Сколько стоит твоя душа?

Хюррем не находила себе места. Госпожа то садилась, то опять вставала и ходила по комнате. Она так не волновалась, когда Гюльнихаль рожала. Там было проще, ведь наперед знала, как избавиться от проблемы, если родится Шехзаде. Но с Махидевран будет сложнее: мало того, что она больше не рабыня, так если родит ещё одного сына, Хюррем, которой не повезло родить девочку, будет в проигрышной ситуации. Ей казалось, что Эсма ушла вечность назад. Новая служанка идеально справлялась с любой работой, так почему же сейчас она так медлительна? — Госпожа, — вбежала в покои служанка. — Почему так долго? — Побежала к вам, как только все узнала, — оправдалась служанка. — Махидевран Султан родила мальчика, — после этих слов рыжеволосой мгновенно стало плохо. — Но он оказался мертвым. — Ты уверена? — с надеждой спросила Султанша. Она вцепилась в плечи рабыни, как за спасательный круг. — Точно? Сама видела? — Нет, не видела, но это точно. У госпожи оказалась двойня. А вот второй ребенок — девочка, родилась здоровой. Сказали, что она вдвое больше брата. И именно из-за сестры и умер Шехзаде. — Какие прекрасные новости! — с улыбкой воскликнула рыжеволосая. Она отдала Эсме кошелек с деньгами. — Благодарю тебя, Аллах, что услышал мои молитвы, теперь все будет хорошо. *** После родов Махидевран отключилась, даже не успев узнать, кто родился. Во время этой пытки Алиса несколько раз успела пожалеть, что отказалась от предложения Амона. Теперь слово «боль» вышло на совершенно иной уровень. — Госпожа, — едва Махидевран открыла глаза, к ней сразу же прибежала Гюльшах. — Как вы себя чувствуете? — Будто меня разорвали на части, а я почему-то не умерла. — Это пройдет, — её улыбка сейчас слишком сильно раздражала Алису. — Что за крики? — из соседней комнаты доносился плачь ребенка. — Ваша дочь, её никак не могут успокоить. — Тогда пусть её проверят лекари! — сразу же насторожилась Махидевран. — Вдруг у неё какая-то болезнь? Лечение нужно начинать немедленно, младенцы слишком слабые. — Не стоит волноваться, лекари сказали, что она совершенно здорова. Принесите Султаншу госпоже! — крикнула калфа. Служанка быстро выбежала к ним, видимо, и сама очень хотела избавиться от постоянно орущего ребенка. — Зачем? — нахмурившись, спросила Махидевран. — Опытные женщины не смогли её успокоить, а я чем лучше? — Но вы мать. — И что это меняет? — несмотря на слова, Султанша все же приняла сидячее положение и протянула руки к ребенку. — Если будешь так кричать постоянно, то я переселю тебя в отдельные покои, — совершенно серьезно пообещала Махидевран, взяв девочку. На огромнейшее удивление Алисы, ребёнок начал успокаиваться. — Вот теперь молодец. Это нормально, что она такая маленькая? Лекари хорошо её осмотрели? — Разумеется, не волнуйтесь, — с улыбкой сказала Гюльшах. — Пусть приходят каждый день. — Это уже излишне. — Я сказала: каждый день! — из-за того, что Махидевран повысила голос, ребенок опять начал хныкать. — Тш-ш, — быстро принялась успокаивать её Султанша. — Не смей плакать, не люблю рыдающих детей. Ты посмотри, какая она хрупкая, — шепотом сказала Алиса калфе. — Будут приходить столько, сколько я посчитаю нужным. Но… Я точно помню, что рожала дважды. Где второй? Весь хороший настрой Гюльшах моментально испарился. — Шехзаде родился очень слабеньким, поэтому его к себе забрал Аллах. — Правда? — Махидевран перевела взгляд на дочь. — Мой маленький акулёночек. — Кто? — Есть такие животные — акулы. Они рождают только одного ребенка, потому что в утробе самый сильный съедает