Сколько стоит твоя душа?

Два месяца спустя Едва Султан уехал, во дворце появилась гнетущая атмосфера. Хюррем, почти не выходя, сидела в покоях; не проходило и недели, чтобы у девушек не появлялся новый повод для беспокойства. Хюррем тратила огромные средства, пытаясь загладить углы, и тем самым разжигала новый конфликт. Валиде неспешно забирала на свою сторону все больше новых людей. Махидевран же наблюдала за всем происходящим с улыбкой. Это было прекрасное немирное время, во время которого ей было действительно весело. Как только Махидевран передали, что сегодня вечером Валиде желает видеть у себя всех внуков, Султанша сразу же заподозрила неладное. Днём был скандал из-за воровства, вроде бы девушек до сих пор не смогли успокоить. — Гюльшах, отведи Танели, и по дороге назад приведи ко мне Нигяр. — Слушаюсь, госпожа, — поклонилась калфа. Девушки вскоре начнут бунт, но их схватят до того, как те успеют разойтись по дворцу. Признаться, это было сродни холостому выстрелу: звук есть, а урона никакого. Хюррем просто какое-то время походит с изуродованным лицом, что выставит её жертвой в глазах Сулеймана, и будет хорошим козырем во всех противостояниях с Валиде. Такая хорошая затея, почти идеальное исполнение, если бы не предатель в лице Дайе хатун. К счастью, столь бесполезную для Махидевран фигуру вскоре можно будет убрать с игровой доски. — Госпожа, — поклонилась Нигяр. Кроме неё в покои вошла также Гюльшах и Фатьма. Присутствие последней больше всего удивило Махидевран. Фатьма лишь полгода назад закончила обучение и уже отличилась больше всех. Брюнетка была главной зачинщицей всех недовольств. Это она нашептывала толпе нужную для Валиде историю. И раз именно сегодня, скорее всего, заключительная стадия плана, то наложница уж точно должна быть в другом месте. — Валиде Султан, — начала девушка, не выдержав испытывающего взгляда Султанши, — прислала меня к вам, — она опустила карие глаза вниз. — Сейчас в гареме неспокойно, поэтому госпожа решила, что у вас должно быть больше слуг. — Нигяр, — полностью проигнорировала наложницу Махидевран. — Танели увели и мне скучно в этих пустых покоях. Сегодня ты останешься при мне до утра. А ты, — повернулась она к Фатьме. — С этого момента будешь мне прислуживать, раз уж на то воля Валиде. Хафса неплохо подстраховалась. Главная заговорщица теперь поступает во служение Махидевран. Таким образом, пусть непосредственно к нападению на Хюррем Фатьма причастна и не была, и, скорее всего, останется безнаказанной, но когда начнется разбирательство, без каких-либо сложностей можно будет вычислить, что человек Махидевран Султан неоднократно, на протяжении долгого периода, выступал против Хюррем. То есть Махидевран либо на стороне Валиде, либо по счастливой случайности в один момент становится организатором нападения. *** Неделю спустя Все произошло абсолютно так, как показал Амон. Людей Хюррем закрыли, по её душу направились озверевшие наложницы. И если бы не Айбиге, которая вовремя предупредила Дайе, то Хюррем бы была мертва, но эта история не со счастливым концом. Девушки успели обжечь Султанше щеку, от болевого шока Хасеки потеряла сознание и не приходила в себя сутки. С этого момента Алисе стало скучно за ними наблюдать. Не потому, что Хюррем выжила, а из-за того, что Валиде, которая сделала неплохую многоходовку, не додумалась подлить яд и убить ненавистную невестку, когда та так слаба. Хатидже забрала Хюррем к себе во дворец, скорее всего, чтобы защитить от матери. И в этом случае и её поступки нелогичны. — Валиде, — с милой улыбкой начала Махидевран. — У тебя что-то срочное? — и тон, и выражение лица — все говорило о том, что Хафса не в духе. — Как я и говорила ранее, я помогу вам убраться. Это, — женщина положила возле Валиде солидный перечень имён, — люди, которые принимали участие в заговоре и знают слишком много. Так как ваша затея не удалась, следовательно, стоит избавиться от тех, кто может стать нежелательным свидетелем. — Ты