Твоя сила и проклятье - это страх

Часы медленно тикали, пока минуты сменялись минутами, приближая вечер. Солнце смущенно плыло по небу, отдавая последнее тепло. Погода на улице стояла приятная, тихая, только легкий ветерок поддувал в спину, унося листья с деревьев. Вильгельм кинул беглый взгляд на часы и удивленно вскинул брови. Он просто так пролежал на кровати почти полтора часа. Чуть затекшие конечности отказывались подчиняться, но с неприятным хрустом и ломойтой Вильгельм поднялся с нагретой кровати, потянулся, выключив телевизор, и облегченно вздохнул. Элизабет за время обеденного сна только пару раз поворчала, переворачиваясь, но в остальном оставалась тихой. Ему правда не хотелось прерывать ее сон, но если она продолжит дремать, то что же она будет делать ночью и полной чашей сил. Он осторожно, как с младенцем, положил руку ей на плечо и аккуратно потряс. Элизабет только неосознанно нахмурилась, глубже зарываясь в одеяло. Вильгельм улыбнулся и потряс ее еще раз. —Элизабет, вставай, время.—он даже не задумывался, что теперь слово "время" после стольких лет работы может иметь совсем другой оттенок в повседневной жизни. Девушка резко открыла глаза и села, оглядывая номер. Ее явно смутило, что стены в номере были теплых оттенков, когда в ее комнате они были холодного голубого цвета. Тихий кашель разорвал тишину. —Доброе утро, соня.—позвал ее Вильгельм, уже стоя около телефона.—Кофе? Элизабет только удовлетворительно промычала в ответ. Пока мужчина звонил, она встала с кровати, сладко потянувшись, и отправилась в ванну приводить себя в порядок. Ее волосы были похожи на гнездо дрозда, что вкупе в ее светлыми прядями выглядело нелепо. Быстро ополоснув лицо прохладной водой, она взяла расческу и стала аккуратно распутывать узлы. Ее тело ощущалось тяжеловатым после легкого сна. Маленькая улыбка расцвела на ее лице. Ей не снился кошмар, что очень радовало ее. Тихий стук в дверь прервал ее размышления. По ту сторону оказался Вильгельм. Он прокашлялся. —Кофе принесли. И посылку с регистрации.—протянул ей еще один пакет. Элизабет просто раскрыла его, натыкаясь на спортивный костюм, похожий на тот из Академии, только не салатового, а серого цвета, а на дне лежала обувь.—Мне сказали, что это передала красивая, статная женщина, похожая на мать девушки, проживающей в этом отеле.—дословно передал Вильгельм. —Мы не настолько сильно похожи.—поморщилась Элизабет. Ей становилось тошно от мысли, что ее могу считать...кем-то для Куратор. Теперь она задавалась вопросом "Кто хуже?": отец или Куратор? —Но это хоть практично. В рубашке совсем неудобно.—она понимающе кивнула и закрыла дверь. Спортивный костюм и правда повторял костюм из Академии, но был чуть более просторным и, конечно, без значка зонтика. Взгляд метнулся к перчаткам. Она поморщилась. Она уже несколько дней носила их, не снимая, будто они стали второй кожей, но тренироваться она предпочитала с голыми руками. Кивнув сама себе, она медленно стянула перчатки с ладоней, сжимая и разжимая свободные пальцы. Свежий воздух на коже заставил покалывать кончики пальцев. Помыв руки, Элизабет переоделась в явно новый костюм, даже бирки остались. Цена, как всегда, была заоблачной, но девушка беспристрастно выкинула ценник. Серая ткань выделяла светлость ее кожи и волос, тем самым делая глаза ярче. Ткань сама по себе была мягкой, податливой и прочной. Поправив майку и кофту, Элизабет чуть нахмурилась и вышла из ванны. Запах кофе разносился по всему номеру в перемешку с шоколадом. Вильгельм сидел за столиком в спортивных штанах и черной майке. Его привычные черные очки висели на краю воротника. —Как Куратор узнала, что нам нужна одежда?—Элизабет присела на свой стул. —У нее есть глаза и уши везде.—усмехнулся мужчина, пододвигая к ней тарелку с пончиками. Элизабет охотно взяла сладость, откусывая и запивая ее горьким кофе. Стояла ненапряженная тишина, даже шум с улицы стих. Вильгельм ничего не сказал про то, что она сняла перчатки, только скрыл улыбку за чашкой. Когда кофе кончился, он поднялся, но ничего не сказал про ее открытую татуировку. —Идем? —Снова в две тысячи пятый?