Сколько стоит твоя душа?

После завтрака в гарем вернулась счастливая Нора. И если большинство девушек бросали недовольные взгляды из-за ревности, то Аврору расстраивал сам факт, что фаворитка может ходить. Что она в принципе жива. — Нора, — окликнула Фатьма. — Расскажи, каково было тебе сегодня ночью. — Меня теперь зовут Эфсун! — громко заявила шатенка. — Шехзаде так назвал, — по гарему быстро пронесся шепот, который больше напоминал шипение змей. — Значит, Шехзаде счастлив? — с улыбкой спросила Аврора. А на самом деле про себя молила, чтобы ему стало хуже. Мустафа не должен был пережить эту ночь, в самом крайнем случае сейчас он был бы при смерти. Однако счастливая улыбка Эфсун разбивала все надежды. — Разумеется… — дальше Аврора не слушала. Ошибки не могло быть, она пропитала постель ядом. Единственное объяснение, что, возможно, во время хальвета на простыни что-то пролили и, к несчастью, девушки их сменили. Теперь придется искать другую возможность. *** Двенадцать часов назад Тот факт, что кто-то, кроме Валиде или Танели, остался в его покоях без надзора, был крайне необычен. Даже братья или Михримах, каждый раз приходя, были под бдительным присмотром. Следовательно, скорее всего, калфа искренне доверяла служанке. Рыжеволосая девушка спокойно поправила покрывало и взяла в руки кафтан. Дверь открылась бесшумно, Мустафа также в основном ходил достаточно тихо, однако она поняла, что в покои вошли. Руки замерли на мгновение в тот же момент, когда Шехзаде сделал первый шаг, однако это была единственная заминка. — Простите, Шехзаде! — у рыжеволосой кафтан из рук выпал от испуга. Но она знала, что кто-то вошёл. У Гюльшах тяжелые шаги, поэтому она должна была знать, что это не калфа. — Я-я должна была успеть справиться до вашего прихода, — её голос дрожал, глаза бегали. Её нельзя было уличить во лжи, достаточно искренняя реакция, хотелось поверить. И, возможно, он бы купился, если бы рабыня так сильно не была похожа на Валиде. — Успокойся, ничего ведь страшного не случилось, — Мустафа медленно подошел ближе. Он не любил обвинять людей без причины, нужно все проверить. — Да ты вся дрожишь. Что с тобой? — Это от волнения, даже направляясь сюда, я не мечтала вас увидеть, — будто сказав лишнего, она прикусила нижнюю губу. — Правда? Шехзаде взял её за запястье, в этот момент зеленые глаза выдали холод натуры. Это вновь продлилось всего секунду. Но главным доказательством стал пульс. Валиде на себе показала, как проверить ложь. Тогда она изобразила сильную радость и, по мнению Мустафы, все было искренне, однако её пульс оставался ровным. С этой девочкой так же. Она в совершенстве изобразила нужную эмоцию, которая возникала почти у каждой рабыни, что видел Мустафа. Слишком похожа на Махидевран, будто у неё учился не Мустафа, а рыжеволосая. — Простите, — поклонившись, девушка выдернула свою руку и быстро покинула покои. На её лице было легко читаемое смущение, однако наследник более чем уверен, что, избавившись от его общества, девушка вздохнула с облегчением. Мустафа внимательно осмотрел свои покои, все было на местах, единственное, что рушило порядок — кафтан на полу. Шехзаде осмотрел и его, однако также ничего подозрительного не было. Он выбросил через балкон благовония, приказал, чтобы принесли новую воду, и даже тогда был недоволен. Взгляд снова упал на кровать. Рабыня поправляла её, когда он вошёл. Мустафа снял одеяло, внимательно осмотрев его, но снова ничего. Когда же взялся за подушку, то почувствовал, что она слегка влажная. Это можно было заметить лишь при касании с кожей и, скорее всего, меньше, чем через час, не осталось бы и следа. Шехзаде быстро вымыл руки, а после достал