Твоя сила и проклятье - это страх

Из окон отеля было хорошо видно, как быстро рос кугельблиц, больше уже походя на солнце, которое реко увеличилось в размерах. Этот шар поглощал все, притягивая все здания машины, деревья — все. Прошло от силы часа два, а за отелем "Обсидиан" уже был конец света — ту часть Земли кугельблиц поглотил практически сразу, атк что, если кто-то осмелится выйти из отеля, то по неосторожности может упасть в бесконечную пропасть, но и так через пару секунд умрет, проглоченным кугельблицом. Все Харгривзы собрались на балкончике над холлом. Стояла напряженная тишина, но отель еще чудом не разрушился, что давало хоть какое-то облегчение. Но весь выпитый недавно алкоголь выветрился из организмов. —Ну?—подала голос Эллисон, когда тишина стала невыносимой.—Как так выходит? мы все еще здесь, а вся вселенная летит в Тартар?—ее вопрос был логичным, даже тем, который нужно было задать сразу. —Может, мы полетим в след за ней?—не оптимистично предположил Виктор, поудобнее усиживаясь на одном из кресел. Напротив него, в таком же кресле, вверх ногами сидела Лайла. —Тебя не спрашивали.—резко отрезала Эллисон, отворачиваясь. —Стойте, а кто-нибудь видел Клауса?—неожиданно спросил Лютер, только сейчас замечая, что нет их Номера Четыре. —Или папу?—добавила Слоун, оглядываясь. —Они приедут.—просто ответил Диего. —Серьезно?—Бен вздернул бровь.—В пробке застряли?—он попытался говорить это невинным голосом, но в тоне все равно проскользнула огромная капля сарказма.—Слушайте, народ!—он привлек всеобщее внимание.—Мы живы потому, что мы особенные, так? Только мы можем спасти вселенную. —Вопрос.—Эллисон подняла руку.—Разве мы только что с этим не напортачили?—напущенно удивленно спросила. —Да,—кивнул Диего,—но потому что план его был идиотский. У меня есть получше.—убрав нож, он отошел от перил, на которых сидел. —Ясное дело.—Бен закатил глаза. —Мы используем тот большой андроидный коллайдер.—резко выпалил Диего.—Вы там что-то посчитаете и сошлем кугельблиц прямо в космос. Че, удивил познаниями?—он усмехнулся.—Он в Швейцарии. —Которой уже нет.—Элизабет прокашлялась в кулак.—К слову, вероятно, мы последние выжившие люди... в нашей звездной системе?—она кинула взгляд за окном, оценивая размеры черной дыры. —Адронный,—учтиво заметил Бен,—а не андроидный, кретин.—он сжал переносицу, стараясь сдерживать гнев, чтобы не убить Диего. —Слышь, он хоть старается!—крикнул Лайла, сев как нормальный человек.—Сам-то что сделал? —Вообще-то,—Диего кашлянул в кулак,—он половину своих взорвал. —Что? Потолкуем о семейных разборках?—предложил Бен, уже понимая, что его терпение близится к нулю.—Чертовски жаль, что твоя башка не взорвалась! Их перепалка становилась все громче и громче, мешая размышлять над тем, что делать в их не самой легкой ситуации. Пятый до побеления костяшек сжал перила. —Хватит!—его неожиданный крик остановил ссору.—Вы закончили? Снаружи исчезает вселенная, так что можете и дальше переставлять шезлонги на Титанике, если вам от этого легче.—сквозь зубы процедил он, указывая на окна.—Но факт остается фактом: мы опоздали. Бен и Диего, одновременно фыркнув, разошлись. —Пятый, брось!—Лютер поджал губы, не оценивая пессимистичный настрой брата. —Все кончено, Лютер, мы облажались.—Пять покачал головой, высказывая их вердикт. —Да ну, Пятый...—Виктор нахмурился.—Наверняка есть варианты —Завязывай, Пятый, эту шарманку, нам надо что-то придумать!—Диего укоризненно на него посмотрел. —Ладно.—Пятый хлопнул в ладоши.—Сделаем шаг назад, взглянем на ситуацию в целом: последние двадцать восемь дней большинство из нас пытались остановить конец света,—он прошел вперед, чтобы все могли его хорошо слышать,—чего конкретно мы добились?—он внимательно смотрел на каждого, ожидая их ответы. Только вот их не было. Все отворачивали головы, стараясь вспомнить что-то значимое, но ничего. Таких решений не было. —Ну...—протянул Лютер.—В процессе мы нашли новых друзей.—предложил он, сжимая руку Слоун. —Неправильно!—осадил его Пять.—Знаете, чего мы достигли? Ничего.—он сжал кулаки.—Каждый раз мы только все усугубляли. —О, во истину.—согласилась Эллисон. —Когда я был в Комиссии, я пообщался со столетним собой...—вспомнил Пятый.—И мои последние слова "Не спасай мир".—в его голосе проявилась горечь, которая показывала, как сильно эти слова обесценили их прошлые попытки спасения мира. —Не спасай мир?—уточнил Виктор. —Не спасай мир.—по слогам повторил парень. —В жизни ничего тупее не слышал.—Диего поморщился. —Да ну, нас все равно ничего не выходит,—Лютер нахмурился,—на один день спасаем, хвалим друг друга, а потом все снова летит к черту! Пятый иронично усмехнулся. —Может, проблема в нас?—скороговоркой произнес Виктор. Эллисон прыснула. —В нас.—она покачала головой. —Так, погоди!—Лайла выгнула бровь.—То есть твой гениальный план — вообще никакого плана?—она удивленно смотрела на Пятого. —Именно.—согласился парень.—Отказ по этическим соображениям.—более официально сказал он.—Почему нет? Мы все перепробывали.—он пожал плечами, как бы говоря "а что еще делать?".—Может, вселенной именно это и нужно. Смиримся с апокалипсисом, посмотрим, что будет дальше. Сейчас он был полной противоположностью себя, когда в 1963 доказывал Куратор, что апокалипсис всегда можно остановить, что это мешает им всем, хоть время и продолжает двигать конец света. Удивительно, как быстро приходит смирение. —А если — ничего...—грустно спросила Слоун, обнимая Лютера за руку. —Тогда был рад знакомству.—Пятый поджал губы, стараясь не показывать своего полного разочарования таким исходом.—Рекомендую начать осуществлять жизненные планы.—он обвел всех глазами — их настрой растаял буквально на глазах, — вздохнул и встал возле Элизабет около одной из колонн. —Что ж...—через пару секунд объявил Лютер очень странно позитивным голосом.—На этой веселой ноте мы бы хотели...—он взглянул на Слоун, на лице которой появилась улыбка.—Объявить кое-что.—они вместе поднялись. —Мы помолвлены!—одновременно сказали они, стараясь передать свое счастье остальным. Только эффекта нужного это не произвело: настроение, которое и так было плохим, стало будто еще хуже. Вроде бы такая радостная новость, но на лицах всех была печаль и разочарование. —Сейчас?—с неприязнью уточнила Эллисон, как бы намекая, что ситуация не самая лучшая. —Да, но мы понимаем, что момент не самый удачный — далеко не самый...—Лютер с легкой дрожью в руках осматривает братьев и сестер.—Но ясно: сейчас или никогда, так, Пятый? —Не впутывай меня, пожалуйста.—попросил парень, уже зная, что это все кончится плохо. Как и всегда, в принципе. —Сколько бы времени нам не осталось, мы хотим провести его вместе с вами.—негромко говорила Слоун, слегка краснея.—Так что... Мы будем очень рады, если в шесть вечера вы присоединитесь к нам в банкетном зале. Поднимем бокалы за наши любовь и официально скрепим союз остатков двух наших миленьких семей.—она тихо засмеялась. —У нас даже пригласительные!—Лютер достал буквально из ниоткуда баночки с цветными крышечками и украшенные бумагой и раздал каждому по одному. —И вы сами все это сделала?—без тени насмешки спросила Лайла, пораженная тем, что ээти двое успели такое сделать. —Мы всю ночь не спали.—Слоун смущенно улыбнулась, ставя пустую корзинку на пол. Их минутку наслаждения подарками прервали Реджинальд и Клаус, внезапно вбежавшие на второй этаж. —Папа? —Клаус? —Дети! Все сюда, быстро.—с пинка начал говорить старик, нервно считая всех людей. —Ты где шлялся?—бросил Диего Клаусу. —Я с Реджи! Мы с ними замутили целое, ммм... семейное турне в честь конца света.—отмахнулся Клаус. —Вы теперь вместе тусуетесь?—не до конца понял Бен. Клаус засмеялся и принялся перечислять, что они со стариком успели сделать, пока Реджинальд улыбался. И это был так странно — их старик был настолько скуп на любые эмоции, что казалось, у него на них смертельная аллергия. —Короче говоря, теперь я бессмертный!—похвалился Клаус, но у всех на лицах было непонимание происходящего. —Думаю, более уместен вопрос "что у вас за забава с баночками"?—неожиданно спросил Реджинальд, указывая на названные предметы. —Это приглашение.—ответила Слоун.—Мы с Лютером женимся.