***
— Я бы тоже на твоем месте избавился от этого ребенка, — на удивление, теплым, бархатным голосом произнес Амон. — Из-за тебя у меня чуть сердечный приступ не случился, — он слишком неожиданно появился рядом. Алиса была уверена, что днем, на людной улице, она точно не встретит демона. — Порадуешь меня такой прекрасной новостью после того, как выполнишь условия сделки. Почему от ребенка не избавилась? — люди оглядывались на блондина. Он слишком выделялся из толпы. — Его не должно быть, он много судеб поломает, если родится. — Ты вообще видел, как они аборты делают? Проще сразу себе горло перерезать. — Тогда продай его душу мне, — Алиса резко остановилась. — Чего удивляешься? Пока ребенок не родился, его душа принадлежит матери. — Хочу невинную жизнь и твою душу… — медленно прошептала Алиса, вспоминая воспоминания Махидевран. — Эти условия ты поставил Махидевран, и после того, как она согласилась, сразу же потеряла ребенка. Она продала не только свою душу… — Но и своего сына, — с улыбкой закончил блондин. — Милый был ребенок, прекрасная, чистая душа. Ну так что? Продай мне душу этого дитя, и мы добавим к нашей сделке пару условий, что тебе понравятся. Заодно и выкидыш тебе организую. Улыбка осветила его бледное лицо, будто вылепленное из алебастра — это было страшно. Амон будто копировал эмоции, но даже на секунду им не переживал. Статуя, лишённая чувств. — Нет, спасибо, — без каких-либо раздумий ответила Алиса. — Ты затащил меня в этот ад, в будущем из-за тебя меня ждет лишь мучение. Правда думаешь, что я добровольно отдам тебе желаемое? Губу закатай. — Иногда вы, люди, ведете себя как бессмертные, — усмехнулся Амон, подавляя иррациональную злость. Глаз демона претерпел удивительную метаморфозу. Только что он был тускло-карим и вдруг превратился в сверкающие пламя. А второй создавал резкий контраст подобный льду. Такое в принципе в природе было невозможно. — Я ведь могу его убить и так, — по коже Алисы пронесся ледяной вихрь, но девушка не подала виду. — И что? Мне от этого ни холодно, ни жарко, я приспособлюсь ко всему. — И к изменениям, что повлечет за собой это дитя? Будущее, что я показал тебе, уже не будет так верно, — медленно сказал он, не отрывая от Султанши внимательного взгляда. — Я вижу, как ты злишься и ничего не можешь сделать. Что бы я ни получила от сделки с тобой — это все равно не заменит волю. — Люди жаждут найти свободу, но для них рабство и есть свобода. — Значит, я отличаюсь от людей, что ты встречал до этого.***
В гареме Махидевран, не тратя времени, очень быстро начала готовиться. Сняв все украшения, кроме кольца, она решила оставить просто волнистые волосы. В одежде она также решила придерживаться простоты. Красный цвет Сулейман любил больше всего. Поэтому Султанша остановила свой выбор на облегающей красной сорочке с большим вырезом, а на верх — расшитый драгоценностями кафтан, не застегивая его. Отражением Алиса осталась довольна, хотя внешность это единственное, что никогда не разочаровывало в Махидевран. Она давно усвоила урок: если тебя не любит мужчина твоей жизни, лучшая месть — хорошо выглядеть. Самым главным штрихом были духи с афродизиаком, купленные недавно на всякий случай, как и несколько видов яда. Нужно быть готовой к разным неожиданностям судьбы. — Госпожа, — тихо начала шедшая рядом Гюльшах. — Мне, конечно, тоже не нравится, что эту ночь Султан проведет с той змеёй… — Послушай тебя, так он зоофил. — Что? — совершенно не поняла сказанного калфа. Но Султанша отказалась объяснять. — Я о том, что без позволения нельзя в покои, к тому же время хальвета ещё не пришло. — Подумаешь, вышла на часок раньше.***
