Сколько стоит твоя душа?

— Дорогая, ты куда-то пропала. А как же наши милые приветствия, полные ненависти по утрам, — впервые за долгое время Махидевран первая начала разговор, встретив Хюррем. — С тобой все хорошо? Может, морщины на твоем лице из-за вчерашних переживаний? — Махидевран, — раздражённо прошипела рыжеволосая, нехотя остановившись напротив Султанши. — Я, на блоху рассердившись, одеяло в огонь не бросаю. — Фиолетовый платок для тебя блоха? — надменная маска на лице рыжеволосой на мгновение треснула. — Повелитель бросил платок наложнице, ночью она идет к нему. Ты хвасталась, что управляешь в покоях Султана. У тебя какое-то странное правление. — Многие девушки направлялись в эти покои, — овладев нахлынувшими эмоциями, обманчиво спокойно ответила Хюррем. — И сколько вошло? В ответ госпожа лишь улыбнулась. С появлением Хюррем, единственный человек, который провел ночь с Султаном и при этом остался жив, — это Махидевран. Обменявшись притворно милыми улыбками напоследок, Султанши разошлись. — Отправь Фирузе и одну из двух других девушек во служение к Михримах, — приказала госпожа. — Клару Хюррем Султан отобрала в будущий гарем Шехзаде Мехмеда, — рассказала Фидан. — Поэтому лучше послать Настю. Мне нужно приделить больше внимания Кларе? — Нет, будущий гарем Мехмеда не трогай. Я бросила Хюррем кость, пока она будет её грызть, достойно обучите Дильшах. Доходчиво ей объясни, что будет, если она меня предаст. Пусть пока Фирузе не проведет ночь с Султаном, чтобы симпатичная рабыня сидела в моих покоях, и чтобы все молчали о ней. *** Хюррем вернулась в покои после разговора с мужем. Султан вроде бы согласился навестить её сегодня. Но ей не будет покоя, пока девка, что получила фиолетовый платок, дышит. — Госпожа, — поклонился Сюмбюль. — Скажи, что ты её нашел и уже придумал, как убить, — перебила его рыжеволосая. — Наложница танцевала с закрытым лицом. Лишь знаю, что у неё темные волосы, — Хюррем швырнула на пол чашу. — Но я узнал, что одну девушку не выпускают из покоев Махидевран Султан, — быстро добавил евнух, пытаясь хоть немного уменьшить гнев Хасеки. — Султан сегодня будет у меня, — непонятно было, говорила это Хюррем себе или слуге. После второго выкидыша она стала слишком нервной. — У тебя есть сутки, чтобы убить эту гадюку. *** Фирузе вошла вечером в баню с Настей. Девушку для ночи с Повелителем всегда готовили несколько рабынь, но так как её личность нужно держать в тайне, достойная подготовка её ждёт лишь после возвращения Султана. Но все мысли испарились, когда они увидели на красивой мраморной плите лежащую девушку. На её голове была рана, кровь из которой растекалась по светлому полу. Настя от ужаса закричала, а Фирузе закрыла себе рот и отвернулась. Они видели смерть на невольничьем рынке. Там каждый день кто-то умирал, но в этом красивом месте, на фоне изящной мозаики, смерть выглядит в разы более пугающей. Это показало, что в столь красивом месте, где за тобой постоянно присматривают, смерть может прийти в любой момент. *** Хюррем прождала до поздней ночи, смотря на любимые блюда мужа, но он так и не пришел. Когда в покои постучали, рыжеволосая подорвалась с места и побежала к дверям. На мгновение она искренне поверила, что Сулейман пришел к ней. Но в покои вошел Сюмбюль. Улыбка медленно исчезла с ее лица, руки, которые держали платье, медленно опустились. «Он не придет». — Госпожа, — евнух закрыл двери, осмотрел покои и убедился, что кроме Хасеки здесь больше никого нет. — Наложница, которую Махидевран Султан спрятала в своих покоях, мертва, — рыжеволосая вздохнула с облегчением. — Я подождал, пока она пойдет в ванну, и подстроил все так, будто девушка споткнулась и ударилась об угол… — Что сейчас делает Султан? — перебила его Хюррем. Если наложницы нет, то почему Султан не пришел? — Простите меня, — осторожно начал Сюмбюль, понимая, что сейчас Хасеки вновь выйдет из себя. — Но эта девушка была невиновной. А та, что получила платок, сейчас на хальвете у Султана. — Я же говорила её убить! — Хюррем схватила слугу за горло и толкнула к стене. — Как ты мог совершить такую ошибку?! — Я знаю, кто она… — прохрипел евнух. — Кто? — Султанша убрала руку. — Одна девушка рассказала, что Махидевран Султан спрятала ещё одну девушку вдали от чужих глаз. Это Настя. — Та, которой я помогла? — евнух лишь кивнул, боясь лишней фразой ещё больше разозлить госпожу. — Так, значит, мне отплатили за доброту? Хорошо, значит, я отвечу тем же. *** Три часа спустя. Сюмбюль прислушивался к каждому шороху, пока нес спящую Настю. Второй труп подряд был бы слишком подозрительным, а вот если девушка просто исчезнет, то легко можно будет списать на