мне угрожаешь? — сдерживая свои эмоции, медленно спросила Валиде. — В этом списке нет Фатьмы, я оставляю её у себя в услужении. Таким образом даю вам в руки козырь для контроля. Также через год вернётся Фидан, что тоже была использована вами. Я более чем подставляю себя, помогая вам. И второй мой подарок, — она протянула Хафсе запечатанное письмо. — Прежде чем отправиться во дворец Хатидже Султан, Хюррем отправила Падишаху письмо, я перехватила. — Почему под её словами подпись Дайе? — такого шока на лице Валиде Махидевран не видела никогда. — Потому что она вас продала и, судя по всему, уже давно, — далее Султанша протянула документ на дворец. — Это подарок от Хюррем. Должна заметить, что он незаконным методом был отобран у Дайе. Простите, если переступила рамки дозволенного, но в этом деле нужны были доказательства. — Она служила мне верно сорок лет… — шокированно прошептала госпожа. — Каждый может предать. Так как я обещала избавить вас от всех проблем, то и придумала решение. Дабы быть уверенной, что точно все виновные наказаны, вы можете устроить полный обыск дворца. Комнаты всех наложниц, даже вплоть до моей и Дайе, будут проверены. Таким образом вы сможете объяснить, откуда у вас взялся этот документ. А он как раз и будет свидетельствовать о подкупе Дайе. Хюррем, разумеется, может сказать, что это была благодарность за спасение, но вместе с тем не сможет опровергнуть факт подкупа. — Махидевран… — удивлённо прошептала Валиде. — Также предлагаю, — как ни в чем не бывало, продолжила Султанша, — до приезда Султана не снимать её с должности. Таким образом, Хюррем будет уверена, что сможет вас обвинить. А уже по возвращению Султана можно её кем-то заменить, оправдываясь, что без присутствия Повелителя и так было неспокойно. — Я была неправа, Эдирне пошёл тебе на пользу. — Благодарю, госпожа, — поклонилась Махидевран. — Раз этот вопрос решен, я бы хотела вернуться к дочери. — Кстати, о детях. Нужно сделать так, чтобы мои внуки не чувствовали отсутствие Хюррем. Пока она не вернётся, заботу о них я поручаю тебе. — Как вам будет угодно. Четыре месяца спустя — Ты хорошо присмотрела за детьми, — похвалила Валиде Махидевран. — Делала все, чтобы они не почувствовали отсутствия матери. Но с Михримах и Мехметом было сложнее всего, в таком возрасте они остро на все реагируют. — Валиде Султан, — поклонилась Дайе. — Хюррем Султан приехала. Хафса лишь сдержанно кивнула. Было видно, что ей сложно делать вид, что все хорошо. Хюррем была одета в чёрное. Кроме золотых сережек на ней более не было украшений. Это создавало мрачный образ, а вуаль, что закрывала лицо, была завершающим штрихом. — Почему ты приехала? — сразу же спросила Валиде. — Не осталась там до выздоровления, как я велела? — Я хочу показать вам плоды ваших трудов, Валиде. Обгорелая кожа на правой щеке уже покрылась коркой, опухлость полностью прошла, да и глаза больше не красные. Несмотря на то, что картина не была столь ужасной, как её пытались преподнести. — Сочувствую, — Хафса отвела взгляд от такой картины. — Не переживай, со временем это пройдет, заживет. — И я сочувствую, — совершенно спокойно сказала Махидевран. Она не отводила взгляд, а напротив, с интересом рассматривала изуродованное лицо. — Правильно, эти раны не имеют значения, ведь вы глубоко ранили мое сердце и душу. Как их залечить? — Причем здесь я? Что за вздор? — возмутилась Валиде. — У вас опять ничего не получилось. Наоборот, я каждый раз становлюсь все сильнее! — воскликнула Хюррем. — Я все понимаю, — на удивление, спокойно начала Хафса. — Твой гнев справедлив, но все же думай, что говоришь, в чем ты меня обвиняешь? Ты сама всех против себя настроила. Так что не вини никого, ты угодила в яму, которую сама вырыла. Ради справедливости я приказала казнить сорок три наложницы. Что ещё тебе нужно? — Вы не мне, а Султану это объясняйте, Валиде. Я отправила Повелителю письмо и все в нем рассказала. Дайе хатун подписалась под моими словами. Я вверяю