— Махидевран, — отложив бумаги, обратился Султан к поклонившейся перед ним наложнице. — Мой Повелитель, — улыбнулась черкешенка. — Я так надеялась, что сегодня мы с вами сможем провести немного времени, — она ступала аккуратно, словно дикая кошка, медленно приближавшаяся к своей жертве. — Я не был уверен, что ты полностью поправилась. — Я приложила все усилия, чтобы больше не упустить ни одного мгновения рядом с вами. Она говорила, как его Гюльбахар, вот только тон был иным. Голос её звучал медленно, в такт своих же шагов, это больше похоже на то, как паук плетет свою паутину. Смотрит она так же по-другому: пристально, пронизывающе. Но там нет любви, нет обожания, нет Махидевран. Госпожа эпохи перед ним, вот только не его. Это Сулейман её такой сделал? Он не звал её к себе всего год, ведь хоть и редко, но все же навещал. Этого было настолько мало? — Моё сердце разрывалось каждый раз, когда не получалось к вам прийти, — женщина резко остановилась на расстоянии вытянутой руки. Улыбка так и осталась на лице, а вот взгляд… Обида? Разочарование? Нет, там была иная эмоция. — Но раз уж у вас дела… Может быть, в следующем месяце будет время. Ах, нет, — будто вспомнив что-то неприятное, Махидевран расстроено насупила брови. — Вы ведь отправляетесь на войну. Тогда я подожду до следующего года, — госпожа улыбнулась приторно-сладко и медленно опустилась перед ним на колени. Но это не был жест покорности, её подбородок был гордо поднят. С такого ракурса не рассмотреть декольте было просто невозможно. Будучи довольной похотью, что появилась в глазах Султана, она взяла его руку в свою и поднесла к губам. Даже этот краткий поцелуй отличался от предыдущих. Раньше Махидевран трепетала от каждой возможности прикоснуться к нему. Теперь же складывалось впечатление, что это Султану нужна возможность, чтобы быть с женщиной, которая всецело и полностью принадлежит ему. — Я буду ожидать вашего приглашения после возвращения, — она вызов в чистом виде, до последнего взмаха ресниц. — Останься, — схватил он за руку Махидевран, которая, как и весь прошлый месяц, собиралась ускользнуть в шаге от него.***
Хюррем была вне себя от злости. Махидевран не интересовала Султана, более того, сама женщина не предпринимала никаких попыток для сближения. У неё, как по волшебству, были проблемы со здоровьем, о совместной ночи и дело не шло. А что теперь? Её, самую любимую наложницу Султана, завернули у входа в его покои потому, что там уже ожидает Махидевран. Во время первого хальвета она поступила так же. До сих пор Хюррем не могла забыть надменный взгляд Гюльшах, который так и говорил: «Посмотри, кому на самом деле принадлежит Султан». Махидевран решила отомстить за унижение сына таким образом? Ладно, она это стерпит. Сейчас нельзя поднимать шум. Гюльнихаль беременна и пусть сама девушка не соперница, но вот если у неё родится мальчик, то это создаст проблемы. В такой ситуации нельзя ни с кем ссориться.***
Спустя день Султан вновь позвал к себе Махидевран. Алиса чуть не подавилась едой, когда ей принесли «хорошую» новость. Она-то надеялась, что лишь раз переспит, чтобы беременность можно было логично объяснить, и все. Но отказываться в такой ситуации нельзя, это вызовет подозрение. — Мустафа, — с улыбкой обратилась к сыну Махидевран. — По-моему, мы давно не проводили время всей семьёй. Сегодня вместе поужинаем с Султаном. Он будет так рад.***