побег. — Сюмбюль, — медленно растягивая имя по слогам, позвал до дрожи знакомый голос из-за спины. Евнух медленно обернулся к Махидевран Султан. Возле нее стояла Афифе хатун и двое агов, делая ситуацию ещё более провальной. — Что ты делаешь? — госпожа не выглядела злой, напротив, казалось, что увиденное её веселит. — Бедная девочка потеряла сознание, вот, несу её к лекарше, — быстро соврал мужчина. — Какое облегчение. Я уж думала, что ты собираешься убить наложницу, и хотела приказать тебя казнить. — Г-госпожа, — неуверенно обратился Сюмбюль. — Но это не важно, как же хорошо, что я ошиблась, — Махидевран улыбнулась, и от этой улыбки веяло могильным холодом. — Локман, отнеси девушку к лекарю, у Сюмбюля и без того забот полно, — евнух сразу же направился к аге. — Афифе хатун, стоит перевести Настю на этаж фавориток, за ней должен быть хороший уход. — Как прикажете, госпожа. *** Неделю спустя. Мустафа вернулся в столицу в кратчайшие сроки. Хюррем показательно осталась в своих покоях, её же дети с радостью поприветствовали старшего брата. Танели и Мустафу Махидевран ожидала в своих покоях. Все было накрыто для первого за долгое время совместного обеда. — Валиде, — поцеловал руку матери Шехзаде. — Надеюсь, ничего не беспокоит вас? Управления гаремом не доставило вам проблем? — Не волнуйся об этом, ты будешь управлять страной, а все, что касается гарема, лишь моя забота. Танели, — широко улыбнувшись, девушка подошла к матери и также поцеловала её руку. — Без вас было очень одиноко, — синие глаза смотрели с искренней любовью и обожанием на мать. — Мне тоже вас не хватало, — едва улыбнулась госпожа. — Садитесь, — она указала рукой на стол. — Хызыр Хайреддин паша сейчас во дворце, но без сына, и уже вскоре должен отбыть, поэтому проблем возникнуть не должно. Мустафа, я слышала, что ты наказал многих людей за взяточничество. За избавление от Бекера аги люди чуть ли не молятся на тебя. — Вы преувеличиваете, я лишь исполнил свой долг. Постучав в покои, вошла Айбиге Султан. — Что ты здесь делаешь? — сразу же недовольно спросила Танели. О том, что Султанша недолюбливает жену брата, знали все во дворце Манисы. Мустафа исполнил свое обещание, у Айбиге не было отказа ни в чем. Она могла выходить из дворца, когда пожелает, охотиться, скакать на лошади. Муж дарил ей лучших скакунов. Она носила ту одежду, которую хотела, обставляла покои как пожелает. Ей даже прислуживали исключительно люди, присланные из Крыма. С Шехзаде она встречалась раз в неделю, и это устраивало обоих. К большому удивлению Айбиге, Махидевран Султан совершенно не влезала в их брак. Хотя девушка уверена, что ей докладывают о каждом её шаге. Вот только там, где свекровь закрывает глаза, жизнь начинает портить её дочь. Вся власть в гареме принадлежала Танели. Мустафа ни в чем не мог отказать своей сестре. Поэтому превыше всего было слово Султанши, а с законной женой Шехзаде никто не считался. — Я позвал её, — сказал Мустафа. — Она часть семьи. Айбиге поклонилась и успела лишь сделать шаг к месту возле Мустафы, как Танели вновь заговорила: — Ты забыла, как нужно приветствовать Валиде? — Приношу свои извинения, — девушка подошла к Махидевран и, склонившись, поцеловала её руку. — Как же мне нравится идиллия нашей семьи, — улыбнулась черкешенка. *** Неделю спустя. Мехмед, к своему стыду, очень ждал отъезда отца, ведь Аврора пообещала вывести его после отбытия Султана. — Как ты это делаешь? — спросил Шехзаде, когда они уже покинули дворец. — Я пытался выйти сам в твоё отсутствие, но мне ни разу не удалось. — Я говорила этого не делать. Сегодня Авроре и правда ничего не пришлось придумывать, в ужине было снотворное. Девушка сразу же доложила об этом Махидевран Султан, но та нисколько не удивилась. Все выглядело очень странно, ведь снотворное она нашла в еде каждого, кого проверила, кроме членов султанской семьи. Если это дело рук Махидевран Султан, то зачем? Гарем всецело и полностью и так в её власти. Все было слишком странно, но такой шанс упускать Аврора не хотела. Все крепко уснули, поэтому вывести Шехзаде ещё никогда не было так просто. — Сложно было ждать, когда я знаю, что покинуть эти стены возможно, — вывел из раздумий Мехмед. — Знаю, что шансы мои были ничтожны, но… — Я говорила не пробовать не потому, что не верила в тебя. У тебя есть все ресурсы для побега, проблемы бы начались, когда ты бы сбежал. Если Хюррем Султан хоть раз узнает, что ты покидаешь дворец, она поставит такую охрану, что второй раз сделать это будет невозможно. Да и ты не представляешь, как здесь опасно. Мехмед оглянулся на пустую улицу. Они едва встречали на пути одного или двух людей за ночь. Беспочвенное беспокойство рыжеволосой