожидая отказа. —Элизабет.—спокойно ответила Восьмая. Эмиля улыбнулась. —Красиво имя. Ты знаешь его перевод?—Элизабет отрицательно покачала головой. —"Почитающая бога" и "Бог — есть моя клятва". Довольно интересный перевод имени. Элизабет проглотила еще один кусочек, выслушивая. —Я не интересовалась этим, по правде.—призналась она.—Но впредь буду знать.—она улыбнулась, поправив один огуречик. Она не могла видеть, как кивнула Эмиля или как она улыбнулась, поэтому просто предположила, что это было в действительности. Прежде чем уйти, Эмиля осторожно развернула Элизабет спиной к себе, в ее исходное положение. Тихо прошептав "До встречи", Эмиля взяла свои тарелки и вместе с женщиной ушла. Дверь негромко хлопнула. —Вижу вы нашли общий язык.—усмехнулась Куратор. Элизабет закатила глаза под огурцами. Она уже почти забыла, что эта женщина все время была тут.—Эмиля хорошая девочка с потенциалом и любовь к своей работе. Удивлена, что ты так просто заговорила с ней. Вы с ней разного поля ягодки.—она усмехнулась, кладя в рот кусочек лайма. —Мне все равно, разного ли мы поля ягоды или из разного "уровня" жизни. Характер человека зависит только от него самого, потому что даже общество не может полностью на него влиять.—пожала плечами Элизабет.—Человек может быть интересным, даже если он ниже тебя по статусу. —Какие слова, Боже...—пропела Куратор, кладя еще один кисленький кусочек на язык. Дальше разговор не имел продолжения, так что следующие пол часа они провели в тишине друг от дурга, наслаждаясь ягодой и фруктом. Когда время прошло, Куратор и Элизабет смыли маски — ту болотного цвета массу. Куратор под конец съела свежие кусочки огурца. —Что дальше?—заматываясь в полотенце, поинтересовалась Элизабет. Куратор улыбнулась. —Пальчики и волосы.—она посмотрела на свои длинные ногти. Элизабет тихо фыркнула, направляясь к двери в комнату для массажа.—А затем мы пойдем и подберем тебе соответствующую одежду. Расслабленные мышцы не сильно хотели выполнять трудные действия, но рубака все-таки была застегнута, а шорты и гольфы надеты. Мягкая плотная ткань одежды немного ссадила кожу, но Элизабет не обращала на это внимания, шагая к выходу из комнаты. Когда она вышла в холл, то в лицо ударил холодный поток воздуха, который толкал кондиционер. Куратор уже сидела за один из столов мастера маникюра, выбирая цвет. Конечно, это был черный, который не только следовал правилам дресс-кода, но и просто шел под стиль одежды женщины. С Элизабет подошла Эмиля и, улыбаясь, проводила ее к мягкому креслу с высокой спинкой. Она усадила клиентку на него, накинула на плечи специальную накидку и ушла звать мастера. Элизабет только расслабилась в кресле. Через пару секунд к креслу подошел мужчина лет тридцати, с темными волосами и глазами. Он присвистнул, аккуратно взяв в ладонь одну прядь белых волос. Они были мягкими, немного ломкими, но послушными. —Какие прекрасные волосы!—он поднял взгляд в зеркало, подтверждая свои слова. Элизабет кивнула, проговорив тихое "Спасибо".—Как будем стричь? Так?—он собрал пряди в хвост, так что прическа выглядела очень короткой.—Или так?—второй вариант был чуть выше линии подбородка, но немного выше той длины, которая была у Элизабет сейчас. —Второй вариант.—разглядывая свое отражение, ответила она. —Хороший выбор!