Сколько стоит твоя душа?

— Уверена в своем выборе? — спросил Азат у сестры. Мужчина перевел взгляд на лежащий перед ними труп девушки. После допроса в темнице, всех предателей ожидал один конец. Она была одного возраста с сестрой, из-за чего в голове невольно появлялись мысли: какое же будущее ожидает Аврору? Рыжеволосая молчала. — Моя умная сестрёнка, которая всегда принимала решения с помощью разума, сейчас отказалась от него в пользу сердца, — ухмыльнулся Азат. Выбор Авроры стал ясен в тот же момент, когда она сообщила об очередной шпионке Хюррем Султан. Девушка решила продолжить защищать Мустафу. — Ты сказал, что примешь мое решение, — напомнила рыжеволосая. — Не забывай, что ты никогда не будешь объективной к тому, кого любишь. — Мустафа сильнейший Шехзаде, и его мать пугает меня. Я видела, что она делает с теми, кто предает её сына. Поэтому не стоит говорить, что я не думаю головой, — Аврора отвернулась от брата. — Мне не надо на тебя смотреть, чтобы знать, что ты морщишься, понимая, что я прав, — шире улыбнулся Азат. — В любой другой ситуации, ты бы выбрала того, кем можно управлять. Но ты редко кого-то любишь. А значит, будешь ставить интересы Мустафы превыше своих. — Я глупая? — Ты никогда не была глупой. Повисшее в воздухе молчание нарушили тяжёлые шаги. Оба повернулись к двери. Медленно внутрь вошёл Мурад. — Вы решили почитать молитву над трупом? — спросил мужчина, скрестив руки на груди. — Нет, — одновременно сказали брат и сестра. — Тогда почему тело до сих пор лежит здесь, а не в повозке? — Благоприятный воздух для семейных разговоров, — с улыбкой сказал Азат, начав надевать мешок на труп. — Хочешь присоединиться? — Я слишком стар для этого. Аврора, сообщи Шехзаде о шпионке. *** Топкапы Хасан уже ожидал Танели, когда та прибыла на место встречи. Девушка шла к нему с некой обреченностью, но хранителя покоев это лишь веселило. Он выглядел максимально довольным, смотря в голубые глаза любимого цвета. Синева моря, в тихую солнечную погоду, всегда вызывала внутри умиротворение. — Раз тебя так гнетет, что ты мне должен, — сразу же перешла к сути девушка. Ещё одна вещь, которая в ней нравилось Хасану, — это прямолинейность. Она не тратила его время бессмысленными разговорами. — То я знаю, как ты можешь выплатить свой долг. Я все ещё плохо себя чувствую из-за того, что врала при нашей встрече. Поэтому дай слово, что ты никогда не будешь на меня злиться из-за всей моей лжи. — Даю слово, — брюнет ухмыльнулся, наклонив голову влево. — Но я обязан тебе жизнью, а это стоит больше обычного обещания не злиться. — Мне этого более чем достаточно, — оставалась стоять на своем шатенка. — У меня для тебя есть подарок, — Хасан достал кулон в форме розы и протянул его девушке. Танели посмотрела на золотое украшение с равнодушием, но приняла подарок. — Благодарю, мне очень понравился подарок, — хоть и учтивым, но холодным тоном поблагодарила девушка. Сын Барбароссы перестал улыбаться, все же он представлял более счастливую реакцию. — Я не просто