—она передала последние две баночки отцу и Клаусу, что с восхищением принял такой подарок. —Рушится пространство и время, а у вас свадьба?—возмутился старик, резко меняясь в лице. —О, дело в том, что пространства очень мало.—неловко ответил Лютер, подскочил к Слоун и забрал баночку и отца. —Что?—старик растерянно моргун.—Этому я вас учил?! Устраивать пир во время чумы?—он более рассерженно осмотрел детей, и хоть Клаус попытался его успокоить, это никак не сгладило углы гнева. —Папа, ты принимаешь таблетки?—Слоун нахмурилась, пока Пятый чуть не выронил пустую кружку из рук. —Если хотите знать — нет.—с толикой надменности сказал Реджинальд.—Нет, и никогда в жизни не чувствовал себя так превосходно! Вы думали меня одурманить, сделать меня безвольным,—он с презрением сощурил глаза,—прибрать к рукам дела и спустить мое состояние! Что ж, благо, Клаус был так добр, что избавил меня от этой мерзкой отравы. А теперь, когда туман рассеивается, я смог с полной ясностью увидеть все ваши подлые замыслы! —Ты отменил все лекарства?—обеспокоенно спросила Слоун.—Ты чем думал? —Лишь у него есть голова на плечах.—неожиданно старик начал защищать Клауса.—Всем вам стоит поучиться у этого замечательного молодого человека. Харгривзы с непониманием переглянулись, вообще не понимая, что происходит. Это им-то надо равняться на Клауса — наркомана и алкоголика, что свою секту сделал? Мир явно сошел с ума, от того и конец света. —Что до остальных...—старик неожиданно стал похожим на Реджинальда из прошлой временной линии.—Нужно срочно возобновить ваше обучение. Времени мало, а нас ждет наша миссия. —Я готов. Приступим!—почти перебивая ответил Бен с горящими глазами, что пугало. —Дай-кка угадаю,—Пятый выгнул брови,—проект "Забвение"? Реджи резко поменялся в лице. —Откуда ты о нем знаешь?—на секунду он растерялся. —Пого все о нем рассказал. —Давненько я не слышал этого имени... —И он подтвердил все мои подозрения насчет тебя.—добавил Пятый. —А именно? —Ты чокнутый садист, который хочет поставить на кон наши жизни. В очередной бессмысленный миссии. —И ты веришь словам обозленного шимпанзе, а не родного отца?—презрительно фыркнул старик. —Ды просто быть твоим ребенком — уже наказание.—Элизабет закатила глаза.—Пого хоть адекватный. —Тебе здесь не рады, папа.—Лютер покачал головой, на половину соглашаясь с сестрой.—Лучше уходи. —Эй! Ты за всех-то не говори, амбал!—возмутился Бен. —Тогда составь ему компанию.—просто ответил Лютер. —Ясно, значит, вот до чего дошло.—горько пробормотал старик. Клаус подхватил отца под руку и почти силком отвел его в сторону, крича семье что-то странно про чакры и счастье. Стоило им скрыться, как почти все тоже разошлись. Чертыхнувшись, Лютер побежал за Пятый, который с Элизабет ушел в сторону лифта. —Пять! Стой! Пятый со вздохом остановился и выжидающе посмотрел на брата. —У меня вопрос, вернее просьба...—Лютер неловко почесал шею.—Через пятнадцать минут мальчишник. Придешь?—в его глазах засветилась надежда.—О, Элизабет, думаю, Слоун тоже будет рада, если вы с девочками устроите девишник! Пятый и Элизабет слегка удивленно переглянулись. Не то чтобы у них были планы... —Я зайду к ней и спрошу.—все же сказала Элизабет, слегка растерянно оглядываясь.—Надо же как-то скоротать время до конца.—она пожала плечами. Лютер перевел взгляд на нахмуренного Пятого, так и прося, чтобы тот согласился. —Ладно, ладно.—сдался парень, лишь бы не видеть брата с таким лицом. —Ура!—Лютер, если бы мог, от радости бы взлетел.—Через пятнадцать минут в холле!—и он убежал обратно. —Это будет провал.—подытожил Пятый, провожая Лютера взглядом. —Да ладно, Пять, раз уже ничего не можем поделать, можно просто расслабиться.—посоветовала Элизабет, улыбаясь.—Сам же так говорил. Иди давай, растряси свои старческие суставы.—она тихо рассмеялась. —Кто бы говорил, старушка.—в том же тоне ответил Пятый, заполучив несильный толчок в плечо.—Вы тоже развлекитесь.—он оставил легкий поцелуй на ее щеке и, дождавшись кивка, пошел за Лютер, а Элизабет зашла в лифт. Номер, где остановились Лютер и Слоун, было легко найти — единственный номер на "их" этаже для молодожен. Элизабет чуть поколебалась перед стуком. Все же, они со Слоун почти не разговаривали, будет ли странно, если она так заявится к ней? С минуту девушка, поджав губы, раздумывала, но в конце концов все же постучала. —Открыто.—послышался голос Слоун. Глубоко вдохнув, Элизабет открыла дверь, натыкаясь на невесту, что сама шила себе платье, и Бена, который с недовольным лицом прожигал глазами зеркало. —О, извини, зайду позже. Не хотела отвлекать.—растерянно и неловко произнесла Элизабет, внутри чуть сгорая от стыда, и уже хотела закрыть дверь обратно, как встрепенулась Слоун. —Нет, нет! Мы просто разговариваем. Бен фыркнул. —Просто Лютер сказал, эм, что ты хотела устроить предсвадебный вечер.—Элизабет потерла переносицу.—Но ты занята, так что... —Нет!—еще раз повторила Слоун, взволнованнее.—Заходи. Давай, давай. Элизабет кинула взгляд на Бена, что будто стал еще нахмуреннее, но прикрыла дверь и подошла к дивану. —Бен, надеюсь, ты меня услышал.—строго произнесла Слоун.—Но сейчас я попрошу тебя нас оставить, пожалуйста. На лице Бена появилась неприятная, резкая и натянутая улыбка. —Конечно, сестренка.—притворно милым голосом ответил он и вышел из комнаты, несильно хлопнув дверью. На секунду возникла неловкая тишина. —Ты сама шьешь платье?—Элизабет указала на иглу в руках. —Да.—Слоун улыбнулась.—В отеле нет готовых платьев, так что я решила сделать его сама. —Получается очень хорошо.—заметила Элизабет.—Давно ты так умеешь шить? —С десяти лет. Попросила Грейс научить. Это так увлекательно!—Слоун зубами оторвала ненужный кусочек нитки и принялась к рукавам.—У тебя есть хобби?—неожиданно спросила она. —Хобби?—повторила Элизабет и задумалась.—Чтение, наверное, и иногда, если есть время, рисование.—она задумчиво наклонила голову, следя за быстрыми, но плавными движениями рук невесты. —Что нравится читать? —В основном классика. А ты? —Любовные романы.—Слоун смущенно заправила непослушную прядь волос за ухо.—"Алые Паруса" Александра Грина моя любимая книга. Она такая...—она покачала головой.—довольно легкая и приятная. И я читала "Грозовой Перевал" Бронте. Такая грустная история! Элизабет улыбнулась. —Да, я тоже читала эту книгу.—она невольно вспомнила, когда и в какой момент нашла это произведение.—Тяжелое, но довольно интересное. Слоун согласилась с ней и принялась рассуждать о том, как ей было жалко дочь Линтона — Кэтрин и что Хитклиф-старший жестокий человек. Элизабет внимательно слушала, иногда кивала или что-то говорила от себя. Например, что она понимает, почему любовь Хитклифа-старшего и Кэтрин-старшей называют чистой и искренней, если в итоге оба от нее страдали так, что проще было умереть. Иногда мнение девушек не совпадало, но они не сильно зацикливались на этом, идя дальше и обсуждая любимые книги. Примерно через минут двадцать дверь с тихим грохотом отворилась и в комнату вошла Лайла, держа в одной руке бутылки игристого, а во второй — целую кучу платьев. —Девки, нужна помощь!—важно произнесла она, ногой закрывая дверь.—Я не могу выбрать платье.—она в настоящем горе упала на диван рядом с Элизабет. —Какие есть варианты?—не отрывая рук от платья, спросила Слоун. Лайла отложила бутылку и положила на спинку дивана четыре платья — все кардинально разные, отчего глаза разбегались. Лайла почесала затылок. —И вот какое...—она с надеждой взглянула на Слоун и Элизабет.—Мне нужно такое, чтоб Диего охренел.—чуть тише добавила она. Элизабет хитро ухмыльнулась, пока Слоун мягко улыбалась. —У нас вообще есть дресс-код?—спохватилась Лайла, смущенная от их взглядов. —Не-а.—Слоун покачала головой.—Но все вероятно будут в своей одежде. —Тогда нужно что-то темное. Не будем же мы затмевать звезду этого вечера.—Лайла отбросила одно платье — нежно-розовое — куда-то в сторону, не особо о нем беспокоясь.—Так-с... —Ты их мерила? Оценивают же, когда надевают.—предположила Элизабет. —У нас есть целый час. Можешь померить все.—согласилась Слоун.—И тогда выберешь то, которое лучше на тебе смотрится. —Ладушки.—сказала Лайла, подхватив одно из платьев, и скрылась в уборной.