***
В свое отсутствие Алиса приказала слугам обыскать покои. Не пропустить ни одной лишней детали и подсчитать, не пропали ли какие-то вещи. Когда она вернулась от Султана, доложили, что два кошелька пропали. Султанша использовала их редко, в основном брала лишь когда планировала раздавать золото людям, в других случаях не было необходимости. Поэтому их было всего десять, расшитые разными узорами, чтобы подходить ко всем нарядам. Чтобы подставить человека, нужны улики. Поэтому необходимо дискредитировать их всех в быстрые сроки. Но не успела Махидевран отдать распоряжения, как в покои вошла служанка. Хранитель покоев настоятельно просил прийти госпоже на допрос как можно скорее. Алиса приказала продолжить обыск, а сама пошла к мальчишке.***
— Госпожа, — поклонился Хасан, когда Махидевран вошла в комнату. — К сожалению, у меня для вас плохие новости. — Меня подозревают? — безразлично спросила Султанша. — Вы в шаге от обвинений, — на столь громкое заявление Алиса лишь приподняла бровь. — Была найдена небольшая хижина. Там обнаружен рыжий волос, клочок ткани, которая сходится с описанием платья, в котором уезжала Хасеки. К сожалению, на полу были следы крови, но что более печально — кошелек, который, как я знаю, принадлежит вам, — хранитель покоев вытянул из выдвижного ящика кожаный кошелек с красно-золотой вышивкой, в центре которой темно-красным была вышита буква «M». — Ещё что-то на меня указывает, чтобы иметь основания для обвинения? — все так же спокойно уточнила госпожа. На мгновение Хасан даже задумался, не соврала ли Танели. Есть ли ему вообще смысл стараться? Эта женщина выглядит слишком равнодушной для той, которую хотят подставить. — Омер ага находится в близком кругу ваших слуг. Именно он доставил письмо Хюррем Султан. — Я управляю гаремом Падишаха. Все жители этого дворца, кроме Султанш и Шехзаде, являются моими слугами. К сожалению, не все имеют достаточно разума, чтобы выполнять свою работу без ошибок. — Он мертв, — Хасан внимательно следил за реакцией госпожи, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. — Я приказал найти евнуха и обыскать его вещи. В его вещах нашли подозрительно много золота. К сожалению, во время обыска было много агов, информация о том, что евнух получал взятки, уже начала распространяться по дворцу. — Почему ты особенно выделил, что все знают о золоте, но не добавил подобного о моем кошельке? — Я вошёл в хижину первый и успел забрать до того, как все остальные заметили, — лишь эти слова заставили легкому удивлению появиться на лице Махидевран. — На данный момент я скрываю две улики, но мое и ваше время крайне ограничено. — Какая вторая? — Ко мне пришел евнух, он утверждает, что это он убил Омера агу по вашему приказу. Я посадил его в темницу, но это не решение проблемы. — Зачем ты мне помогаешь? — склонив голову набок, спросила Алиса. — Потому что вас пытаются подставить. Честь следующей Валиде Султан не должна быть опорочена. — Как мило, похоже, я буду тебе должна. Если все пройдет успешно, я выполню любое твое пожелание. Как все же интересна жизнь. Ещё пять лет назад Алиса приложила все усилия, чтобы убить парня, а сейчас он оказывает ей на редкость ценную помощь. — Предпочту отказаться от сделки с дьяволом, — серьезно заявил мужчина. — Достаточно вашей благодарности.***
