Твоя сила и проклятье - это страх

Большинство детей мечтатели и фантазеры, которые перед сном придумывают свою будущую жизнь, не задумываясь о трудностях. Для них фантазия может легко стать реальности, поэтому с детьми легче всего наладить контакт. Нужно всего лишь придать значение их воображению, вникнуть в эту маленькую игру и следовать ее правилам. Дети по натуре доверчивы и сколнны поддаваться на встречу мечте. Очень странно, что многие взрослые не способны наладить с ними отношения только из-за того, что не могут покинуть серую реальность и окунуться в мир сказок и желаний. Вильгельм всегда с охотою идет навстречу новому миру из детской фантазии, которая напрямую показывает внутренний мир ребенка. Будь то замки и драконы или многоэтажный жом в кругу семьи — в каждом по своему уютно и приятно находиться. Именно благодаря детям в мире становится несколько легче жить, зная, что можно исполнить простую мечту для ребенка, который будет счастлив такому подарку. С подростками несколько труднее. К ним сложнее подобраться не только из-за переходного возраста, в котором популярны вспышки гнева и раздражения, а также из-за внутренних переживаний, ведь именно в подростков возрасте человек выбирает свой будущий путь, по которому будет следовать. От такого сложного вопроса внутри организма накапливается усталость и нервозность по поводу того, что в важный момент можно допустить ошибку. Из-за таких переживаний вокруг подростка начинает выстраиваться своеобразный щит от всех, кто пытается подобраться к человеку. В частности и из-за этого тоже сложно найти подход. В таком возрасте остатки детской юности постепенно исчезают: мечтания о драконах и рыцарях, о путешествиях в космос — все это сменяется вопросами о будущем, которое начинает давить. Многие родители склонны давить на детей из-за выбранного ими пути, отчего подросток начинает сомневаться, следовательно, еще сильнее закрывается. Но у Вильгельма несколько другая ситуация. Элизабет Харгривз — или Номер Восемь, но ей это не совсем нравится — в свои шестнадцать думает и ведет себя как полноценный взрослый человек, хотя ей не больше шестнадцати лет. Обычно, такое поведение не совсем входит в норму. Подростки в таком возрасте должны думать об экзаменах и о том, в какой поступить колледж или институт, должны проводить больше времени с друзьями, наслаждаясь уходящей молодостью. Они не должны подписывать контракт с организацией, которая мало того, что находиться вне времени, так в ней еще работают люди, убивающие людей, которые могут изменить историю. Они не должны вступать в нее, потому что здесь, в Комиссии, работают либо те, кого принудительно заставили, либо те, у кого в жизни произошло столько отвратительных событий, что выбора просто не было. Но это не должны быть дети, подростки, которые должны наслаждаться прогулкам с друзьями. Вильгельм провел не так много времени, чтобы найти ответ на вопрос Почему?, когда Элизабет отказалась отвечать, и ответы его не утешают. Вариант "а": ее семья бросила ее, выставив на улицу, где ребенку было бы сложно самостоятельно прожить, а во многих детских домах имеется жестокое обращение с детьми. Так же во многих штатах подросток с шестнадцати лет может официально работать, так что Элизабет не пропала бы, тем более, что она явно не глупая. Этот вариант отпадает еще потому, что девушка упоминала, что в том времени, откуда ее забрали, ее семья еще была в сборе(ну, почти) и что их отец не собирался выгонять несовершеннолетних. Вариант "в": она сбежала из своего дома — Академии. Причина: непонятна. За этой Академией стоял миллиардер, так что вряд ли дети нуждались в чем-либо, да и насильственных действий в сторону детей тоже не было(хотя кто бьет ребенку татуировку?). Но на счет этого варианта Вильгельм немного сомневался из-за внешнего вида девушки, которая явно была истощена, будто в трауре. Вариант "с": она подписала контракт, чтобы спасти кого-нибудь близкого. Элизабет говорила, что один брат пропал, а другой умер, но в нельзя возвращаться в прошлое для того, чтобы спасти того, кому суждено было умереть, если он не является целью Комиссии и если он не может изменить историю мира в сторону апокалипсиса. Перемещение во времени...