—Но мне нужно будет ваше честное мнение!—крикнула она и уже через три минуты вышла в черном платье в пол с глубоким вырезом, которое отрывало бедро.—Ну?—она покрутилась вокруг себя. —Если хочешь танцевать что-то кроме вальса, это не подойдет.—Элизабет пожала плечами. —О да, сегодня я планируя отжигать!—подхватила Лайла, схватила следующее платье и вновь скрылась. —Она такая...—Слоун покачала головой, не находя слов. —Безбашенная.—подсказала Элизабет без злости или усмешки. Если подумать, раз Диего с Лайлой, то сам будет меньше творить ерунды, потому что будет следить за Лайлой. Следующее платье было бордовым, с пышными рукавами в три четверти и длиной до колен. Оно было матовым, кажется, даже шелковым. —Неплохо.—заметила Слоун.—Тебе очень идет. Лайла придирчиво осмотрела себя, когда подошла к зеркалу. Ей вроде и нравилось, а вроде и что-то не так. И цвет подчеркивал загорелую кожу и светлые волосы, но рукава немного мешали двигать руками. —Нужно посмотреть на третий вариант.—угрюмо сказала она, крутясь перед зеркалом. Третье платье оказалось еще короче, черное с пайетками и длинными рукавами, но в нем Лайла будто чувствовала себя увереннее, чем в двух предыдущих. В этом платье и руками можно было махать, и хоть канкан танцевать. Лайла на пробу попробовала станцевать в нем под музыку из своей головы, и была готова визжать от радости, когда ткань охотно рястягивалась под движениями, но не валась. —Тебе самой-то нравится?—с легкой усмешкой спросила Элизабет, смотря, как девушка все кружится и кружится. —да оно офигенное!—ответила она, но снять платье все же пришлось, чтобы оно не помялось и не порвалось.—Эй, золушка, как у тебя дела?—она обратилась к Слоун. —Только подол остался.—сообщила Слоун, переворачивая платье в руках.—Но я успеваю его дошить по времени. Потом просто уложу волосы. —Да ты реально мастерица!—похвалила Лайла, рассматривая с довольно близкого расстояния часть декольте.—А наша снежная королева в чем будет?—она повернула голову к Элизабет. —Снежная королева?—со смешком переспросила она.—Меня так еще не называли.—она покачала головой. —Ну так в чем будешь? Хочу увидеть шок Пятого.—Лайла положила локоть на спинку дивана и щекой уперлась в ладонь.—Уверена, его гормоны будут шалить.—она вызывающе подвигала бровями, вызывая смех у девушек. —У меня нет одежды.—отдышавшись после смеха ответила Элизабет.—Мне эту-то дали в Комиссии, а потом я сразу сюда, так что.—она пожала плечами. —Охренеть.—только и произнесла Лайла.—Не, ну так не пойдет. Это наш последний вечер, когда можно оторваться, и ты будешь в этом?—она небрежно указала на одежду девушки. Та непонимающе вскинула бровь.—Так не пойдет! —Я согласна с Лайло.—вставила Слоун.—Я бы хотела, чтобы сегодня был особенный вечер не только для нас с Лютером. Элизабет растерянно моргнула. —Только если в этом отеле есть платья по размеру.—согласилась она, потирая шею.—В магазин-то не успеем. —Даже если нет — из-под земли достанет.—с энтузиазмом воскликнула Лайла.—Слоун, подождешь нас? Я когда брала вот эту тряпку,—она указала на бордовое платье,—видела где-то еще одно на ребенка. —Я не ребенок!—возмутилась Элизабет. —Да, конечно.—одновременно с ней ответила Слоун. Вскочив с дивана, Лайла подхватила Элизабет за руку и почти понесла ее в тот номер, где она видела платье. Элизабет успела кинуть на Слун взгляд "За что?", но получила только громкий смех. Нужный номер оказался на третьем этаже, совершенно пустой(как и все другие номера), но на вид достаточно дорогой: огромная двуспальная кровать, шикарный вид из окна(даже сейчас за окном был красивый вид на переливающущся энергию кугельблица), джакузи и целый шкаф, встроенный в стену. —Да где оно?!—Лайла рылась в шкафу, выкидывая ненужные тряпки одежды.—Я же точно видела! Элизабет с поднятыми бровями смотрела на образовавшийся хаос в комнате, а одежда все летела и летела, будто ей не было конца. —Ну наконец-то!—торжественно оповестила Лайла, буквально выныривая из шкафа и чуть не падая в море одежды.—Вот! В ее руке была вешалка, на которой висело неплохое на вид платье. Оно даже чем-то напоминало школьную орму: короткий воротник и юбка платья были темно-красного цвета — не бордового, а такого приглушенного цвета; зона декольте состояла из черного плотного топа и полу-прозрачной ткани, которая скрывала ключицы, и из нее же были короткие рукава. —Даже обувь есть. О, а вот это ничего такая.—Лайла нашла туфли на каблуке для себя, так хорошо подходившие для выбранного ею платья. Пока она примеряла туфли, Элизабет поймала брошенное ей платье и рассматривала его. На глаз оно было примерно ей до колен и из довольно приятной ткани. За этим делом она невольно задумалась о том, когда она последний раз надевала платье в принципе? Для работы в Комиссии, если ты киллер, это было непрактично и чаще мешало, поэтому там были брюки да рубашка. В Академии хоть и была юбка, но и она была неудобной да и шорты выглядели лучше с формой. Единственный случай, приходящий на ум, — это миссия с Пятым, когда им нужно было выкрасть рецепт и все, наверное. —Ну что? По-моему, довольно неплохо.—Лайла незаметно оказалась перед Элизабет, держа в обеих руках обувь.—Вот эти подойдут.—она протянула пару босоножек на ремешке и с округлым носиком. —Спасибо.—Элизабет взяла обувь. Лайла слегка неловко улыбнулась. —Ну, идем, а то золушка там чахнет.—ее неловкость проскользнула в тоне. Они вернулись в комнату Слоун, которая почти дошила платье. —Нашли?—она подняла голову, и девушки продемонстрировали свои находки. —По бокальчику?—предложила Лайла, указывая на бутылку.—Выпьем за наш девишник! Слоун рассмеялась. —Только чуть-чуть. Лайла нашла в комоде длинные бокалы, без проблем откупорила бутылку и разлила игристого. —Все равно я не собираюсь сегодня много пить.—Лайла пожала плечами и отдала каждой бокал. —Ты же хотела отживать?—Элизабет выгнула бровь и сделала небольшой глоток. Лайла опустила взгляд, сжимая ножку бокала. Слоун в шоке открыла рот. —Ты беременна?—выпалила она. Элизабет подавилась шампанским и принялась откашливаться. Лайла поджимала губы, не отрывая глаз от пола. —Это правда?—Элизабет на всякий случай отставила свой бокал в сторону. —Да.—негромко призналась Лайла.—От Диего. Настал момент тишины, в которой до всех доходил смысл сказанного. Слоун отошла от шока первая и принялась счастливо поздравлять Лайлу, которая смущенно улыбалась. —А этот... Стэнли?—Элизабет нахмурилась. —Это был не наш ребенок.—Лайла поджала губы.—Но я проверяла Диего, сможет ли он быть хорошим отцом.—она опустила плечи.—И он смог. Элизабет хотела спросить "какого хрена?", но подумав, выдохнула. В конце концов, это был хороший вопрос — сможет ли Диего быть отцом. —Лайла,—смертельно серьезным голосом произнесла Элизабет, и Лайла напряглась,—если Диего начнет вести себя, как мудак, я его выпотрошу. Лайла выдохнула, понимая, что сегодня ее не убьют, и громко рассмеялась. —Боже.—она вытерла слезы, выступившие из-за смеха.—Я ему уже пригрозила, но твои слова запомню. Элизабет хмыкнула и взяла свой бокал. —Я бы хотела выпить сейчас за наш девишник и за наш последний, но самый лучший вечер.—официально объявила Слоун, вытягивая руку с бокалом. Лайла и Элизабет с удовольствием стукнулись бокалами и отпили шампанского. Следующие двадцать минут были полны смеха, звоном стекла и громким шепотом. Казалось, за такое маленькое количество времени они обсудили все: и хобби, и планы на вечер, и то, какие парни бывают мудаками. В их вечере проскользнула даже тема недавних переживаний и потерь: Слоун призналась, что скучает по Фэй, Альфонсо, Джейми и Маркусу; Лайла с горькой улыбкой рассказала про свою мать — Куратор — что та ее вроде как любила, но все равно выстрелила в сердце; Элизабет вспомнила Милли, Рэя, Вильгельма и миссис Келли. Но даже несмотря на это приятный осадок после такой посиделки буквально окрылял. —Осталось десять минут.—удивленно сообщила Лайла.—Пора собираться! Слоун оглядела уже дошитое платье, ища торчащие нитки, коих не оказалось. Буквально на две минуты Лайла и Элизабет вышли из номера, разошли по своим номерам(ну, в них они планировали спать), там переоделись и вернулись к Слоун, которая укладывала волосы. Помыть волосы они, к сожалению, не могли, но даже так выглядело более-менее хорошо. Слоун с ожиданием повернулась к девушкам, показывая, как сидит платье. —Ну как? —Нереально красиво.