так решил подарить тебе это украшение, иди за мной. Тяжело выдохнув, Танели последовала за хранителем покоев. Он привел ее на пристань. — Почему мы здесь? — решила уточнить девушка. — Это мой корабль, — Хасан указал на галеру. Парусно-гребный корабль с двумя мачтами. — Если тебе понадобится помощь, покажи кулон любому из моей команды. Если дело будет неотложным, любой из них немедленно тебе поможет и отправит мне сообщение. Я помогу тебе дважды. На этом наши пути расходятся, пока мне не нужно будет выплатить долг. — В таком случае, была рада нашему знакомству, — наконец улыбнулась Танели. — Всего хорошего. — До встречи, принцесса, — подмигнул мужчина и пошел к своему кораблю. *** Маниса — Обязательно, — тихо прошептала Аврора, подойдя к Мустафе со спины, — постоянно проверять, как судят кади? — От этого зависит судьба моих людей, — Шехзаде развернулся к рыжеволосой. — Я должен проверять всех. Пойдем, — они вышли из толпы наружу. — Почему ты здесь, а не во дворце? — Нужно было забрать портулак. Он помогает восстановиться после болезни и от змеиных укусов. Но если переборщить с количеством, как и любое другое растение, принесет лишь вред. — Почему мне кажется, что ты будешь его использовать лишь как яд? — Считаешь меня ужасной? — с улыбкой спросила Аврора. — Если разрушение — это форма искусства, то ты — абсолютный шедевр. — Сказано очень красиво, но почему мне кажется, что это был упрек? — Никогда в жизни, — на мгновение улыбнулся Мустафа, но сразу же скрыл эту эмоцию. — Хорошей ты бы была невыносимо скучной. А так ты очень похожа на Валиде и Танели. — Вот это уже комплимент. Мы убили очередную шпионку, подосланную Хюррем Султан, — девушка сразу же стала серьезной. — Я наконец смогла узнать, как они передают сообщения, теперь мы можем передавать Хасеки нужную нам информацию. В письме, которое хотела отправить предательница, говорилось о Елене. Наиграйся и выброси её как можно быстрее. — Она человек, а не вещь. — Мустафа… — с куском хлеба мимо них пробежал мальчишка в лохмотьях. Мужчины, бежавшие следом быстро, догнали вора и силой поставили на колени. Его руки держали так крепко, что даже на большом расстоянии было заметно, как побелела загорелая кожа. Когда ткань с головы упала, стало понятно, что это девушка с подстриженными под парня черными волосами. Это было ужасное зрелище: четыре огромных мужчины держали болезненно худую девушку, которая пыталась вырваться, но даже в такой ситуации не плакала. Один из них схватил её за короткие волосы. — Пожалуйста, помоги ей, — попросила Аврора. — Эй, стойте! — подошел ближе Мустафа. — Что происходит? — Это воровка, бей, сыты ей по горло. Каждый день что-то крадет, с нас довольно! — Что с того? — спросил Шехзаде. — Стыдно стольким мужчинам нападать на одну женщину. — А ты кто такой? Не вмешивайся! — глупец подошел слишком близко, и переодетая охрана сразу же поспешила заслонить наследника. — У кого она украла хлеб? — У меня, бей, — вышел вперед мужчина, который до этого держал девушку за волосы.