остальных. — В-вы не расстроены? Калфа не ожидала такой реакции. Она помнит, как Махидевран хотела сына, а тут вновь потеряв долгожданного Шехзаде, оставалась совершенно спокойна. И столь ужасную новость восприняла как само собой разумеющееся. — Из-за чего? — с искренним недоумением спросила Махидевран. — Я получила самого сильного ребенка. Таков закон жизни — слабые долго не живут. Даже один ребёнок не вписывался в её планы, а если бы добавилось двое, то пришлось бы уделять им больше времени и выделять в два раза больше средств. — Кстати, по поводу сильнейшего, — продолжила Махидевран. — Где Мустафа? Не успела калфа ответить, как в покои вошла Валиде с Мустафой и слугами. — Махидевран, — по женщине нельзя было сказать, была ли она рада или зла. — Поздравляю, на этот раз у тебя получилось родить здорового ребенка. — Я хочу подержать сестричку! — воскликнул Мустафа, подбежав к кровати матери. — Пока нельзя, она ещё не окрепла, — снисходительно улыбнулась Хафса. Султанша также подошла к кровати и взяла внучку на руки. — Прежде чем мне сообщили о рождении ребенка, в покои ворвался сильный ветер, он даже отворил двери на террасу. Когда я повернулась, то увидела самый яркий закат в своей жизни, небо пылало красным. И именно в этот момент Дайе сообщила, что ты родила девочку. Поэтому я даю ей имя Танели. Дай Аллах, чтобы жизнь её была столь же прекрасна, как и лицо. — Благодарю, Валиде. — Я все ещё не посмотрел на сестру, — пожаловался Мустафа. Он вставал на носочки, чтобы хоть немного увидеть ребенка. — Конечно, смотри, мой львёнок, — рассмеялась Валиде. Она немного наклонилась, чтобы Шехзаде мог хорошо рассмотреть Танели. — Она столь же прекрасна, как и твоя мать. — Нет, моя мама самая красивая, но она красивей Михримах. — Это пока, — улыбнулась Махидевран. — Вот увидишь, когда она вырастет, то превзойдет меня в сто крат. — Полностью согласна, — Валиде вернула ребенка матери. — Хорошо о ней заботься. Чтобы не возникло трудностей, твое дневное жалование увеличено ещё на сто акче. — Искренне благодарю вас. Ещё раз посмотрев на внучку, Хафса покинула покои. — Валиде, вы себя хорошо чувствуете? — спросил Мустафа, вновь подойдя к матери. — Нет, но это временные трудности. Мустафа, сегодня ты обрёл не просто сестру. Она часть семьи, которая, несмотря ни на что, всегда будет на твоей стороне. В твоей жизни будет женщина, которую ты будешь любить, братья от наложниц отца, уже есть и ещё одна сестра. Но каждый из них будет с тобой только пока им это выгодно. Все твои наложницы в первую очередь будут рядом из-за твоего статуса. Братья всегда будут конкурентами, как бы сильно это ни хотелось изменить. Михримах никогда не будет к тебе относиться так же, как и к сыновьям Хюррем. Будет любить только тогда, пока это выгодно и, если потребуется, воткнет нож в спину. Танели и я будем единственными, кто любит тебя не из-за статуса, а просто потому, что это ты. Даже если она будет проигрышна, мы будем на твоей стороне. В этом мире ни власть, ни богатство, ни что-либо ещё не может быть дороже сестры. — Я буду любить её так же, как и вас. — Правильно. Она не ниже и не выше тебя, вы равны, две одинаковые частицы моей души. Я хочу, чтобы вы были семьёй, в самом высоком смысле этого слова. Не просто людьми, в венах которых течет одна кровь, а теми, кто друг за друга будет горой. Это истинная сила и могущество. В твоей семье лишь три человека, но поверь мне, этого достаточно, чтобы победить всех. — Почему три? А как же папа? — Со временем ты поймёшь смысл этих слов. *** Месяц спустя