—она отставила чашку. Вильгельм кивнул, доставая портфель. Элизабет приготовилась к перемещению, напрягла мышцы и задержала дыхание. Это помогало ей немного легче перенести перемещение сквозь пространство и время. Вильгельм положил руку ей на плечо и нажал на кнопку. В две тысячи пятом году тоже был вечер, Солнце почти скрыло за горизонтом, окрашивая листья и деревья в оранжевые тона. Уже знакомые дверь и холл. Елена подняла голову, удивленно выгнув брови. —Чего это вы второй раз приходите?—она подозрительно сощурила глаза. Вильгельм добродушно улыбнулся. —Хотели потренироваться.—чистой правдой ответил он. Елена только нахмурилась.—Элизабет согласилась научить меня паре приемов. Глаза Елены переместились на девушку, которая молча стояла, спрятав руки в карманы, ожидая ответа. Елена что-то пробормотала — явно проклятья, — но отдала им ключи уже от другого зала. Он находился дальше по коридору от того в котором они тренировались в прошлый раз и был более просторным: только маты и стол, под которым находились бутылки с водой. Вильгельм положил портфель в угол комнаты, чтобы не задеть, аккуратно снял очки и потянулся. —Итак, введи в курс дела. Элизабет повязала кофту за рукава на талии, вспоминая привычные ощущения. По внутренним часам она не тренировалась уже почти неделю, ее мышцы слишком расслабились, так что, возможно, Диего смог бы уложить ее за три минуты. От этой мысли она поморщилась, неохотно признавая, что это правда. Непростительный удар по гордости. —Сначала разминка, иначе мышцы с непривычки могут повредиться, потом я покажу вам основы, так сказать, основ, и, если хватит времени, что-нибудь покажу.—перечислила Элизабет, вздыхая и вспоминая подробный курс отца по тренировкам. Они всегда были строгими и жесткими, что делало из них маленьких солдат с неповторимой подготовкой.—Просто...просто повторяйте за мной.—с учетом того, что она не всю жизнь была в Академии, она не знала, как отец преподносил информацию про подготовку остальным, так что она просто повторяла за братьями и сестрой. Если бы она не занималась с бабушкой, то точно не смогла бы так быстро нагнать программу, но ее все равно удивляла структура тренировок. Чего только стоит тренировка на время на бег по лестнице. Сначала мышцы шеи и плеч. Во время определенных ударов можно было легко порвать связки в шее, если они не были достаточно размяты, а забитые плечи в принципе являлись проблемой. Лютер всегда тщательно подходил к этим областям, иногда давая непрошенные советы для братьев и сестер, на что те обычно хмурились и напоминали ему, что они и так знают всю программу тренировок наизусть. Вильгельм с точенной серьезностью следил за каждым ее движением, пытаясь точь-в-точь повторить его. Один раз девушке пришлось самой переместить его голову под нужным углом. Быть учителем непросто, особенно, когда ты просто все показываешь, а не объясняешь. Плечи размять было чуть сложнее, чем шею из-за больше количества мышц, их размера и пластичности. Вильгельм сам по себе сложен неплохо, конечно, не так как Диего и уж тем более не как Лютер, но определенный потенциал у него был, просто нужно приложить силы и волю. И, хоть Элизабет большую часть молчала, он все верно понимал по ее движениям. Правда, иногда жаловался на ноющую боль в мышцах, но в остальном только уточнял, как лучше сделать то или иное движение. Туловище разминать не сложнее, а неприятнее. Конечно, Элизабет не заставит его прогнуться назад и достать пальцами пят, но осторожность в поворотах заставляла потрудиться. Параллельно с туловищем они разминали и локти, тянув за кости. Вильгельм никак не прокомментировал то, как хрустели кости Элизабет при особенно тяжелых движениях, но это заставляло его чуть поморщиться. Элизабет же старалась контролировать дыхание, потому что, не тренируясь неделю, ее дыхание сбилось, в горле стало сильнее першить из-за чего