—честно ответила Лайла, даже присвистнув. Платье выглядело очень красиво, будто лепестки, а не ткань. Оно был рукавов, оголяя стройные плечи; подчеркивало талию и стройную фигуру Слоун и дальше шло в пол до лодыжек, пока на ногах были белоснежные легкие босоножки. —Выглядишь прекрасно.—согласилась Элизабет, поправляя свои волосы ладонью. Перчатки она сняла в номере, потому что они выбивались из образа, но на шее остался кулон с зонтиком, хоть и не сильно выделялся.—Если Лютер не оценит, значит, у него нет вкуса. Слоун рассмеялась, беря с комода заранее приготовленный букет. —Я волнуюсь.—призналась она, сжимая стебли. —Все пройдет шикарно.—Лайла положила руку ей на плечо.—Это будет лучшая свадьба! Элизабет кивнула, не зная даже, как еще словами поддержать невесту. —Я пойду вниз, собираю мальчишек, а вы вместе спускайтесь, а то похитят еще невесту.—рассмеялась Лайла, вызывая в ответ улыбки. Дождавшись кивка, она покинула номера и быстро спустилась на первый этаж. Банкетный зал уже был готов, столы накрыты, а парни возились с Лютером и его костюмом. —Эй, Готовы?—крикнула она. Парни разом повернули к ней головы и кивнули. —Как Слоун?—тихо спросил Лютер, теребя край рукавов пиджака. —Если тебе не понравится ее платье, мы тебя закапаем на заднем дворе.—с улыбкой ответила Лайла и отошла к Диего, который с широко раскрытыми глазами на нее смотрел. Лютер взглотнул и постарался успокоиться, но сердце предательски громко стучало. Все гости встали перед лифтом и принялись ожидать невесту. Стоило часам пробить ровно шесть, как лифт тихим звоном оповестил о прибытии. Все замерли в ожидании и приятном мандраже. Двери лифта мучительно медленно открылись, и первой от туда вышла Элизабет, улыбаясь, а уже после Слоун. Она, сжимая букет, медленно приближалась к Лютеру, что просто потерял дар речи и мог только смотреть на свою невесту огромными глазами. Пока они наслаждались видом друг друга, все перешептылись о том, какое красивое платье было у Слоун. Элизабет отошла в сторону к Пятому, чье лицо было похоже на то, какое секунду назад было у Лютера. —Тебе идет платье, принцесса.—прошептал Пятый на ухо девушке, когда она встала рядом с ним. Легкий рямунец залил ее лицо в тусклом свете. Пятый нашел ее ладонь и переплел их пальцы, кротко улыбаясь. На улице, на специальной площадке, даже поставили специальную арку для алтаря, которого не было, но это мало кого заботило. Клаус с растроганным видом встал перед Лютером и Слоун и, словно священник, благословлял их брак, но конечно в своем характере. —И я услышу аминь!—громко сказал Клаус, получив в ответ от всех присутствующих негромкое "Аминь".—Лютер, берешь ли ты в жены эту сногсшибательную красотку?—более серьезным голосом спросил Клаус. —Да.—стараясь хоть немного сдержать эмоции, ответил Лютер. —Слоун, клянешься ли ты любить и беречь этого здорового паразита в ближайшие сутки, может, двое?—уже со слезами на глазах спрашивал Клаус. —Постараюсь.—честно ответила девушка, смотря на улыбку Лютера. —Ну тогда... Простите.—Клаус вытер первые соленые капли.—Объявляю вас мужем и женой! Да здравствует апокалипсис! И под подбадривающие звуки гостей Слоун первая бросилась к Лютеру, а тот обнимал ее так, словно она могла исчезнуть в ближайшие секунду. Громкие хлопки нарушали спокойную тишину бездушной земли, показывая, что даже зная про конец, они готовы встретить его счастливыми. В банкетном зале кружил световой шар над столами и музыка уже во всю играла. Первым по традиции танцевали медленный танец. Жених с невестой первыми выходили в центр и начинали кружить, просто наслаждаясь молчаливой близостью друг с другом. Человек, что сидел за ресепшеном — единственный выживший кроме Харгривзов — отвечал за музыку и спец эффект, именно он пустил туман в зал, подчеркивая фигуры молодожен. —Да, это в разы страшнее апокалипсиса.—Пятый выгнул брови, за что получил смешок и покачивание головой. Диего сам пригласил Лайлу, которая с огромным удовольствием приняла приглашение. Эллисон и Виктор по одиночке стояли в разных углах зала, просто наблюдая за танцующими. Клаусу и одному было хорошо танцевать, а Бен танцевал с бутылкой шампанского. —Станцуем?—неожиданно спросил Пятый. По правде, он не умел танцевать — его тело будто становилось каменным, но что-то внутри говорило, что больше шанса не будет. Элизабет, что просто стояла рядом и наслаждалась музыкой, удивленно моргнула и посмотрела на Пятого. Тот галантно протянул ей руку, ожидая, когда она примет решение. Выдохнув, девушка вложила свою руку и позволила отвести себя к танцующим. —Ты же сказал, что это страшнее апокалипсиса?—хохотнула Элизабет.—Ты умеешь танцевать медленный танец?—поинтересовалась она, когда Пятый слегка потерянно смотрел на свои руки. —Вообще нет.—честно ответил. Девушка тихо рассмеялась. Всех тонкостей танца она тоже не знала, но самые простые вещи посмотрела на свадьбе Вильгельма и Андреа. Она переместила руки Пятого себе на талию, а свои — ему на плечи. —Просто двигайся в такт музыки.—посоветовала она и расслабилась. Пятый старался повторять за ее движениями, просто плавно двигаясь из стороны в сторону, но пока что у него не так уж и хорошо получалось. —Не думай,—голос Элизабет раздался у самого уха, потому что музыка все заглушала,—просто двигайся. Пятый выдохнул и действительно расслабился. Может и не сразу, но его движения становились менее резкими, но более уверенными. Постепенно музыка подхватывала всех, и медленный танец перерос в обычный, когда каждый позволял своим телам попадать в такт. Пятый наконец понял всю суть танца, пусть и немного поздновато, но зато теперь он мог более уверенно кружить с Элизабет. А та немного удивленно смотрела на парня, не совсем ожидая, что тот так приноровится. Но теперь они оба двигались более свободно и, смеясь и не отпуская рук друг друга, отдались музыке. Смех почти не слышался, но всем и так было понятно, что все идет просто прекрасно. После танцев принесли основное блюдо — ягненка, но были так же фруктовые и сырные тарелки, закуски на шпашках и море алкоголя. Молодоженов фотографировал мужчина с ресепшена, пока все остальные отдыхали. Клаус, вертя своим почти полным бокалом шампанского, немного шаткой походкой сел за стол с Пятым и Элизабет и вздохнул. —Братик и сестренка!—вальяжно обратился он. —Чего тебе?—Пятый сразу напрягся, оставляя свое бокал в сторону. —Слушайте,—он наклонился ближе,—папа сейчас в у себя и у него есть план, как все спасти. Может, мы с вами заглянуем в нему в номер поболтать?—стараясь не давить предложил он. —Вы с папой теперь не разлей вода.—заметил Пятый —Этот папа совсем другой!—тут же зацепился Клаус.—Он другой, как черепашка: твердый снаружи, а внутри душка! —Клаус, такие прохвосты, как мы с ним, не меняются.—Пятый покачал головой.—Он никогда не желал нам добра, так что на сегодня у меня план только отдыхать.—он взял свой бокал, и Клаус отстраненно чокнулся с ним. —И, Клаус,—позвала Элизабет,—не допекай Лютера этим. Клаус нахмурился, но стоило ей выгнуть бровь и использовать совсем каплю способности, как тот сдался и посмотрел в сторону Диего. Тут уж его поймала Лайла и с улыбкой объяснила, что будет, если тот попытается запудрить мозги своего второго братца. Их даже успел сфотографировать мужчина с ужасно ослепляющей вспышкой. Но словно ожидая, через минуту в зал вошел Реджинальд. Стоило его тени только показаться, как все отложили еду и стали ожидать, что он скажет на этот раз. Старик уверенно шагал вперед, но ни на кого не глядя, и замедлился только когда подошел к столику что был самым отдаленным от всех гостей. Он спокойно сел за него и, взяв вилку с ножом, принялся за еду. Все это время за ним неустанно следило несколько пар глаз. Сам Реджинальд, когда его перестали сверлить взгялдом, нервно оглядывался, заламывая руки, что было совершенно не в его тиле. Клаус жестами показывал ему, как следует себя вести, но в воздухе прямо витала атмосфера того, что никто не рад был видеть старика. Сразу всем без исключения стало неловко. Только Лайла оказалась достаточно уверенной, чтобы взять Диего за руку и подойти к Реджи, чтобы Диего представил ее ему. Реджинальд удивленно смотрел на них, не совсем ожидая, что с ним кто-то заговорит этим вечером. К всеобщему удивлению, эти двое смогли найти общий язык, да и старик показался учтивым и даже вежливым. И даже когда пришло время тостов, именно Реджинальд первым поднял бокал. Он вышел на середину зала, держа в одной руке бокал, а в другой — микрофон. —Я знаю — по традиции отец невесты должен произносить первую речь на свадьбе, поэтому...