К счастью, роды — это уважительная причина, чтобы на протяжении долгого времени не общаться с ненужными людьми. Вот и во время приезда Султана Махидевран не пошла его приветствовать, оправдываясь плохим самочувствием. Так как она месяц изображала больную, проблемы в этом не было. — Не вставай, — сказал Султан, войдя в покои. — Повелитель, — в принципе, у Султанши и в мыслях не было приветствовать его. Она намеревалась выжать из этого положения максимально пользы. — Полагаю, вы желаете увидеть свою дочь, — черкешенка взяла на руки девочку, что до этого лежала возле нее на кровати. — Она самый прекрасный ребёнок, которого мне доводилось видеть в своей жизни. Сулейман на мгновение остановился, внимательно смотря на Махидевран. Хюррем извинялась за то, что родила девочку, стоя на коленях, чуть не плакала. Черкешенка же демонстрировала дочь, как причину гордости. И это при том, что Шехзаде, который мог бы дать ей большего уважения — умер. По гарему даже ходили слухи, что мальчик родился мертвым, потому что сестра отбирала его жизнь. Поэтому Шехзаде был чуть больше ладони, а его сестра крепка и здорова. Но похоже, что Махидевран это ничуть не заботило. — Слышал, что Шехзаде умер, не расстраивайся по этому поводу, ты родишь мне ещё много сыновей. «Сам будешь рожать», — едва сдержалась Алиса, чтобы не сказать это Султану. Но это и не требовалось, взгляд Махидевран был красноречивей всего. Сулейман даже задумался: не сказал ли он что-то не то. — Она лучше тысячи Шехзаде, — совершенно серьезно заявила Султанша. — Сыновей у вас будет много, а вот такой дочери больше никогда. Ненависть — это отблеск любви. За одной всегда следует вторая. Вот только у этой женщины нет ни первого, ни второго. — Танели, — он взял дочь на руки. — Моя прекраснейшая Султанша, ты затмишь своей красотой всех. Махидевран улыбнулась, будто одобряя слова Султана. Это была очень странная ситуация. Однако не прошло и минуты, как девочка проснулась и начала плакать. — К сожалению, Танели никого не подпускает к себе, кроме меня. К тому же сейчас вы для неё чужой человек, — Махидевран протянула руки, чтобы ей отдали дочь. — Нужно, чтобы вы больше проводили времени с ней, тогда Танели запомнит, что вы её отец.

***

Неделю спустя — Госпожа, я так мечтал об этом дне, — с улыбкой сказал Ибрагим. — О нашей встрече в райских садах. Узнав о беременности, Алиса принялась немедленно исправлять эту проблему. К сожалению, объясниться с Ибрагимом возможности не было. Ситуация была не из простых, и лишние подозрения только бы все усугубили. К счастью, сцен ревности не предвиделось, и даже на тот факт, что Махидевран пришла на встречу с дочерью на руках, Ибрагим никак не отреагировал. — Я слышала, что ты был ранен. — Я увидел убийцу и защитил Султана. Все обошлось, поэтому это не стоит вашего внимания. «Сулейман, все, что тебя не убивает, меня разочаровывает!» — Мне столько нужно вам сказать, но я немею, чувствую перед вами себя мальчишкой. — Ибрагим, ты слышал, что я родила девочку, — мужчина ни разу не взглянул на ребенка, приняв позицию полностью её не замечать. — Говорят, что Танели Султан так же прекрасна, как и её мать. Он был очень сдержан, говоря это, и впервые с начала разговора смотрел не на Махидевран, а на траву. — Не знаю, я в ней вижу и твои черты. — Что вы… — Ибрагим не знал, что сказать. — Я узнала, что беременна. Мне пришлось немедленно идти к Султану на хальвет, чтобы у нашего ребенка было будущее. Ибрагим, я поздравляю тебя с первенцем, — мужчина какое-то время молча стоял. Он то смотрел на