приходилось прерываться и делать маленькие глотки воды. Ноги были, наверное, самой неприятной частью. Элизабет никогда не нравилось поочереди разминать бедро, колени и стопы, но нравилось использовать ноги при борьбе, так что приходилось мириться. Вильгельм присвистнул, когда она с небольшими усилиями наклонилась и коснулась пола всей ладонью. Ее поясница определенно спасибо ей не скажет, судя по тому, как боль мгновенно растеклась поперек талии. Перекаты с ноги на ногу неприятно ссадили в районе лодыжек и голеностопа, но от боли отвлекли неудачные попытки Вильгельма выпрямлять ногу, отчего он терял равновесие. Элизабет пожалела его, подсказав, что можно использовать руки для поддержки. Это определенно улучшило положение. Далее следовали приседания. Ее колени особенно громко хрустнули, и Вильгельм не смог сдержать фырканья. —Господи, у тебя кости что, являются сухими макаронами? Замечание было дружеским, вызвав тихий смех. Элизабет самодовольно ухмыльнулась и спокойно села на шпагат на левую ногу. Глаза Вильгельма стали по пять центов, а челюсть была готова упасть до пола. —Понял, молчу.—в знак капитуляции он поднял раскрытые ладони. Элизабет удовлетворительно кивнула, а затем неловко склонила голову на бок. —Мне нужна помощь.—тихо призналась она. Ее ноги просто отказывались складываться обратно, застряв в таком положении. Вильгельм приподнял брови, но молча подошел и, просунув руки ей под мышки, осторожно поднял, пока девушка не смогла встать на пятки.—Благодарю вас. —Без проблем. Перерыв? —Да, прекрасная идея.—с толикой усталости ответила Элизабет и зашагала к столику. Правда, на первых трех шагах она чуть не свалилась обратно на пол, но вовремя подоспевший Вильгельм не позволил ей упасть. —Ты занималась акробатикой?—неожиданно спросил он, когда они присели на стопку матов. —Нет. С бабушкой занималась несколько лет, но я все равно не могу сделать и половину того, что делают акробатки. Порой кажется, что у них нет костей.—она поморщилась, представляя их интенсивные тренировки. —Бабушка?—озадаченно произнес мужчина.—Но ты говорила, что...—он замялся. —До того, как отец меня выкупил, я жила со своими биологическими родителями, но воспитанием занималась бабушка. Не задолго до выкупа, она умерла.—Элизабет прикусила внутреннюю сторону щеки. Понимающий взгляд Вильгельма только делал хуже. Братья и сестры никогда по-настоящему не могли понять ее потерю потому, что всю жизнь прожили вместе под одной крышей, как семья, у которой не было потерь. Ну, до инцидента с Пятым, а потом и с Беном.—Продолжим?—она неожиданно сменила тему. Вильгельм моргнул, а затем кивнул, бросив взгляд на часы, висевшие на стене. —Уже час прошел, удивительно.—пробормотал он, поднимаясь. Элизабет прокашлялась, пытаясь в голове сформулировать предложение, чтобы объяснить лучшие позиции. Боже, быть учителем было сложнее, чем она думала. Интересно, может, поэтому отец вечно хмурился? —Хорошо.—вздохнула она.—Давайте начнем с позиции. Я покажу вам основы, но вы сможете подобрать себе более удобную стойку. Ноги чуть шире плеч. корпус немного вперед, нет, не настолько сильно.—Элизабет быстро оказалась возле Вильгельма, управляя его длинными конечностями, передвигая и отодвигая их.—Опустите подбородок ниже и поднимите глаза. Нельзя смотреть в пол — пропустите руки.эту фразу отец один раз сказал Бену, который старался не смотреть на свои щупальца. Кивнув, девушка отошла в сторону, внимательно сканируя глазами фигуру мужчины. —Непривычно.—отозвался Вильгельм, сжимая кулаки. —Так и должно быть.—подтвердила Элизабет, ставя рядом с собой подготовленный манекен.—Во время боя нужно не отводить взгляд от соперника, любая ошибка может стоить кости. Старайтесь следить именно за руками или ногами. Так же важно сохранять равновесие.—она неопределенно взмахнула рукой.