может, пропавший брат переместился в будущее? Но ведь детей обучали как использовать способности, и сама по себе ситуация звучала странно. Тогда какой мотив? Вильгельм устало потер глаза. Слишком много вопросов было у него к этой Академии, но спросит он попозже. Сейчас ему нужно было найти подход к подростку, вокруг которого была железная стена, и который в свои шестнадцать устал сильнее, чем любой другой в пятьдесят восемь. По сути, ему нужно было найти ключ доверия к психически пострадавшему ребенку, который не подпускает к себе никого. Веселая, однако, задачка. Ну, начинать надо с малого, потому что смотреть, как мучается ребенок, а он ничем не может помочь было почти физически больно, и которому придется в ближайшем будущем убивать людей. Это даже звучит ужасно. —Какое мороженное ты любишь? Лучше начать с малого и простого. В конце концов, подростки — просто запутавшиеся дети. Что может пойти не так? Именно так успокаивал себя Вильгельм до тех пор, пока в него не впились два ярко-голубых глаза, в которых читался шок и недоверие. На такой вариант Вильгельм не рассчитывал, как и на вариант с радостной улыбкой и искренним смехом, но такие широко раскрытые глаза немало удивили его. Нужно было срочно придумывать новый план, пока ребенок не убил его взглядом. —Если ты, конечно, любишь мороженное.—поспешил добавить Вильгельм, почти чувствуя, как ускользает его шанс на хорошее общение, будто песок сквозь пальцы. Элизабет пару раз моргнула, будто проверяя, на яву ли это происходит. Минутная тишина подтвердила подозрения, так что девушка нахмурилась, мысленно повторяя вопрос. Вильгельм мог видеть, как она перебирала подходящие ответы, выбирая самый приемлемый. Это дало слепую надежду. —Шоколадное, наверное.—наконец произнесла Элизабет с толикой неуверенности, будто она не была до конца уверена. —Хороший выбор.—с облегчением выдохнул Вильгельм.—Здесь недалеко есть "Гюнтерс". Можем сходить сначала туда, а уже потом приступить к обучению, что думаешь? —Я не была в "Гюнтерс". Раз есть время, то можно прогуляться.—наклонив голову, ответила девушка, взвешивая все "за" и "против". —Не была?!—удивленно спросил Вильгельм чуть громче, чем надо было. Элизабет вскинула бровь.—Да это же самое популярное мороженное во всех штатах, как ты могла его не пробовать?—он казался искренне недоуменным, вводя Элизабет в заблуждение. В Академии хоть и были поощерительные приемы, когда ребенок, отличившийся во время тренировки, мог получить любое желанное блюдо без прикословно. Чаще всего это были Пятый и Восьмая, иногда Эллисон. Пятый редко брал себе кофе, предпочитая мороженное, тогда как Восьмая с точность наоборот. И ни тогда, ни сейчас это не было особой проблемой, ключевое слово "было". Этот человек, сидящий рядом с ней, явно не разделял ее мнения, и он действительно хотел доказать, что она не права. Это вызывало интерес. —Мы сейчас же идем туда, и ты берешь все вкусы, которые хочешь попробовать.—твердо заявил Вильгельм, вставая с кровати.—Давай, поднимайся.—он протянул руку Элизабет, которая удивленно приподняла брови, но воспользовалась помощью. На улице Вильгельм шагал так быстро, что девушке почти приходилось бежать за ним. Она все еще задавалась вопросом, почему он был так зол, что она не пробовала лучшее-мороженное-во-всех-штатах, но внутренний голос шептал, что это она была неправа. Конечно, воспитание в в Академии было далеко от нормального — очень далеко, — но все было не так ужасно, как наверняка думает Вильгельм. Наверное, он думает, что отец был тираном и ужасном человеком и, конечно, в большинстве он был прав, но...