дочь, то на Махидевран, пребывая в полном шоке. — Почему ты молчишь? — Я… и представить себе такого не мог. Можно ли мне… — он протянул руки к дочери, но сразу же убрал. — Можешь взять её. Это же твоё дитя, ты имеешь на это такие же права, как и я. К тому же Танели сейчас спит, к счастью, сон у девочки крепкий, так что она не станет кричать. На лице у Ибрагима появилась совершенно незнакомая улыбка. Робкая, что ли. Он с таким трепетом взял дочь на руки, будто что-то священное. — Я чувствую себя ужасно из-за того, что ничего не могу ей дать, — грустно сказал Ибрагим. Танели начала просыпаться, и Махидевран уже готова была к очередной истерике, однако, к огромному удивлению госпожи, девочка не плакала. — Странно. — Что именно? — Она плачет, если не у меня на руках, даже Мустафу не принимает, когда меня нет. Тот факт, что дочь приняла его, сделал Ибрагима счастливым. Она никогда не узнает, кто её настоящий отец, но то, что сейчас Танели спокойно лежит у него на руках, говорило, что хоть на пару месяцев она будет вести себя, как его дочь. — Какие ещё странности есть у моей дочери? — В последнее время она начала тянуться ко всему красному. Служанкам приходится ходить в красных платьях, чтобы она на них хоть как-то позитивно реагировала. Алиса даже начала волноваться, что она не различает других цветов. К сожалению, узнать это она сможет лишь тогда, когда девочка подрастет. Вдали послышались шаги, отчего Ибрагим поспешил отдать дочь. Не теряя времени, Махидевран быстро скрылась за кустами. Огромным плюсом Танели было то, что она не плакала без причины. Лишь если голодна или не на руках матери. Во всех остальных случаях это был идеальный ребёнок. — Хранитель султанских покоев, — сразу же окликнули мужчину янычары. — Да, я здесь. Что-то случилось? — Вас Повелитель зовет. — Ступайте, я приду сейчас, — но стражники будто не слышали его. — Идите, я понял. Я приду, — не объясняясь, янычары схватили Ибрагима и потащили из сада. — Что вы делаете?! Вы с ума сошли?! Отпустите! Как только Ибрагима забрали, Махидевран неспешно направилась во дворец. После этого похода его должны сделать Великим визирем. А зная, какое у Сулеймана специфическое чувство юмора, то его, скорее всего, и потащили подарить должность. — Что за музыка в гареме? — спросила Махидевран по пути в свои покои. К счастью, Танели снова уснула, и Султанша с облегчением отдала ребенка калфе. — Хюррем Султан праздник устроила. Вы тоже хотите подобное организовать? Тогда девушки вас ещё больше будут любить. — Я не занимаюсь благотворительностью. Все праздники устраиваются за счёт Султанш. Пусть теперь жалование Махидевран стало больше, чем вдвое, но выбрасывать деньги на ветер Алиса не собиралась. *** На следующий день, как и предполагалось, Ибрагима сделали Великим визирем. Но были ещё вопросы, которые требовали решения. Вновь скрыв лицо, Махидевран отправилась в мейхану. Времени у неё было немного. Как только Танели проснется, она поднимет на уши весь гарем. Здание днём было закрыто, все готовились к ночному открытию. По приказу Махидевран, девушки собрались в ряд в главном зале. — С сегодняшнего дня ваше жалование урезано на одну четвертую, — среди девушек пронесся недовольный шепот. — Потому что теперь вы будете иметь дополнительный доход. Я буду платить отдельно за информацию, которую вы принесёте. И в зависимости от того, насколько интересной я её посчитаю, и будет зависеть сумма. Хочу, чтобы вы научились зарабатывать в первую очередь своим разумом, а не телом. Это всем ясно? — Да, — хором ответили девушки.