смешило так же, как и опасения матери. — Здесь пусто, кого мне опасаться? Ветра? — искренне улыбнулся Шехзаде. Он не знал настоящей жизни. Это делало его самым наивным и чистым человеком, но в то же время и самой простой добычей. — Потому что я знаю, какими дорогами нужно ходить и когда. В некоторых местах даже маленькая девочка может представлять для тебя угрозу. Мы пришли, — девушка остановилась напротив низкого забора. — Здесь самые вкусные фрукты во всей империи. Это сад для всех, но ночью ворота закрывают, чтобы пьяницы не забрели, — она ловко перелезла через ограждение. — Давай, — широко улыбнулась девушка, отходя назад. — Хоть раз в жизни сделай то, что не продиктовано десятками правил. По Шехзаде было видно, что затея ему не нравится, но парень ничего не сказал и все же начал перелезать через забор. Он боялся допустить ошибку, так как подобного никогда не делал. Да и зачем наследнику, перед которым открыты все двери этого мира, лезть через забор на окраине города? Происходящее казалось более фантастическим, чем даже сам факт, что он выходит ночью из дворца. — Ты молодец, — прошептала девушка. — Говори негромко. Фрукты действительно были вкусными, но все же отличались от тех, что он ел во дворце. На яблоках были черные точки и пусть по вкусу они были ничуть не хуже, даже казались слаще, все же во дворце у всей еды был безупречный вид. — Не ешь его! — Мехмед хотел выхватить из рук Авроры фрукт, на котором сидела гусеница. — Оно испорчено. — Напротив, — рыжеволосая сбросила гусеницу на пол и беззаботно откусила фрукт. — Животные понимают больше людей. Именно еда, на которую не садятся насекомые, должна вызывать у тебя подозрения. Попробуй, — она протянула ему яблоко нетронутой стороной. — Ты мне веришь? — только после этих слов Мехмед потянулся к фрукту. — Да, конечно, верю. Вот только Аврора не собиралась делиться, она сразу же убрала руку. — Вот и глупый, нельзя верить людям. — Но ты хорошая. Разве недоверие — это не оскорбление? — Аврора вновь рассмеялась из-за его наивности. Двери небольшого дома вдали резко отворились, и к ним быстрым шагом направился мужчина. — А теперь бежим, — не переставая улыбаться, сказала рыжеволосая и, взяв Шехзаде за руку, побежала к ограде. — Воры! — отчётливее всего слышалось вдали. Мехмед сам не понял, когда перелез через забор, но на всю жизнь запомнил, как топор, брошенный незнакомцем, вонзился в землю недалеко от правой ноги. — Ты сказала, сад для всех, — пытался отдышаться парень, когда они уже были далеко от злополучного дома. — А ещё я сказала, что нельзя доверять людям. В отличие от согнувшегося наследника, который до сих пор пытался привести дыхание в норму, Аврора уверенно стояла с высоко поднятой головой и была полна энергии. — Это значит, что мы своровали, так делать нельзя. — Ты когда-то чувствовал себя более живым, чем убегая со мной? Шехзаде промолчал, потому что его ответ — нет. Его жизнь расписана от пробуждения и до сна. Все так монотонно и одинаково, что он не раз ловил себя на мысли, что с завистью смотрит на Мустафу. Он может в любой момент сорваться с места и пойти, куда захочет. Его приказы сразу же исполняются, и ему не приходится ждать, пока Махидевран Султан одобрит просьбу. В сравнении со старшим братом, Шехзаде не раз сомневался, живёт ли вообще или просто существует в угоду другим.

***

Следующий день. Новость о том, что первую за долгое время фаворитку Повелителя нашли повешенной, разошлась по гарему с удивительной скоростью. До того, как Махидевран успела проснуться, гарем уже гудел. Смерть наложницы обрастала новыми легендами. Кто-то говорил, что Настю прокляли, другие, — что бедная девушка испугалась гнева Хюррем Султан и сама решила убить себя. Были даже версии, что у девушки есть возлюбленный, и чтобы хранить ему верность, девушка решила умереть. Самые тихие разговоры были о том, что это сделала Хюррем Султан. Махидевран, ради развлечения, прослушала все версии по дороге к покоям Хасеки. Фантазия людей её очень забавляла. И магию приплели, и несуществующую любовь. — С добрым утром, Хюррем, — несмотря на беспокойство в гареме, Махидевран пребывала в хорошем настроении. Рабыни поклонились вошедшей госпоже. Рыжеволосая даже не пыталась скрыть свое недовольство из-за неожиданного визита. Она махнула рукой, так и не поворачиваясь к сопернице, наблюдая за всеми через отражение в зеркале. — Смерть была, безусловно, хорошо устроена, — Махидевран начала подходить ближе, когда все ушли. — Но ты привлекла слишком много внимания. На моей территории нельзя мусорить. — Если ты про Настю, то я тут совершенно ни при чем, — Хюррем надела на голову одну из самых высоких своих корон. — Девушка