Уйди, останься, исчезни

***

      Утро началось с запаха ванили. Я открыла глаза, удивившись, что солнце не слепит своими лучами, хотя штора вчера вроде оставалась открытой, и сразу же наткнулась на лицо Чимина буквально в сантиметрах от своего. Он смотрел с такой доброй улыбкой, что становилось жутко, однако я вспомнила, что после сна должен проснуться Джемин. Значит, отставить панику. — Привет. — Доброе утро, — Пак улыбнулся ещё шире, поднимаясь наконец с пола, на котором сидел, пока рассматривал меня спящую. В принципе, причины такого поведения парня мне уже известны, но интересно, сколько он пробыл в таком положении, и почему я не проснулась, почувствовав на себе его взгляд. — Ты голодная? — На самом деле, очень, — вечером я так и не поела, а кофе в компании Чимина на еду так себе тянет. Я поднялась, выползая из-под одеяла, и Джемин заметил на мне свою футболку. — А... Чимин сказал, что можно. — Я не против, тебе очень идёт, — парень смущённо отвернулся и, пытаясь подавить довольную улыбку, прошлёпал мимо меня босыми пятками в сторону кухни. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти следом и побыстрее закинуть ноги на стул. Полы в квартире ведь были очень холодные. Джемин, уже приготовивший завтрак, последовал моему примеру. — Ты теперь всё знаешь, да? — парень подтянул одно колено к груди, обнял его и уткнулся носом, немного отгораживаясь таким образом от моего взгляда, и я тоже опустила глаза, чтобы не смущать его. — Если ты о том, кто вы на самом деле, то да, примерно понимаю суть происходящего, хотя в это всё ещё трудно поверить. — Я даже рад, что теперь не придётся скрывать это от тебя. Не люблю врать. Да и не очень-то хотелось. О, — Пак глянул на часы. — Уже почти десять. Первые две пары мы успешно проспали. Не знаю, то ли Джемин сам не горел желанием соваться в универ, то ли случайно пропустил подъём, но я точно... — Не хочу идти на занятия. Всё равно наши ещё не готовятся к показательному. — Мне надо появиться, — удручённо выдохнул он. — Вроде как аранжировка уже готова, так что хотя бы схожу попробовать записать вокал. Мне разрешили не выступать живьём, потому что петь на записи ещё можно, а вот танцевать... Я поняла, к чему Джемин клонит и кивнула. — Да, Чимин точно должен присутствовать. Парень на это поджал губы и выдал совсем шокирующую вещь: — Меня раздражает сам факт того, что вас поставили в пару. Я примерно представляю его мысли. — Ты умеешь беситься? Надо же, — усмехнулась я. А они похожи с Чимином больше, чем казалось. Хотя, так было не всегда. — Я просто уже привык к тебе. Ри... если честно, благодаря тебе я всё больше похожу на ту личность, что была изначально. Надеюсь, когда я окончательно стану им, то мне больше не придется притворяться кем-то другим. — А что тогда станет с Чимином? — вдруг вопрос сам вырвался. Ещё вчера мы с этим хамлом спокойно беседовали, и каким бы он ни был засранцем, я уже не представляла университетские будни без него. Стало даже как-то страшно. — Я буду им. — Или он приблизится к изначальному состоянию раньше. Ты такой возможности не рассматривал? — А ты как хочешь? — Джемин повернулся, глядя непривычно твёрдым взглядом на меня. — Кого из нас ты бы лучше оставила? Я не могу сделать этот выбор. Ни за что. У меня нет на это ни права, ни сил. — Мой мозг ещё не готов к принятию того, что вы вообще находитесь в одном теле. Я уже привыкла разделять вас, так что сказать сейчас, что я хочу оставить кого-то одного, сравнимо с допущением мысли о смерти другого, — честно призналась я, хотя в голове уже потихоньку пропадала граница между ними. В конце концов, все бы бываем и злыми, и добрыми, и сильными, и слабыми. Личность человека слишком многогранна, чтобы испытывать только определённые эмоции. Не удивительно, что каждая из новых личностей изначального Чимина начала приобретать что-то, помимо изначальных характеристик. Джемин стал намного самостоятельнее и смелей, а Чимин, кажется, не такой козел, каким казался. Опять я не смогла правильно определить суть человека. Тупая, что ли? — Кстати, я, конечно, ничего против не говорю, но как ты вчера здесь оказалась? С ним... — всякий раз, когда речь заходила о