Сколько стоит твоя душа?

— Махидевран Султан, — медленно, с отвращением, будто произносит имя рабыни, а не госпожи, начала Хюррем. — Что ты делаешь в Старом дворце? Неужели решила составить мне компанию? — пусть она и улыбалась, однако было видно, что улыбка давалась через силу. — Пришла спасти тебя от наговора, — сказала черкешенка. — Правда? — Хюррем ни секунды не поверила в услышанное. Этой женщине незачем ей помогать. — Ты мне веришь? — Разумеется, Гюльшах станет свидетелем, скажет, что видела другого человека. Но так как ты регулярно расстраивала меня, она решила умолчать, чтобы ты пару дней помучалась, не более того. — И ей поверят? — Я уже договорилась с Ибрагимом. — Что ты хочешь взамен? — настороженно спросила рыжеволосая, во всем этом должен быть подвох. — Хочу, чтобы до тебя дошло, что дорогу мне переходить не стоит. Гюльшах расскажет все через три дня, вот на помолвку Хатидже Султан ты и вернешься. Согласна? — Да. — Отлично, — улыбнулась Махидевран. — А вот теперь условия. Когда приедешь во дворец, ты станешь на колени перед всей правящей семьей и раскаешься в том, что до этого вела себя неподобающе. А после подойдешь ко мне и поцелуешь подол моего платья. При этом сказав, что вела себя непочтительно и с этого момента поняла, где твоё место и кто стоит выше тебя. — Я многое пережила. Моих родителей и сестру убили. Меня унижали, относились хуже, чем с животным. Единственную подругу бросили в постель мужчины, которого люблю, а мне сказали улыбаться и молчать. Я свою совесть, душу, честь собственноручно уничтожила. И в итоге меня вышвырнули из дворца, не позволяют даже сына увидеть. Ради Султана и Мехмета я готова на все. — Значит, согласна? — Нет, — твердо заявила Хюррем. — Никто в мире не заставит меня склониться перед тобой. Я лучше умру от любви к Султану и сыну. — Твое право, — совершенно спокойно ответила Махидевран. *** Три дня спустя Огромный сад был разделен напополам длинной белой перегородкой. Таким образом, ни один мужчина не увидит женщин, что принадлежат Султану. Махидевран на женской половине было скучно. У мужчин показывают бои, а им остаётся лишь смотреть, как играются дети. День обещал быть томным, пока к Султанше не подошла Нигяр. — Хюррем Султан приехала, — прошептала калфа. — Говорит, что вы пригласили, и ещё сказала, что на какие-то условия согласна. — Скажи Али, чтобы передал Ибрагиму — Гюльшах владеет информацией. Калфа нахмурилась, она привыкла знать все, но Махидевран выдает ей информацию крошками, и то не всегда. Но, поклонившись, рабыня всё же направилась к аге, чтобы передать приказ госпожи. Через какое-то время Дайе что-то прошептала Валиде. Так интересно было наблюдать, как меняется лицо госпожи. А вот когда через двадцать минут сама Хюррем предстала перед ними, то удивлены были все, кроме Махидевран; та лишь довольно улыбалась. — Госпожа, — рыжеволосая встала на колени. — В этот прекрасный день я прошу простить меня за то, что огорчала вас в прошлом. Аллах послал мне должный урок, чтобы я осознала свои ошибки. Валиде довольно кивнула. Раз уж Хюррем невиновна и наконец поняла свои ошибки — это прекрасное дополнение праздника. Султанша поцеловала подол платья Хафсы и Хатидже Султан. Прежде, чем подойти к Махидевран, Хюррем сделала глубокий вдох и крепко сжала кулаки. Она бы с большей лёгкостью воткнула в себя кинжал, нежели переступила через гордость. Однако лицо счастливого её видеть Султана придало сил. Каждый шаг к ненавистной черкешенке был словно по раскаленным углям, никогда ещё сесть на колени не было так сложно. — Махидевран Султан, простите, что я доставила вам столько огорчений, больше этого не повторится, — рыжеволосая снова глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Я запомнила свое место. Хюррем опустила голову, и пусть это выглядело как поклон, на деле же способ скрыть злость. Махидевран вела же себя так, будто Султанши на коленях перед ней и не существовало. Она повернула голову к сыну. Мустафа