покончила с собой. — Весь гарем спал так крепко, что до утра никто не проснулся. За все время, что я здесь, такое случилось впервые. — Может, они съели что-то не то? — Какое ужасное совпадение. Помнишь, однажды и в твою еду попали растения, которых там быть не должно, — Махидевран положила руки ей на плечи и, немного наклонившись, начала говорить тише. — Но, к твоему счастью, в те моменты Султан всегда был во дворце. — Ты мне угрожаешь? — обернулась Хасеки. — А разве у меня есть повод? Ты ведь не создаёшь мне трудностей, поэтому я сделаю все, чтобы твоё пребывание во дворце было очень комфортным. — Я Хасеки Султана Сулеймана, — повысив голос, напомнила Хюррем. Женщина встала на ноги, не желая более смотреть на соперницу снизу вверх. — Если с моей головы хоть волосок упадёт, все за это ответят. — Разумеется, — спокойно согласилась Махидевран. — Я лишь говорю, как прискорбно будет, если в гареме случится ещё одна случайность. Но не сомневайся, на твои добрые намерения я всегда отвечу взаимностью. Не забывай об этом в столь тревожное время, которое мы проведем без нашего Повелителя. — Я буду дорожить этим временем, ведь стоит Султану вернуться, ты со своим сыном навсегда покинешь нас. Лицо Махидевран исказила более широкая улыбка. Она выглядела максимально неуместной на столь равнодушном лице. *** Год спустя. «Айбиге, я не раз писала тебе, как важно родить наследника для Шехзаде. Поэтому узнав, что рабыня забеременела от твоего мужа, я была крайне разочарована. Если ты так и не родишь ребенка, а новые наложницы и дальше будут беременеть, то это будет выглядеть как пренебрежение Шехзаде принцессой из рода Гиреев. Валиде Султан смогла помочь своей семье лишь после того, как стала матерью Султана. Она долгое время поддерживала твоего отца, но с её смертью все изменилось. Сахиб Герай отказался помогать Султану во время войны, оправдываясь неспокойствием в Крыме. И это в то время, когда твой кузен Сафа-Гирей присоединился к Султану. Положение семьи сейчас очень шатко. Ты же — красивое украшение, которое должно лишь сиять во дворце. Ты сила и поддержка семьи. Единственное, что ценится в гареме, — это количество сыновей. Не дав ничего османской династии, ты не сможешь попросить что-то для своей». — Госпожа, плохие вести? — спросила Айлин, заметив, как изменилась в лице Султанша. — Мой отец совершил ошибку, — тихо сказала Айбиге, положив на стол письмо матери. Мустафа не позволит, чтобы его тестя казнили, но если это будет приказ Султана, вряд ли он пойдет против отца. К тому же Танели и Махидевран Султан точно будут против. Что же делать? — Айлин, достань красное платье, которое я надевала на свадьбу, и украшения, подаренные Шехзаде. Узнай, будет ли сегодня кто-то в покоях моего мужа. — Но, госпожа, сегодня ночь четверга. После вашей свадьбы, Шехзаде ни разу не принял наложницу в эту ночь, так как она принадлежит лишь вам. *** Пять часов спустя. — Это такая интересная игра? — спросила Аврора, проведя рукой по шахматной доске. — Моя любимая, могу научить, но она тебе не понравится, — подошёл ближе Мустафа. — Почему это? — Это честная игра. — Все игры изначально честные. Я как-то видела такую же доску, но фигуры на ней были красивее. Там были люди, кони и странные фигуры, — восхищённо описывала Аврора. — Если я достану его, сможешь сыграть честно? — Я тогда проиграю, — губы Мустафы дрогнули в улыбке. — Ладно, пока буду учиться, попробую играть честно. — Значит, нет? — Я не умею играть честно, — Аврора сказала это с таким расстроенным лицом, что Шехзаде захотелось её обнять и утешить, к тому же девушка подошла ближе. — Для чего, думаешь, я столько тренировалась, — ухмыльнувшись, рыжеволосая подняла руку, в которой держала кинжал Мустафы. Наследник сразу же проверил пояс, где не было оружия. — Я сколько раз тебе говорила, следи за руками, даже тех людей, которым доверяешь, — в двери постучали. Получив разрешение от Шехзаде, в покои вошла Айбиге. Аврору сразу же удивило, как та была одета. Слишком красиво для обычного визита. — Шехзаде, — склонившись, протянула оружие служанка. — Кинжал, который вы просили. — Да, спасибо, — едва заметная улыбка все еще не сходила с лица наследника. — Пусть уйдет, — попросила Айбиге. Мустафа забрал оружие и указал рыжеволосой на двери. Пусть Султанша уже полтора года в браке, но ситуация все же выглядела странно. Но Аврора могла лишь поклониться и уйти. От Айбиге осталась лишь тень той, кем она была раньше. Больше не было той беззаботной девчонки. Её весна прошла, забрав с собой все несбыточные мечты, которые на мелкие осколки разбила Махидевран Султан. Наверное, поэтому ей так сложно было общаться с мужем. Внешне Мустафа