—мужчина вооружился расческой, ножницами и специальной машинкой для стрижки. Белые пряди послушно выпрямлялись под ловкие движения расчески. Элизабет впервые видела, чтобы ее волосы смотрели ровно вниз. Обычно они у нее были чуть волнистыми. Далее мужчина взял в руки машинку и, включив ее, стал осторожно убирать длину. Волосы кучками падали на темный пол, ярко выделяясь. Краем глаза Элизабет видела, как Куратор наблюдает за ней, пока ей красили ногти. Куратор улыбнулась, оценивая работу парикмахера. Затем ножницами мужчина подстригал передние пряди. Падая, они щекотили кожу, заставляясь морщиться. Через пару минут все ненужные волосы были отстрижены, Элизабет чуть наклонилась к зеркалу, рассматривая новый образ, но мужчина не дал ей долго наслаждаться своим отражением. Он поднял сидение, заставляя ее подняться, быстрым движением снял накидку и направился к раковине с шампунями. Элизабет села на стул, запрокинув голову на край раковины, а волосы в нее саму. Теплая вода сразу утяжелила волосы. Мужчина налил шампунь и начал массажными движениями распределять по коже головы, а пена стекала по длине волос, исчезая вместе с водой. Затем шампунь сменился бальзамом, а тот — кондиционером. Когда Элизабет подняла голову, ее шея хрустнула, принося легкий дискомфорт. Теплый воздух из фена грел кожу шеи, а волосы, постепенно высыхая, разлетались в сторону. Параллельно мужчина проводил по волосам расческой, выпрямляя их. Когда фен выключили, волосы вновь стали волнистыми, но это вписывалось в образ, так что мужчина довольно улыбнулся, рассматривая свою работу. —Мне нравится.—с усмешкой произнесла Элизабет, проведя рукой по волосам. Они были еще теплыми и мягкими. Мужчина кивнул, убирая свои принадлежности. Встав с кресла, Элизабет потянулась, слушая хруст позвонков. Оглянувшись, она увидела Куратора, которая рассматривала свои ногти. Заметив на себе взгляд, она подняла голову, впиваясь глазами в волосы Восьмой. —Дорогая, ты просто прелестна!—Куратор поднялась со своего места и подошла к ней, с восторгом рассматривая новую прическу со всех сторон.—Просто прекрасно! Элизабет усмехнулась, убирая одну прядь, которая упала ей на щеку. Куратор хлопнула в ладоши. —Сейчас подберем тебе одежду и будешь настоящей разбивательницей сердец!—она хохотнула, подбирая свой портфель.—Спасибо, дорогая,—она обратилась к девушке за стойкой регистрации,—Кармайкл переведет всю сумму на ваш счет в банке. Чао! Куратор и Элизабет покинули салон в свежести, легко шагая по этажу. Людей ни капли не уменьшилось, наоборот, стало только раз в десять больше. Все гуляли по этажам, разговаривая на разных языках и с разными акцентами. —Магазин одежды тоже принадлежит Комиссии?—скептически выгнула бровь Элизабет. —Половина всех магазинов тут принадлежит нам, дорогая?—улыбнулась Куратор. —На самом деле, я не удивлена.—усмехнулась Элизабет, рассматривая вывески магазинов. Они прошли по всему этажу в противоположную сторону от салона, на ту сторону, где были магазины одежды. Куратор зашла в магазин с черной вывеской, но Элизабет была уверена, что это был не брендовый магазин. Внутри было прохладно и чуть влажно. Играла тиха музыка, ненавязчиво разбавляя атмосферу. Сам магазин был выполнен в серых и белых тонах, высокие лампы освещали помещение. На вешалках висели пиджаки и рубашки, брюки и свитера. И вся, вся одежда, черно-белая. Элизабет оглядела магазин, тихо вздохнув. —Ну, дорогая, выбирай.—с предвкушающей улыбкой произнесла Куратор.—Возьми только пару комплектов. Номер Восемь быстро кивнула и сразу направилась к рубашкам. Сказать, что их было много — преуменьшить. Добрая трет магазина была заполнена только ими. Глаза сразу наткнулись на классические рубашки, чем-то похожие на рубашки из Академии. Взяв две рубашки, повесив ее на руку. Затем были пиджаки и плащи, которые были и плотной ткани, и из ткани, похожей на кожу. Такой носила Куратор, только ее плащ был до колен. Найдя плащ, который был почти до щиколоток, с высоким воротником. Людей в магазине было немного, в основном это были люди старше тридцати лет, у которых были портфели, и все эти люди выглядели усталыми. Одна из женщин бросила взгляд на Элизабет, удивленно приподняв