Осеннее признание

Белый потолок смотрел в душу, за окном падали золотые листья, а на полу стояли зелёные растения, которые придавали комнате более свежий вид. Хесус проснулся в обед и не был удивлён, ведь вчерашний день был слишком насыщенным. Лёша не спешил покидать диван, так как за дверьми находился Братишкин, с которым должен был состояться важный разговор. Просидев ещё полчаса и продумав каждое слово, Джесус решил наконец ступить на бесповоротную дорогу. Холодный ламинат обжигал голые лодыжки и издавал истошные писки, из-за которых Хесус напрягался, ведь из-за них Вова мог услышать его шаги. Взявшись за ручку, Лёша вздохнул и потянул на себя дверь. В квартире никого не было. Не веря своим глазам, Джесус обходил квартиру несколько раз. Он вновь потерял его. Потерял единственный и последний шанс на разговор. Лёша вчера даже не спросил, где сейчас проживает Братишкин, он просто лёг спать. «Я ужасен» — пронеслось в мыслях уже в сотый раз это словосочетание. Единственное, что оставил напоследок Вова, так это записку в прихожей. Когда-то белоснежная бумажка, была запачкана пятнами грязи, ветер давно снёс её на грязный пол, из-за распахнутого окна, которое открыл Лёша. Горько усмехнувшись, Хесус понял, что эта бумажка напоминает их отношения. Такие же белоснежные, которые стали из-за него противными и грязными. На листке ручкой и размашистым почерком были выведены всего лишь четыре слова, которые добили стримера окончательно: «Закрой, пожалуйста, дверь. Удачи». Сунув в карман куртки листок, Джесус повернул ключ в замочной скважине, понимая, что это последний раз, когда Вова доверяет ему подобное. Положив под коврик связку, Лёша покинул знакомый и любимый подъезд. Братишкин редко ездил на метро. Чаще всего, он предпочитал такси, в котором не было никакой толкучки и ты был сам себе предоставлен. Однако сегодня было исключением. Вове хотелось затеряться среди толпы и стать незаметным серым пятном. Сев на тёмное сиденье с наушниками в ушах, Братишкин рассматривал людей. Метро ехало быстро, но при этом плавно, из-за чего делало иллюзию корабля, который никогда не остановится, но который всё равно прекращал своё плавание. Люди, что были в этом путешествии с ним, в конечном итоге сходили на различных станциях. Кто-то делал это быстро, кто-то долго, а кто-то и вовсе не ехал. Но итог был всегда один — все его бросали. Доехав до дома Саши, Вова вошёл домой, ничего не сказав другу.  — Тебя всю ночь не было! У вас было что-то? — ещё с порога кинулся с расспросами Join.  — Нет, — коротко ответил Вова, вешая старую, но любимую куртку в шкаф.  — И ты думаешь я поверю тебе? Ты не вернулся и шатался вместе с ним.  — Хочешь не верь. Дело твоё, — безразлично произнёс Братишкин, проходя в квартиру друга.  — Что-то случилось? — загородил путь Саша.  — Да нет. Всё хорошо.  — Не ври мне, пожалуйста. Если ты расскажешь тебе станет легче. Молчание затянулось на несколько минут. Вова просто смотрел в пол на свои ноги.  — Так что? Поделишься? — улыбнулся Join, нарушив тишину.  — Хорошо… Пока Братишкин сидел в гостиной и пролистывал ленты социальных сетей, Саша готовил чай. Он понимал, что Вове нужно немного успокоиться, поэтому заваривал чай медленно, чтобы дать ему на это время.  — Держи, — Саша протянул кипяток в уже любимой кружке Братишкина.  — Спасибо большое. Улыбнувшись, Join присел рядом, показывая всем видом, что готов к рассказу. Грея холодные руки с улицы, Вова начал свой монолог:  — Знаешь, я не понимаю сам себя в последнее время. С Лёшей мне было действительно хорошо, я был счастлив с ним. Но потом произошло… Ты сам знаешь, что… — выразительно посмотрел Братишкин на Сашу. Join лишь кивнул головой и его привычная улыбка на лице с каждым словом Вовы всё сильнее растворялась.  — Тогда мне было невыносимо больно. Казалось, что предали все. Вначале я злился на него, потом на себя, потом на Карину… Спустя немного времени мне стало легче. Меня всё ещё тянуло к Лёше, но гораздо меньше. Я наконец начал жить настоящим, — тихо рассказывал Вова.  — Так это же хорошо, — недоуменно добавил Саша.  — Ты прав. Тогда было хорошо. Но не сейчас. Сейчас, точнее после нашей вчерашней встречи, меня начало тянуть к нему сильнее. Я будто вновь вернулся в начало. Саша, я так хочу его обнять. Да хотя бы просто поговорить. Но я не могу! Не могу простить его за боль, которую он мне причинил! Как мне его наконец выкинуть из головы?! — отчаянно пытался донести смысл своих слов Братишкин. Саше было тошно, противно и страшно от данной ситуации. Как помочь другу? Что посоветовать? Вернуться и не вернуться — невозможно. Оставался лишь один вариант. Быть друзьями. Да, Лёша предал Вову, но в отношении дружбы такого не было. Хотя и этого не хотелось делать, ведь Хесус поступил по-свински и не заслуживает даже такого. Кто знает в чём тот ещё может предать. Да и если он не предаст, то простое общение будет приносить Братишкину больше боли.  — Либо забудь, либо общайся. Тут только два варианта, — наконец вынес свой вердикт Join.  — Я хочу забыть, но не могу.  — Давай попробуем. Всё будет хорошо. Этот дед вылетит из твоей головы. Я его пинком выгоню.  — Спасибо, — впервые за этот день улыбнулся Вова.  — Обращайся. Допивая свой чай и смотря в монитор ноутбука, Братишкин ещё не знал, что все его планы пойдут наперекосяк.