—Нужно уметь чувствовать свои ноги без глаз. Пока будем тренироваться с этой штукой. Манекен был лишь по пояс, без рук и нормального лица, но для отработок ударов ногами и руками сойдет. Он стоял на специальной подставке с длинной ножкой, к которой был привинчен, так что был ростом с Вильгельма. Возможно, Диего скоро будет такого же роста. Лютер определенно будет под два метра. —Можешь показать что-нибудь?—с легким предвкушением спросил Вильгельм. Девушка кивнула, и он отошел в сторону. Она не любила тренироваться со стоячим противником, предпочитая, чтобы они оба двигались, но пока такой возможности не имелось. Вдохнув, она сжала кулаки и стала на пробу наносить удары ногами, будто пытаясь убедиться, что манекен не отлетит. Когда спустя три удара по животу он остался стоять, Восьмая включила руки. Каждый удар отдавался гулким звуком и звоном в костях. Она постепенно увеличивала скорость, кружась вокруг манекена, иногда ее удар попадал по шее или голове. Последний удар ногой в челюсть выдался особенно сильным, потому что подставка чуть взлетела и упала на маты. С придыханием Номер Восемь смерила его взглядом, когда хлопки привлекли ее внимание. Вильгельм стоял абсолютно пораженный, с искренним изумлением и интересом в глазах. Такая искренность заставила девушка неловко поправить кофту на поясе. —Потрясающе.—со вздохом произнес мужчина.—Теперь я точно могу не волноваться за твою безопасность. Элизабет закатила глаза, не упомянув, что и до этого ей особо угрожали, но теплое чувство разлилось в животе. —Готовы попробовать что-нибудь?—на ее губах расцвела коварная улыбка. Вильгельм рассмеялся и кивнул. Номер Восемь стала объяснять ему как держать руки, а затем медленно показывала удары, рассказывая, куда лучше их наносить и как. Например, удар в переносицу, чтобы дезориентировать противника. Но ни в коем случае не в висок, иначе противник может умереть за считанные секунды. Стандарты Академии все еще играли для нее какую-никакую роль. Вильгельм впитывал информацию, как губка.Он почти в точности повторя ее движения, все время проговаривая про себя информацию. Восьмая все равно часто поправляла его в движениях, иногда наклоняя туловище, но мужчина определенно делал успехи. Они даже успели немного потренировать ноги, когда в дверь раздался стук. Они резко остановились, с удивлением уставившись на медленно открывавшуюся дверь. Елена встретила их удивленным взглядом. Элизабет держала манекен за плечи, наклонив его вперед, имитируя удар, пока Вильгельм заносил удар под дых. Их конечно повисли в напряженной тишине. Елена скептически выгнула бровь. —Это и есть тренировка?—она полностью зашла в зал. Ее каблуки впивались в мат. —Ты думала, я соврал? Тебе?—Вильгельм искренне бросил ей обиженный взгляд, аккуратно забрал из рук Элизабет манекен и поставил его обратно.—Ты чего зашла? —Время уже девять вечера.—Елена указала на часы. Элизабет сложила руки в карманы, пряча татуировку. —Как быстро летит время. Это могла бы быть хорошая шутка в духе Клауса. —Вам придется покинуть зал. Когда вас ожидать в следующий раз? —Уже бронируешь время?—рассмеялся Вильгельм, поднимая свой портфель. Елена закатила глаза. —С учетом того, как вы увлеченно тут занимались, стоит вас скоро ожидать.—на ее губах появилась скупая улыбка.—Делаете успехи?—ее вопрос был обращен к Элизабет. —Сегодня в основном разбирали основы и самые простые вещи. Нельзя научиться самообороне с одного раза.—разумно ответила она.—Но задел определенно есть.—уголки ее губ приподнялись. Елена удовлетворенно кивнула. —Ну что ж, рада помочь. Ключ.—она протянула руку, в которой сразу оказалась вещица.—Тогда до встречи, Вильгельм, Элизабет.—она на прощанье помахала им рукой, пока вспышка не унесла их в прошлое. За окном номера солнце давно скрылось за горизонтом, звезды медленно зажигались на темном полотне, а прохладный ветерок колыхал деревья. Элизабет прокашлялась, как только свет исчез. Внезапно на мышцы навалилась тяжесть, заставляя прижаться к ближайшей поверхности. Вильгельм помог ей усесться на кровать и подал бокал воды. —Скорее всего из-за того, что твой организм устал от тренировки, перемещение и выдалось таким тяжелым.