Следующие два дня Сулейман, к счастью, был занят подготовкой к походу, а вот на третий он вновь позвал Махидевран. В этот раз, на удивление, помогла Хюррем: она пришла в покои раньше, чем должно было настать время хальвета. Казалось бы, жизнь наладилась, но настала ночь четверга и именно этого месяца, по необъяснимым причинам, Султан решил вспомнить, что должен проводить эти ночи с главной женой. В отвратительнейшем настроении Махидевран пошла на хальвет, который, к несчастью, никто у неё не хотел отобрать. Хранитель покоев, не поднимая глаз, поклонился перед Султаншей. — Ибрагим, — прошептала Махидевран, подойдя ближе. — У вас же скоро поход. Сделай так, чтобы Султан думал о нем, а не о гареме. Сулейман уже ожидал её в ночной тунике, стоя посреди покоев. — Мой Повелитель, — нацепив улыбку, поклонилась черкешенка. — Вы осчастливили меня сегодня. И я решила преподнести вам небольшой подарок, — Махидевран протянула кувшин с вином. — Позволите помочь вам расслабиться этой ночью? У неё скоро скулы сведёт. К сожалению, улыбка — это не всегда признак наличия у человека позитива. Чаще всего это признак умелого игнорирования окружающего дерьма. — Давай присядем, — Султан указал рукой на небольшой столик. «Она не упала к моим ногам», — пронеслась мысль у него в голове. Махидевран всегда становилась на колени, с радостью целуя подол кафтана. Сколько счастья было в этих голубых глазах, когда он поднимал её голову. Сейчас же все по-другому. Уверенной походкой Махидевран подошла к столу и неторопливо налила вина. — Вам так нравится за мной наблюдать? — с ухмылкой подметила наложница, садясь на подушку. — Я нахожу тебя интересной, — честно ответил Султан, садясь напротив. — И в чем же я интересна? — Есть загадка, которую я не могу разгадать. Махидевран ухмыльнулась. — Так давайте выпьем за это. Вино, что она принесла, было непростым. Как и полагается, оно прошло все тесты на яд. Там было снотворное. Сам напиток используется в мейханах. На вкус оно почти как сок, вот только им очень быстро напиваешься. Идеальное средство, если нужно быстро вывести кого-то из игры. Не прошло и полчаса, как было видно, что Султан охмелел. — Расскажите мне ещё о сражениях, я в восторге, — воодушевленно попросила Махидевран. На самом деле, ей правда было интересно, если бы не тот факт, что Султан постоянно подсовывался ближе. — О, у меня родился тост, — черкешенка быстро налила полную чашу. — За неповторимую победу самого великого Султана. Лесть — это лучший катализатор во все времена. Сулейман быстро осушил чашу и полез к Махидевран. — Хотите поцелуй? — спросила Султанша, прислонив к губам палец. — А что готовы дать? — Сколько стоит поцелуй? — Зависит от того, кто целует. Порой поцелуй бесценен, хотя не стоит ничего. А за другие ты вынужден расплачиваться всю жизнь. — Я сделаю тебе украшение. — Хочу право посещать библиотеку. — Правда хочешь этого? — искренне удивился Султан. — Хорошо. Улыбнувшись, Махидевран тяжело вздохнула и, закрыв глаза, поцеловала его. Со стороны могло показаться, что эти двое страстно желают друг друга. Вот только в тот момент, когда Сулейман, забыв обо всем, искренне наслаждался близостью с черкешенкой, сама же Махидевран прокручивала в голове максимальные сроки, когда же должно подействовать снотворное. Сулейман начал спускаться поцелуями по шее к ключице, а Алиса гипнотизировала кувшин. Мысль ударить им по голове Султана казалась нереально соблазнительной. К счастью, мужчина упал на её ноги и уснул. Махидевран просидела в таком положении ещё какое-то время, а после встала и потянула Сулеймана к кровати. «Ребенок, из-за тебя я терплю этого мужчину. Поэтому не дай бог у меня будет выкидыш из-за того, что я потаскала тяжесть». Тело Махидевран явно не было создано для такой работы. Переводя дыхание, Султанша раздела мужчину, разбросав вещи по дороге к кровати. Немного поцарапала спину, сделала пару засосов. Пусть думает, что забыл жаркую ночку.***
Месяц спустя. Неизвестно, что именно делал Ибрагим, однако Султан напрочь перестал посещать гарем. Стоило раньше его об этом попросить, и тогда не пришлось бы притворяться больной. — Нужна твоя помощь, — обратилась Махидевран к наемнику. — Какая-то из наложниц достала? — с ухмылкой спросил Мурад. — Не такое скучное задание. Мне нужно, чтобы два человека к концу этой недели отправились на тот свет. О деньгах, разумеется, не беспокойся. И ещё. Ты понравился Мустафе, через месяц можно будет начинать уроки.***