из шкатулки серебряный перстень. Он не особо любил их носить, но Валиде настояла, чтобы серебряные кольца у него были. После непродолжительного втирания украшения в ткани, серебро начало темнеть. Взяв кувшин, он налил полный бокал вина, а после бросил его на кровать. Красные пятна смотрелись на белых простынях словно кровь. — Аги! — крикнул Шехзаде, слуги прибежали незамедлительно. — Пусть поменяют постель и уберут вино. «Кто тебя послал, девочка?» *** Наше время — Я промолчал только из уважения к Валиде, — сразу же начал Мустафа, едва они зашли в покои Махидевран. — Я пока не хочу жениться ни на ком, как вы можете принимать такие решения за меня? — Свадьба наследника трона — это дело всей монаршей семьи, — спокойно сказала женщина, снимая с головы тяжёлую корону. — Я хочу сам решать, как мне быть, матушка, зачем вы вмешиваетесь в мою жизнь? Айбиге мне как сестра. — Женитьба на дочери крымского хана пойдет тебе на пользу, — все так же спокойно говорила Махидевран. — Полагаю, мои слова ни на что не влияют? — оба понимали, что это риторический вопрос. — А на что влияет брак? Ты не сможешь быть с девушкой, которую полюбишь? Не сможешь спать, с кем захочешь? Не сможешь жениться ещё три раза на лично выбранных девушках? — В том то и дело, я смогу нормально жить дальше, а вы подумали про Айбиге? За что вы губите её жизнь? — черкешенка закатила глаза. — Ну если красивый, молодой наследник Османской империи — это партия, что погубит жизнь, то уточни, а что в твоём понимании «хорошая партия»? — Тот, кого она будет любить, — Султанша неожиданно рассмеялась. — Мустафа, она не выйдет замуж по любви, в лучшем случае — это свыкнется с мужем. — Я не сделаю её счастливой, а она слишком хороший человек, чтобы губить её жизнь. Я уважаю ваше мнение, но не вмешивайтесь в мои личные отношения. Также я приказал, чтобы отменили отъезд Эфсун. — Кто это? — Нора. — Как так? Она же сегодня покончила с собой, — спокойно оповестила она Шехзаде. — Что? — Мустафа был в нескольких секундах от того, чтобы сорваться с места и побежать на поиски Эфсун. — Или же заболела какой-то страшной болезнью, — спокойно продолжила Султанша. — Я уважаю твоё мнение, — повторила женщина фразу сына. — Но если ещё раз ты отменишь мой приказ просто потому, что не смог совладать с эмоциями, то я пойду в обход. И, судя по твоей реакции на предоставленные варианты, — он тебе не понравится. — Эфсун жива? — медленно, с опаской спросил парень. — До того момента, пока я не посчитаю, что она хоть как-то может тебе навредить, — Мустафа облегчённо выдохнул. Он не просчитал такое развитие событий, а должен был. — Хорошо, я не буду вмешиваться в твою личную жизнь, пока не увижу в девушке явной угрозы. Но как только это случится, я её убью и в независимости от твоего мнения. Потому что ты ещё молод и можешь совершать необдуманные поступки, а вот мне пелена влюбленности глаза не застилает. — К сожалению, я не могу на все реагировать так же холодно, как и вы, — напоследок сказал Мустафа, прежде чем выйти. — Своевольный мальчишка, — с ухмылкой прошептала Махидевран. *** — Айбиге, дорогая, — заботливым тоном начала Хюррем. — Ты выглядишь опечаленной. Садись, — попросила рыжеволосая. Девушку так переполняли эмоции, что она так и остановилась напротив Хюррем, забыв сесть. — Мало того, что меня не отпускают назад, — у неё были красные от слез глаза и, судя по дрожащему голосу, сейчас она вновь может начать плакать. — Так ещё и замуж за Шехзаде Мустафу выдают, — Хасеки пришлось приложить много усилий, чтобы в этот момент оставаться спокойной. — Никто не поинтересовался моим мнением, как так можно? — Мустафа тоже не хочет? Он против? — медленно, с