вас сейчас в руки Аллаха, а потом нашего Повелителя, — поклонившись, рыжеволосая быстро покинула покои. — Как только её увидела, сразу же стало хуже, — Валиде взялась за голову. — Она ещё попьет моей крови. Я долго думала о том, кто же заменяет Дайе, и на ум пришла Гюльшах. — При всем уважении и моем расположении к Гюльшах, но она не обладает нужным авторитетом в гареме. К тому же она хороша в роли подчинённого, но бездарна в управлении. — Она постоянно при тебе, поэтому я прислушаюсь к такому совету. Ты помогла мне и подсказала, где я не увидела. Поэтому мне интересно твое мнение. И кого же посоветуешь? — Нигяр? Её любят, порядок она навести умеет. Единственный её недостаток — молодость, но она очень быстро проходит. Как бы там ни было, любое ваше решение будет правильным. Я тоже уйду, с вашего позволения, — получив разрешение, Махидевран поклонилась и вышла. *** — Дайе хатун, — с ухмылкой протянула черкешенка. — Слушаю вас, госпожа, — безэмоционально ответила женщина. — Я много видела предательств, — Султанша медленно начала подходить к ней. — Но твоё было самым незаметным и аккуратным. Я бы даже поаплодировала, если бы не ненавидела таких, как ты. — Я не понимаю, о чем вы? — Ты предала Валиде Султан, стала на сторону её злейшего врага, — с той же улыбкой пояснила Махидевран. — Вы не правы, я жизнь готова отдать за Валиде Султан. Моя преданность ей непоколебима. Навести порядок в гареме никогда не означало предательство. — Нет, нет, — с разочарованием сказала черкешенка. — Я всегда могу оправдать человека в выборе сильнейшего. Желание стабильности — свойственно всем. Но то, что ты сейчас сказала, называется лицемерием. Я также уверена, — Махидевран подошла совсем близко и перешла на шепот, — что за эти сорок лет ты исполнила много ужасных приказов своей госпожи, а сейчас вдруг проснулась совесть и решила сделать по правилам? — Султанша сделала резкий шаг назад и брезгливо посмотрела на хатун. — Не заводи разговоры о верности Валиде — выглядит отвратительно. *** Новость о том, что все это время её дети жили у Махидевран, Хюррем соизволили сообщить только после того, как госпожа пришла в пустые покои. В голове моментально начали воспроизводиться худшие исходы. Хоть голос рассудка и твердил, что Махидевран не будет вредить тем, кто отдан ей в защиту, но кого это останавливало? Валиде тоже поручили защиту над ней и что в итоге? Едва дети увидели Хюррем, они сразу же бросились к матери. — Хюррем Султан, — поприветствовала Танели. — Слышала, с вами случился несчастный случай. Приношу свои соболезнования, — говорила она правильно, вот только лицо не выражало никаких эмоций. Будто статуя. — Спасибо, — сказала Хюррем, взяв на руки Баязида. Её отношения с Танели всегда были холодными. Без открытой агрессии, исключительно вынужденная вежливость. — Моя Валиде очень за вас беспокоилась, она будет рада вас видеть, — парадокс этой девочки в том, что её улыбка всегда теплая и милая. Глаза выдавали истинный ход вещей, но на эту мелочь почти никто не обращал внимание. У Махидевран так же: ухмылка, оскал — всегда искренние. А вот милая улыбка почти всегда сопровождается холодным взглядом. — В этом нет необходимости, я немедленно забираю детей. — Уверена? — никто сразу не заметил стоящую у порога Махидевран. — Все-таки ты ещё не полностью здорова, — уголки её губ поднялись вверх, будто отображая улыбку дочери. — Мне совсем несложно за ними смотреть. — Уверена, что большое количество детей в покоях тебе действительно приятно, но как говорится, на все воля Аллаха. На это Махидевран промолчала. Ей было непонятно, почему Хюррем считает, что небольшое количество детей её может задеть. Тут все идёт по правилу: чем больше, тем лучше, а смысл? Все равно в живых остаётся лишь один Шехзаде, и чем больше ты рожаешь, тем сильнее убиваешь свой организм. Ради чего? — Мехмет, можешь забрать книгу, которая тебе понравилась, — полностью проигнорировав Хюррем, обратилась она к Шехзаде. — Благодарю.