Изобразив счастливейшую улыбку, на которую лишь способна Махидевран, она вошла в покои Султана. — У меня для вас восхитительная новость, — с порога заявила Султанша. — Да? И какая же? — Я беременна! — разница в месяц заметной не будет. — Аллах дал мне шанс вновь испытать радость материнства. А также нехватку в организме полезных веществ, гормональный сбой, адски больные роды, а в данном столетии ещё и с возможностью летального исхода. Радость-то какая. — Какая прекрасная новость, — Сулейман встал из-за стола и поцеловал наложницу в лоб. — Надеюсь, прошлых ошибок не будет. Алисе пришлось приложить всю выдержку, чтобы в этот момент её лицо не перекосило. Сказать такое женщине, которая, будучи беременной, постоянно нервничала из-за твоих измен. В итоге потеряла ребенка из-за его же наложницы. Есть ли у этого мужчины хоть немного сострадания?***
Завтра Султан отправляется в поход, а значит, что тянуть больше некуда. Как оказалось, Мустафа неплохой актер, если ему правильно объяснить, что нужно делать. Судя по тому, что Сулейман пришел в покои Махидевран почти сразу же, Мустафа невероятно жалостливо рассказал отцу, что матери пришло письмо. Прочитав его, она заплакала, а после целый день ходила грустной. Все-таки дети — это недооцененное оружие. — Махидевран, что-то случилось? — спросил мужчина, заставив Султаншу поднять на него глаза. — Нет что вы, просто… — черкешенка попыталась выдавить улыбку, но у неё ничего не получилось. — Все дело в моей наивности, это не стоит вашего внимания. — Говори, — строго потребовал Султан. — Когда вы отправились в первый поход, я хотела хоть как-то поддержать ваше великое сражение. Я весь год откладывала деньги, чтобы перед следующим походом пожертвовать средства на строительство в Мекке и Медине. А когда узнала, что беременна, то сразу же поняла, что это Аллах награждает за благие намерения. Но недавно пришло письмо от кадия. Я забыла, что рабыни не имеют права для благотворительности в святых местах. Наверное, я вас разочаровала, — Махидевран грустно опустила голову. — Простите, это стало моей мечтой, хоть и неосуществимой. — И в этом вся проблема? — с улыбкой спросил Сулейман. — Не печалься, Махидевран, если все дело лишь в этом, то я дарую тебе волю. — Правда? — не сдержав радости, Султанша бросилась ему на шею. Пусть Хюррем простит, Алиса одолжила её хитрость по получению воли. Ждать свободу, пока Мустафа не взойдет на престол, это слишком долго. К тому же нельзя было упускать такую возможность. Мустафа пока ещё не начал представлять угрозу для трона Султана, у Махидевран более-менее хорошие отношения. А тот факт, что Махидевран может родить Шехзаде, которых они все так любят в детстве, а особенно убивать, когда те повзрослеют. Воля — это единственное, что нужно было получить конкретно от Султана.***
Две недели спустя. — Так как ты теперь свободная, — начала Валиде, — твоё жалование повышается на четыреста акче в день. — Я от всей души благодарна вам, — Алисе на этот раз не пришлось играть счастье. Её доходы увеличились вдвое. Это не могло не радовать. — Более того, мне нравится, как ты распоряжаешься своими средствами. Вот это поступок достойный матери наследника престола. Молодец. В покои очень быстро вошла Дайе хатун. По женщине было видно, что она очень обеспокоена. — Валиде Султан, — обратилась казначей гарема. — К несчастью, у меня для вас плохие новости. — Говори же скорее, не томи! — потребовала Хафса. — Золото, что отправила Махидевран Султан… — женщина помедлила, с сочувствием посмотрев на Султаншу. — Его украли бандиты, а всех людей убили. Никто не выжил. — Кто осмелился на такое зверство? — с ужасом едва смогла вымолвить Махидевран. Султанша