***

Ибрагим лично забрал Мустафу с урока. Он делал это каждый раз, когда выпадала возможность. — Ибрагим паша, — с улыбкой поприветствовала Махидевран. — Валиде! — воскликнул Мустафа, однако с рук паши слезать не торопился. — Не забывай из-за новых дел о нас. — Как можно забыть о моей семье? Хотел бы вам кое-что сказать, — Ибрагим поставил Шехзаде на пол. — Гюльшах, отведи Мустафу в покои, — приказала Махидевран. — Но Ибрагим обещал со мной поиграть! — не согласился мальчик. — Тогда отведи Шехзаде в сад, — с улыбкой попросил мужчина. — Я сейчас приду, — Гюльшах посмотрела на госпожу, и лишь когда та кивнула, поклонилась и увела наследника. — Это мой небольшой подарок для Танели Султан, — паша протянул маленькую шкатулку. — Надеюсь, когда она подрастёт, то ей понравится. Махидевран открыла подарок: в ней была небольшая брошь в форме бабочки, украшенная рубинами. — Красные камни, — с улыбкой подметила Султанша. Она провела указательным пальцем по украшению. — Если сейчас она его увидит, то с рук не выпустит. — Очень рад. А это вам, — оглянувшись он передал небольшое письмо. — Только откройте его завтра. Быстрым шагом к ним приближалась Нигяр. — Хорошо, — поклонившись, Ибрагим ушел до того, как калфа успела подойти к госпоже. — Скажи, что ты так спешила, чтобы принести мне хорошую новость, — попросила Махидевран. — Да, — улыбнулась калфа. — Султан зовет вас сегодня к себе. Что во фразе «хорошая новость» им всем так сложно понять? *** Хюррем сняла со своей шеи кулон и швырнула на пол. Она так тщательно выбирала наряд, хотела быть красивой для Повелителя. Все-таки они ещё ни одной ночи не провели с момента его возвращения. А теперь ей говорят, что Султан позвал к себе Махидевран. Почему её? Он так сильно любит эту женщину? — Не выдумывай, Хюррем, ты спокойна. Наложница сделала глубокий вдох. Все наладится, одна ночь ничего не поменяет. *** На этот раз в покои Султана Махидевран взяла с собой Мустафу и Танели. — Дети так скучали по вам, Повелитель, — объяснилась Махидевран, когда вошла в покои. — Мы так долго не проводили вечера всей семьёй. — Это верно, — улыбнулся Султан. — Как моя дочь? — Безупречный ребенок. Танели умудряется доводить до слез всех рабынь, с которыми её оставляют. А это она ещё говорить не умеет. Остаток вечера прошел спокойно. Мустафа не отходил от отца, постоянно просил его то что-то показать, то рассказать, то научить. Алисе было жаль мальчика, он так отчаянно нуждался в отце, только не кричал об этом, но с каждым годом Сулейман уделял ему все меньше времени. Теперь понятно, почему он так прикипел к Ибрагиму. Тот стал своеобразной заменой папы, давал то, что не хватало, пусть в маленьких дозах, но Мустафа был рад и этому. Он слишком резко начал терять отца, которого и так не хватало. Когда Шехзаде наконец устал и захотел спать, лишь в этот момент Сулейман заметил, что Махидевран с Танели уже спокойно спали на его кровати. *** Рано утром Мустафа отправился на уроки, а Султаншу забрала рабыня, но ещё с таким лицом, будто ей не госпожу поручили, а приказали спрыгнуть с балкона. — Я была так счастлива, что мы провели время всей семьёй, вот бы ещё повторить, — сказала Махидевран за завтраком. Женщина явно издевалась, потому что, в отличие от неё, Султан почти не спал. Хюррем лишь раз позволила привести ребенка в его покои, и то, побыв немного, Мехмета быстро унесли. — Было бы чудесно, — улыбнулся Султан. Это походило на игру, каждый знал, что его собеседник не договаривает всей правды, но никто не решался нарушить этот спектакль. — Махидевран, мне кажется, ты изменилась. — Хм… — Султанша сделала вид, что задумалась. — Может, это из-за