***

Михримах тактично молчала, украдкой поглядывая на Хюррем. По тому, что она не задавала лишних вопросов, было понятно, что хоть отчасти, но в отличие от своих братьев, Султанша знала состояние своей Валиде. Мехмету было достаточно того, что мать заболела, и вуаль была своего рода мерой безопасности. В данном случае его излишняя наивность сыграла на руку. Баязид и Селим лишних вопросов не задавали и были просто счастливы, что их Валиде снова рядом. — Мехмет, что-то не так? — спросила рыжеволосая, когда Шехзаде, тяжело вздохнув, закрыл книгу. — Я до последнего надеялся, что Мордред будет хорошим. — А кто это? — Сын короля. Его мать настраивала против правителя, и в итоге он поднял бунт и убил отца, — расстроенно рассказал Мехмет. Хюррем же услышала эту историю несколько иначе. Махидевран нет дела до Сулеймана, иногда кажется, что она единственная женщина в гареме, которой наплевать на Султана. Все время она занимается Мустафой. А значит, сделала ставку не на отца, а на сына. Хюррем снова посмотрела на Мехмета. Её первенец обязательно станет Султаном. Ради этого рыжеволосая сделает все. Если Мустафа переживет Сулеймана, то её дети обречены, нужно приложить все усилия, чтобы к этому дню сын Махидевран был завернут в саван. Пусть она и наняла наемника, но не факт, что у него все получится. Возле наследника османской империи всегда много людей, шанс провала слишком велик. — Госпожа, — в покои вошла Нора. Милая албанка рисковала жизнью, чтобы спасти Хюррем от озверевших наложниц. — Я так рада вас видеть. — Эсма, — строгим тоном начала Султанша. — Немедленно забери детей в сад, им полезен свежий воздух. — Мама, тебе плохо? — насторожилась Михримах. — Нет, дорогая, просто в покоях стоит произвести уборку, а вы пока погуляйте. Эсма быстро увела детей без лишних вопросов. Такой тон госпожи она прекрасно знает, и он не предвещает ничего хорошего. — Нора, — с хитрой улыбкой обратилась к наложнице Хюррем. — У меня для тебя будет задание. Если выполнишь — я все дам, что хочешь, ничего не пожалею. — Я за вас жизнь отдам, приказывайте, госпожа. — Хорошо, — Хасеки встала с дивана и подошла к рабыне. Большие карие глаза, светлая кожа, правильные черты лица, роскошные коричневые локоны. У неё не только внешность приятная, но и характер, к тому же девушка быстро всему учится. Такой запасть в сердце молодому парню проще простого. — Ты должна будешь покорить Шехзаде Мустафу. Влюбить его в себя настолько, чтобы он готов был пить яд из твоих рук. — Но как же я это сделаю? — Я тебя научу. Ты лишь в точности исполняй мои указания, и жизнь твоя станет слаще меда. *** Полгода спустя — Я едва узнал Танели, она так выросла, — подметил Мустафа, когда они вышли из покоев Падишаха. Сестра захотела побыть с отцом, а вот Махидевран не желала тратить ещё больше времени впустую. — Нашла себе новую страсть — садоводство. Теперь заботится за розами, выбрала себе цветок в пору, такой же капризный. — Она не сбегала? — серьезно спросил Мустафа. — Только раз или два в три месяца. Танели умеет быть терпеливой и выбирать моменты, — по Шехзаде сейчас было видно, что он едва держится, чтобы не прочитать нравоучительную лекцию. На самом деле, пусть Мустафа всегда и отрицал, но в некоторых ситуациях они ведут себя одинаково. Если уж решили, что что-то нужно сделать, то даже если весь мир будет против, они поступят как хотят. — И не надо на меня так смотреть. Я ведь и твою свободу не ограничивала. — Я мужчина и могу за себя постоять. — За ней присматривают воины. И этот вопрос закрыт. В