перестал играть с Мехметом и внимательно наблюдал за представлением. Сейчас у него был на редкость серьезный взгляд. «Смотри и учись, Мустафа, вот так выглядит месть — когда враг на коленях перед тобой». Алисе не нужно было произносить это вслух, Шехзаде и так все прекрасно понял. — Проходи, садись, — Валиде указала на место возле себя. Когда Хюррем поднялась, Султана уже не было. Но главное, что этот ужас окончен. Сев на подушку, она заметила, что Мехмет наблюдает за ней. Он маленький и не вспомнит об унижении матери, а Хюррем сделает все, чтобы в один день её сын увидел, как Махидевран так же стоит перед ней на коленях. *** Неделю назад — Госпожа, — прошептала Садыка, оглядываясь, чтобы проверить в сотый раз, что за ней никто не шел. — Как вы и просили, я вывела Хюррем Султан из себя. Теперь вы поможете мне попасть на хальвет к Султану. — Ну разумеется, — улыбнулась Махидевран, подойдя ближе. — Я дам тебе то, что ты заслуживаешь, — наложница засияла от счастья. — Покой. Одним резким движением она перерезала горло Садыке и быстро отошла назад. На неё попало лишь несколько капель, это будет просто скрыть. *** Наше время — Вы хорошо придумали, как поставить её на место, — одобрил Ибрагим. В доме Махидевран он чувствовал себя на редкость свободным и ценил каждое мгновение здесь. Разумеется, паша оценил, ведь изначально это был его план с некоторыми изменениями. — Видно, она вас сильно разозлила, раньше вы старались не вмешиваться. — Я никогда не злюсь, просто свожу счеты. Хюррем нужно сильнее постараться, чтобы разозлить меня, — улыбнулась Махидевран. — С делами гаремными я разберусь. Но думаю, что вскоре Хюррем начнет искать сторонников среди совета дивана. Султанша посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила темно-каштановые волосы и лишь после надела черную накидку. Долго оставаться здесь нельзя. — Не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы у вас не возникло проблем. И брак с Хатидже Султан не изменит моей преданности вам. Ибрагим нежно взял руку Махидевран и поцеловал её пальцы. Он готов скрывать эту связь до потери пульса, до самой смерти. Если бы он только мог, то скрыл бы от всего мира Султаншу, как бесценный экземпляр, который и впрямь слишком ценен, чтобы выставлять на всеобщее обозрение. Хотел бы он один помнить каждое движение стройного тела, каждое изменение в мимике утонченного лица. Он может вечно описывать незабываемые ощущения, что происходят рядом с ней. — Я знаю и ценю тебя выше всех. Уверена, ты никогда меня не огорчишь. *** Пока Мустафа занимался с Мурадом, Махидевран решила погулять с Танели в саду. Как оказалось, эта мысль пришла не только ей. Хюррем с Валиде и Хатидже Султан уехали смотреть новый дворец, и, видимо, рыжеволосая приказала служанкам, чтобы Мехмета вывели погулять. — Госпожа, — поклонились служанки. Махидевран на них и не взглянула. Женщина села на приготовленные для неё подушки и усадила дочку рядом. Каждый раз, смотря на Мехмета, Алиса видела Андрея, и это поднимало бурю эмоций. Танели зачем-то рвала траву вокруг себя, а в самом же саду было необычайно тихо, и от скуки Махидевран все же решила взглянуть на первенца Хюррем. Мальчик играл возле небольшого пруда, а служанки стояли недостаточно близко. Рабыни о чем-то бурно спорили, лишь изредка поглядывая на Шехзаде. В момент, когда ребенок потянул руку к воде, Махидевран уже знала, чем это закончится. Это идеальный способ, чтобы избавиться от первого конкурента. Нужно просто отвернуть голову и подождать, пока из воды вытянут труп. Сама судьба посылает решение проблемы. Вот только она не смогла отвернуться. И в момент, когда Мехмет упал в воду, Махидевран сразу же подорвалась с места и поспешила вытащить. Напуганный Шехзаде кричал что есть силы. Женщина прислонила его к себе и, гладя по спине, пыталась успокоить. — Как вы посмели пренебречь своими обязанностями? Да вас за подобное и убить мало, — отчитала служанок Махидевран. Девушки от