и Танели были слишком похожи на свою Валиде. Каждый взгляд на них напоминал, чьи они дети. — Ты прекрасный муж, — начала Айбиге, медленно подходя к Шехзаде. — Так внимателен и добр ко мне. — Я ведь тебе обещал. — Ты сделал больше, чем обещал, — остановившись на мгновение, девушка вновь продолжила шаг. — Мне кажется, с мужем мне повезло больше, чем любой другой женщине. Но при этом я была плохой женой. Не интересовалась твоими бедами, не поддерживала, когда было нужно. — Что ты такое говоришь? Ты никогда меня не расстраивала, у тебя нет недостатков. — Но я хочу быть лучше, я хочу быть для тебя хорошей женой, — Айбиге опустилась на колени. Мустафа не отводил от неё удивлённого взгляда. Султанша покорно склонила голову и поцеловала край кафтана наследника. *** — Вчера Айбиге Султан осталась в покоях Шехзаде до самого утра. Служанки вынесли простыню, на которой была кровь, — Фидан подала чай госпоже. — Похоже, беременность Фатьмы интересно повлияла на Айбиге, — Алиса ни разу даже не задумывалась о том, что станет бабушкой. — Сэкономленные средства отдай семьям бедняков и янычаров от моего имени. Нужно ещё повысить авторитет Мустафы в столице, прежде чем мы поедем. — Как прикажете. Али уже отправил письмо Хюррем Султан. Вы уверены, что это хорошая идея? Мы год хранили личность Фирузе в секрете. Как только Хасеки прочитает письмо Султана, написанное наложнице, она поймет, что рабыня жива, и начнет ее искать. — Она взялась за обучение наложниц для Селима на прошлой неделе, а Дильшах ещё не готова. Нужно её чем-то отвлечь. На столе письмо от Танели. Пусть гонец немедленно отправит его Повелителю. — Танели Султан очень любит своего отца. На такое заявление Махидевран лишь ухмыльнулась. Она видела, с каким недовольным лицом дочь пишет эти письма. Но это единственный в данной ситуации способ выделиться. Мустафа отправляет отчёты, а Танели регулярно волнуется о здоровье любимого отца. С другой же стороны, Хюррем, которая постоянно пишет письма о любви и полное молчание со стороны её детей. Идеальный расклад. Вошедшая на балкон Хюррем едва не зацепила Фидан. — Ты дошла до того, что пишешь письма от лица Султана?! — ворвавшись, зло закричала Хасеки. — А как же его почерк и печатка? — отставила чай Махидевран, пожалев, что пьет не коньяк. — Брось, мы обе понимаем, что единственное любовное письмо, которое Султан отправил, было не тебе. — Нет, это неправда! — шатенка закатила глаза. — Ты считаешь себя неотразимой, но взгляни на себя в зеркало. Ты уже не столь молода и не так красива, как раньше. Все же ты мать пятерых детей. Каждая новая беременность все больше вредит твоему здоровью, а ещё постоянные нервы, ведь ты так боишься потерять любовь Султана. — Новая наложница — твоих рук дело. Ты настолько отчаялась, что решила сама послать девушку, ведь твой удел спать в одиночестве, — в ответ решила задеть наложницу Хасеки. — Да, спать одной, крепко, не волнуясь, кто в кровати Султана, очень ужасно, — изобразила сожаление Махидевран. — Милая, хальвет раз в неделю не очень сильно помог твоей внешности, — Султанша встала с софы и с сожалением окинула взглядом рыжеволосую. — Цвет волос уже не такой красивый, твоя фигура после постоянных родов потеряла свои соблазнительные формы. На твоём лице все чаще видно беспокойство. — А на твоём — холодная маска, словно камень, которая никогда не привлечет Султана. Года также отобразились и на тебе. На Алисе отобразилось даже слишком много лет. *** — Валиде, — Танели поцеловала руку матери. — Вы желали меня видеть. — Султан отправил тебе дары, — Махидевран махнула рукой, и служанка открыла сундук. — Ткани из Индии и украшения Венеции. Твоё беспокойство даёт свои плоды. — Я две-три недели думаю над тем, что написать. Разумеется, мои усилия должны дать результаты, — Танели равнодушно взглянула на подарки и захлопнула крышку сундука. — Оставьте нас, — приказала госпожа слугам. — Ты очень быстро выросла, — Махидевран подошла ближе. — Твоё лицо покорит любого. В твоём возрасте я влюбилась, и это была моя худшая ошибка. Если ты кому-то отдаешь свое сердце, с ним же ты отдаешь и контроль над собой. Тебе не нужен тот, кто полюбит тебя, это сделает каждый, кто лишь посмотрит. Нужен тот, кто продолжит любить тебя, когда все отвернутся. Выбери того, кто будет мириться с твоей истинной сущностью и поможет во всех планах. Выбери себе подходящего человека, но не сердцем, а головой. Иначе слишком большой шанс ошибиться. — Значит, я никого не буду любить, — уверенно заявила Танели. — Нужно обязательно хоть раз в жизни полюбить, иначе так и будешь дальше думать, что это прекрасно. Это важный жизненный урок, но нужно его очень быстро усвоить.