—он прокашлялся.—Слоун, даже когда ты была еще малышкой я всегда знал, что ты — невероятно умна, и хотя я не так хорошо знаю Лютера, но мы немного общались. И мне кажется, ты нашла себе адекватного,—он выделил это слово,—спутника. —Оригинально.—усмехнулась Элизабет. —Это его первые добрые слова.—пораженно прошептал Диего. —Понимаю, что, как отец, я...—старик взглотнул.—Не лишен своих недостатков. Надеюсь, эти изъяны воспринимаются вами в соответствии с выражением "и на солнце быват пятна".—он обвел всех глазами.—Я горд называть вас своими детьми.—твердо сказал он.—Даже тех, кого вырастила другая версия меня. Надеюсь, что сегодня мы создадим особенные воспоминания. Сколько бы бесценного времени нам не осталось. И в заключении хочу рассказать вам стих... Брови всех гостей удивленно выгнулись, но все же они слушали. —Восходит солнце над полем лилий, Вуаль на лице матери губы ее сокрыла, Появление скорбящящих в черном возвещает, Что пришли похоронить они то, Что души их терзает. Дыхание слабеет и времени так мало, Молючь, дабы поцелуя смерти ты избежала. Закончив, Реджинальд поднял стакан с шампанским и, отдав микрофон, молча сделал глоток. Харгривзы с поджатыми губами переглядывались, не совсем ожидая такого. Осадок с привкусом горечи все же остался где-то в глубине души. Все равно хлопки послышалось отовсюду. —Не ожидал такого от старика...—пробормотал Пятый. Мужчина объявил, что пришло время растрясти этот вечер, и поэтому следующая песня играрет для всех, кто сегодня пришел. Абсолютно все — кроме Реджинальда — встали из-за столов и просто веселились, наслаждаясь вечером. Играли всевозможные песни, но каждая из них давала тот маленький кусочек мысли, которая позволяла чувствовать себя живыми. Алкоголь пили все и даже в больших количествах, чем когда праздновали небольшую победу над кугельблицем. И ударяло шампанское по всем по-разному. Пятый, напрмиер, вышел и спел замечательную песню. Его голос хоть и был вальяжным, иногда не попадал в ноты, но голос сам по себе не был хриплым. Все, кто сидел, слушали его и расслаблялись. Его пиджак покоялся на спинке стула, рядом с Элизабет, которая медленно вертела в руках стакан с шампанским. Лютер и Слоун танцевали, Бен где-то валялся уже в стельку пьяный, Эллисон давно ушла, а Диего и Лайла наслаждались, сидя вместе. —Ты не думал начать петь?—хмыкнула Элизабет, когда Пятый, закончив петь, подошел к их столику.—По-моему, у тебя прекрасно получается. Парень довольно улабнулся, взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони, а затем — губы. Кисло-сладкий вкус алкоголя слегка щипал на кончике языка, но нисколько не мешал. Ближе к трем часам утра по единственным правильно работающим часам Харгривзы поднялись на крышу, как по традиции все собирались встречать рассвет, но в их случае солнца уже давно не было на небе — был только огромный шар кугельблица, что почти собрал в себя всю вселенную. Все с наслаждением сидели и наблюдали за переливающимся желто-оранжевым небом. —Может, это и к лучшему.—задумчиво проговорила Лайла, лежа на коленах Диего.—Я была бы дерьмовой мамой. Диего только поцеловал ее в щеку. —Очень сомневаюсь. —Всем привет.—последними пришли Лютер и Слоун. За ними пришли и пьяный Клус и Бен, который нес бред. —Клаус, зачем ты его привел?—утсало спросили Харгривзы. —Сперва выслушайте, а потом судите.—строго, почти трезво отрезал Клаус.—Тот брат, которого вы знали, как Бена — больше нет. И тут речь не про нашего Бена! Я про этого Бена.—он указал на Бена, который из горла пил водку, не морщась.—Того мудака больше нет! Человек, что стоит перед вами, — это новехонький Бен. Он один из нас и он член команды, и он член семьи! —В знак приветствия предлагаю скинуть его с крыши!—отозвался Пятый, но Элизабет поумерила его пыл, опуская руки, показывающие на край крыши. —Да бросьте!—Клаус отмахнулся от этого предложения. —Знаешь, что? Пусть остается.—махнул Лютер.—ладно. —Почему?—пьяно спросил Диего. —Потому, что сегодня моя свадьба.—аргументировал Лютер. —Ура!—Клаус, еле-как удерживая Бена, подошел и сел с боку. —Эй, мне чертовски приятно.—отозвался Бен. Настала приятная тишина, когда все просто наблюдали за небом, понимая, что это последний раз, когда они могут на него посмотреть. —Знаете, сегодня у меня есть все, чего я хотел.—как-то грустно сказал Лютер. —Пожениться?—первое, что пришло в голову, ответил Диего, обнимая Лайлу. —Просто...—Лютер покачал головой.—В важный момент все собрались вместе. Настоящая большая семья. —Пожалуй, пора закругляться.—Лайла поднялась.—Спокойно ночи!—она с Диего первыми покинули семью. —Да, думаю, пора спать. Да, Пятый?—Элизабет усмехнулась, забирая полупустую бутылку у парня. Тот попытался забрать ее обратно, но видимо алкоголь уже не давал нормально двигать руками. —Уже?—пожаловался он и вздохнул, когда девушка потянула. Но все равно поддался, встал и, пошатываясь, пошел с Элизабет в отель. Внутри было теплее, чем на улице. Да и свет был ярче, так что можно было легко рассмотреть дорогу. —Я пойду еще поем.—неожиданно сказал Пятый, когда они остановились возле их номера. —Не потеряйся только.—Элизабет и открыла дверь.—Номер пятьдесят восьмой. Пятый кивнул и отправился обратно к лифту. Только как-то так вышло, что по дороге он свернул в другую сторону и дошел до номера Белого бизона. От выпитого алкоголя крутило, и слух искажался, но Пять смог четко расслышать пару фраз — это был вроде голос отца — из номера. Будто кто-то договаривался, но Пятого окликнул Диего с другого конца этажа. От резкого поворота головы закружило все тело, но парень смог удержаться, прислонившись к стене. Выждав пару секунд, он, держась за стену, пошел в сторону голоса Диего. Тот, заметив брата, подскочил к нему. —Ты чего тут шляешься?—тихо спросил он и взял Пятого за руку. —Да я ничего.—вяло ответи Пять. —Конец света через пару часов. Иди давай в свой номер.—Диего что-то вложил ему в карман брюк и чуть подтолкнул в нужную сторону. —Зачем?—удивился Пятый, моргая. Диего выгнул брови, будто тот спросил глупость. —Думаю, Элизабет расстроится, что ты просто бродишь в последние моменты жизни, а не проводишь их с ней.—предположил он. —Думаешь?—неуверенно уточнил Пятый и нахмурился, обдумывая это.—Но она не выглядела расстроенной. —Пятый, просто иди к ней.—более настойчиво повторил Диего, но все же довел брата до следующего поворота на этаже.—И не облажайся, мужик.—он ободряюще сжал его плечо и ушел к себе. Пятый провожал его задумчивым взглядом и, дойдя до нужного номера, открыл дверь. Элизабет стояла перед туалетным столиком и пыталась расстегнуть платье со спины, но маленькая застежка все никак не хотела двигаться вниз. Полупрозразные шторы скрывали вид из окна, но рассеянный желтый свет от кугельблица все же попадал в комнату. Кровать все еще была опрятно заправлена, да и в номере была относительная чистота, если не считать тонюсенький слой пыли. Элизабет обернулась, услышав скрип двери. —Ты быстро.—заметила она и продолжила свои попытки расстегнуть одежду. Платье, конечно, красивое, но не спать же в нем. Пятый молча подошел к ней сзади и обнял за талию. Его голова лежала на ее плече. —Что-то случилось?—чуть обеспокоенно спросила девушка, правой рукой поглаживая волосы Пятого. Тот отрицательно промычал в ответ, а затем оставил еле уловимый поцелуй на обратной стороне ее шеи. —Тебе очень идет это патье.—негромко сказал он, продолжая оставлять хаотичные поцелуи. Элизабет слегка покраснела, удивленная таким тактильным порывом от парня.—И то черное тоже очень шло. Сначала Элизабет растерялась, но потом поняла, про что Пятый говорит: их та самая миссия. —Спасибо.