Когда солнце устремилось к закату, к Шах Султан неожиданно нагрянула в гости Махидевран. — Что-то случилось? — спросила брюнетка, выйдя встретить черкешенку. — Боюсь, мне нужно с вами серьезно поговорить и как можно скорее. Оставьте нас все, — повысив голос, приказала слугам госпожа. — И принесите для Шах Султан травяной чай. — Махидевран, ты находишься в моем дворце, — напомнила Султанша. — Простите за мою грубость, все из-за недостатка времени. Будучи все ещё возмущённой, Шах все же кивнула, позволив своим слугам и тем, что пришли с наложницей брата, выйти. — Надеюсь, это действительно важно. — Вы причастны к похищению Хюррем? — Махидевран, у тебя явно помутился рассудок, раз хватает наглости такое спрашивать! — Тогда… — медленно протянула черкешенка, сев напротив госпожи. — Может ли Лютфи паша иметь хоть один повод вредить Хасеки? — Как ты смеешь приходить в мой дом и устраивать допрос?! — не выдержав, Шах встала. — К сожалению, если сюда придет хранитель покоев для допроса, это вызовет у Султана ненужные вопросы. На этой стадии расследования Повелителю лучше оставаться в неведении. — Что ты имеешь ввиду? — Найдена хижина, в которой, судя по всему, держали Хюррем. Хасан ага не рассказывал мне все детали, но на полу была кровь. — Пока точно неизвестно, Повелителю действительно лучше не говорить, — немного успокоившись, Султанша вновь села на место. — Кто бы ни посмел напасть на Хасеки, он должен быть казнён. Это прямое оскорбление для нашего Повелителя. — В том и проблема, что пока все указывает на вашего мужа. — Это ложь! — В хижине нашли брошь, которую ранее видели на паше. — Это явная ошибка, — перебила госпожа. — Я хочу сама увидеть… — Это не все, позвольте договорить, — голос Махидевран был спокоен, несмотря на ситуацию. — Это не единственная проблема. Омера агу, который, как утверждают, и доставил Хюррем письмо, нашли мертвым. К Хранителю покоев пришел евнух, который утверждает, что видел, как евнух из вашего дворца убил Омера. Хасан ага допрашивает его лично. Он попросил меня поговорить с вами, ведь не верит, что сестра Султана способна на такое и не хочет никак бросить на вас тень подозрения. Поэтому я спрошу ещё раз: у вашего мужа есть причины ненавидеть Хюррем? — Они лишь раз поприветствовали друг друга за все это время. Какие причины? — Тогда кто ненавидит вашего мужа? — Мне нужно увидеть брошь, — Шах вернула себе обладание, продолжив разговор спокойно. — Я лично желаю подтвердить, что она не принадлежит Лютфи паше, а после прослежу, чтобы агу, посмевшего клеветать, тщательно допросят. — Но вы уже придумали, что будете делать, если это окажется правдой? — Махидевран, из-за нервов ты потеряла весь разум! — Простите, госпожа, это все из-за волнения. Хранитель покоев попросил, чтобы я заверила, что брошь будет возвращена ему в том же состоянии. Даже если она действительно окажется вашего мужа, вам нужно будет её вернуть. Вы же понимаете? — За кого ты меня принимаешь?! — за дверьми послышался шум, что-то упало. Было едва слышны извинения рабыни. — Простите, госпожа. Слуги! — в зал быстро вошли две служанки Шах и Аврора. — Мне нужна моя шкатулка, — рыжеволосая девушка, поклонившись госпожам, протянула маленькую деревянную шкатулку. — Оставьте нас, — пока рабыни уходили, Махидевран достала украшение. Большой бриллиант квадратной формы был посередине, от него словно лучи отходили серебряные ветви, а на конце маленькие круглые рубины. Лютфи паша из всех украшений предпочитал кольца, остальные надевал крайне редко, но эта брошь точно принадлежала ему. — Мне очень жаль, — Алисе не нужен был ответ, лицо Шах сказало все за неё. Брюнетка сплела свои пальцы, словно шалаш из веток. Верный знак, что волнение начало переполнять её. — Хасан ага просил передать, что он может ждать лишь два дня, за это время вы должны сказать, кто может желать подставить пашу. Он не сможет долго откладывать отчёт перед Повелителем, — с громким хлопком Махидевран закрыла шкатулку. — Мою пропажу не должны заметить, с вашего позволения, госпожа. Султанша поклонилась, покинув дворец. Шах не могла найти себе места. Она уточнила у слуг, не сообщал ли паша о