***

Два месяца спустя. Получив новое письмо от матери, у Айбиге земля ушла из-под ног. Одна строчка расколола её жизнь, уничтожив последнее светлое из прошлой жизни. «Сафа-Гирей убил твоего отца и, с позволения Султана, занял его место. Он казнил всех братьев». Слова начали расплываться, погружая все во тьму. Когда же Султанша открыла глаза, то она уже лежала в своей кровати, а возле нее сидел Мустафа. — Как ты себя чувствуешь? Где-то болит? — Айбиге помотала головой. — Лекарша сказала, что при беременности нормально падать в обморок. Но ты уверена, что все в порядке? — Б-беременна? — девушка положила руку на живот. — Да, я сначала очень испугался за тебя, — наследник взял ее за руку. — У нас будет ребенок. Валиде уже приказала раздать золото, вечером в гареме будет праздник, — смотря на счастливое лицо Мустафы, на глаза Айбиге наворачивались слезы. — Что-то не так? — Мой отец мертв, — улыбка сразу же исчезла с лица Шехзаде. — Как ты мог допустить, чтобы твоего тестя убили? — девушку вновь начало трясти. — Твой отец отказался помогать. Такое решение в военное время — это предательство. Узнав об этом, я сразу же написал письмо Сахиб Гераю, — Мустафа положил руку жены и встал с кровати. — А когда узнал, что спустя месяц ничего не поменялось, то сразу же написал Султану с просьбой сохранить жизнь твоему отцу. И как мне передали, сейчас Повелитель подозревает меня в подстрекании твоего отца к непокорности. Я надеюсь, что ты будешь умнее Сахиб Герая, — скорее потребовал, нежели попросил наследник. От хорошего настроения не осталось и следа. — Поэтому, пожалуйста, после возвращения Султана ничем не выражай своё недовольство. — Может, мне ещё и улыбаться?! — воскликнула Айбиге. Слезы хлынули ещё сильнее, у Султанши началась истерика. — Нет, я понимаю твое горе, — Мустафа нагнулся и большим пальцем стёр её слезы. — Но теперь ты отвечаешь за жизнь внутри тебя. Не забывай, ты любимая дочь предателя, я не хочу, чтобы глупость Сахиб Герая отразилась на нашем ребенке. Тебе нельзя держать траур за пределами твоих покоев. *** — Шехзаде очень рад беременности Айбиге Султан? — тихо спросила Фатьма, подсев к Авроре за обедом. — Шехзаде рад каждой возможности стать отцом. С каких пор ты со мной мило разговариваешь? — рыжеволосая отложила ложку и повернулась к наложнице. — Ты меня недолюбливала, я это знаю. — Ты была ближе всех к Шехзаде, вот я и волновалась. Но столько времени прошло. Теперь нет опасения, что ты станешь наложницей, — улыбнулась Фатьма, чтобы выглядеть дружелюбнее. — Для наложницы, первой забеременевшей от Шехзаде, ты выглядишь слишком беспокойно. Живот у Фатьмы все рос, сейчас уже каждый видел ее положение. Но как только Айбиге Султан начала ходить на хальветы к Шехзаде, увидеть улыбку на лице наложницы стало редкой удачей. Вот и сейчас фаворитка была мрачнее тучи, когда весь гарем радовался подаркам в честь беременности крымской принцессы. Рассматривая подавленную девушку, её взгляд упал на балкон на втором этаже. Мехмед наблюдал за гаремом, но стоило Авроре посмотреть в его глаза, как Шехзаде сразу же перевел взгляд на рыжеволосую, будто почувствовал. Старший сын Хюррем Султан был на редкость красив, унаследовав лучшие черты внешности своей бабушки. Если ранее он был милым парнем, то за год детские черты полностью исчезли. Сейчас стоит наложницам лишь узнать, что наследник где-то рядом, девушки начинают сходить с ума. Хюррем Султан уже присматривается к рабыням для гарема сына. Все знают, что единственная наложница, которая будет добавлена к гарему Шехзаде Мустафы, — это Фатьма. А вот шанс попасть в гарем сына Хасеки еще есть. — Если Айбиге Султан родит сына, — слова Фатьмы напомнили Авроре, что она все ещё разговаривает с наложницей. — То даже если мой Шехзаде будет первым, её все равно станет главным наследником. Я боюсь, что обо мне и моем ребенке все забудут. Аврора ещё раз посмотрела на Мехмеда. Тот махнул рукой, прося служанку подойти. — У Шехзаде нет чувств к своей жене, поэтому между вашими детьми не будет разницы, — рыжеволосая быстро встала с подушки и направилась на второй этаж. — Все девушки не сводят с тебя глаз, — с улыбкой подметила Аврора, подойдя к Мехмеду. — Не все. — Да брось, — не поверила девушка, продолжая улыбаться. — Пройдись через гарем, каждая проводит тебя мечтательными взглядами! — На кого ты смотришь, когда я иду? — с серьезным лицом спросил Мехмед. — На этих глупышек, у них такие смешные лица. — И ты говоришь, что на меня все смотрят? — тяжело вздохнул Шехзаде. — Конечно. Ты звал меня, что-то случилось? — Сегодня выйдем? — Нет, я сегодня должна быть с Шехзаде. — Ночью? — удивился парень. — Шехзаде работает до поздней ночи, поэтому я рядом. Вдруг что-то понадобится. Извини, не имею права его