опаской спросила Хюррем. — Конечно, он так же, как и я, поражен, — женщина выдохнула с облегчением. — Не расстраивайся напрасно, я поговорю с Султаном. К тому же твое сердце принадлежит другому, — Айбиге стыдливо отвела взгляд. — Не стоит это отрицать, вашей любви с Бали беем лишь слепой не заметит. Я помогу. *** — Эфсун, ты мне не нравишься, — сразу же перешла к сути Махидевран. Это первая влюбленность Мустафы, и Султанша хотела лично познакомиться с рабыней. Увиденное разочаровало. Нора была такой же, как и сотня других девушек в гареме. Она смогла заинтересовать Шехзаде исключительно из-за неопытности парня. — Простите, если я, не ведая, в чем-то перед вами провинилась. Служить для вас и Шехзаде для меня большая честь, — Махидевран безразлично кивнула на, скорее всего, заранее продуманную фразу. — Хорошо, от наложниц моего сына я требую лишь одного — спокойствия. Если не будешь создавать проблем, то думаю, что мы поладим. — Не волнуйтесь, госпожа, — Эфсун встала на колени и поцеловала подол платья черкешенки. Махидевран, не смотря на неё, махнула рукой, давая знак, что нужно уходить. — Валиде, — в покои быстрым шагом вошла Танели. — Мой брат женится? — она едва не сбила уходящую Эфсун. — Пока мы на стадии упрямства, — тяжело вздохнула Махидевран, желая, чтобы этот переходный возраст закончился как можно быстрее. Обзаведясь детьми, она все больше начала ценить те сорок лет, что были без них. — Со мной тоже так поступят? Поставят перед фактом?! — К выбору твоего мужа я подойду более тщательно, в отличие от брата, тебе нельзя иметь гарем. Гюльшах, — повернулась она к калфе. — Всех наложниц Мустафы нужно тщательно проверять до и после хальвета. Если в течение дня девушка хотя бы чихнёт, то никакого хальвета, и мне наплевать, что говорит Шехзаде. Также раз в неделю делайте полный осмотр тех наложниц, что я выбрала для него. — Поклянитесь, что мужа я выберу себе сама, — потребовала Танели, из-за чего Махидевран перевела на неё удивленный взгляд. — Из всех моих тёть лишь Хатидже Султан вышла по любви, и то вторым разом. Вы же знаете, Валиде, если человек неприятен, я его терпеть не буду. — Я не буду давать тебе такого обещания, — спокойно начала Султанша. — Как показал опыт с твоим братом, под действием чувств люди иногда слепнут. Он может позволить себе такую глупость. Наиграется и перейдет к новому увлечению. Для тебя же подобная ошибка станет наказанием на всю жизнь. — Вы выдадите меня за любого, в угоду своим амбициям? — с опаской спросила девушка. — Только за того, кто будет достоин и не будет противен. Не факт, что я одобрю человека, которого выберешь ты. Однако твоё «нет» будет решающим. Это я могу обещать. — Хорошо, — с облегчением выдохнула девочка. — Спасибо, — на её губах появилась улыбка. — Возможно, я не всегда проявляю должную заботу, однако ты моя единственная дочь. Твоё счастливое будущее для меня в приоритете, — уверенно заявила Махидевран. — С вами хотел поговорить Бали бей, — на этот раз улыбка Танели больше походила на ухмылку. Она часто появлялась, когда девочка шкодничала, но при этом была горда собой. — Я просто надеюсь, что сейчас он не расследует какое-то убийство. Пусть все пакости Танели пока были мелкие, однако она все же дочь Алисы. И если на Мустафу,хоть немного, но оказало влияние Махидевран и Сулеймана, то этот ребенок был полностью её плодом воспитания. Придет день, и девочка замарает свои руки кровью, вопрос лишь в том, когда он наступит. — Вроде бы нет, — пожала плечами Танели. — Скорее всего, ему надоело, что я отбираю все свободное время, и он хотел договориться о графике. Однако, Валиде, у меня идеально спланированный день! Утром завтрак