***

Топкапы — Госпожа, — почти шепотом, с восхищением в голосе обратился Рустем к Михримах Султан. — Если пожелаете, я оседлаю для вас лошадь. — Не нужно, — не поворачиваясь к конюху, Султанша продолжила кормить лошадь. — Возможно, у вас есть какие-то пожелания, — не отводя взгляда от всегда игнорирующей его девушки, спросил Рустем. — Нет, ты хорошо выполняешь свою работу, — так же равнодушно ответила госпожа. Но едва на конюшню прискакал Хасан, она сразу же изменилась в лице. В глазах появился блеск, а уголки губ едва заметно поднялись. Михримах никогда не смотрела так на Рустема, Султанша вообще редко когда обращала свой взор на него. Мужчине всегда было все равно на хранителя покоев, но в этот момент он возненавидел его всей душой. — Госпожа, — спрыгнув с жеребца, склонился Хасан. Брюнет сразу же взял лошадь за поводья и повернулся к конюшне. — Вы выполняли поручение Повелителя? — спросила девушка, неосознанно сделав шаг к хранителю покоев. Руки Рустема сжались в кулаки. — Ничего, о чем бы вам следовало беспокоиться, — едва повернув голову в сторону госпожи, быстро ответил Хасан. — С вашего позволения. Рустем, почисти моего коня. — Пойдем, Фирузе, — Михримах бросила на пол корзину с растениями и быстрым шагом направилась ко дворцу. Служанка поспешила подбежать к своей госпоже, хоть до этого стояла вдали. — Выброси это платье, чтобы оно никогда не попадалось мне на глаза. — Хасан ага не имеет права даже смотреть на вас, не то что говорить, — с лёгкой улыбкой пояснила Фирузе. Она сразу же поняла, в чем причина гнева девушки. — Он и не смотрел. — И правильно делал, вы же неземная красавица. Разве посмотрев на такую, можно сразу же отвести взгляд, — Михримах остановилась. — Он все верно сделал, нарушать правила, ещё и при свидетелях, — Фирузе покачала головой. — Хранитель покоев не имеет права так грубо ошибаться. — Ты права, — облегчённо выдохнула Султанша. — Я, как всегда, сделала поспешные выводы. От евнуха, который следит за ним, есть вести. — Евнуха нашли мертвым, — Михримах повернулась к служанке. — Бедняга упал с лестницы на следующий день после вашего приказа. *** Десять часов спустя Хюррем сидела в красивом жёлтом платье. На ней были украшения, сделанные Султаном. Чтобы не испортить уложенные волосы и предстать перед Повелителем в лучшем виде, она просидела неподвижно несколько часов. Когда, постучав в покои, вошёл Сюмбюль, госпожа резко встала, ожидая новостей. Евнух, как и всегда, перед плохой новостью, неуверенно склонив голову, из-под бровей следил за реакцией Хасеки. — Госпожа, пожалуйста, ложитесь. Уже поздняя ночь, Султан вас сегодня не позовет. Хюррем медленно села на софу. Прошло шесть дней с их последнего хальвета. Они больше не завтракают и не обедают вместе. — Он сегодня с ней? — уже без прежней злости спросила рыжеволосая. Самое ужасное, что она начинает привыкать к таким ночам. — Махидевран Султан все контролирует. Мы не можем подойти к покоям Повелителя, если она того не пожелает. «Значит, с ней». — Мехмет доволен первой наложницей? Для сына Хюррем выбрала самую тихую и покладистую рабыню. С Кларой не будет проблем, ею легко управлять. — Шехзаде сказал, что доволен, но он сразу же отправил девушку после хальвета. Она не осталась на ночь. — Ничего, лишние привязанности ведут к ненужным последствиям. Завтра можешь тоже ее отправить. *** Следующий день — Госпожа, — подошла к только что проснувшейся Танели служанка. — Евнух просил передать вам письмо. Султанша села на кровать и взяла протянутое письмо. «Самая прекрасная госпожа, ваш верный раб стал несчастнейшим на свете, ведь больше не будет иметь возможности хоть издалека…» — Сожги, — приказала девушка, скомкав письмо. Поняв, кто его автор, Танели более не желала читать ни строчки. Айяса пашу наконец отправляют, и теперь ей не придется терпеть этого отвратительного мужчину.

***

Маниса — Махидевран Султан отправляла какие указания касательно Елены? — спросила Аврора, выйдя из покоев Шехзаде. — Я отправила два письма, — ответила Фидан. — Но от госпожи пока нет вестей. — Что-то не так. Я лично отправлю госпоже письмо, нельзя тянуть. Никому не говори, — перейдя на шепот, попросила рыжеволосая, как только увидела идущую к ним Айбиге. — Госпожа, — склонили голову служанка и калфа. Аги открыли двери перед госпожой. — Тебе стоит больше лежать, — Мустафа подошёл к жене. — Как ты себя чувствуешь? — с улыбкой спросил Шехзаде. Он бережно провел рукой по большому животу. — Я спокойно ожидала рождения нашего сына, пока ко мне не дошли слухи о предстоящей свадьбе. Это ведь глупости? Пустые сплетни рабынь? — Тебе не о чем волноваться, — Мустафа резко отошёл от жены. — Подготовка к никаху начнется лишь после рождения твоего ребенка. Я хочу, чтобы все в гареме сейчас были заняты лишь благополучием моих будущих детей. — Она никто, чтобы быть женой Шехзаде Османской империи, — начала выходить из себя Айбиге. — Этот брак никак не пошатнет твое положение, — мягко начал Шехзаде, пытаясь успокоить беременную девушку. — Наш брак был важным решением Султана, — перебила его Айбиге. — У тебя двадцать наложниц, набери столько же, если мало. У тебя может быть столько фавориток, сколько пожелаешь, но деревенскую девушку делать женой? Это самая большая глупость! — Повторю ещё раз, — медленно начал Мустафа. — Этот брак никак не повлияет на твое положение, но если твои переживания отразятся на нашем ребенке, я очень сильно расстроюсь, — Султанша неосознанно сделала шаг назад. В этот момент Айбиге увидела в муже — Махидевран. Этот обманчиво спокойный голос и угрожающий взгляд, на совершенно безэмоциональном лице. Так угрожала свекровь — и в эти моменты опасность была ближе всего. — Тогда сделай так, чтобы и твои решения никак не отразились на нашем сыне, — поклонилась крымчанка, будучи не в состоянии вынести этот взгляд.