была настолько удивлена, что даже выронила из рук вышивку. — Они совсем распоясались! — разозлилась Валиде. — Едва Султан отправился на войну, как они сразу же начали бесчинствовать. Но ты не волнуйся, — успокоившись, женщина повернулась к невестке. — В твоём положении нервничать нельзя. Деньги тебе выделят из казны, и, как и хотела, ты пожертвуешь нужную сумму. — Но ведь столько людей погибло, аж в дрожь бросает. Неделя назад. Алиса скрыла лицо за черной вуалью, одежду также подобрала, чтобы было сложно определить, какой у неё статус. — Я соболезную о смерти вашего отца и брата, — её голос звучал искренне. Напротив сидел новый владелец мейханы Фырхат ага. Парню едва исполнилось девятнадцать, но из-за лишнего веса он выглядел намного старше своего возраста. Щеки обвисли, а двойной подбородок дрожал, когда парень начинал говорить. Отец всячески баловал младшего ребенка, желая, чтобы у него была беззаботная жизнь, а в итоге сделал лишь хуже. — Спасибо. Кто же знал, что брат упадет с лошади и из-за неудачного падения разобьёт голову. — Согласна, для моего господина это также стало неожиданностью. Вот они обговаривали цену, которая будет приемлимой для покупки мейханы, а тут Синан ага умер из-за скорби по сыну. — Кто бы мог предположить, — встрял в разговор Мурад. Алиса обрадовалась, что её лицо было закрыто, и можно спокойно улыбнуться. — Я не слышал, что отец хотел продать мейхану, — проходящая рядом танцовщица замедлила шаг, желая услышать как можно больше. — Если Синан ага делился с вами всеми решениями, что касаются своего дела, то это очень странно, что вы ни о чем не знаете. После сказанного парень поник. Синан допустил ту же ошибку, что и отец Алисы. Он обучал бизнесу лишь старшего ребенка, при этом совершенно не обучая младшего. Это очень опрометчивый поступок, ведь если что-то случается с наследником, у младшего лишь два пути. Или ты становишься достойной заменой, или (более частый случай) уничтожишь все, что было создано отцом. — Точно, отец упоминал об этом, я просто забыл, — Фырхат приложил все усилия, чтобы выглядеть невозмутимым, однако более не было той беззаботности. Похоже, выглядел так и Андрей каждый раз, когда отец отправлял его развлекаться, а сам с Алисой разбирался с проблемами. Почему она никогда не уделяла внимания тому, насколько подавленно он выглядел в такие моменты? — Но почему ваш господин не пришел лично? — отвлёк от ненужных мыслей хозяин мейханы. — Видите ли, свое положение и деньги он получил благодаря браку. И если жена узнает о покупке, то у него начнутся большие проблемы. Поэтому он пожелал остаться неизвестным. Так какую сумму вы сочтёте приемлемой? Разумеется, даже после продажи здесь вы будете самым уважаемым гостем и получать все почти даром. — Правда? — растянул губы в довольной улыбке толстяк. — А если я захочу восемьдесят тысяч? — Алиса кивнула. — Восемьдесят пять? — быстро изменил свое решение мужчина, поняв, что девушка очень быстро согласилась. — Мой господин готов заплатить девяносто тысяч. Но если я не сумею договориться за такую сумму, то придется купить другую мейхану, пусть она и на окраине города. Это не мои деньги, поэтому могу сказать, что вы захотели девяносто тысяч. Таким образом мой господин будет доволен, а вы получите максимальную сумму. На самом деле Алиса отложила на эту покупку сто десять тысяч. Но даже эта сумма намного меньше, нежели можно было получить за продажу этой мейханы. В любом случае, Фырхат даже предположить не может, что женщина, сидящая перед ним, действительно хоть в чем-то может разбираться кроме вышивки и воспитания детей. — Да, давай так и поступим. — Тогда, как только приготовите бумаги, мы сразу же привезём деньги. Встав из-за стола, Алиса поклонилась парню и, не теряя времени, быстро покинула мейхану. — Зачем