—смущенно ответила девушка, ощущая теплые губы на коже.—Все еще удивляюсь, как алкоголь может на тебя влиять.—она усмехнулась. —Это не алкоголь.—дыхание Пятого оказалось возле уха, опаляя его.—Просто я тебя люблю.—спокойно признался он, чуть стискивая девушку в объятьях. А та удивленно смотрела на него через отражение в зеркале, но потом мягко улыбнулась. —Я тоже люблю тебя, Пятый.—одна из ее рук легка поверх его. Пятый довольно улыбнулся, словно кот, и, аккуратно повернув к себе лицо Элизабет, накрыл ее губы. На секунду оторвавшись, он быстро снял с себя пиджак и жилет и аккуратно сложил их на спинке одиноко стоящего стула. Элизабет повернулась к нему лицом, рассматривая довольно опрятный вид парня. Все-таки, этот костюм шел Пятому лучше, чем форма Академии. Парень провел рукой по волосам, зачесывая их назад, чтобы не мешались, и, подойдя обратно к девушке, упер руки в столик для лучшего удержания равновесия. Их лица были на одной высоте, так что глаза смотрели прямо напротив в другие. Элизабет положила правую руку на плечо Пятому, чуть разглживая образовавшуюся сладку, а затем переместила ладонь на щеку парня. Тот наклонился к руке, смотря на девушку слегка затуманенными глазами. Возможно, сейчас алкоголь больше контролировал их действия или это были давно спящие чувства, но в данный момент ничего, кроме них двоих, не было: ни кугельблица, ни времени — только сладкие от шампанского губы и тепло кожи. Пятый сам поддался вперед, пока Элизабет неспеша развязывала его тугой галстук. В головах не было ни единой мысли, лишь желание прикосаться и чувствовать. Галстук был убран в сторону. Одна из рук Пятого оторвалась от стола и, поднявшись вдоль спины девушки вверх подцепила застежку. Эизабет чуть отстранилась назад, пытаясь перевести спертое дыхание. Красные щеки было легко рассмотреть даже в относительной темноте комнаты. —Ты мне доверяешь?—неожиданно спросил Пятый, вызывая недоумение. —Что за вопрос?—Элизабет удивленно вскинула брови.—Ну, конечно, я тебе доверяю. С чего вообще такой вопрос?—она обеспокоенно посмотрела на парня. Тот покачал головой, чуть сжимая застежку платья. —Тогда...—он слегка потянул застежку вниз.—Проведем последние часы перед концом света вместе?—Пятый и сам слегка покраснел, не придумав ничего другого для такого предложения. Пятый и Элизабет одновременно растерялись, просто замерев. Может, им и было почти по шестьдесят лет и они были лучшими киллерами Временной Комиссии, но все равно такое, казалось бы, обычное предложение обоих заставило покраснеть и неловко замолкнуть. В образовавшейся тишине номера отчетливо были слышны удары их сердец. Пятый поджимал губы, прогоняя в голове свои же слова по кругу, а Элизабет пыталась собраться как раз со своими мыслями. Она никогда — вообще никогда — не задумывалась над этим, потому что то времени не было, то события были совсем не подходящие, но сейчас... У них осталось ужасно мало времени и, вероятнее всего, это их последние часы уединения перед неминуемым концом. Девушка глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. —Да.—чуть хриплым от долгого молчания голосом произнесла она.—Давай проведем их вместе. Глаза Пятого тут же поднялись, и в них было столько блеска, столько чувств, что невольно расслабляешься. Он снова накрыл ее губы, но поцелуй в этот раз вышел более настойчивый, более чувственный. И пока рука Пятого тянула застежку платья вниз, руки Элизабет расстегивали пуговицы его накрахмаленной рубашки. Их движения были немного резкими из-за приятного мандража. Каким-то образом между всеми действиями они успели избавиться и от обуви, которая улетела под столик. Слегка тяжело дыша, Пятый смог выпутаться из рукавов рубашки и кинул ее в сторону пиджака, но вот часы он снимал менее небрежно. И, может, он впервые был рад, что застрял в своем шестнадцатилетнем теле. Пока он разбирался с часами, Элизабет переводила дыхание, прокашлявшись. Глазами сами по себе падали на сосредоточенного парня. Годы тренировок в Академии не пропадали даром — большинство Харгривзов имели не только отличную физическую подготовку, но и соответствующее телосложение. Но именно на теле Пятого сейчас ярко выделялась черная татуировка, все еще покрытая защитной пленкой, что слегка блестела. И, конечно, татуировка-знак Академии Амбрелла на запястье. Пятый, заметив на себе внимательный взгляд, тихо усмехнулся, отложил часы и вновь подошел к Элизабет. —Чего ты ждешь, принцесса?—он наклонил голову, прикрыв глаза. Элизабет чуть слышно фыркнула, но отчего действительно мешкала. Возможно, это из-за того, что они вдвоем всегда придерживались негласного правила не смотреть друг на друга во время переодевания, и поэтому данная близость слегка обескураживала, но смущение отчетливо было видно на лице девушки. —Или нужна помощь?—теперь в глазах Пятого проскользнула та искра хитрости, которая появлялась обычно в самые азартные момент. Его рука, которая уже расстегнула платье, дотронулась до оголенной кожи спины, из-за чего по всему телу прошли мурашки. Выдохнув, Элизабет все же принялась немного неуверенно стягивать платье. Сначала рукава — потому что платье было удобнее снимать через ноги, а не через голову. Пятый слегка помогал, приспуская и выпрямляя ткань там, где она натягивалась и могла порваться. Снятое платье было аккуратно сложено и убрано в сторону. Глаза Элизабет хаотично бегали по предметам за плечами Пятого, пока он сам, как и она пару секунд назад, рассматривал стройное подтянутое тело. Только на шее слегка поблескивала подвеска с зонтиком, но на нее никто не обращал внимания. Телосложение Элизабет ни чуть не уступало Пятому: такие же прочные мышцы, четко очерченный пресс, острые ключицы и прямая спина. И если на теле Пятого выделялась татуировка посередине груди, то на теле Элизабет так ярко выделялось черное нижнее белье, специально найденное под темное платье. И на его фоне контрастировали светлые волосы и кожа девушки. Пятый бы нагло солгал, если бы сказал, что данная картина ему не нравилась. Он припал к ее губам, пока кончики пальцев, еле касаясь кожи, пробегали по всему телу. Другой рукой Пять принялся расстегивать ремень брюк, что так давил, только это оказалось чуть сложнее делать одной рукой. Элизабет, заметив его попытки, помогла избавиться от ремня, который отбросили в сторону. Губы Пятого перешли на правую щеку девушки, оставляя дорожку поцелуев от середины щеки и далее вниз, до мочки уха и оттуда перешли на шею. В тишине тяжелое дыхание было единственным громким звуком. От столь приятных действий кружило голову до помутнения в глазах. Пока Пятый упирался в толик руками, Элизабет упиралась в твердую древесину поясницей, и Пять, краем глаза увидев это, подхватил Элизабет и усадил на край столика. Девушка, отвлеченная своими ощущениями, удивленно и тихо вскрикнула, когда ее резко подняли. Руки сами легли на плечи Пятого, чтобы удержаться. Твердая древесина смогла немного отвлечь от ощущений, давая легкую передышку. Пятый отстранился, облизывая губы, и посмотрел на Элизабет. —Как себя чувствуешь?—его голос тоже охрип. —Просто прекрасно.—не задумываясь, ответила девушка, чуть сжимая плечо парня. Тот спокойно выдохнул и принялся расстегивать ширинку брюк, как послышался шорох, а с учетом того, что в комнате было только двое и ничего так громко шуршать не могло, взгляды упали на карманы брюк. Пятый дернул бровью и засунул руку в карман, потом в другой и достал оттуда два маленьких квадратика в серебрянной упаковке. Пять удивленно моргнул. —Диего.—только и сказал он, кинув взгляд на дверь, будто брат мог их сейчас слышать. Элизабет тихо рассмеялась от этого и поправила волосы, лезущие в глаза.—Хоть какая-то польза от него.