гареме случился бунт, твоя фаворитка Мелек была наказана, и ещё пара девушек из твоего гарема, поэтому я выбрала новых. Хюррем Султан обгорела, в первые дни на неё даже смотреть было страшно, — последовала затяжная пауза, и Махидевран не удержалась от вопроса: — Даже не спросишь, что моих ли это рук? — Раз Хюррем жива, то точно не ваших, — Махидевран довольно улыбнулась на такого рода комплимент. — Простите, я хотел бы переодеться и немного отдохнуть. — Разумеется, иди. *** Когда Мустафа подошёл к своим покоям, ему сообщили, что сейчас там находится служанка. Одних девушек в основном не оставляли, с ними в покоях должна находиться калфа. Но в этот раз рабыня случайно пролила на надзирательницу масло для благовоний, из-за чего сейчас в покоях она одна. Первое, что бросилось в глаза Мустафы — это рыжие с красноватым отливом волосы. — Простите, Шехзаде! — у девушки кафтан из рук выпал от испуга. — Я-я должна была успеть справиться до вашего прихода, — её голос дрожал, глаза бегали. Невысокая и стройная девушка сейчас больше походила на испуганного ребенка. — Успокойся, ничего ведь страшного не случилось, — Мустафа медленно подошел ближе. — Да ты вся дрожишь. Что с тобой? — Это от волнения, даже направляясь сюда, я не мечтала вас увидеть, — будто сказав лишнего, она прикусила нижнюю губу. — Правда? — Шехзаде взял её за запястье, и только в этот момент Аврора показала свои истинные эмоции. За секунду её глаза расширились от удивления, и почти моментально слегка насупились брови. Для неё реакция Шехзаде была неуместной. Однако маска святой невинности легла на её лицо моментально. — Простите, — поклонившись, девушка выдернула свою руку и быстро покинула покои с довольной улыбкой. Аврора пропитала его простыни ядом. Как только Шехзаде ляжет спать, утром он уже не проснется. Дело выполнено. *** Три часа спустя Такой мелочью, как праздник Шехзаде, Махидевран не видела смысла заниматься. Она приказала Гюльшах взять троих из тех, что она отобрала. Девушек должны были приодеть, подготовить и проверить на какие-то скрытые предметы. Казалось бы, все довольно просто, вот только Гюльшах третьей девушкой выбрала Нору — бывшую служанку Хюррем. Хасеки без логичной причины выбросила рабыню, которая рисковала жизнью из-за нее. У Хюррем, конечно же, бывают приступы тупости, но не настолько печальные. — Один раз не проверила. Один раз! — разозлилась Махидевран. Пусть о Норе в видениях Амона не было ни слова, однако это ни разу не успокаивает. Ведь, как вишенка на торте, сыну понравилась именно эта девушка. — Простите, госпожа. Я подумала, что как только Хюррем увидит свою бывшую служанку возле нас, она так разозлится. — А мне есть дело до того, зла Хюррем или нет? — с каждым словом Гюльшах Махидевран было все сложнее себя сдерживать. — Я даю указания, — Султанша быстро подошла вплотную к калфе. — И рассчитываю, что их будут точно выполнять. Если для такого простого действия тебе не хватает мозгов — я выдам тебя замуж. — Нет, прошу, — Гюльшах упала на колени и начала умолять, ухватившись за подол платья своей госпожи. — Моё единственное желание — это служить вам. Если хотите, я немедленно отошлю Нору из гарема. — Не сейчас, — Махидевран устало потерла переносицу. — Нельзя отбирать игрушку, не дав поиграться, иначе она станет слишком желанной. Пусть сегодня к нему пойдет, а уже завтра отправьте. Фатьма, — Султанша внимательно осмотрела рабыню, что все это время молча стояла и наблюдала за происходящим. А ведь она красивая: стройная, высокая, черные, как смоль, волосы