пропаже своих вещей, но те ответили отрицательно. Все во дворце были привезенными из Коньи. Их не могли подкупить, к тому же, ранее не было никаких попыток пробраться в их дворец. Лютфи в последнее время действительно вел себя по-другому. Он не получил столь желанный пост великого визиря. Убрать с должности Хюсрева пашу было практически невозможно. За ним не было грехов, в мейхану не ходил, наложниц в доме не держал. Но упущенная власть не была главной проблемой. Смерть Эсмахан сломала их. Единственный гвоздь, державший их как семью, был бесповоротно утерян. Попытки завести новых детей полностью бы добили Шах. Паша вспоминал о дочери ежедневно, несколько раз он даже упоминал, что все это из-за брака, с которым он изначально был не согласен. Словно пытаясь больше измываться над нею, Лютфи вернулся домой ближе к полуночи. — Где вы были, паша? — Султанша была в гневе. — Решал государственные дела. Давайте завтра поговорим, — устало попросил мужчина. — Вас могут обвинить в покушении на Хасеки Султана, — на мгновение паша остановился, но после сразу же продолжил путь. — Я знаю, и я все решу.***
— Где ты была? — сразу же спросил Мустафа, едва Аврора вошла в его покои поздно ночью. Наложница не планировала сегодня посещать Шехзаде, но брат сказал, что наследник ждёт ее. — Выполняла поручение твоей матери. — У неё все хорошо? — Да, — широко улыбнулась Румейса. Черный цвет её глаз почти полностью поглотил зелень, заставляя Шехзаде лишь гадать, сколько людей сегодня умерли. — Тебе не нужно вмешиваться, продолжай играть прилежного сына. Твоя Валиде со всем прекрасно справляется сама. — Как и всегда, — Мустафе не нравилось, когда от него требовалось лишь не вмешиваться. — Сегодня нашли ещё одно тело в лесу. Есть шанс, что Хюррем окажется мертвой. — Она жива, — недостаточно уверенно заявила фаворитка. — Хасеки любит своих детей, но также она сильно любит и свое положение. Слишком поспешный выезд, слишком мало вещей и что более важно — слишком мало людей. Ты хочешь видеть ее мертвой? — Аврора медленно пошла к Шехзаде, взяв его руку. — Чтобы следующей вы нашли ее труп? — она начала медленно целовать его пальцы. — Как ты изуродовала лицо Габриэллы? — Добавила в ее крем борщевика. Его сок безвреден при попадании на кожу до момента, пока человек не выйдет на солнце. Если же выпить, то все внутри обжигается. Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — Любопытство, не бери в голову.***
Завтрак проходил в полной тишине. В позе Махидевран чувствовалось напряжение, а в неглубоких складках на лбу прослеживалось ярко выраженное волнение. Но в целом, если не обращать внимание на детали и не знать, что мать не спала всю ночь, Мустафа, возможно, мог бы повестись, поверив, что все в порядке. — Вчера я едва уговорила Повелителя поужинать со мной, — первой начала Танели. — Его настроение продолжает ухудшаться. — На меня он даже не смотрит, — мрачно ответил Шехзаде. — А в те редкие мгновения, когда наши взгляды все же встречаются, я вижу в них лишь обвинения. Я убедил Михримах посидеть в своем дворце, но у меня нет полномочий приказывать Рустему. А он лишь усугубляет ситуацию. — После каждого визита паши я прихожу к Повелителю с Мехмедом или Джихангиром. Это его успокаивает, но долго так продолжаться не сможет. — Вы молодцы, — спокойно ответила Махидевран, продолжая трапезу. — Мустафа, нужно поговорить с Хюсревом пашой, пусть даст Рустему работу, у него слишком много свободного времени. Танели, можешь пока уменьшить визиты к Султану. Но едва Михримах будет переступать порог дворца, не оставляй ее одну. Нам нужно продержаться лишь пару дней. — А что будет после? Что вы предприняли? — не выдержал Шехзаде. — Вскоре увидим. Мустафа хотел продолжить разговор, но их прервали. — Госпожи, Шехзаде, — поклонился Али. — Хюррем Султан вернулась во дворец. Она в тяжёлом состоянии.***