—с сочувствием выговорил мужчина.—Наверное, к завтрашнему дню пройдет. Как самочувствие? Элизабет чуть поморщилась. —Будто мне сломали все кости и неправильно их склеили.—она залпом допила воду. —Не самая лучшая оценка. Иди в душ первой, я пока чай закажу. Кофе на ночь вредно.—он кинул на нее осуждающий взгляд. Кивнув, девушка скрылась в ванной со сменной одеждой. Сейчас ее единственным желанием было упасть в кровать лицом, уснуть и никогда не просыпаться. Обжигающе горячая вода заставила табун мурашек пройтись по коже. Вода тяжелыми каплями стекала и падала на пол, унося с собой остатки пота. Мокрые волосы щекотали шею. После душа Элизабет ощущала, будто на ней был новый слой кожи, более легкий и приятный. Мягкая пижама расслабляя мышцы. Элизабет с крупицами сил вышла из ванны и сразу упала на кровать, чуть не застонав от облегчения. В номере было так же тепло, а запах чая приятно ласкал воздух. Вздохнув, девушка встала, взяла чашку чая и присела на кровать, облокотившись спиной на изголовье. —Полегчало?—осведомился Вильгельм, допивая свой напиток. Элизабет положительно промычала, прикрыв глаза.—Отдыхай.—в его голосе проскользнула отеческая забота, и он ушел в ванну. Веки казались свинцовыми, еле держа глаза открытыми. Давно Элизабет не чувствовала себя такой уставшей. Наверное, из-за долго отсутствия тренировок, в которые она выплескивала все накопившиеся эмоции. Горячий час обжигал внутренности, что только сильнее клонило в сон. Так и не допив чай до конца, Элизабет отложила чашку и завернулась в слишком теплое и мягкое одеяло, позволив векам сомкнуться. Через пару секунд она уже спала крепким сном. Вильгельм, выходя из ванны, постарался сдержать громкий зевок. Три час пролетели как выстрел — оглушающе и слишком быстро, чтобы успеть заметить. Его мышцы сводило и, несомненно, завтра они накажут его за такое времяпрепровождение. Вытерев волосы полотенцем, он выключил везде свет, проверил, заперта ли дверь, поправил одеяло Элизабет и с облегчением улегся в кровать, не заметив полупустую кружку чая. Он разберется с этим позже. Сейчас его мозгу нужен отдых. *** Привычный ритм утра, состоящий из подъема завтрака из кофе и какой-нибудь сладости, быстрого душа и приведения себя в порядок стали входить в привычку. В этот раз Адреа даже обогнала звонок, вручив с улыбкой уже готовый завтрак. Ее нетерпение так и лилось наружу. Вильгельм смущенно поблагодарил ее и попрощался, уточнив, что встретит ее после окончания ее смены. Как подростки, правда. Так или иначе, уже через пол часа Вильгельм и Элизабет оказались на базе базе специального отдела США, которая находилась в пустыне. Огромная железная гусеница тянулась на несколько километров в разные стороны, внутри каждый звук отзывался эхом. Их интересовал медотсек, как говорилось в листке с заданием, там находилась цель. Девушка, которая могла стать решающим решением в одном политическом вопросе — Вильгельм не стал раздувать эту тему. Прятаться в тени на такой высокотехнологичной базе было сложно, но отдел кадров любезно начеркал им обходной путь мимо камер. Когда они приближались к медотсеку, оттуда вышли двое молодых на вид парней, но одетых в контрастно разную одежду: один в темно-синей форме с капюшоном, тканевой маской и ножами по бокам, а второй — в странные полу-монашеские одежды. Они тихо разговаривали, кажется, на китайском. Только тот парень в синем один раз обернулся в их сторону, сощурив глаза, но промолчал, что заметил что-то. Когда их бесшумные шаги достаточно далеко ушли, Вильгельм юркнул в медотсек. Тамна койке находилась слишком худая, слишком бледная девушка. Половина ее тела была перевязана бинтами, которые немного пропитались кровью. Она рассматривала детскую книжку-алфавит, будто пыталась его вспомнить или выучить. Ее тусклые глаза удивленно поднялись, с изумлением рассматривая незнакомых людей. Элизабет осторожно дернула Вильгельма за рукав, но мужчина будто окаменел. И это даже не вина его ноющих мышцев. Девушка перед ними выглядела болезненной, так обычно описывали Смерть, но без косы или плаща. Будто ее пару лет морили голодом, держа подальше от солнечного света. На вид ей было не больше тринадцати, но данные гласили, что ей уже было восемнадцать. —Вы что-то хотели?