—фыркнул парень, имея в виду Диего, но положил контрацептивы на столик, чтобы можно было легко дотянуться. Пять продолжил стягивать штаны, пока Элизабет поглаживала пальцами его чуть напряженные плечи. Движения Пятого были более нервными, чем в начале, выдавая то, как он нервничал. Он то и дело поглядывал на Элизабет, будто ожидая, что она его остановит и скажет, что передумала. Но нет, она только терпеливо ожидала его действий, поглаживая плечи или волосы. Такие монотонные движение смогли немного успокоить Пятого. Отложив брюки, парень, подойдя ближе к столу, смог прижаться телом к Элизабет. Из-за сидячего положения она была чуть выше, но это не мешало им целовать друг друга. Одна из рук Пятого легла на оголенное бедро и плавно водила из стороны в сторону, лишь немного щекоча. Единственная одежда, остававшаяся на телах, — это нижнее белье, к которому они еще не приступили, наслаждаясь моментом. —Пообещай, что скажешь, если будет больно.—серьезно попросил Пять, смотря прямо в голубые глаза. —Конечно.—Элизабет кивнула.—Ты тоже говори, если что-то будет не так.—в ответ сказала она. Пятый повторил за ней, кивая. Его правая рука вновь оказалась за спиной девушки, очерчивая острые выступающие лопатки. —Ты готова?—с предвкушением и еле слышной дрожью спросил он. Тягучее чувство тепла разливалось в низу живота, заставляя желать куда большего. Элизабет взглотнула, но решительно кивнула, вдыхая разгоряченный воздух. Пятый спрятал свое лицо между ее плечом и шеей, расстегивая бюстгалтер. Девушка слегка закинула голову назад, чтобы случайно не ударить его, пока ее рука была в его темных волосах. Мурашки быстро пробежали по коже, стоило избавиться почти ото всей одежды. Пятый хрипло попросил Элизабет сесть ближе к краю, чтобы удобнее придерживать ее. Когда же абсолютно вся одежда была отброшена, настал момент сладкого ожидания, в котором оба морально себя готовили к предстоящему. Легкий, почти не заметный, но ощутимый страх витал, но он не пугал в том смысле, в котором обычно употребляли это слово. Это был страх, показывающий, что оба готовы и вот-вот пересекут очередную черту в их взаимоотношениях; такой страх показывал их полное доверие друг к другу; показывал их чувства. В этом моменте послышалось шуршание упаковки контрацептива, сообщающее, что осталось всего пару мгновений. Мгновение ожидания будто длилось целую вечность, заставляя сердце биться чаще сильнее о грудную клетку. Элизабет и не заметила, как, прикрыв глаза, случайно сжала волосы Пятого, пока он не коснулся аккуратно ее руки. —Прости...—протараторила девушка, но парень лишь покачал головой, как бы говоря, что ничего страшного. Он оставил поцелуй в уголке ее губ и чуть шире развел бедра. Они одновременно задержали дыхание и приготовились. Пятый медленно приподнял свои бедра, делая движения максимально осторожными, чтобы они не причиняли боли. Элизабет с тихим свистом выдохнула, когда чувство заполненности окутало все тело. Пятый остановился, давая им привыкнуть к новому ощущению. Выдохнув, он поменял положения своих рук: одну положил на талию Элизабет, а второй поддерживал ее бедро для собственного равновесия. Сигналом продолжать для него стало то, что Элизабет скрестила свои ноги у него за спиной, слегка подталкивая вперед. Первый толчок сразу вызвал тихий хриплый вдох. Пятый стал медленно и плавно двигать бедрами вверх-вниз, пока что не ускоряя темп. Тихие равномерные полу-стоны раздавались прямо над ухом, пока одно плечо несильно сжимали пальцы. Элизабет убрала одну из рук — ту, что лежала на плече Пятого — за спину и опиралась на нее, чтобы случайно не упасть назад, прямо на зеркало. Каждое движение вызывало приятное клющее чувство в животе и бедрах. Больше в голове не было ни одной мысли, лишь слово "Еще". Иногда Пятый останавливался и делал более резкий толчок, который вырывал из горла громкий стон, немного походящий на вскрик от неожиданности. Никакого дискомфорта не было, только тягучее тепло, медленно растекающееся по всему телу. В горле быстро пересыхало от частых вдохов, но пить совсем не хотелось. Пятый сухими губами хаотично целовал белую шею Элизабет, которая, наклонив голову, открыла ему больше пространства кожи. Спустя пару минут, сделав еще один резкий толчок, Пятый приостановился, стараясь перевести слегка сбившееся дыхание. Пара прядей волосы слабо прилипали к лицу. Серо-зеленые глаза Пятого застилала дымка желания, пока кровь бурлила в венах. —Обхвати руками мою шею.—прокашлявшись, произнес он. Элизабет наклонила голову, но сделала, как он просил, перед этим аккуратно убрав его прилипшие к лицу темные пряди.—Держись крепче.—и Пять, покрепче ухватив ее под бедра, приподнял со стола. Элизабет чуть сильнее сжала руки, на секунду подумав, что сейчас она упадет, но Пятый твердо держал ее тело и подошел к стене. Холодные обои соприкоснулись с горячей кожей, посылая слабую волну мурашек. Руки парня, находившиеся под бедрами, несильно сжимали кожу. Элизабет, находясь между такими разными ощущениями — холодные обои за спиной и тепло Пятого спереди, — терялась, не понимая, на чем именно ей зацикливаться. Убедившись, что положение устойчивое, неожиданно увеличил темп толчок, отчего те стали намного резче. Трение, соответственно, тоже увеличилось, принося куда больше удовольствия, чем было до этого. Не сдержавшись, Элизабет после особо глубокого движения простонала и закинула голову, но, не рассчитав расстояния до стены, с тихим глухим стуком ударилась затылком и зашипела. —Ты в порядке?—обеспокоенно спросил Пять, останавливаясь. Девушка поморщилась, ощущая пульсирующую, но слабую боль в затылке, и кивнула.—Точно? —Все хорошо.—уверенно подтвердила она, тяжело дыша. Пришлось немного поерзать, чтобы больше случайно не ударяться, и теперь Элизабет больше опиралась на Пятого, нежели на стену.—Тебе не тяжело? Парень отрицательно покачал головой, поудобнее удерживая ее. Еще раз спросив, все ли в порядке, Пять продолжил двигать бедрами. Его губы скользили по щекам Элизабет, по шее, останавливаясь на плечах и ключицах, и все ничего и ниже. Громкие, слегка хрипловатые стоны разносились по комнате, заглушая небольшой шум кугельблица за окном. Тела медленно покрывались капельками пота от напора движений, отчего при определенном ракурсе казалось, будто они блестели, точно какая-нибудь античная статуя. Постепенно толчки становились более развязными и резкими, но такими, которые заставляют буквально прогнуться в спине от удовольствия. Руки Элизабет лежали на плечах Пятого, а голова упала на его волосы, потому что шея слегка побаливала от слишком резких движений. Элизабет чувствовала, как мелко подрагивают руки Пятого, показывая, что ему уже трудно вот так стоять. Будто прочитав ее мысли, Пятый, не опуская ее на пол, дошел до края кровати и присел. Элизабет пришлось расположить свои ноги так, что теперь она сидела на парне, удерживаясь с помощью рук на его плечах. Если внимательно присмотреться, можно было заметить, как при выдохах в воздухе появлялось еле заметное облако, будто от холодна, только в их случае было наоборот — такое облачко появлялось от разгоряченного воздуха внутри легких. Руки Пятого легки на ее бедра, оглаживая их пальцами. Их глаза больше походили на стеклянные шарики, красиво мерцающие в глазницах. Элизабет старалась ровно дышать, но немного расфокусированный взгляд Пятого, который ощущался почти физически, не давал этого сделать. —Не смотри так.—она смущенно отвела глаза. —Как "так"?—парень усмехнулся, проводя ладонью вверх по ее спине, прямо до лопаток. Элизабет хотела отвеить, но Пять не дал ей этого сделать, резко надавливая между лопаток, чтобы их тела стали еще ближе. —Мне неловко становится.—девушка фыркнула, зачесывая влажные от пота волосы назад. —И почему же?—лицо Пятого оказалось ближе к ее лицу, чем ожидалось. Между носами буквально было пару сантиметров. —Я не знаю.—сдалась Элизабет.—Потому что это взгляд слишком... внимательный?—она задумчиво сжала губы. —Мне просто нравится на тебя смотреть.—Пятый усмехнулся. Румянец Элизабет с щек перетек на шею.—И мне нравится, как ты выглядишь сейчас.—добавил он, специально осматривая девушку с головы до ног. Сейчас ее волосы не были уложены, а были хаотично растрепаны на концах и слегка завились от влажности; мерцающие от возбуждения голубые глаза завораживали, даже шрам не делал эту картину хуже; розовый румянец ярко выделялся на светлой коже, которая поблескивала. Может, сейчас они не выглядели опрятно, но глаз все равно нельзя было оторвать. Внешний вид Пятого не сильно отличался, разве что волосы больше прилипали к солоноватой коже. Элизабет хмыкнула, убирая те самые пряди со лба парня, потому что те лезли в глаза. —Чего ты ждешь?