***

Три дня спустя Айбиге не могла найти себе места. Она то садилась, то вновь начинала ходить по покоям. — Госпожа, — неуверенно обратилась Айлин. — Вам не стоит так волноваться, это может навредить наследнику. — Ребенок, что сейчас появляется на свет, может навредить ему гораздо больше, — повысила голос Султанша. Но резкая боль в животе все же заставила её сесть. — Госпожа, — подбежала служанка. — Мне позвать лекаршу? — Нет, — закрыла глаза Айбиге. — Просто сын также волнуется. Иди и не возвращайся, пока не узнаешь, кого она родила. — Как прикажете, — поклонилась Айлин. У Фатьмы может родиться дочь, это было бы очень хорошо. Она давно потеряла интерес Мустафы. А женщина, которая родила дочь и не интересна Шехзаде, словно сорванный цветок, удел которого лишь засохнуть. Было бы просто прекрасно, если бы наложница умерла с ребенком в утробе. Роды — это очень опасное событие, которое унесло в могилу не одну тысячу некогда здоровых женщин. Ей ведь может так повести? Но когда Айбиге увидела встревоженное лицо вернувшийся Айлин, она поняла, что в жизни ей везти не будет. — Мальчик, — едва слышно прошептала служанка, но этого было достаточно, чтобы Султанша поняла, что Аллах не слышит её молитв.

***

Топкапы Едва Махидевран доложили о том, что Фирузе вытащили из покоев Михримах и отвели в покои Хасеки, Султанша решила навестить соперницу. Еще утром наложница жаловалась, что последние три дня ей кажется, что Рустем за ней следит, а уже вечером такой подарок. — Госпожа, — поклонились рабыни у двери. — Хюррем Султан приказала никого не пускать. — Мне не может приказывать Хасеки. Махидевран пошла вперёд сама, открыв двери. Картина, открывшаяся перед ней, развеселила Султаншу. Хюррем душила Фирузе посреди своих покоев. Бедная девушка уже начала задыхаться. Её тонкие пальцы, как могли, пытались впиться в крепкие руки озверевшей рыжеволосой. — Дорогая, еще даже не стемнело, — цокнула языком черкешенка. — Такой грубый способ убийства, я была о тебе лучшего мнения. — Марать руки в этой мерзкой крови я не хочу, — схватив и без того едва дышащую Фирузе за волосы, Хюррем потащила её к Махидевран, швырнув той в ноги. — Забирай себе эту крысу! — Зачем она мне, её Султан к себе зовёт, — безразлично оповестила Махидевран, пройдя к софе. — Али! — повысила голос госпожа, евнух сразу же вошёл в покои, не поднимая головы. — Приготовь девушку для нашего Повелителя, — медленно, с наслаждением приказала Султанша. — Хюррем, возможно, ты против? Хочешь возразить? — Да, крыса заболела, — едва сдерживая злость, сквозь сжатые зубы прошипела рыжеволосая. — И правда, на её шее странные красные пятна. Али, отведи девушку к лекарю и сообщи, что она заболела. Хасеки нашего Повелителя так внимательна, — мило улыбнулась Махидевран. Евнух помог Фирузе встать и поспешил вывести ее из покоев. — Ты пришла поиздеваться?! — воскликнула Хюррем. — Лишь насладится твоим обществом в этот одинокий для нас вечер, — женщина поправила складки на своем платье. — Не совсем понимаю, что тебя разозлило. Уже не первый год живёшь, зная, что у Султана новое увлечение и так глупо набросилась на Фирузе. — Ты подбросила её моим детям! — встала напротив Махидевран Хасеки. — Я? Позволь уточнить, я ли заставила твою дочь всюду брать за собой Фирузе? Я заставила Джихангира полюбить прислугу больше, чем родную мать? Мое вложение здесь минимально. — Как всегда строишь из себя невиновную? — Лишь поддерживаю тему разговора. Но ты слишком встревожена, боюсь, сегодня разговора не выйдет. — Встревожена?! — Хюррем подавила начавшийся истерический смех. — Человеку без сердца не понять. — Бедняжка, — опечаленно вздохнула Махидевран, встав с софы. — У тебя появились новые морщины. Не переживай, — на её лице вновь появилась фальшиво-милая улыбка. — Все эти наложницы нужны Султану лишь в постели, а ты для душевного общения. Спокойной ночи, дорогая. Хюррем проследила за уходящей соперницей, и как только за ней закрылись двери, сразу же подбежала к зеркалу. Морщины возле уголков рта стали глубже, как и на лбу. Она прикладывает так много усилий, чтобы сохранить красоту, но ни за какие деньги нельзя вернуть или хотя бы остановить время.