—ее скрипучий голос звучал тихо, почти шепотом, а дерганные движения рук показывали, как некомфортно ей было. Вильгельм был готов поклясться, что скоро его сердце остановится. Он не находил в себе сил достать пистолет, взвести курок и выстрелить. Ребенок...явно настрадавшийся за такую короткую жизнь. Он просто не мог лишить ее будущего. —У меня есть...идея.—тихо-тихо позвала его Элизабет. Мужчина с хрустом повернул к ней шею, морщась от боли.—Я не знаю, сработает ли это, но нужно попробовать.—ее глаза бегали по одежде наставника, не желая встречаться с его печалью и болью.—Если получится, нам не понадобиться...—она кинула взгляд на напряженную девушку,—это.—и указала незаметно на пистолет. В темных глазах Вильгельма появился слабый луч надежды. Поджав губы, он кивнул и сделал два шага назад. Элизабет нервно поправила перчатки на руках и подняла голову. Девушка с легким страхом поджимала ноги к себе, сжимая в руках одеяло. Ее кожа почти сливалась с белыми стенами и постельным бельем. Только светло-сиреневые волосы не давали ей исчезнуть в этой белизне. Элизабет вдохнула по-больше воздуха и аккуратно присела на край кровати. Она терялась, стоит ли применять тот же трюк, что и доктором Мехиа, но терять ей пока нечего было. В горле застрял тошнотворный комок. —Здравствуй.—ее голос был охрипшим. Девушка подняла чуть выше голову, рассматривая незнакомку. —Привет.—ее ответ был неуверенным, будто она не знала, правильно ли произнесла слово. Как ребенок, который только учится говорить. —Как тебя зовут?—в бланке и так была вся информация. Девушка выпрямилась, с удивленным светом в глазах, но на ее губах появилась слабая улыбка. —Акацуки.—скованность покинула тело. —Элизабет.—кивнула девушка и замялась. Напрямую спрашивать, что случилось, было некорректно.—Давно ты тут? Акацуки стала считать на пальцах. —Пять дней.—она показала раскрытую ладонь. Пять дней, но кровь все еще пропитывала бинты. Тяжелые раны? —Надеюсь, ты поправишься.—искренне ответила Элизабет.—Мне очень жаль. —Спасибо.—Акацуки поддалась вперед, открыто рассматаривая новую знакомую.—За что жаль?—она непонимающе выгнула брови. —За это.—Элизабет поймала ее взгляд, безмолвно применяя силу. Немногочисленные краски сразу отхлынули от лица Акацуки, пока зрачки резко сузились. Ее светлые глаза метались из стороны в сторону, будто она находилась в замкнутом пространстве, а стены медленно сдвигались. По лицу полились прозрачные слезы. Закрыв глаза, девушка притянула к себе ноги, пытаясь скрыться ото всех. Ее тело сильно тряслось, и от этого зрелища в груди Элизабет вспыхнул комок вины. За дверью послышались торопливые шаги. —Пора.—одними губами произнес Вильгельм и, за секунду до открытия двери, переместил их. Элизабет на последок услышала громкий вопль страха. Спокойная тишина номера была оглушительной по сравнению с тяжелым криком в памяти. Часы лениво показывали половину первого часа. Сжав переносицу, Элизабет попыталась успокоить нарастающую головную боль. Ужасный ком продолжал расти в животе. Вильгельм молча поставил портфель рядом с кроватью и залпом выпил холодную воду. Между ними царило легкое напряжение. —Это и есть твоя сила?—нарушил мужчина тишину. Элизабет кивнула, морщась от легкой головной боли, но потом поняла, что он стоял к ней спиной. —Да. Вильгельм покачал головой будто не верил. Это казалось страшным сном. —Воды?