и такие же глаза, светлая кожа. — Ты ведь умеешь привлекать внимание, вот завтра и пойдешь к моему сыну. — Благодарю, госпожа, — на лице наложницы моментально появилась улыбка. На постоянную основу такая, как она, Мустафу не завлечет, зато сможет на время переключить внимание. А большего и не требовалось. — Вот и славно, а теперь мне пора к Валиде. *** Скандала по приезде Султана не было. Так как Валиде более, чем строго наказала всех преступников, и её вину Хюррем просто нечем было доказать. Разумеется, в глазах всех рыжеволосая была ведьмой, однако атмосфера в гареме была не такой гнетущей. Дайе убрали с должности, как только Султан прибыл, здесь тоже все прошло гладко. Она продолжит служить в гареме, но как простая калфа. Махидевран была уверена, что Валиде позвала её, дабы обсудить кандидатуру Нигяр. Нужно успеть как можно больше фигур Хюррем заменить на свои. Момент объявления настоящей войны все ближе, а значит, нужно быть готовым заранее. — Я хочу заключить брак между Мустафой и Айбиге. Не то чтобы подобное желание Валиде удивило Махидевран, однако она ожидала этого предложения немного позже. Айбиге очень бойкая, импульсивная, дерзкая, вспыльчивая, но в то же время умна, уверенна и открыта. Девушка ненавидит ложь и избалованность, она всегда искренна, добра и отзывчива. С одной стороны, идеальная кандидатка в невестки, а с другой — точно создаст проблемы. Одно сплошное противоречие. Даже её семья не является абсолютным преимуществом. Если Шехзаде женится на дочери крымского хана, то это, конечно, добавляет ему очков. Однако родственники, у которых бунт на бунте, будут добавлять хлопот. Особенно если учесть трепетное отношение Мустафы к членам семьи. — Думаю, это хорошее решение. Пока он Шехзаде, нужно больше силы, а когда станет Султаном, то можно и закрыть глаза на существование таких родственников. В любом случае, Айбиге не сможет стать любимицей, у неё для этого не тот характер. А другая сделает все, чтобы Мустафа как можно меньше времени проводил с законной женой. И даже если свадьба сорвётся — это не будет такой уж ужасной потерей. — Я знала, что тебе понравится, поэтому уже приказала позвать Айбиге и Мустафу. «А правильней сказать, что моё мнение здесь бы не сыграло никакой роли». Когда пришел Мустафа, Хафса начала расспрашивать его о здоровье, о походе. Парень отвечал с исключительной вежливостью, но Махидевран-то видела, что он не сильно хочет сейчас быть здесь. Его буквально выдернули перед началом хальвета. И теперь вместо того, чтобы наслаждаться прекрасной наложницей, он рассказывал бабушке, как у него дела. — Валиде, — в покои со счастливой улыбкой вошла Айбиге. Девушка должна была завтра отправляться домой и, видимо, даже не догадывалась, какую свинью ей собирается подбросить жизнь. — Мне сказали, вы меня звали. — Да, Айбиге, садись, — Валиде указала на место возле Мустафы. Прям сваха года. — Значит, все-таки уезжаешь, — сказал Мустафа, однако в его голосе не было грусти. Они не так уж и сильно общались, чтобы действительно расстроиться из-за разлуки. Однако были в действительно хороших отношениях, чтобы искренне пожелать счастливого пути. — Да, как раз хотела зайти попрощаться. Что случилось, Валиде? — повернулась принцесса к Хафсе. — Хотела сказать, что ты не едешь. — Как же это, Валиде? — наверное, если бы не правила приличия, Айбиге бы начала кричать. — Повелитель разрешил, все уже готово! — Мустафа, мой возлюбленный внук, ты и Айбиге вскоре станете мужем и женой. Судя по их лицам, похоронный марш будет к месту.