того, что я перестала плакать? — с улыбкой спросила черкешенка. Не милой, не доброй — эта была из разряда тех, что не предвещают ничего хорошего. — Глаза больше не красные. Ещё я перестала нервничать, из-за чего здоровье значительно улучшилось. А ещё спокойный сон — он просто творит чудеса. Разве я не стала красивее? Она раньше так не умела. Обвинять без единого слова упрека. Много кто говорил, что по своей природе женщина напоминает змею. Она хладнокровна, стремится к теплу, ядовита и вселяет в сердца страх с желанием держаться подальше. Но Махидевран всегда была подобна розе без шипов. Её красота — для ценителя, голос — вызывал дрожь, а губы, как лепестки. Но сейчас даже они напоминают смешливые очертания уст змееподобной Горгоны. А у неё, как известно, в груди бился камень. В этом было свое очарование, почему-то даже в собственных покоях Султанша кажется недосягаемо далёкой. Это странная разница между девушкой, которую он полюбил, и той, что вновь возвратила интерес. Почему-то её хотелось попросить позволить управлять собой, чтобы просто любила и делала все, что скажет. Получить ту версию, что была раньше. — Разумеется, ты становишься все прекрасней, ты же роза моего райского сада. Это было очень красивое сравнение, вот только райский сад находится под замком и не каждый может туда попасть, а уж уйти оттуда вообще невозможно для человека. Что уж говорить об обычном растении. — По правде говоря, в последнее время я начала волноваться, — Султанша заметно помрачнела. — Мне сказали, что свободные мусульманки не имеют право делить с кем-то ложе не в браке. Но раз вы меня позвали, — лицо девушки засияло, — значит, это не больше, чем разговоры завистников. Я же права? — она подсунулась ближе и взяла за руку Султана. — Все знают, насколько вы правоверный мусульманин, и никогда не нарушите закон, — не давая даже шанса Сулейману что-то сказать в ответ, Махидевран быстро продолжила: — Вчерашний вечер мы провели с детьми, надеюсь, этот будет для нас одних. Напоследок Султанша поцеловала Повелителя и быстро удалилась, оставив того в полном смирении. Это был тупик. Если бы Махидевран начала требовать или хотя бы что-то в этом духе, Султан мог бы разозлиться, сказать, что его использовали. Но по факту: в данном случае матери его наследника нечего предъявить. Она не отказывается от хальвета, более того — хочет сегодня прийти снова. Посчитала себя недостаточно умной и оставила решения на него. Он видит перед собой ловушку, но не может в неё не вступить. *** Возвратившись к себе в покои, Махидевран первым делом решила прочитать письмо Ибрагима. «Моя госпожа, новость, которую вы мне принесли, стала самой счастливой в моей жизни, но и поселила тревогу. Так как моё существование является угрозой для дорогого мне человека, я принял решение уехать в родные края. Я не вернусь, так как в будущем могу невольно стать причиной погибели тому, в чьих руках бьется моё сердце. Но даже в таком случае мне пришлось придумать достойную причину для Султана. Я оставил у него письмо, в котором говорится, что я влюблен в Хатидже Султан и более не могу страдать от этой любви. Помолвку ни за что не отменят, да и госпожа никогда не согласится, чтобы бывший раб стал её мужем. Таким образом я отведу любые подозрения. Вечно ваш раб, Ибрагим». Под конец письма Махидевран уже открыто смеялась. Подобного поступка она никак не могла ожидать. Успокоившись, госпожа сожгла письмо в огне. — За этим будет интересно наблюдать. *** — Так Хюррем Султан больше не важна? — спросила Садыка у одной из наложниц. — С чего ты взяла? — Говорят, Хюррем Султан каждый месяц посылала письма, Махидевран Султан же в