Элизабет поджала губы, в сотый раз ускоряя шаг. У нее не было аргументов на доводы Вильгельма, потому он правильно думал. Кто в здравом уме будет запирать ребенка, который видит и боится призраков, в склеп, где они кишат? От воспоминаний о ом, как Клаус рассказывал ей все происходящее в подробностях, заставило ее вздрогнуть. Вильгельм, наконец, остановился, когда понял, что девушка отставала от него, и удивленно моргнул. Возможно, он чуть-чуть переусердствовал с эмоциями, самую малость, но его правда до ужаса поразил ответ Элизабет, подбивая его сильнее наладить с ней отношения. Какой ребенок не знает свой любимый вкус мороженного? Немыслимо. Он был готов переместиться во времена этой Академии и преподать урок хороших манер отцу девушки, хоть это и было нарушением правил. Что это был за ужасный отец? Но вся злость рассеялась, когда они прибыли к небольшому зданию, которое принадлежало "Гюнтерс". Оно было выкрашено в серые оттенки, а наверху ярко-синим горела вывеска. Внутри было видно относительно много народу через стеклянные двери и окна. Слабо улыбнувшись, Вильгельм придержал дверь для Элизабет. В лицо сразу ударила морозная свежесть от холодильников, битком набитых мороженным, и огромного количества кондиционеров. Подойдя к небольшой кассе, Вильгельм принялся с особым интересом разбирать меню. Здесь было и домашний лимонный крем, и грецкий орех, и черника. Глаза разбегались от огромного выбора! —Добрый день. Чего желаете?—с улыбкой спросила девушка за кассой. —Добрый. Мне, пожалуй, буйволиное какао Крю с вишневым соусом. А тебе?—он повернулся к Элизабет, которая бегала глазами по меню, кажется, рассеянно. Вильгельм уже понял, что она была первый раз в таком месте, поэтому по-доброму усмехнулся.—Ты можешь взять все, что хочешь, не волнуйся.—подбодрил он девушку, а та кинула на него такой взгляд, будто он оскорбил ее, но через секунду в ее глазах появился детский блеск желания. Это была маленькая победа. —Stracciatella, пожалуйста.—после недолгой паузы попросила Элизабет. Девушка за кассой кивнула, быстро печатая чек. Вильгельм, как и обещал, заплатил, а затем они вдвоем заняли столик у окна. —Надеюсь, это только разогрев, потому что я намерен съесть еще минимум пять вкусов.—с вызовом бросил Вильгельм, ухмыляясь. Это подцепило Номер Восемь. —Меня заинтересовали некоторые названия, так что я намерена опустошить ваш кошелек до своей первой зарплаты.—с усмешкой ответила Элизабет, откидываясь на спинку стула. В ее глазах проснулся маленький-маленький огонек, будто она и правда намеревалась выполнить свою просьбу. И не нужно было знать, что кошелек Вильгельма настолько полон, что часть своих сбережений он хранил в банке, а часть отдавал в детские дома. Пусть ребенок попробует выполнить свою угрозу. Через пару минут им на стол поставили две большие тарелки с горами мороженного, а с краю лежали ложечки. Пододвинув к себе тарелку и положив на ложку кусочек, Элизабет положила на язык холодный десерт, оценивая его вкус. У нее было клубничное мороженное с полосами из горячего шоколада, ярко контрастируя разностью температур, но то не было ужасно, наоборот, добавляло больше разнообразия вкусу. Так что она поспешила положить в рот еще одну ложку. Вильгельм с довольной улыбкой наблюдал за ней, поедая свое мороженное с алкогольным сиропом. Яркий вкус вишни заставлял слегка поморщиться, но вот присутствие алкоголя разбавляло всю эту кислятину. Он давно не заходил в это кафе — по своим часам — из-за плотного графика, так что он был намерен скупить и перепробовать все свои любимые вкусы, потому что потом у них не будет времени. Элизабет помнила мороженное из Академии: огромная гора ванили с фруктовыми кусочками и внутри горы могла быть разная начинка. Но оно было только одно — только один вкус, — так что Элизабет не особо понравилось. Даже это мороженное напоминало всю Академию: ее правила и внутренний мир. Так что брала это мороженное Номер Восемь от силы три раза за все время проживания в Академии. —Ну как?—набирая на ложку по-больше сиропа, поинтересовался Вильгельм. —Довольно неплохо.