***

Возле дверей Хасеки все так же стоял Али, он без слов протянул госпоже письмо. Обернувшись на рабынь у покоев Хюррем, Махидевран прошла немного вперёд и лишь после открыла письмо. «Простите, что трачу ваше время. Несмотря на то, что Фидан калфа отправила вам уже два письма, отсутствие ответной реакции заставило меня написать ещё одно, — Султанша резко остановилась. Она не получала никаких писем из Манисы. — Шехзаде купил у бедной семьи торговцев девушку. Разумеется, сам по себе этот случай не стоит вашего внимания, но, войдя в гарем, девушка не стала рабыней. Более того, Шехзаде хочет заключить никах. Он уже принял решение и не хочет никого слушать. Ожидаю ваших приказов. Аврора». — Немедленно собирайтесь в путь, мы отправляемся в Манису, — Махидевран быстрым шагом направилась в покои. — Но ведь вы собирались в дорогу лишь через четыре недели, — аккуратно напомнил Али. — Мне нужна самая быстрая карета, собирайте минимум вещей. Со мной поедет Надя, — несмотря на слова евнуха, продолжила приказывать шатенка. — Ты останешься здесь, до моего приезда с Фирузе не должен и волосок упасть. — Сделаю все возможное. — И невозможное тоже, — повернулась к слуге госпожа. *** Следующий день — Быстрее, — приказывал Али служанкам. Среди всех, в глаза бросалась Надя, сегодня девушка нарядилась в лучшие наряды. — Кто так наряжается в дорогу? — Я еду с госпожой в Манису, — улыбнулась шатенка. — Хочешь, чтобы тебя заметили? — евнух почему-то долгим и внимательным взглядом осмотрел красивую наложницу. — Что-то не так? — Не понимаю, почему госпожа так с тобой носится. — Я ей понравилась, — предположила Надя. — Ты для этого ничего не сделала. Али следил за наложницей, но так и не мог понять, какие же планы у Махидевран на эту служанку. Она была послушной и способной, но ничего особенного. Безразличная Султанша редко на кого-то обращала внимание, а эту обычную девушку всюду берет с собой.

***

Маниса Как только в покои вошла Айбиге, Фатьма сразу же насторожились, переведя взгляд на сына, который мирно спал в колыбельной. — Можешь не вставать, — позволила Султанша. — По правилам гарема, жена должна поздравить наложницу, родившую ребенка. Но я буду крайне рада, если на рождение моего сына ты не будешь присутствовать. — Как я могу нарушить правила, — садясь на кровать, сказала Фатьма. — Оставьте нас, — приказала Айбиге, и служанки, находившиеся в покоях, поклонились и вышли. Лишь рабыня, которая пришла с женой Шехзаде, так и осталась стоять на месте. В её руках была белая ткань. — Мы никогда не будем дружить, — Султанша подошла к колыбельной. — Нас разделяют положение, один мужчина на двоих и даже дети. Он не слишком маленький, может, больной? — наклонившись, спросила Айбиге. — Госпожа не видела новорожденных детей. Мой сын родился здоровым и будет расти сильным, — опираясь на руки, Фатьма начала сползать с кровати. — Возможно, ты права. Подарок, — выпрямившись, обратилась Султанша к служанке. Та сразу же подошла к госпоже. Взяв ткань, Айбиге обошла колыбели и подошла к вставшей Фатьме. — Белый выражает чистоту и духовность. В споре невольниц из «Тысяча и одна ночь» белый называется «лучшим из цветов». — Ткань очень красива, — без капли радости сказала наложница. Фатьма провела рукой по дорогому подарку. — Жаль, что белый не мой цвет. — К сожалению, он не для всех. — Белый — цвет савана. Поэтому я предпочитаю красный. Цвет страсти и любви. — Он подобает фаворитке Шехзаде, а не просто матери ребенка, удел которой теперь лишь растить сына, — безразлично сказала Айбиге. В дверь постучали, и в покои вошла Аврора. — Госпожи, — поклонилась девушка. — Фатьма Султан, Шехзаде сегодня не сможет вас навестить, но завтра вечером непременно придет к сыну. — Аврора, передай, чтобы для меня на завтра подготовили красный наряд, — с улыбкой попросила Фатьма. — А из прекрасного подарка Айбеге Султан пусть пошьют постель для моего малыша, — девушка бросила ткань на кровать. — Я передам ваши пожелания. Айбиге Султан, — с улыбкой обратилась рыжеволосая — Шехзаде будет тронут, когда узнает, что вы навестили его ребенка. — Как же иначе, — госпожа взмахнула рукой, и Айлин, которая все это время неподвижно стояла с опущенной головой возле колыбели, быстро пошла за своей Султаншей на выход. — Шехзаде сегодня будет с Еленой? — лишь сейчас Фатьма позволила себе показать, насколько она подавлена. Девушка едва ли не плакала. — Айбиге права, если бы мне не повезло забеременеть, то Шехзаде уже бы забыл о моем существовании. — Да, у тебя сейчас не лучшее положение, — честно призналась Аврора. — Шехзаде не любил тебя и не полюбит, но он всегда будет с уважением относиться к матери своего ребенка. — Ты хоть бы раз могла солгать, как это делают все остальные, — грустно улыбнулась Фатьма. — Как только я родила, не могу нормально поспать, мне постоянно снятся кошмары. — Могу сделать настойку, чтобы хорошо поспать. Но это не бесплатно, — быстро уточнила Аврора. — Спасибо, — устало улыбнулась Султанша. — Ты можешь посидеть здесь, пока я усну? Разумеется, и за это я заплачу. — Шехзаде я сегодня не нужна, — на мгновение отвела в сторону взгляд девушку. — Но заплатишь сейчас. Если не хватает служанок, то я передам… — Они врут. — А я лучше всех, никогда не забывай это.