второй личности, парень кривился и хмурился, но оно и понятно. Как ни крути, иметь брата-засранца гораздо легче, чем делить с ним пополам жизнь. — Хана комнату в общаге заняла. Ну и Чимин оказался поблизости. — Он тебе ничего не сделал? Просто, о том, что было в клубе, я знаю. — Гук рассказал? — больше некому, вроде бы. Джемин отрицательно помотал головой. — Не только, я видел это, словно во сне. Ещё до того, как Чонгук позвонил и извинился за удар, объяснив всё. То есть, это может значить, что Чимин мне не врал. На грани отруба их сознания пересекаются? Не успела я об этом как следует подумать, как телефон в кармане джинсовки Чимина зазвонил. Но так как вчера в ней была я, то и устройство было моё. Под пристальным взглядом Пака я подняла трубку и ответила: — Алло? — Шмало, — отозвался голос Ханы, а затем отдалённо послышалось: "Ну чё, живая?" от Чонгука и "Если ответила, то вряд ли сдохла" от Тэхёна. Ммм, обожаю своих друзей. — Тебя где черти носят? И я почему-то не подумала, что ответить "У Чимина" будет слишком шокирующе для них. Наверное, была включена громкая связь, потому что парни на заднем фоне охуевше загудели, а моя подруга подавилась чем-то. Надо было сказать, что я на северном полюсе, хоть не так сильно их бы вынесло. А вот Пак, тихо слушающий весь разговор, покосился на меня с недовольством, приподняв одну бровь. Что я не так сказала? — Чимин? — прокашлявшись, отозвалась Хана. — Я думала, ты с Юнги. — Потом объясню. Мне больше интересно, из-за кого ты меня выперла. Не говори, что это Гуки, потому что если он, то Тэхён будет следующим? Из всех в компании ты только Тэ ещё не тронула. — Да за кого ты меня держишь? — хмыкнула подруга. — Это был Чон, только не Чонгук, а Хосок. — Чего? Лучше б Чонгук. Ну вот честно. — Да, я помню, кто он и чем занимается, просто так получилось. Не мне осуждать секс с малознакомым человеком, но Хана могла бы и о будущем хоть раз подумать. А вдруг Хосок и до неё доберётся? Хотя, он же не совсем идиот. Наверняка Чон знает, что Хана растрепит всем про эту ночь. Слишком много народу подметит их связь, если с моей подругой что-то случится. В любом случае... — Меня сегодня не ищите. Я устала от вас всех и отдыхаю. — У Чимина, — ехидно прибавила Хана, и я подтвердила. — Да, у Чимина. Я тебе про твоих мужиков ничего не говорю, так что и ты помолчи. — А он уже перешёл в разряд "твоих мужиков"? Хо-хо-хо, ну надо же. Я ж говорила, что от ненависти до любви недалеко. — Пошла ты нахер. Чонхосоковский. Я вешаю трубку, — с громким выдохом я отключила звонок и отложила телефон подальше. Не хочется никого видеть, слышать и разговаривать. Я опустилась на сложенные на столе руки и вымученно простонала, а Джемин наконец пошевелился с момента начала звонка. Он подошёл ко мне со спины и обхватил руками за талию, положив голову на плечо. — Можешь остаться здесь, — прошептал он мне в самое ухо, заставив стадо мурашек пробежаться по спине, которой я ощущала тепло его тела, прижатого ко мне. И это почему-то в коем-то веке не вызывало чувство вины, как например с Юнги, и ощущалось, словно так и надо. Словно так было всегда. Я схожу с ума уже со всем этим. — Чимин... — выдохнула я, поднимая голову от поверхности стола, и сразу же словила на себе недоумённый взгляд парня, сменившийся на недовольный. — Извини, я... — Ты назвала меня так, потому что хочешь, чтобы он остался? После всего, что он сделал? — Да нет, подожди, я не это имела в виду! — я резко развернулась, так как Пак уже отпустил меня, но тут же оказалась зажатой между ним и столешницей. По обе стороны путь перекрывали руки Джемина, а впереди были только он сам и его глаза, начинающие краснеть от наступающий слёз. И всё-таки, Минни не меняется. — Я просто случайно перепутала. Просто ты обычно так не делаешь. — Как? — Не идёшь на близкий контакт и не разговариваешь так открыто. — Близкий контакт? — эхом отозвался Джемин, облизывая губы. — Если речь о тебе, я всегда хочу быть ближе. Стоп. — Минни, не надо, — тихо сказала я, отклоняясь назад, потому что с каждой секундой расстояние между нами сокращалось. — Не могу остановиться. Самое стрёмное, что я тоже не могу. Только совсем по другим причинам...