—фыркнула Элизабет. Бровь Вильгельма взлетела вверх. —"Довольно неплохо"?—переспросил он.—Да ты шутишь. Это мороженное вкуснейшее! —Конструктивную критику никто не любит.—пожала плечами Элизабет, чем вызвала еще большее негодование. —Я заставлю тебя взять твои слова обратно.—с опасным блеском пообещал Вильгельм. —Попробуйте.—прищурив глаза, ответила девушка. Когда первые порции мороженного были съедены, а тарелки убраны, Вильгельм с улыбкой направился к кассе, кинув взгляд на ожидающую Элизабет. Он привык выполнять свои обещания, и этот случай ничем не отличался от остальных, особенно, если он хотел впечатлить шестнадцатилетнюю девушку. Может, он и был мелочным, но зато он вызвал улыбку на лице Элизабет впервые за сутки. Когда заказ был сделан, Вильгельм вернулся обратно за столик и с ухмылкой принялся ждать. Элизабет только выгнула бровь, действительно приняв этот вызов. Через пару минут на столике стояли три тарелки с самыми разными мороженными. —Неаполитанское, малиновый сорбет и — одно из моих любимых — белый шоколад и трюфель.—Вильгельм поочереди указал на тарелки с лакомством, уже чувствуя на языке их вкус.—Мне кажется, тебе понравится неаполитанское. —Почему?—выгнула бровь Элизабет, подтягивая к себе тарелку с сорбетом. —На первый взгляд оно кажется обычным, но если попробовать, то можно понять, что внутри оно куда ярче, чем кажется.—с легкой улыбкой ответил мужчина, внимательно следя за эмоциями девушки, когда она попробовала сорбет. Чуть поморщившись от слишком кислого привкуса, Элизабет нахмурилась и попробовала еще ложку.—Нет?—спокойно спросил Вильгельм. Девушка кивнула, отодвигая чашку в сторону. —Слишком кисло.—она взяла следующую тарелку с трюфелем.—Было бы лучше, если бы оно было более сладким, это бы перекрыло кислый вкус. —О, я думал, это как раз по тебе.—задумчиво ответил Вильгельм, потирая подбородок.—У тебя есть что-то в глазах, убеждающее, что ты не обычная девушка.—он усмехнулся. —Это вы пытались сравнить меня с малиной?—поморщилась Номер Восемь, смешивая белый шоколад и трюфель. —Я не силен в метафорах.—признался Вильгельм, рассмеявшись над лицом девушки.—Или в стихах. —Я заметила.—закатила глаза Элизабет, наслаждаясь нежным вкусом белого шоколада. Да, именно такой вкус ей и нравится: не резкий, приятный и позволял расслабиться. У более эксцентричных мороженных вкус резкий, заставляющий вздрогнуть, так что такое мороженное было для нее на один раз. В этом мороженном — белый шоколад и трюфель — было все, что нравилось Элизабет в еде, что иронично, поскольку в людях у нее с точностью наоборот. Это вызвало нахмуренность. —Это, видимо, подошло.—отвлек ее Вильгельм.—Готова забрать свои слова назад?—он усмехнулся.—По глазам вижу, что нравится. Элизабет сощурила глаза, медленно положив в рот еще одну ложку с мороженным. Как бы сильно она не любила проигрывать, что частично Вильгельм выиграл. —Я еще не попробовала третье.—парировала она, кидая взгляд на мороженное трех цветов.—С чем оно? —Шоколад, клубника и ваниль. —У меня аллергия на ваниль.—пожала плечами девушка. Брови Вильгельма подпрыгнули. —Что ж ты раньше не сказала.—он покачал головой.—Повезло, что в других нет такой ярко выраженной ванили. Почему не сказала раньше?—повторил он. Девушка снова пожала плечами. —Вам не нужно было это знать.—в ее словах чувствовалось откровенное недоверие, что больно кольнуло Вильгельма. Правильно. Девочка не глупа, просто так за мороженное не будет ему доверять. Подростки С горечью вспомнил он, терпеливо незаметно вздыхая. Это будет трудно, но не невозможно. А он не привык отходить от своего обещания. Тем более, когда это казалось ребенка. Вильгельм поправил очки, которые норовили упасть с волос, из-под прикрытых ресниц наблюдая, как Элизабет аккуратно отодвигает в сторону ванильный кусочек неаполитанского мороженного. —Будете?—предложила она. Вильгельм кротко улыбнулся. Может, она и колючая снаружи, внутри она добрый ребенок, жаждущий внимания и любви.