с вами, после я занимаюсь розами, уроки, обед и Бали бей. Если убрать его, мне придется ходить к Валиде Султан намного чаще, да и я почти выучила немецкий. — Значит, пусть терпит. Если хранитель покоев не может договориться с тобой напрямую, то пусть ждёт, когда у меня появится свободное время. — То есть никогда, — просуммировала Танели, так как свободное время матери всегда было её. В дверь постучали, и в покои вошла Айбиге. У неё был такой же измученный вид, как и после разговора с Валиде. Танели села возле матери, внимательно осматривая крымскую принцессу. — Госпожа, — поклонилась девушка. — Мне сказали, что вы желали меня видеть? — Да, судя по твоим вещам, нужно сделать много нарядов, — Махидевран кивнула служанке, и та впустила в покои швею. — Но начнем с наряда для обручения, думаю, темно-розовый шёлк будет смотреться идеально. — Этой свадьбы не будет! — заявила шатенка. — Мой брат недостаточно хорош? — только глухой не услышал бы раздражения в голосе Танели. — Шехзаде всем хорош, однако я его не люблю, мы не будем счастливы, — попыталась объяснить Айбиге. — А этот брак из-за любви или же в первую очередь из-за политических интересов? — спокойно, даже безразлично спросила Махидевран. — Думаешь, почему Валиде так на нем настаивает? Для благополучия брата. Сейчас твоего отца придерживает Султан, однако продолжится ли это после смерти Валиде Султан? Будет ли выгодно Османской империи тратить свои ресурсы на уже не такого и близкого члена семьи? — Что вы такое говорите? — Крымских ханов выбирает Султан, — строгим тоном напомнила госпожа. — Судьба твоего рода зависит от желаний Османской династии. Если ты откажешься от наследника империи, то никто не подумает, что ты глупая девушка, которая не задумывается над последствиями. Все решат, что именно твой отец воспитал тебя с пренебрежением к династии. А теперь, впервые в жизни, посмотри на вещи трезво, без примеси эмоций. Ты действительно думаешь, что если ты сейчас откажешь и хан поддержит тебя в этом желании, то он все ещё будет править? Даже не так: он долго проживет? Айбиге молча смотрела на Махидевран широко открытыми глазами, полными удивления и ужаса. — Я к тебе приставила служанок, они будут счастливы служить невесте Шехзаде, — с улыбкой продолжила черкешенка. — Но отложим пошив платья на завтра. У тебя нездоровый цвет лица, так будет сложно подобрать правильный тон. — Вы не правы, — наконец ответила Айбиге. — Султан справедливый правитель… — Правитель, — перебила её Махидевран. — Он не думает, как обычный человек, не награждает, как обычный человек, и масштабы его мести за раненое самолюбие также грандиозны. Полагаю, тебя всю жизнь растили вдали от жестокости мира, поэтому я дам тебе время, чтобы понять, о чем идёт речь. Завтра после обеда можешь прийти ко мне на примерку, — с милой улыбкой закончила Махидевран, будто только что они говорили о солнечной погоде. Ничего не ответив, Айбиге ушла, даже не поклонившись напоследок. — Она мне не нравится, — серьезно заявила Танели. — Для Мустафы нельзя было найти кого-то получше? — Это всего лишь одна девушка из сотни, которых у него будет. Если будешь тратить нервы на каждую, которая не понравится, то вскоре станешь дерганой и больной. — Но она никому из нас троих не нравится, — настояла на своем девочка. — Но она нравится династии, и её наличие будет плюсом для Мустафы, пока он Шехзаде. — А дальше? — В зависимости от того, как будет раздражать. Сейчас меня больше волнует твой брат. Он не уступит, если уверен, что поступает верно. — Значит, я пойду с ним погуляю, — Танели поднялась с места и поцеловала руку матери. — Не расстраивайтесь, Валиде. Я уберу то, что вас огорчает.