брови, а затем она поджала губы, отвернувшись. Элизабет почувствовала как ком встал в горле. Нахмурившись, она направилась в сторону брюк. Краем глаза она заметила Куратора, которая оценивала черные платья. Брюки были как и классические, так и такие, которые похожи на брюки будущего, то есть из времени после две тысячи шестого. Элизабет удивленно вздохнула, рассматривая разные на вид брюк. Даже была модель, которая была сделана из латекса. Элизабет поморщилась, представляя, как сложно в этих штанах. Мозг выдал картинку, отчего Элизабет еле сдержала смех, пока выбирала пояс. Взяв классические брюки и черные джинсы, она, усмехаясь, направилась к обуви. И, Боже, Элизабет точно не наденет каблуки на шпильках. То чувство при ходьбе на них трехлетней(в этом времени так можно сказать?) давности. Хмыкнув, Восьмая прошла мимо стенда с каблуками, но ее внимание привлекли высокие ботики на небольшой, но довольно широкой, подошве, чем-то похожие на армейские, только не такие массивные. Ухмыльнувшись, она взяла одну пару своего размера, а затем быстро отыскала классические туфли и направилась к примерочную. Там ее уже дожидалась Куратор, сидя на черном диванчике, закинув одну ногу на другую. Ее глаза сверкнули при виде кучи одежды, пока Восьмая не задернула темную шторку. Теперь нужно было прото подождать. У рубашек был приятный материал, более практичный для быстрого передвижения. На бирке бало нарисовано то, что рубашка может довольно долго "прожить". Застегнув пуговицы рубашки и поправив пояс, Элизабет натянула на плечи плащ и стала рассматривать себя в зеркало. Черная ткань ярко контрастировала с белыми волосами и яркими глазами, будто что-то неправильное. Поправив волосы, Элизабет одернула шторку и с несвойственностью тяжестью на ногах вышла вперед. Было странное чувство на лодыжках в немного грубой коже ботинок. Куратор сразу оживилась, с интересом рассматривая ее. Глаза задерживались то на одной части тела, то на другой. Улыбка-оскал-ухмылка все росла и росла вместе с огоньком в глазах. Элизабет поежилась под ее внимательным взглядом. Куратор встала с дивана, медленно подходя с Восьмой. —Идеально.—с восторгом произнесла она, расправляя складку на рукаве плаща.—Дорогая, да ты просто красавица! Посмотри.—Куратор развернула Восьмую за плечи к зеркалу в примерочной. В отражении они выглядели если не идентично, то скорее как родственники, и из-за этой мысли у Элизабет в горле ком встал. Руки Куратор, все еще лежащие на ее плечах, вызывали дискомфорт. Куратор улыбнулась.—Идеально.—еще раз повторила она.—Уверяю тебя, дорогая, ты будешь покорительнецой сердец. Каждый, каждый будет желать добиться твоего внимания.—она переместила свою руку на белые волосы, приглаживая их. Элизабет сразу сделала два шага вперед, уклоняясь ото всех прикосновений. Ее настороженно-нахмуренный взгляд прожигал фигуру Куратора и, о, она клянется, Восьмая была готова использовать способность, прямо как дикая пума, которая только выглядет безобидно. Только дай повод — и она перекусит тебе шею. Куратор усмехнулась.—Все такая же колючая. Нам нужно зайти в еще один магазин, а потом в ресторан и все.—она спокойно взяла свой портфель.—О, можешь не переодеваться. Элизабет молча взяла свои прошлые вещи и те, которые были частью дресс-кода и направилась к кассе. Куратор молча следовала за ней, кивая молодому парню за кассой. Тот, заметив ее, сразу принялся что-то писать за стойкой, бросая взгляды на Элизабет, у которой теперь испортилось настроение. Она молча положила не одетые новые вещи на стойку. Парень быстро записал все данные, параллельно достав специальный картонный пакет с логотипом магазина. —Запишите на мой счет.