испуга упали перед ней на колени и начали умолять о помиловании. — Гюльшах, бери Мехмета. Едва начав успокаиваться, ребенок на руках Гюльшах вновь начал плакать. — Госпожа, похоже, он хочет к вам. — Значит, пусть рыдает, — равнодушно ответила Махидевран. — Танели не потерпит, чтобы ее брал кто-то другой. *** Уже у себя в покоях Махидевран вновь взяла на руки Мехмета. Плач ребенка начал её раздражать, а вот недовольный взгляд дочери в этот момент заставил улыбнуться. — Я знаю, насколько ты собственница, — Султанша погладила дочь по волосам. — Но потерпи, от его вопля у меня начинает болеть голова. «Интересно» , — Алиса вновь перевела взгляд на мальчика. — «Когда ты вырастешь, будешь похож характером на Андрея? Это будет хорошо, если к наивности добавится бесполезность. Я уже придумала, как ты умрешь, и сегодняшняя слабость больше никогда не повторится», — женщина улыбнулась и бережно укутала его в одеяло. — «Как только перейдешь дорогу Мустафе — сразу же умрешь. Это будет шаг к моей свободе и месть за смерть. Поэтому расти здоровым, не болей, не лишай меня возможности отомстить». Постучав, в покои быстрым шагом вошла Эсма. Девушка была напугана, на дрожащих ногах она подошла к госпоже и опустилась перед нею на колени. — Умоляю, простите меня. Я пошла уложить Михримах Султан. Если бы знала, что девушки такие безответственные, то ни за что не оставила бы Шехзаде. — Успокойся, — мило улыбнувшись, начала Махидевран. — Своих людей я защищаю, поэтому тебе нечего бояться. Возьми его, — Султанша с облегчением отдала Мехмета Эсме. — Девушек уже бросили в темницу? — Сразу же, как только вы приказали. Едва Махидевран решила вздохнуть с облегчением, избавившись от ненужного балласта, как в покои вошла Валиде с Хюррем. — Как это произошло? — сразу же спросила Хафса. — Как обычно, я пошла в сад с Танели, Мехмет тоже играл. Все было спокойно, рабыни стояли неподалеку. Я услышала всплеск и, поняв, что не вижу Шехзаде, бросилась к озеру. К счастью, он лишь испугался. Я сразу же приказала переодеть Мехмета в сухую одежду и бросить виновных рабынь в темницу. Уверена, вы дадите им справедливое наказание. — Ты молодец, — Валиде взяла на руки внука. — Пусть будет тобой доволен Аллах. — Ты спасла моего сына, благодарю, — слова благодарности, как и покаяния, из уст Хюррем звучали наигранно. Она не верила в искреннюю помощь соперницы. — Брось, Хюррем. Я сделала то же, что и ты бы на моем месте, — теперь улыбка обеих была отражением чистого лицемерия.

***

Полтора года спустя За прошедшее время для Алисы не случилось ничего интересного. Ибрагим женился на Хатидже. Хюррем родила очередного мальчика, которого назвали Селим. Единственное, что действительно было небезразлично Султанше, так это беременность Хатидже. Проблема в том, что Амон лишь косвенно показал её семью. Родила двойню, после смерти матери началась депрессия, а со смертью Ибрагима она из неё так и не вышла, и в итоге покончила с собой. Паша регулярно спрашивал о дочери, когда мог — посылал подарки, но как только появилась новость, что спустя год супружеской жизни Хатидже Султан наконец беременна, посещения Ибрагима стали реже. Махидевран подозревала, что Сулейман к Танели будет относиться так же, как и к Мустафе. В рейтинге его сердца она будет лишь после детей Хюррем. Если и с Ибрагимом будет та же проблема, то кто знает, будет ли он в будущем так же полезен, как и сейчас. К счастью, у Хатидже случился выкидыш. Паша находился в походе и эту прискорбную весть ему решили не сообщать. — Не горюйте, госпожа, — успокаивала её Махидевран. Султанша рыдала уже третий день. Это была её первая беременность, женщина сияла от счастья, но неудачное падение с лестницы уничтожило все планы. — Вы ещё родите много детей. Вспомните, у меня так же был выкидыш, и я очень горевала, однако родила здоровую дочку. У многих из нас случались такие беды, но в столь молодом возрасте все быстро пройдет. — Я так его хотела… — Хатидже вновь начала