***

Аврора быстро смазала клинки ядом, а после на рукояти сделала небольшую засечку, также покрыв это место ядом. Даже если на тренировке его не ранят, достаточно будет царапины, чтобы отрава проникала в кровь. Этот план не давал абсолютной гарантии на успех, однако пока это все, что возможно. Еду Шехзаде проверяют качественней, чем Султана, с одеждой та же проблема. В хамам к нему не попасть, без прохождения длительного отбора на пару месяцев. Её руки связаны намного сильнее, чем предполагалось вначале. Смахнув с подола солому, девушка аккуратно вышла из конюшни и, подняв поднос с земли, направилась в сад. Сегодня приехала Хатидже Султан и Валиде решила провести время с дочерью на свежем воздухе. Едва она вернулась на тропу, как на пути, будто из ниоткуда, появился Шехзаде. Он смотрел на неё более пристально, чем полагалось, в принципе господа не особо то обращали внимание на слуг. В четырнадцать лет Аврора прекрасно понимала, что ещё недостаточно выросла для любовного интереса. И если дело не в симпатии, тогда излишняя наблюдательность могла означать лишь одно — он что-то подозревает. — Кажется, ты убирала в моих покоях, — преградил ей путь наследник. Он не отводил пристального взгляда, и это раздражало. — Вы меня запомнили, — рыжеволосая изобразила счастливую улыбку, склонившись в поклоне. — Как тебя зовут? — Аврора. Мустафа мимо воли улыбнулся. Это был первый человек, который не рад сказать ему свое имя. Для девушки то, что наследник империи запомнил ее среди сотен, отнюдь не было радостью. И по совместительству, она первый человек, который покушается на его жизнь. Во всяком случае, первый, которого он обнаружил сам. — Я запомню тебя, — для обоих это прозвучало как угроза. — Ступай. Омер, — обратился он к евнуху, который молча стоял позади. — Проследи за ней, — Мустафа обернулся и успел заметить, как девушка скрылась за деревьями. Она очень быстро покинула его. — Проследи за ней, хочу знать все, даже сколько спит. — Как пожелаете, но зачем? — Понравилась, — беззаботно улыбнулся Мустафа. — Однако ко мне в гарем ей ещё рано, хочу пока просто понаблюдать. Начинай сейчас же. Ага поклонился и без лишних расспросов ушел. Этот человек, как и все люди в его окружении, в первую очередь предан Махидевран Султан. Поэтому, если Мустафа хоть заикнется о подозрениях, Валиде моментально примет меры, и не факт, что завтра Аврора все ещё будет дышать. Если она была послана иноверцами, то нужно в первую очередь разобраться с ними, иначе нападки не прекратятся. Если из дворца, то сделать то же. Нужно лишь подождать, когда она себя выдаст, и понять, от чего он должен умереть на этот раз. *** — Валиде, тетя, — с улыбкой поклонилась Танели. — Как я рада, что вы приехали, не видела вас лишь два дня, а уже соскучилась. — Я по тебе тоже, — радостно улыбнулась Хатидже. Так как детей у них с Ибрагимом не было, то Султанша проводила все свободное время с племянниками, особенно с Джихангиром, так как он самый маленький. — Садись с нами, — попросила Валиде. — К сожалению, я должна идти к Мустафе, а то он за занятиями снова пропустит обед. — Хорошо, ступай, — согласилась Валиде. Едва Танели развернулась, улыбка исчезла с её лица. Она не испытывала неприязни к тете или бабушке, однако рядом с ними ей было откровенно скучно. Не особо весело, скорее всего, было и Мустафе. Он вяло отбивал атаки учителя, присланного Султаном. Вспоминая, как он дрался при руководстве Мурада, Танели была удивлена, что, отбивая атаки, Шехзаде ни разу не зевнул. Однако зрелище перестало быть потешным, когда противник каким-то чудом умудрился ранить руку брата. Девушка сорвалась с места и быстро бросилась к брату. — Мустафа, как ты? — Султанша быстро подняла рукав. Рана была слегка глубже царапины, но этого было достаточно, чтобы девочка вышла из себя. — Помимо того, что ты как учитель не лучший, так ещё и Шехзаде посмел ранить. — Простите, госпожа, это была случайность, — моментально