—с улыбкой сообщила Куратор, когда парень назвал цену. Парень кивнул и, улыбнувшись на последок Элизабет, пожелал ей хорошей работы и уткнулся в компьютер. Куратор и Восьмая вышли из магазина в полной тишине, пока в магазине играла в универмаге, а люди смеялись. —Куда еще?—сдержанно спросила Восьмая, чуть сжав ручки пакета. —О, думаю, тебе понравится.—многообещающе ответила Куратор, даже не повернувшись к девушке. Элизабет только закатила глаза, но промолчала. Она не хотела ходить по магазинам весь день только для того, чтобы выглядеть идеально. Она бы просто купила себе одежду и отправилась бы готовиться к работе, изучая портфель. Но нет, надо было тащить ее по всему универмагу, даже не спросив, нужно ли ей это. Им пришлось подняться на два этажа наверх и пройтись до северного крыла, проталкиваясь сквозь толпу людей, который даже не думали пропускать других. —"Отвратительный менталитет" — вскользь подумала Элизабет. Она с облегчением выдохнула, когда они выбрались на из толпы на открытый участок, где людей было в разы меньше. Куратор на секунду повернулась, проверяя, рядом ли Восьмая, и кивнула, когда заметила ее макушку. Вскоре они подошли к магазину "Carine Gilson". Элизабет тихо вздохнула, закатив глаза. Она просто надеется, что после всего этого дня Куратор не потребует от нее полную стоимость всех покупок, тем более, что денег у Элизабет пока что не было.— "Чудесно" — подумала она, когда ее глаза упали на вешалки, на которых висело нижнее белье. В этот раз Куратор сама принялась выбирать комплект, оценивая каждый вариант с разных сторон. В магазине было ярко и светло, стены бежевого цвета, а белье на вешалках выделялось цветом. Людей было немного — в основном, женщины и девушки, — в число которых входила одна кассирша и одна консультанша. —Как тебе это, дорогая?—поинтересовалась Куратор, показывая комплект нижнего белья черного цвета без кружев или рюшей. Просто и строго.—Думаю, тебе оно пойдет.—Куратор улыбнулась, пока Элизабет без особого интереса рассматривала белье. Оно было красивым и удобным — по виду, — так что она кивнула.—А это?—Куратор показала белый комплект с более откровенным видом. Элизабет в принципе не любила такое белье или одежду, поэтому она только поморщилась, и этого Куратору вполне хватило, чтобы тут же двинутся вдоль стены. Элизабет только молча шла за ней, думая о том, что она хочет поесть. Она ведь кроме кофе ничего не глотала и клубники, но это не полноценный обед, а часы в магазине уже показывали пол девятого вечера. День подготовки затянулся. Куратор показала еще парочку вариантов, начиная от классических строгих комплектов и заканчивая бельем для демонстрации тела в откровенном виде. В итоге Элизабет выбрала всего три комплекта, два из которых было черного цвета. Куратор предлагала взять еще, но Восьмая твердо отказывалась, желая наконец оказаться в ресторане. Элизабет даже не вскинула бровь, когда кассирша узнала Куратора. Она даже не закатит глаза, если в ресторане будет такая же ситуация. Ресторан оказался еще выше, на террасе, откуда и название "The Terrace". Внутри пахло выпечкой и кофе, играла тихая и приятная музыка. Люди с улыбками сидели, кладя в рот красиво украшенную еду. Куратор прошла к столику около окна, ставя портфель на пол и поудобнее устраиваясь в мягком кресле. Элизабет присела напротив, убрав пакеты под стол. К ним тут же подлетел оффициат и с улыбкой вручил меню. Куратор сразу открыла на нужной странице, кажется, уже зная все меню наизусть. Элизабет медленно перелистывала твердые страницы, изучая блюда и их состав. Еда на картинках выглядела красочно и через чур вычурно иногда. Выбор был намного больше, чем в Академии, где отец составлял рацион питания, а Грейс готовила. Здесь было множество мясных блюд, разные варианты салатов и десертов, отдельное место для напитков — чая и кофе, и отдельная страница дл алкогольных напитков. —Что-то приглянулось, дорогая?