это время спокойно воспитывала Мустафу. И при этом Султан первой позвал Махидевран Султан. Значит, Хюррем все это время выпрашивала любовь и постоянно напоминала о своем существовании, а Повелитель же все время хотел увидеть первую жену. — Что ты сказала? — увидев рыжеволосую, рабыни быстро встали и поклонились госпоже. — Повтори, — сцепив зубы, потребовала Хюррем, подойдя к Садыке. — Но ведь это правда. Все знают, что вам Султан предпочел Махидевран Султан. Вы постоянно повторяете, что самая любимая наложница, но на деле наскучили Повелителю. — Я тебе язык отрежу! — А почему же не отравленный мех в подарок? — не отступала девушка. — Следи за своей речью, иначе… — Иначе что? — Я убью тебя! Убью и брошу собакам! — не выдержала Хюррем. Это стало последней каплей в её и без того не безграничном терпении. Более прохладное отношение Валиде, рождение девочки, пришлось уступить сопернице, а теперь ещё и это. — Госпожа, — подошла Нигяр. — За неуважение девушку накажут по всей строгости, вам не стоит из-за этого волноваться. — Что бы вы ни сделали, этого будет мало, — зло сказала Хюррем, прежде чем уйти. *** Ночью Султан не хотел видеть никого из своего гарема, но утром нашлась более интересная тема для обсуждения. — Ну и что произошло? — спросила Махидевран, заметив постоянное перешептывание слуг. — Садыку нашли с перерезанным горлом, — быстро доложила Гюльшах. — И с кем же она успела поссориться? — без какого-либо интереса спросила госпожа. — Все указывает на Хюррем Султан. Она вчера угрожала Садыке, а ночью рядом с Хюррем никого не было. — Ну и что? Это лишь слова без доказательств. Слухи, не более того. Её и в смерти Гюльнихаль за глаза обвиняли. И что? Хоть выговор сделали? — Да нет же. Валиде уже приказала забрать детей. — Как забрала, так и отдаст. *** Два дня спустя. Султан приказал Ибрагиму вернуться назад. Паша, ничего не подозревая, возвращался в Топкапы с уверенностью, что там встретит смерть за свою дерзость, но никак не ожидал, что в наказание получит брак. Как оказалось, Хатидже Султан с детства влюблена в него и едва услышала, что её чувства взаимны, попросила дозволения на этот брак. Сулейман же, желая счастья для любимой сестры и лучшего друга, решил позволить им быть вместе. Вот так он и попал в ловушку, выстроенную собственными руками. С Махидевран Султан он не смог встретиться. Сейчас во дворце был переполох из-за убийства наложницы, присмотр за гаремом и их обитателями был строже, чем обычно. — Гюльшах, мне нужна от тебя только правда! — на повышенных тонах требовал Ибрагим. — В глаза смотри! — крикнул паша, схватив рабыню за горло. Если это дело рук Махидевран, то ему нужно знать сейчас, чтобы защитить госпожу, скрыть улики и назначить нового виновного. — Моя госпожа невиновна, — едва не рыдая, уверяла Гюльшах. Калфа не умеет врать, поэтому Ибрагим вздохнул с облегчением. — Можешь идти. *** — Отдай мой палец, — серьезно требовала Махидевран, на что Танели лишь смеялась. — Мне нужно идти, жадное создание. — Она просто не понимает, — предположил Мустафа. — Боюсь, что как раз наоборот. У этого ребенка получается мной манипулировать, — раздражённо подметила Махидевран. — Ладно, беру тебя с собой к Валиде. Едва Султанша успела взять дочь на руки, как в покои вошла Гюльшах. — Госпожа, у меня для вас такие новости! Ибрагим паша женится на Хатидже Султан. А Хюррем обвинили в убийстве и сослали из дворца. Пусть Алиса и не планировала пока изменять историю, но тот факт, что события в любом случае повторяются, заставляет её волноваться. Амон сказал, что Танели изменит порядок. Так это или нет, она сможет узнать лишь тогда, когда ребенок подрастёт.