—спокойно спросил Пятый, когда их минутка перерыва затянулась. Элизабет растерянно моргнула.—Или нужна помощь?—он беззлобно усмехнулся, чуть откинув голову назад. Когда девушка ничего не ответила и не продолжила двигаться, улыбка Пятого растаяла. —Все в порядке?—в тоне пропала смешинка, вернув серьезность. —О, эм, да.—Элизабет поджала губы, стараясь получше ухватиться за острые плечи Пятого. —Ведешь себя, будто первый раз занимаешься сексом.—категорично ответил парень, вскидывая бровь. Девушка лишь закатила глаза, но не не ответила колкостью в ответ, как ожидалось.—Да ты шутишь.—Пятый выгнул брови, словно не понимая, шутит она или нет.—Тебе почти шестьдесят, а это твой первый раз?—он неверяще сощурил глаза. —О, заткнись, Номер Пять.—Элизабет ладонью закрыла парню глаза, фыркая.—Мне было не до этого. —Погоди, серьезно?—Пятый отодвинул ее ладонь, открывая один глаз. —Да, Пятый, серьезно. У меня вот тоже вопрос возник: где ты научился этому?—без наезда в свою очередь спросила Элизабет. —В апокалипсисе была весьма интересная литература.—усмехнулся парень.—Но почему? —Что почему?—не поняла Элизабет. —Почему ты в Комиссии занималась только работой?—уточнил Пять. —Ну, вообще-то, я два раза в год ездила в отпуск.—Элизабет фыркнула. —Ты поняла, о чем я.—парень убрал ее ладонь с лица, но не отпускал ее. —Это странный вопрос.—призналась девушка.—Потому что я пошла в Комиссию, чтобы спасти тебя. Было бы странно, если бы я начала там начала спать с кем попало. Добыть связи можно и другим путем.—она указала на свои глаза. Пятый нахмурился, поджав губы и обдумывая ее слова. —Да, извини, странный вопрос.—согласился он, но хмурое выражение не пропало. —Ты думал, что предпочту кого-то тебе?—мягко спросила Элизабет, приподнимая его лицо ладонями. В серо-зеленых глазах читалась толика вины. —На месте других парней я бы подумал о том, чтобы украсть тебя.—честно признался Пятый. —Кто сказал, что я бы позволила себя украсть?—фыркнула девушка.—Но, если тебя это волнует, действительно были мужчины, которые пытались пригласить меня на свидание.—она закатила глаза.—Правда, стоило мне сказать "нет", как их огромное эго лопалось и меня называли последними словами. Было весело их класть на лопатки, когда их воспитание позволяло поднимать руки на других людей. Пятый усмехнулся, представляя эту картину. —Но я бы никогда никому из них не ответила бы "да".—добавила Элизабет.—Даже будь они принцами из сказок. Пятый выгнул бровь, как бы спрашивая, почему. —Потому что мне хватает тебя.—она поцеловала его в кончик носа.—И больше мне никто не нужен. Теперь пришла очередь Пятого смущенно отводить глаза. Было бы глупо скрывать, что он думал о том, как там Элизабет в прошлом, после его исчезновения. Он надеялся, что она жила счастливо и достойно, ведь по-другому быть не могло. Но жизнь и судьба — веселые штуки, и все пошло по-другому. Пять на мгновение еще раз нахмурился, но потом его лицо убрало это выражение, потому что Элизабет погладила его по щекам. —Просто двигайся.—посоветовал он, целуя внутреннюю сторону одной из ее ладоней. Элизабет усмехнулась, вспоминая, как сама пару часов говорила это ему. Одна из рук Пятого, что все еще лежала на ее бедре, слегка надавила, подсказывая, как нужно двигаться. Выдохнув, девушка приподняла бедра, опираясь на плечи, а затем опустила их. Контакт, казалось, который и так был близким, стал еще ближе, и такие простые движения вызывали стоны у обоих. Довольно быстро тепм увеличился. Пятый помогал, поддерживая бедро одной рукой, а второй — талию. Его губы довольно быстро нашли губы Элизабет. Поцелуй слегка заглушал звонкие стоны, но это ничуть не останавливало. В какой-то момент, когда уже даже кровать подала звук первого скрипа, когда движения стали резкими, сводящими с ума, когда тепм был невероятно быстрым, из горла Элизабет вырвался протяжний полустон-полувскрик. И так прямая спина выгнулась вперед, казалось, даже послышался хруст костей, а после голова девушка упала на плечо Пятого. Ее тело слегка подрагивало, пока спертое и тяжелое дыхание опаляло кожу. Пальцы неосознанно сжимали руки Пятого, что поглажимал девушку по бедру. Пот каплями стекал по их телам и либо падал на пол, либо впитывался в одеяло, которым была застелена кровать. Когда же Элизабет смогла поднять голову, Пятый позволил себе упасть спиной назад, приземляясь на мягкий матрас, который прогнулся от их веса. Девушка немного заторможенно моргнула, понимая, что положение резко поменялось, и теперь они лежали на кровати. Только Пятый не окончил начатое — придерживая Элизабет за талию, он поменял их местами, просто перекатившись по матрасу. Так что теперь он нависал над ней, пока ее ноги упарилсь в матрас, а руки — в его плечи. Пять уже хотел продолжить и наклонился к шее девушки, но Элизабет мягко остановила его и, отвернув голову, быстро прокашлялась. Сухое горло немного ссадило, но это не приносило столько боли и неприятностей, как обычно. Пятый терпеливо дожидался, немного обеспокоенно смотря на девушку. Прочистив горло, Элизабет повернула обратно голову и сама поцеловала Пятого. Его руки, согнутые в локтях, упирались в подушку, на которой лежала девушка. Теперь уже ее губы оставлялы поцелуи на нем: сначала губы, затем щеки и далее на шее, не обходя остро выступающий кадык. Видимо, это было через чур приятно, потому что Пятый тихо выдохнул стон и неосознанно наклонил голову. Удивившись такой реакции, Элизабет продолжила ласкать его шею, пока одна из ее рук с другой стороны слегка поглаживала позвонки и загривок. Если бы Пятый мог, то обязательно бы замурчал, как самый настоящий кот под ласками хозяйки. Для него самого стала удивительно приятная реакция на такие действия, так что даже голова слегка закружилась. Стоило Элизабет снова поцеловала его в губы, он сразу начал быстро двигать бедрами. Тихие шлепки от соприкосновения двух тел почти не было слышно из-за бестактно громких стонов. Из-за них же не было слышно бешено колотящихся сердец, но слышался скрип кровати, которая явно была уже не самой новой. Руки девушки с шеи переместились на лопатки парня, пока лоб упирался в плечо. Короткие, но чуть острые ногти сжимали и царапали кожу спины, но не так, чтобы остались долговременные следы — лишь покраснение. Пятый отстраненно замечал это, но все его тело было сосредоточено на толчках и быстром темпе. Его руки сжимали наволочку подушки, грозя вот-вот ее порвать. И вот, после очередного глубокого толчка тепло разлилось в низу живота, а силы словно разом покинули организм. Тело Элизабет под Пятый слегка выгнулось к нему, пока его тихий стон вырывался из горла. Те секунды отдышки длились словно часы. Руки Пятого, поддерживающие его тело, дрожали, и он упал рядом с Элизабет на матрас. Громкие вдохи и выдохи нарушали покой номера, но перевести дыхание оказалось сложнее. Использованный контрацептив улетел в сторону окна и про него забыли. Голова Пятого переместилась на быстро вздымающуюся грудь Элизабет, так что биение ее сердца отчетливо было слышно. Элизабет, поправив свои волосы, поглаживала Пятого по его волосам. Их ноги были хаотично сплетены, пока пот с тел капал на кровать. Пятый кое-как нашел левую руку девушки и переплел их пальцы. Его расфокусированный взгляд бегал от одного предмета к другому, ни на чем не сосредотачиваясь. Элизабет прикрыла глаза и старалась дышать полными легкими, но быстрый пульс все никак не хотел успокаиваться. Усталое тело требовало отдыха после такого вечера, но подняться, чтобы нормально улечься на кровати, было сейчас непосильной задачей. —Пятый, нужно хотя бы накрыться.—хриплым голосом произнесла девушка, получив в ответ лишь мычание. Двигаться совсем не хотелось, да и лежать сейчас было удобнее некуда. Выдохнув, Элизабет все же слегка приподнялась, зацепила край одеяла и потянула его вниз. Пятый, хоть уже и не мог ясно мыслить, помог ей накрыть их горячие тела, которые медленно остывали, и лег на прежнее место. Никто более ничего не произносил, позволяя тишине окутать их. Просто звуки биения сердце и тепло друг друга — и сон сам пришел, позволяя телам полностью обмякнуть и просто отдохнуть.