—перелистывая страницы, спросила Куратор. Элизабет еще пару раз пробежалась по меню и кивнула. Куратор кивком позвала официанта. Подошел тот же парень.—Нам рыбу с картофелем, стаканчик Le Grand Noir Sauvignon полусладкое. А тебе что, дорогая? —Баранину с картофелем по-ланкарширски,—немного погодя начала диктовать Элизабет,—салат "Орловский" и ягодный раф, пожалуйста. Записав все, парень кивнул и скрылся, оставив их дожидаться. Переведя взгляд в окно, Элизабет стала рассматривать далекие улицы Лондона, людей, ходящих внизу, высокие здания вдалеке. Усталость тихо скапливалась в мышцах, как свинец. Настроение было таким же серым, как и облака на небе, так что даже запах еды и музыка не меняли ситуацию. Куратор — к счастью — молчала, так что можно было насладиться спокойствием. Через пару минут у них на столе появились два напитка: красивый стакан на тонкой ножке с красным вином и кружка с кофе, от которого исходил пар. Каждый взял свой напиток, делая по глотку. Куратор блаженно замычала, прикрыв глаза. Элизабет осторожно проглотила напиток, ощущая четкий вкус ягод. Было вкусно, немного сладко, но она точно знала, что такого вкуса не было в "Пончики у Гридди". — "Пятому бы понравился вкус цитруса. Он такой же горький с долей кислинки, как и его характер" — сравнение вызвало улыбку, которую спрятала кружка за глотком. Не успела Элизабет выпить и половину кофе, как на столе появились тарелки с блюдами. Улыбнувшись официанту, Куратор подтянула к себе свою рыбу, отрезая один кусочек, закусывая его картофелем. Элизабет осторожно положила в рот кусочек баранины, прожевывая его. Мясо было мягким, почти таяло во рту. Специи не слишком ярко выделялись, скорее добавляли более красочную вкусовую гамму. И это было вкусно, действительно вкусно. Так что Элизабет сразу съела еще один кусочек. Куратор тихо усмехнулась, смотря на ее реакцию. —Попробуешь?—спросила она, нацепив на вилку картошку и кусочек рыбы. Элизабет сделала глоток кофе, прищурив глаза. Куратор слегка помахала вилкой. Восьмая недоверчиво взяла вилку в свою ладонь и осторожно откусила рыбу, а затем и картошку. Еда была на высшем уровне, приятно отзываясь на языке. Куратор довольно улыбнулась, забирая вилку.—Дашь попробовать?—она кивнула на баранину Элизабет. Та немного недоверчиво повторила ее движение, протянув вилку с мясом. Куратор прикрыла веки, проглатывая. Наслаждаясь едой с видом на серый Лондон и с чашечкой кофе, что еще надо для хорошего вечера? Когда основные блюда были съедены, то Куратор и Восьмая заказали себе выпечку и еще чашку кофе. Куратор взяла себе тирамису, а Элизабет — пончик с шоколадной начинкой. Сладкий привкус немного радовал, вызывая легкую улыбку, а несильная горечь кофе только подчеркивала сладость. Небо медленно темнело, а звезды загорались. Биг-Бен пробил десять часов, когда Элизабет и Куратор вышли из Harrods. Людей на улице почти не было, но машины неслись по дорогам. Фонари разгоняли тьму, почти заменяя собой солнце. Шаги эхом отзывались в переулке за зданием в паре метров от универмага. Здесь было темнее и холоднее. Куратор стала настраивать дату на портфеле, пока Элизабет тихо стояла рядом. Не было сил говорить что-либо или как-либо шевелиться. —Тебе понравился день, дорогая?—с улыбкой спросила Куратор, опустив портфель. Элизабет сжала ручки пакетов. —Я не этого ожидала.—устало пожала она плечами.—Но не могу сказать, что меня разочаровал этот день. Она выдала короткую усмешку. Куратор кивнула и подошла к ней. Оно короткое движение, и яркая вспышка осветила переулок, а через секунду он опустел, будто никого и не было здесь сейчас или вообще в этом году.