плакать. — И родите еще много детей, — Махидевран улыбалась, но не понимала, как этот факт может радовать. — Главное, не забывайте пить лекарства, чтобы быстрее восстановиться, и все пройдет без последствий, — черкешенка подошла к столику, став спиной к Султанше. Вместо нужного лекарства, она взяла пузырек, принесенный лично, и налила содержимое в ложку. — Прошу, выпейте, — с милой улыбкой попросила она. — А я буду молиться за ваших будущих детей. — Ты словно ангел. — Что вы, и близко нет. Валиде прислала к вам Нигяр калфу, она будет заботиться о вас, когда мы не можем. — Это уже лишнее, — выпив снадобье, Хатидже вновь легла. — А теперь отдыхайте, госпожа, — поклонившись, Махидевран быстро покинула покои. Возле дверей её ожидала Нигяр. — У меня для тебя есть поручение, — она увела калфу подальше от посторонних глаз. — Будешь давать это Хатидже Султан вместо лекарств, — небольшие глаза рабыни увеличились от страха. — Не волнуйся, это не яд. Снадобье помогло мне после выкидыша, вот только это колдовство, и если кто-то узнает, будет беда. Давай в тайне от всех. — Слушаюсь. *** Месяц спустя Далее вновь последовали тихие дни. Ибрагим вернулся с похода и, узнав о смерти так и неродившегося ребенка, вновь стал больше времени уделять дочери. Но покой нагонял на Алису скуку, она даже порадовалась прибытию новых наложниц, одна из которых должна была пойти на хальвет к Султану. Может, хоть очередная ссора её развеселит. Теперь ясно, почему Махидевран так часто цеплялась к Хюррем, ей было банально скучно. — Как идет дело, о котором я тебя просила? — спросила Алиса у Али. На улице была прекрасная погода, да и в саду меньше шансов, что подслушают. — Одного купца убили, с ещё одним ведутся переговоры. Быстро это дело не сделать, но где-то через год большая часть рынка тканей в Манисе будет ваша. — Прекрасно. Самый простой способ доставить послание во дворец из внешнего мира, это через торговок тканями. Когда они уедут, Хюррем пришлет своих шпионов, и это будет самый вероятный способ связи. Поэтому монополию на ткани нужно установить заранее, чтобы пресекать хотя бы эту часть нападений. — Кто это? — спросила Махидевран, указывая на блондинку, что прислуживала Хюррем. Она не была похожа на обычных рабынь, да и рыжеволосая испепеляла её взглядом. — Это подаренная русская, — прошептал Али. Улыбнувшись, Султанша направилась к сопернице. — Госпожа, — нацепила улыбку Хюррем. — Желаете посидеть со мной? — Разумеется, так по тебе соскучилась, — Махидевран села на подушку и теперь уже вблизи рассмотрела подарок. Девушка была красива, но из толпы рабынь с безупречной внешностью едва ли выделялась. — Эту наложницу не Повелителю, а тебе подарили? — Меня заинтересовал подарок, который ему прислали, — рыжеволосая старательно делала вид, что все хорошо. — Это тебя беспокоит? — Когда-то ты так же меня к себе звала, чтобы успокоиться. Теперь я поняла, что быть госпожой совсем не просто. Но она всего лишь дополнение к толпе девушек, которые коротают ночи в одиночестве. Нашу любовь это не сломит. — Я слышала, что это кольцо, — она указала на изумрудное украшение, с которым не расставалась Хюррем, — ты назвала символом любви. Так вот, твой символ был сделан для меня. Изумруд — потому что Султан больше всего любил, когда я была в зеленом. В форме капли, как напоминание, что он не желает видеть моих слез. А алмазы — потому что Сулейман постоянно говорил, что мои глаза блестят, как блестят эти камни. Вот вся суть символа твоей любви. То, что было сделано с мыслями обо мне, отдано тебе, как признание в любви. — Ты просто завидуешь! Султан любит меня больше всех. Пусть Хюррем и делала вид, что рассказанное её не волновало, но на самом деле Султаншу поглощала злость. Правда похожа на проститутку: все хотят, но никто не любит. — А я разве сказала, что он тебя не любит? Нет, я лишь объяснила, какая это любовь. Ты будешь терпеть, страдать, ждать, умолять, извиваться, чтобы уничтожить очередную девушку, на