—мужчина с нескрываемой печалью протянул ей стакан. Девушка благодарно кивнула. Холодная влага отрезвила, но когда первая капля попала в желудок, стакан выпал из рук Элизабет, и она, скрывая, побежала в ванную, упав по дороге. Стук был резким и глухим. Ее желудок сжался, выплевывая весь сегодняшний завтрак. Вильгельм потрясенно смотрел ей в след, а затем со всех сил побежал за полотенцем и аптечкой первой помощи, которая хранилась тайком в номере на всякий случай. Белые волосы Элизабет неприятно прилипали к соленой от пота коже, пока ее тело опустошалось от еды. Отвратительное чувство. Будто ее внутренности выворачивали наизнанку. Ее тяжелое дыхание и оглушительный стук сердца в ушах никак не успокаивал. Мягкая ткань, приложенная к лицу, лишило ее сил. Ее конечности мелко подрагивали. Вильгельм успокаивающе поглаживал ее по спине сквозь толстую ткань плаща. Даже так она остро ощущала каждое прикосновение. Ледяная ладонь мужчина на секунду коснулась ее лба и тут же отлетела. —У тебя поднялась температура.—голос Вильгельма доносился как из под воды, но Элизабет все равно слышала тревогу. Намочив полотенце, Вильгельм осторожно вытер ее лицо, потому что ее мышцы просто отказывались подчиняться. Затем холодная вода вновь пробежала по ее горлу, отчего желудок напрягся, но потом с охотой принял жидкость.—Я сейчас тебя подниму, обопрись на меня. Движения Вильгельма были мягкими, будто он держал драгоценную вазу. Девушка не стала спорить, полностью отдав контроль над ситуацией ему. Матрас кровати был мягче в сотни раз. С Элизабет сняли тяжелый плащ, который только давил на плечи. Холодное полотенце прижималось ко лбу, ярко контрастируя с горячей кожей. —Давай, прими таблетку. Это должно смягчить симптомы. Холодая вода расслабила мышцы, так что Элизабет даже не заметила, как проглотила таблетку. Прикрыв глаза, она откинулась на подушку, тяжело дыша. —Такое раньше уже было?—Вильгельм отложил стакан в сторону. Девушка отрицательно покачал головой. —Наверное из-за того, что я давно не использовала способность.—она прокашлялась, стараясь, чтобы ее голос звучал менее скрипуче.—Организм отвык от ущерба от способности, поэтому так тяжело и перенес ее использование. —Ущерб?—Вильгельм нахмурился, но девушка отмахнулась. —Все не так плохо. —Тебя вырвало, поднялась температура, явная мигрень,—мужчина загибал пальцы,—мне продолжать? Элизабет поморщилась. —Что нужно сделать, чтобы такого больше не было? Этот вопрос застал ее врасплох. Она открыла глаза, удивленно глядя на Вильгельма, пока его вопрос обрабатывался в ее мозгу. —Эм...стабильно использовать способность?—ее ответ прозвучал неуверенно, но вопрос действительно оказался полезным и сложным.—Как я уже сказала, такого раньше не было, поэтому и четкого ответа дать не могу. Хотя в Академии у Номер Четыре не часто использовал способность и каждый раз это проходило тяжко, но у других я такого не замечала.—она не стала упоминать Бена. Вильгельм задумчиво кивнул. —Отдыхай пока что. Времени еще полно. Если станет лучше, сама выполнишь задание, нет — сделаем это завтра, но сегодня ты вполне сама справилась. Элизабет кивнула, прикрыла глаза, а затем резко села, из-за чего мокрое полотенце упало. —У вас сегодня вечером свидание.—ее голос звучал напряженно и немного встревоженно. Вильгельм подавил улыбку. —Время только два, успеем еще подготовиться. —Полтора часа? Этого будет достаточно, чтобы я пришла в себя. —Я бы настоял на двух часах, но ты же не послушаешь.—фыркнул Вильгельм. Элизабет только подтвердила его ответ, закатив глаза, но взяла полотенце в руки и улеглась. —А вы чем будете заниматься? —Напишу отчеты пока что. Сообщу, чтобы пока не посылали задания.—мужчина спрятал портфель под кровать. —Будут неприятности?—девушка нахмурилась, расположив полотенце на лбу. —Нет, может, в Комиссии все и кажутся лицемерами, но многие понимающие, поэтому не задают вопросов.—он достал скопившиеся банки и поставил их на стол.—Попробуй уснуть. —Не забудьте разбудить.—напомнила Элизабет и закрыла глаза. Тихий шелест бумаги и монотонное скрябанье ручки успокаивало своей продолжительностью. Уже на границе между сном и реальностью Элизабет стала мысленно выбирать, какая рубашка больше подойдет для свидания Вильгельма. Она даже задумалась, как оденется Андреа. Ей бы пошли яркие цвета. С этой мыслью девушка, наконец, отключилась от реальности.