отвернулся мужчина и опустил голову. — Это царапина, — спокойно сказал Мустафа. — А если начнется заражение? — не унималась Танели. — Думаю, на сегодня урок стоит закончить, спасибо вам. — Ещё раз простите, Шехзаде, — поклонился мужчина и быстро удалился. — Нам надо её обработать, сейчас же! — Это лишь царапина, — снова отмахнулся Мустафа. — К тому же на тренировках с Мурадом я получал настоящие ранения и не помню, чтобы ты так кричала. — Во-первых, я регулярно называла его садистом… — Помню, — перебил Шехзаде. — Он даже спрашивал у меня, знаешь ли ты, как его зовут. — И он постоянно звал лекаря и не отходил, пока рану полностью не обработают, потому что мы оба знаем, как безответственно ты относишься к своему здоровью. — Если я позволю тебе обработать порез, то ты не будешь вспоминать мне его при каждом удобном случае? — Не могу обещать, однако постараюсь. Слуги быстро принесли все необходимое, а судя по количеству, Мустафа как минимум истекал кровью. — Слышала, что ты не рад браку, — невзначай начала Танели, а Шехзаде уже закатил глаза, зная, что будет дальше. — Я бы тоже отказалась от брака по принуждению, поэтому я тебя понимаю. Но позволь спросить, Эфсун тебе действительно нравится? — Почему ты спрашиваешь? — сразу же напрягся наследник. — Я хочу узнать, сильно ли ты расстроишься, если она умрёт? — и это была не угроза, в её голосе была исключительная забота и волнение. — Почему ты такое спрашиваешь? — Просто посмотри на вещи реально. Мама не будет тебя заставлять, но она уберет вокруг все, что, по её мнению, мешает. Ты отказываешься от брака под предлогом, что не любишь Айбиге. Следовательно, мешает та, которая владеет твоим сердцем, — девушка закончила перевязку, и вновь подняла взгляд на брата. — Если ты так сильно против брака, то я сделаю все, чтобы тебе помочь, мне тоже не нравится мысль, что крымская принцесса станет частью нашей семьи. Но только при условии, если ради цели ты готов пожертвовать жизнью Эфсун. — Валиде сказала, что не тронет её. — Но любое обещание держится до момента, пока это не вредит твоему будущему. Подумай об этом. Цель всегда должна оправдывать средства. *** — Валиде, — поклонился Шехзаде. — Мустафа, я рада тебе, — наследник выглядел мрачно. — Что-то не так? Он попросил Махидевран навестить Хафсу, сказал, что есть важная новость. — Все хорошо, я принял решение касательно брака с Айбиге. Повелитель велел мне хорошо подумать. После размышлений я решил, что соглашусь на этот брак. — Ты хочешь жениться? — радостно переспросила Валиде. — Хочу. Но лишь при условии, если Айбиге хатун согласится. В дверь постучали, и быстрым шагом в покои вошла Айбиге. — Госпожа, — поклонилась девушка. Она бросила обречённый взгляд на Махидевран, будто та подписала ей смертный приговор. — Я рада, что все здесь собрались, — Айбиге сделала глубокий вдох. — Я готова выйти замуж за Шехзаде. Эту радостную ноту для Валиде прервал стук в дверь. Как-то многовато посетителей за пять минут. — Госпожа, — подходя, параллельно поклонился Сюмбюль. — Случилось несчастье, когда Ибрагим паша возвращался домой, в него кто-то выстрелил. — Какой ужас, как Хатидже? — встала на ноги Валиде. — Как Ибрагим паша? — спросил Мустафа. — Рана у паши серьезная, насколько я знаю. Танели Султан, едва услышала, сразу же отправилась во дворец поддержать Хатидже Султан. *** Гюль ага аккуратно подбирал слова, не зная, как правильно начать. — Не молчи, — не выдержала Хюррем. — Как вы и приказали, Фатьму и только что прибывшую Фидан калфу схватили и закрыли в бельевой. Все шло по плану, однако, похоже, кто-то заметил. Я не знаю, как так обернулось, однако пришли евнухи, они обвинили Перчема агу в домогательстве, сейчас его повели на казнь. — Гюль ага! — крикнула госпожа. — Он мой самый преданный и способный слуга, как ты мог это допустить?! — А что я мог? — мужчина опустил голову, словно провинившийся щенок. — На крики пришла и Махидевран Султан, что я мог