которую падет его взгляд. Вот судьба, которую ты себе выбрала. — Говорит женщина, которая коротает ночи в одиночестве, — Махидевран улыбнулась. — Да, это так ужасно жить в свое удовольствие и не трепать себе нервы постоянными волнениями. Даже не представляю, как мне удается с этим справляться. *** — Мехмет, ты мне мешаешь! — не выдержал Мустафа, когда брат перевернул чернильницу на его лист. — Пошли поиграем, — попросил мальчик. — Я же сказал, что сегодня у меня нет времени. — Ты должен слушаться меня. Мама сказала, что я стану Падишахом. — Правда? — Мустафа резко повернулся к брату. — А что ты для этого сделал? — Мама так сказала. — И? — Шехзаде выбросил испорченный лист и взял себе новый. — Моя Валиде тоже говорила, что я стану Султаном. Так в чем разница? Это просто разговоры, ты что угодно можешь сказать, но никто не даст гарантии, что так и будет… — Но мама… — все ещё настаивал на своем Мехмет. — Твоя Валиде мечтает об этом, как и каждая мать. Но в итоге это лишь слова, которые вскоре забудутся. А теперь иди к себе, я поиграю с тобой завтра, сегодня времени нет. Мехмет даже не пытался скрыть, что обиделся. Он ещё какое-то время смотрел на брата в надежде, что тот передумает и скажет остаться. Но Мустафа не обращал на него внимания, и в итоге Шехзаде ушел. *** — Валиде, — поклонилась Махидевран. Она вчера пропустила приветствие, поэтому сегодня обязана была зайти. Но Хафса явно была не в духе. — Что-то произошло? — Она говорит, что уже успокоилась, поумнела, но только посмотри, что вытворяет! Недаром говорят: характер закладывается в колыбели, — была не в себе от злости Валиде. — Я не понимаю, о чем вы, — с невинным лицом Махидевран села рядом на подушку. — Хюррем ворвалась в покои Султана перед присланной рабыней, а потом вышла из покоев моего сына с окровавленным кинжалом. Где такое видано?! Мысленно Махидевран понадеялась, что от злости Хюррем зарезала Султана, но увы, это были лишь мечты. — Уверена, этому поведению есть объяснение. — Вместо того, чтобы наказать за нахальство, мой сын пляшет под её дудку! Что это за напасть? Такого никогда не бывало! Это такой позор, стоило Хюррем только сказать — и наложниц сразу же отправляют. А что дальше, меня выпроводят? Добром это не кончится, она подала нам знак. В будущем нас ждет ещё больший позор и несчастье, о которых сложно и подумать. И только Махидевран понадеялась на интересную историю, как сразу же была разочарована. Их просто отсылают. Хюррем их не покалечила, не убила, просто поистерила перед Султаном. Обидно, а ведь были все зачатки прекрасного представления. — Когда человек влюблен, он вообще не думает. — Нарушится порядок, я предчувствую большую беду. Валиде ситуацию Хюррем не понять. Султан Селим предпочитал мальчиков, а к женщинам ходил лишь для продолжения рода. Ей не было смысла бороться за мужчину, который её не полюбит, вот поэтому и сейчас не видит смысла в поступках сына. *** Следующий день — Ты проиграл, — сказал Султан, приставив меч к горлу первенца. Махидевран подошла к ним именно в этот момент. Сам вид того, что Сулейман угрожал сыну, заставил её резко остановиться. — Ты меня убить не сможешь, я ведь твой сын, а не враг, — Мустафа не боялся. Он и подумать не мог, что отец может причинить ему вред. — Верно, — пусть Султан и улыбнулся, но на долю секунды в его глазах что-то промелькнуло. Это было что-то очень похожее на ненависть вперемешку со злостью, отчего моментально появилось недоброе предчувствие. — Так приятно смотреть, как вы обучаете Шехзаде, — подошла к ним Махидевран. Лишь в этот момент Сулейман убрал меч от горла сына. Мустафа искренне улыбнулся, не замечая тревожных звоночков, которые уже начали появляться. — Вы сегодня в таком приподнятом настроении. — Хюррем опять беременна. Из всех частей тела у Махидевран в наилучшей форме были глазные яблоки, закатывание глаз стало уже традицией. Эта девушка быстрее угробит себя постоянными родами, нежели к ней доберётся Султанша.