***

Следующий день принес во дворец Манисы плохую весть. Днём первенец и пока единственный сын Шехзаде заболел. Вокруг него собрали всех лекарей, но ещё до рассвета следующего дня малыш перестал дышать. Оспа для новорожденного была смертельным приговором, но Мустафа до последнего надеялся на чудо, но оно так и не произошло. Шехзаде успел лишь раз взять на руки сына, прикасаться к трупу в целях безопасности было нельзя. Фатьма будто обезумела, она рыдала, пока лекарь не дал ей снотворное. Едва прекратились рыдания матери, весь дворец окунулся в тишину. Все оделись в черный цвет, Шехзаде отложил дела, чтобы лично допросить каждого. Слуги боялись издать лишний звук, чтобы не обратить на себя внимания наследника. Время к вечеру тянулось очень медленно. Подготовка к похоронам, первый маленький гроб, и время от времени слышны душераздирающие крики Фатьмы. — Что она здесь делает? — спросила Аврора, вечером подойдя к покоям Шехзаде. Она забрала из кухни кашу для Мустафы, ведь тот, как обычно, начал пропускать приемы пищи. Но в такое время увидеть Фидан калфу с Еленой возле дверей наследника было неожиданно. — Шехзаде со вчерашней ночи не отдыхал, я решила, что его любимица сможет подарить ему покой в это тяжёлое время. — Ему сейчас не нужны любовные утехи, — Аврора с презрением посмотрела на наложницу. — Сообщи Шехзаде, что ты привела Елену, и я здесь ожидаю. Вот и посмотрим, что ему нужно. Фидан решила не спорить со служанкой. Она три года служит Шехзаде и могла намного лучше выучить, что именно нужно наследнику. Постучав в дверь, калфа вошла в покои. — Почему я тебе так не нравлюсь? — спросила Елена. — Каждый раз, когда я встречаюсь с тобой взглядом, вижу лишь ненависть. — А что ты сделала, чтобы понравиться мне? — рыжеволосая даже не повернула голову в её сторону. — Ты смотришь на меня так же, как и все наложницы. Но я не понимаю этой злости, ведь я не виновата, что Мустафа тебя не любит, — Елена сказала это таким тоном, будто говорила о солнечном дне. И в следующее мгновение пожалела о сказанном. Аврора резко повернулась к ней. Наложница ошиблась, так на неё не смотрел никто в гареме. В черных глаз будто читалось обещание смерти. Рыжеволосая ничего не ответила, но ей и не нужно было. В тот момент, когда уголки ее губ медленно поползли вверх, Елене захотелось сбежать. Сколько безумия и жестокости было в этом красивом молодом лице. Сердце гречанки начало ускорять стук. Когда открылись двери, брюнетка испытала облегчение. Наконец она сможет уйти к Мустафе от этой странной девушки. — Елена, возвращайся в гарем, — приказала калфа. — Шехзаде никого сегодня не желает видеть, кроме тебя, — повернулась она к Авроре. Рыжеволосая, улыбнувшись шире, быстро вошла в покои. — Почему он позвал её? — спросила наложница. — Не ссорься с Авророй. Ею довольна Махидевран Султан, а наша госпожа редко когда кого-то выделяет. Сокольничий её родной брат. А сам Шехзаде дорожит ею больше, чем остальными слугами. Наложницы и так тебя не любят, незачем наживать новых врагов.