сказать против госпожи? Боюсь, если бы вмешался, то отправился бы вместе с Перчемом, вы же знаете, как Валиде благоволит Султанше. Махидевран Султан… — Не хочу слышать её имени! — перебила его Хасеки. — Я должна ходить с обожженным лицом и слышать шёпот за спиной, пока эти двое живут себе счастливо без забот? — Она передала вам письмо, — евнух медленно протянул руку, будто в клетку с тигром. — Это всего лишь рабыни. С более важным заданием ага успел справиться. Ибрагим паша тяжело ранен, говорят, не доживёт до утра. «Следующий раз, когда захочешь тронуть моих людей, вспомни, что за попытку навредить одному, я убью двух твоих. Давай ты не будешь меня расстраивать, нарушая наше прекрасное перемирие». Хюррем скомкала бумагу и бросила в камин. — Сегодня у меня меньше слуг, — вспомнила Хасеки. Утром в её покоях было не десятеро, а семь девушек. — Несколько девушек почувствовали недомогание, их сразу же отвели в лазарет. Насколько я знаю, им сейчас хуже. За Фатьму и Фидан Махидевран без замедлений убрала четырех верных ей людей. — Что с Эфсун? Главная сила Махидевран — это Мустафа. Пока она лишь играется, но что будет, когда начнет нападать в полную силу? Нужно быстрее избавиться от мальчишки. — Все хорошо, Шехзаде от неё без ума. Подарил роскошный серебряный гребень, украшенный изумрудами и рубинами. — Отлично, значит, недолго их осталось терпеть. *** Танели забежала во дворец, служанка едва успела ей сказать, где сейчас находится Ибрагим паша и Хатидже Султан. Великий визирь был одним из самых важных людей в её жизни. Кроме брата и матери, никто о ней так сильно не заботился, как он, никто так не стоял горой за Мустафу. Поэтому девочка не могла даже представить жизнь, в которой нет его. Ибрагим паша лежал на кровати спиной вверх, даже с порога было заметно, как тяжело он дышит. Две миски с окровавленной водой лишь усугубляли картину. — Госпожа, как паша? — сразу же спросила Танели, и лишь сейчас Хатидже заметила, что в покои кто-то вошёл. Её в прямом смысле трусило, слезы лились не переставая. — Госпожа, — ещё раз окликнула девочка. — Я не знаю, Танели, я не знаю, — быстро начала Хатидже. — Мы позвали доктора, но он ещё в пути, а наша лекарша сделала все, что могла, но Ибрагиму все так же плохо… Танели едва успела подбежать к тете, когда та неожиданно потеряла сознание. Не дать упасть она не смогла, но хотя бы замедлила падение. — Сюда! — служанки сразу же вбежали в комнату. — Отнесите Хатидже Султан в другие покои, и пусть её никто не тревожит. Психическое состояние тети стало очень хрупким после второй неудачной беременности. Ибрагим с любимого человека превратился в своего рода помешательство, она не могла мыслить трезво, когда дело касалось паши. Когда Хатидже унесли, Танели подошла к мужчине. Спина была перемотана, однако кровь все равно поступала. — Ибрагим паша, — тихо начала девочка. — Пожалуйста, держитесь. Это ведь не первое ваше ранение, вы очень сильны, — Паргалы медленно открыл глаза. — Лекарь уже в пути, продержитесь ещё немного. — Танели… — тихо прохрипел Ибрагим. — Кажется, на этом все… — Не говорите так! — резко воскликнула Султанша, но сразу же понизила тон. — Вы ещё молоды и сильны, с лёгкостью справитесь с этим. Паша попытался коснуться её руки, однако не хватило сил. Заметив это, Танели сразу же схватила его руку. — Доченька. На мгновение шатенка застыла, однако быстро пришла в себя. — Вы мне тоже как отец, — с искренней улыбкой сказала она. — Поэтому прошу: не сдавайтесь. — Нет, ты мой ребенок, — паша закрыл глаза, даже это было сложно. — Моя плоть и кровь, моя единственная дочь. Я все это время так хотел тебе это сказать, теперь можно умереть без сожаления. — У вас началась горячка, — Султанша резко убрала руку. — Вы перестаёте мыслить здраво. — Я очень сильно любил Махидевран и ни мгновения об этом не пожалел. Ты мой самый ценный дар от Аллаха. Танели начала медленно отходить назад, ей хотелось закрыть уши и убежать.