оставлять. *** Три месяца спустя. — Танели, — в покои сестры ворвался Мустафа, чего прежде себе никогда не позволял. — Я уже собралась, — поправила волосы перед зеркалом Султанша. — Все уже ожидают Падишаха в его покоях? — Хасан приехал с Султаном. Он на войне спас отцу жизнь и вошел во дворец, как хранитель покоев. — Это проблема, — девушка обняла себя руками. — Но решаемая. — Я не буду его убивать, — сразу же предупредил Мустафа. — Я не об этом, но твоя идея мне нравится намного больше, — улыбнулась Танели. — Мы все равно вскоре уедем в Манису. Просто до отъезда я не буду появляться в покоях Султана. Нужно у Валиде попросить, чтобы её люди следили за передвижениями Хасана во дворце. — Но сегодня ты обязана явиться в покои. Танели быстро пробежалась взглядом по своим вещам. — Скажи отцу, что я подарок готовлю. Верь мне, — она повернулась к брату. — Сейчас что-то придумаю, все будет хорошо. Танели быстро сняла с себя все украшения, немного растрепала волосы. Её вид должен быть не такой нарядный. Девушка быстро подошла к столу. Из выдвижного ящика она достала брошь, камни, инструменты и быстро села за стол. Украшение уже было готово, несколько недель назад и госпожа планировала подарить его во время отъезда, но, похоже, его время пришло намного быстрее. *** К счастью, Султан лично пришел проведать дочь, и не пришлось ещё чего-то придумывать, чтобы он пришел в гарем. — Мой Повелитель, — встала со стула Танели и поклонилась отцу. — Прошу меня простить, я так хотела вручить вам подарок вовремя, — девушка взяла в руки брошь. — Чтобы доделать её к вашему прибытию, я не спала две ночи, но все равно не успела. Прошу вас, простите меня. — Ты сделала её сама? — Сулейман забрал украшение из рук дочери. Посреди был большой черный сапфир, от которого отходили причудливые волнистые линии из золота, украшенные маленькими бриллиантами. — Да, я лично выбирала камни и придала им форму. Это такой тяжёлый труд, даже не представляю, как у вас получается делать более сложные и удивительные вещи с такой лёгкостью, — с милой улыбкой сказала Султанша. — Знаю, что подарок слишком прост. Простите, что не сделала чего-то действительно достойного вас по великолепию, но я надеюсь, вы примете мою первую работу? — с надеждой спросила Танели. — Ну что ты, мне очень понравился твой подарок, у тебя талант, — с улыбкой сказал Повелитель, обняв дочь. — За время моего отсутствия, — Падишах поднял голову Султанши. — Ты стала настоящей красавицей, так похожа на свою мать. — Для меня это лучший комплимент. *** Хатидже в своем дворце не находила себе места. Наконец после долгой разлуки она увидит Ибрагима. Каждое мгновение без мужа тянулось словно вечность. И вот когда наконец открылись двери, госпожа была готова броситься в объятия паши, но вместо него на пороге появилась Гюльшах. — Что ты здесь делаешь? — разочарованно спросила Султанша. — Госпожа, я пришла просить вас о милости, — поклонилась хатун. — Жизнь в Старом дворце для меня с каждым месяцем становится все ужасней. Махидевран Султан ни за что не позволит мне возвратиться в Топкапы, ведь она выбрасывает людей, когда те становятся бесполезными. — Ты служанка Махидевран, и если она так распорядилась, значит, были причины. Тебе стоит просить милости у своей госпожи, а не тратить моё время. Хатидже все время бросала взгляд на окно. Вскоре должен вернуться Ибрагим, а ей приходится отвлекаться на рабыню. — Султанша, я бы хотела вновь вернуться к службе династии. Я буду вам полезной, позвольте быть рядом, — опустилась на колени женщина. — Гюльшах, чем ты можешь быть мне полезной? — Я знаю то, чего не знаете вы. *** Следующий день. Возвращаясь от отца, Михримах заметила: на балконе кто-то сидит. Девушке показалось, что безумец хочет прыгнуть. Приказав служанкам не следовать за ней, Султанша быстро подошла к балкону. К её удивлению, мужчина не хотел прыгать, он сидел с закрытыми глазами, одна нога была свершена над пропастью, а вторая стояла на периле. Спиной он облокотился на стену. Судя по спокойному дыханию, новый хранитель покоев спал. Не узнать его было невозможно. Пусть когда Султан представлял своего спасителя, тот не поднимал головы, но даже так госпожа заметила, как красив был пират. Сейчас же у неё был хороший шанс лучше рассмотреть мужчину. Смуглое лицо, черные густые волосы… — Я могу вам чем-то помочь? — не открывая глаз, спросил мужчина. — Ты знаешь, кто перед тобой? Он медленно открыл глаза, только сейчас госпожа могла увидеть на редкость красивые голубые глаза. — Полагаю, Михримах Султан, — медленно протянул мужчина. Хасан встал на пол и поклонился госпоже. — Значит, вчера ты все же посмел поднять голову и посмотреть на семью Султана? — с едва заметной улыбкой спросила девушка. — Нет, я сегодня впервые