***

Шехзаде сидел возле камина на подушке, вокруг были разбросаны бумаги. Подойдя ближе, Аврора смогла прочитать, о чем же были эти бумаги. Во всех рассказывалось об оспе. — Как заразить человека болезнью? — спросил Шехзаде. — Проще всего кровью, слизь с гнойников тоже подойдёт. Убить ребенка самое простое. Взрослый может пережить и яд, и болезнь, а вот дети… Им нужно очень мало, чтобы умереть. — Ты единственная, кто не приносит мне свои соболезнования, — Мустафа сидел сгорбившись. Он положил на пол книгу и, нахмурившись, пальцами прикоснулся к вискам. Аврора где-то на подсознательном уровне знала, что пальцы сейчас у него ледяные. Так всегда происходило, когда он начинал работать без отдыха. — Они мне надоели, — на лице Шехзаде сейчас не было эмоций, он будто пуст. — Они глупцы, — девушка поставила поднос на низкий столик и села на пол возле Мустафы. — Думают, что тебе нужна их скорбь. — А что мне нужно? — То же, что и твоей матери, — она аккуратно убрала его руки и, встав на колени, начала массировать виски, жалея, что не может забрать и капли боли. — Когда кто-то смеет тронуть то, что дорого ей, — месть. — Говорят, я похож на Валиде лишь внешне. — Они не видели, как меняется взгляд Махидевран Султан, когда ее разозлить, этот взгляд у вас один. Ни скорби, ни слез, лишь желание отомстить, — где-то под ребрами ворошилась знакомая тьма, та, что всегда была под контролем. — Ты нашел его? Или же пришел к решению, что это лишь болезнь, посланная Аллахом? — По-твоему, я глупец? — гнев плясал в черных глазах. — Я опросил всех, кто был в комнате моего сына, даже к Айбиге заходил, ничего. — Но ты не говорил сегодня со мной. — Тебе я верю, — на несколько мгновений Мустафа закрыл глаза, наслаждаясь чувством уходящей боли. — Тебе нельзя верить даже всем членам семьи, не то что чужому человеку. — Знаю. Я смогу найти убийцу сына, если начну пытать всех. Но я не хочу мучить невиновных. — Но хочешь смерти убийце, — закончила Аврора фразу, которую наследник не сказал вслух. — Я сделаю это для тебя, но у меня есть условие, — Мустафа молча ожидал желания служанки. — Поешь и поспи, — с улыбкой попросила рыжеволосая. — Нельзя, чтобы ты ослабел, слишком многие желают твоей смерти. И я найду для тебя его, так же как и находила всех тех, кто покушался на твою жизнь. — Не умею тебе отказывать, — он не улыбался, но взгляд карих глаз потеплел.

***

Карета Махидевран Султан прибыла по полудню. В саду уже выстроились слуги, чтобы приветствовать госпожу. Черкешенка перебывала не в самом лучшем настроении, она быстро покинула карету. К ней сразу же подошла Аврора в таком же черном наряде, как и остальные слуги. — Мы счастливы, что вы прибыли так скоро, — поклонившись, сказала рыжеволосая. — Полагаю, меня порадуют ещё одной прекрасной новостью? — раздражённо спросила Махидевран. Она ненавидела долгие поездки в карете, так ещё и причина прибытия была очень «радостной». — Фатьма хатун родила сына нашему Шехзаде, но, к сожалению, прожив лишь два дня, он заболел оспой и скончался. Алиса была готова к смерти Сулеймана, но он должен был прожить несколько месяцев. Чем больше расхождений реальность имеет с историей, тем тревожней ей становилось. Султана нужно убить как можно скорее.