женщине покупать мейхану? — спросил Мурад. — Ты рассматриваешь это заведение как место, где мужчины получают удовольствие. А я — как средство информации. Когда после дивана паши хотят что-то обговорить — они приходят сюда. А если не хотят рассказывать, всегда можно напоить. Так я буду точно знать, кто на стороне моего сына и что действительно происходит в столице. Плюс — это самый выгодный бизнес. — Ты странная женщина. — Мне нужно несколько твоих знакомых. Вскоре из дворца выедет карета с золотом. Сундуки будут заполнены камнями. И лишь сверху будет немного золота, чтобы все думали, что они полны денег. Пусть нападут на повозку, убьют всех людей, сожгут повозку, а золото, как оплату, заберут себе. — Зачем это? — Валиде стремится все контролировать, поэтому мне нужно достойное оправдание, куда может уйти такая большая сумма. Кто же знал, что деньги, отправленные на благотворительность, кто-то ограбит. Жизнь такая несправедливая.***
Три месяца спустя — Я никак не могу победить Мурада, — возмущённо рассказал Шехзаде. — Я побеждаю всех учителей, даже стражников отца. — Они тебе поддаются, — спокойно пояснила Махидевран. — Я знаю, но почему он так не делает? Он даже Шехзаде меня не называет! — Потому что я сказала обращаться с тобой как со своим учеником и забыть, что ты наследник престола. Сейчас он тебя жалеет. — Что? — таких больших глаз у Мустафы ещё не было. — А дальше что? Убьет? Увидев мальчика таким ошарашенным, Махидевран рассмеялась. — Вы занимаетесь тайно и немного. В полную силу Мурад начнет тебя тренировать только в санджаке. — Почему? — Потому что твоих братьев будут тренировать те же учителя. Сам же видел, они тебя жалеют, не тренируют в полную силу. То же ждёт и других Шехзаде. У тебя же будет превосходство, так зачем его лишаться? — Понял, буду молчать, — улыбнувшись, пообещал Мустафа. Стоило Гюльшах войти в покои, как Махидевран уже не ожидала ничего хорошего. — Давай без употребления животных, — попросила Алиса, прежде чем калфа успела что-то сказать. — Гюльнихаль родила Шехзаде, — Гюльшах чуть ли не плакала. — Не расстраивайся из-за людей. Они все равно умрут. — Мой брат умрет? — испугался Мустафа. — Это образное выражение. Проживёшь столько, сколько и я, поймёшь. — Но, возможно, вы правы. Гюльнихаль на волоске от смерти, роды были тяжёлыми. А мальчик родился очень слабым, не факт, что переживет младенчество.***
— Валиде, — поклонилась Хюррем. — Он постоянно плачет, — пожаловалась Хафса на младенца, что держала на руках. — Сулейман хотел, чтобы сына назвали Абдулла. Рыжеволосая улыбнулась максимально искренне, хотя внутри таила обиду. Она также вынашивает Шехзаде, почему же именно сыну Гюльнихаль дали имя, выбранное Султаном? — Вы позволите? — мило улыбнувшись, попросила Султанша. — Попробуй, — на руках Хюррем ребенок быстро успокоился. — У тебя целебные руки. Султанша ничего не ответила, сосредоточенно убаюкивая ребенка. Рыжеволосая выглядела максимально удовлетворённо, когда поправляла ткань, в которую был завернут Шехзаде. А после, посмотрев на довольную Валиде, улыбнулась ей в ответ, проведя большим пальцем по губам младенца. Абдулла пососал палец, не подозревая, что таким образом употребил яд. — Если Гюльнихаль все же отправится к Аллаху, вы позволите взять Абдуллу себе? — Думаю, это хорошая идея, но давай надеяться на лучшее. — Вы правы, — Хюррем с удовольствием вернула уснувшего ребенка. Она не допустит, чтобы у её Шехзаде появился соперник.***