вижу госпожу, — спокойно, даже скучающе сказал хранитель покоев. Он окинул её безразличным взглядом, прежде чем вновь опустить голову. — Но из-за властного тона и дорогой одежды я сделал предположение, что вы из семьи Султана. По возрасту подходят лишь две дочери правителя. Но я слышал, что Танели Султан очень похожа на Махидевран Султан, поэтому предположил, что вы дочь Хасеки Султана. — Ты угадал. Мне показалось, что кто-то хочет прыгнуть, иначе зачем ещё залезать на балкон? — Приношу извинения за мои ужасные манеры, — безразлично ответил Хасан. Он несколько раз смотрел на дверь в надежде, что кто-то войдёт и позовет его или Султаншу. — Большую часть жизни я провел в море, где единственными требованиями были хорошая реакция и умение быстро убивать. Постараюсь больше не тревожить Султаншу своими выходками, — хранитель покоев поднял голову. На Михримах так ещё никогда не смотрели. Все всегда ловили каждое её движение, а этот мужчина будто не видел перед собой никого. — Если это все, то я пойду и более не буду отнимать время госпожи. — Да, можешь идти, — позволила Султанша, сдержав раздражение внутри. На неё редко кто имел наглость посмотреть, но те, кто видели дочь Хюррем Султан, всегда говорили комплименты её красоте. Хранитель покоев же выглядел совершенно безразличным. *** — Ташлыджалы, — окликнул парня Ибрагим. — Шехзаде Мустафа хазретлери заждался тебя, — парень быстро подошёл к наследнику. — Я уже имел честь видеть Шехзаде, но давно это было, — начал Яхья, на мгновение посмотрев на Мустафу. — Во время австрийского похода, я был одним из немногих, кому посчастливилось сопровождать вас. По дороге попали в засаду. Я был тяжело ранен, но вы, забыв о своей ране, бросились мне на помощь. — Яхья? — мужчина кивнул. — Ты принял тогда на себя мою стрелу. Я обязан тебе. — Я готов жизнь за вас отдать. *** Вечер. Мехмед ходил со стороны в сторону по своим покоям. Аврора уже должна была прийти. Сегодня идеальный вечер. Валиде отправилась на хальвет к отцу, Михримах ничего не нужно. Пусть Аврора и сказала, что не уверена, получится ли сегодня, но Шехзаде до последнего надеялся, что она придет. Он устал ждать. Устал жить в ожидании, когда у служанки его брата появится время. Когда он ни увидит Мустафу — Аврора рядом. Он устал смотреть на нее через плечо брата. Рыжие локоны он уже подсознательно ищет в толпе. Но когда на него устремлены все взоры, каре-зеленые глаза почему-то всегда смотрят в другую сторону. Она делает больше, чем весь гарем, стоит ближе, чем любая из наложниц, но при этом Мехмед всегда чувствует стену между ними. Мустафа. Мысль о том, что эта рабыня принадлежит брату, пугает его. Ведь Мустафа умен, а значит, придет день, когда он заметит, что возле него такая красивая девушка. И кто помешает ему сделать Аврору фавориткой? Когда она улыбается, мир вокруг становится ярче. Теперь, когда они выходят из дворца, Мехмед смотрит не на происходящее вокруг, а на неё. *** Два дня спустя. — Склонили головы! Нельзя поднимать глаза на Султанш! — приказал только что прибывшим рабыням евнух. — Церемония Мехмеда ничем не удивила, — скучающим тоном сказала своей дочери Махидевран. Вернувшись из башни, госпожи направились в гарем, где уже все было готово к празднику в честь Шехзаде Мехмета. — Senora! — к ним на пол бросилась одна из новоприбывших рабынь. —Aiutami signor! — ага хотел забрать рабыню, но Танели Султан подняла руку, и евнух отпустил брюнетку. — Lasciami andare, ti prego di mandarmi a casa. Sono Cecilia Wenger Bafo. Vengo da una famiglia molto distinta. Lasciami andarе! — Что она говорит? — спросила Махидевран. — Говорит, что из благородного рода, просит вернуть домой, — перевела Танели. Черкешенка со снисходительной улыбкой посмотрела на брюнетку. Черные волосы, белая кожа. Её вполне можно было назвать красивой, но в гареме ценность имеет совершенно другое. — Неважно, откуда ты приехала и кто ты, теперь ты являешься собственностью Османской династии, — Махидевран повернулась к евнуху. — Если будет буйной, продайте на рынок. — In questo luogo, la regina sarà uccisa senza esitazione, se non ha poterе, — пояснила Танели. Брюнетка, что до этого с надеждой смотрела на её мать, обреченно опустила голову. — Слушаюсь, госпожа, — поклонился евнух и утащил с пути Султанш рабыню. *** Бои Мехмеда с Мустафой всегда длились недолго. Шехзаде успевал сделать лишь пару движений, прежде чем старший брат выбивал меч из рук. — То, что сегодня тебе вручили меч, не значит, что тренироваться не нужно, — с улыбкой сказал Мустафа, протянув брюнету его оружие. — Могу ли я в честь праздника попросить тебя о подарке? — немного подумав, спросил Мехмед и забрал свой меч. — Если это в моей власти, то конечно. — У тебя есть служанка — Аврора. Подари мне ее.