Гюльнихаль умерла, не встретив даже рассвета. И едва вынесли её труп из дворца, как здоровье Шехзаде, которое и так было шатким, стало ухудшаться с невероятной скоростью. В итоге, через два дня после похорон матери, пришлось копать ещё одну могилу. По гарему ходили слухи, что это дело рук Хюррем. Все это тихо обсуждали. Она ведь только из-за нескольких ночей изуродовала подругу. Поэтому от неё всего можно было ожидать. — Хюррем, — окликнула шедшую по коридору соперницу Махидевран. — Разве на таком сроке не лучше сидеть в покоях и не высовываться? — у неё был огромный живот. Да это и не странно, роды должны быть уже скоро. — Я сама решаю, куда и когда мне ходить. — И кого и как убивать, — ухмыльнувшись, подметила Махидевран. — Как нехорошо, убила свою же подругу. — Не надоело повторять за остальными? Ты имеешь свое мнение? — Своё — нет, а твое — вдоль и поперек.***
Месяц спустя О том, что у Хюррем начались роды, знал весь гарем. Так орать, что будет ещё один Шехзаде, надо уметь. А в итоге все дружно посмеялись, когда узнали, что родилась девочка. Валиде назвала внучку Михримах и нашла в ней свое утешение после смерти Шехзаде. — Уходите, я хочу побыть одна! — услышала крики Хюррем Махидевран, когда пришла навестить новоиспеченную мать. Рабыни хотели сообщить о её приходе, однако Султанша запретила. — Но Михримах голодна. Может, её покормишь? — это уже был голос Нигяр. После той подставы она крайне редко была возле Хюррем. — Кормилице дай. — Но девочка хочет к матери. — У меня должен быть сын! Что я скажу Султану, когда он вернётся? Я ведь обещала Шехзаде. — Тогда отдай её мне, — вошла в покои Махидевран. — Девочки ведь бесполезны, так отдай, — она подошла к Нигяр, что держала на руках Михримах. — Я буду растить её, как собственную дочь, и ни в чем ей не будет отказа. — Не смей трогать моего ребенка! — рыжеволосая бы уже подбежала к ней, если только могла бы. — Но ведь она тебе не нужна. — Это мой ребенок! — И что это меняет? Будешь любить её больше Шехзаде? Ты пренебрегла дочерью при рождении, надеюсь, у тебя хватит совести в итоге не приносить её в жертву своих амбиций. — О своих детях беспокойся, а к моим не лезь, — Махидевран провела рукой по маленькой головке девочки. — Не смей её трогать! — несмотря на боль, Хюррем начала вставать. — Подумай над тем, что я сказала, — напоследок сказала Султанша, прежде чем уйти. Все-таки они похожи. Даже если изначально и не хотели этих детей, то все равно ни за что не отдали бы обидчикам. — Ай, — Махидевран одной рукой уперлась об стену, а второй схватилась за живот. — Госпожа, — испугалась Гюльшах, взяв госпожу за локоть. — Что с вами? — Ничего, просто ребенок в очередной раз решил сыграть в футбол моими же органами, — прошипела от боли госпожа. — Что? — не поняла сказанного калфа. «Я ведь уже извинилась за то, что хотела тебя убить, — мысленно произнесла Алиса. — До чего же злопамятный. Меня пугает, насколько ты на меня похож». — Эсма, — окликнула Султанша рабыню, проходившую мимо. — Госпожа, — поклонилась девушка. — Твоей внешности позавидуют даже ангелы. Тебе в мужья стоит подыскать какого-то бея. — Правда? — глаза девушки засияли. — Ну разумеется, если не разочаруешь меня, в будущем я лично подыщу тебе красивого, молодого и богатого жениха. — Я молиться за вас буду, — девушка упала в ноги госпожи и поцеловала подол её платья. — Я не святая, чтобы на меня молились. Но достаточно щедрая, чтобы оценить истинную преданность. И того минус одна преданная служанка Хюррем. — Глупый ребёнок, — с улыбкой прошептала Махидевран, когда они отошли от рабыни. Однако очередная боль в животе быстро стёрла улыбку. — Да не ты, — едва сдерживаясь, прошептала Махидевран. «Ты единственный, кого я не смогла убить, хоть и хотела. Поэтому будь доволен и перестань злиться!»***
На следующий день случилась ещё одна приятная неожиданность. Махидевран решила навестить Нигяр. — Госпожа, — поклонилась калфа. — Когда-то вы мне предложили быть на вашей стороне. Если позволите, теперь я готова стать вашим человеком. Спасибо Хюррем: из-за её неумения ценить умных людей, у Махидевран на одного слугу больше.