Хюррем пришла в себя через час в покоях Султана. Её состоянию ничего не угрожало, несколько поверхностных ран и истощение. Лекарь пообещал, что госпожа быстро придет в себя. — Хюррем, как ты? — с нежностью в голосе спросил Султан, наклонившись над кроватью. — Это было ужасно, Сулейман, мне сам Аллах помог сбежать. Я уже думала, что никогда не увижу твой прекрасный лик. — Ты знаешь, кто это посмел с тобой сделать? — Разве ты ещё не узнал? — Я поручил это Хасану, он вскоре во всем разбиреться, — Султан бережно взял руку любимой. — Сулейман, в этом дворце есть лишь один человек, желавший мне смерти, — это… В дверт постучали, и Повелитель позволил войти. Представший перед ними Хасан выглядел хуже, чем попавшая в плен Хюррем. На руке и груди кафтан был прорезан до кожи. Даже на темно синей ткани были видны большие пятна крови. — Что с тобой произошло? — спросил Султан. — Повелитель, — мужчина поклонился, едва не упав. Его раны все ещё не были обработаны. — Я нашел похитителя Хюррем Султан, теперь в этом нет сомнений. — Повелитель, вы должны пообещать, что кто бы это ни был, он будет наказан, — попросила жена. — Он будет казнён! — воскликнул Сулейман, вставая с кровати. — Госпожа, мы нашли хижину, где, скорее всего, вас держали. — Да, одну ночь меня бросили словно рабыню на пол, и я замерзала на деревянных досках, — быстро подтвердила Хюррем. — Там была найдена брошь Лютфи паши, — Хасан достал из-за пояса украшение. — Что? — брови Хасеки взлетели вверх, а челюсть опустилась вниз. — Омера ага, который доставил вам письмо, был убит. Один евнух сознался мне, что видел, как на него напал ага из дворца Шах Султан. Разумеется, я подумал, что кто-то желает подставить пашу. — Конечно, — встряла Хюррем, сев на кровать. — Паша достойный человек. — Именно поэтому я попросил его о тайной встрече в мейхане. Пока ждал пашу, я поспрашивал, приходил ли он ранее туда. Пару девушек подтвердили, что несколько раз видели его после смерти Эсмахан Султан. Он сидел в одиночестве, лишь немного пил. Но одна из хатун — Эленика, утверждает, что слышала, как однажды он обвинял Хюррем Султан в смерти дочери. После того, как пришел паша, я рассказал ему о доказательствах. Он все отрицал, сказал, что кто-то хочет его подставить, а после вышел на какое-то время. Когда он вернулся, ещё раз повторил, что невиновен. По дороге во дворец на меня напали. Я смог убить нескольких. На теле одного из них я нашел… — Хасан пошатнулся, вновь схватившись за дверь позади. — Я нашел это, — он достал кошелек паши. По прибытию во дворец евнух, который был единственным свидетелем, был убит. — Этого не может быть, — не выдержала Хасеки. — Пашу явно подставили. — Хюррем, ты разве его не слышала? — наконец вмешался Султан. — Здесь не может быть непониманий. — Госпожа, мне очень жаль, но из-за того, что я так же, как и вы, верил в пашу, меня чуть не убили. Повелитель, могу ли я оставить вас ненадолго? — Конечно, привести ко мне Лютфи пашу! Сутки назад — В хижине ты нашел не мой кошелек, а брошь Лютфи паши, — через несколько минут молчания, во время которых Махидевран смотрела лишь в одну точку, наконец госпожа заговорила. — Но где я ее достану? — Это уже мои проблемы. Евнух в темнице пришел, чтобы рассказать, как человек из дворца Шах Султан убил Омера. К сожалению, его убили на рассвете. Алисе нужно будет наведаться к Шах и взять с собой Аврору. Её быстрые руки достанут все необходимые улики. — И я единственный, кто слышал его признания, — ухмыльнулся Хасан. — Хорошо. Но если вы хотите обвинить пашу, этих доказательств мало, особенно, когда Шах Султан придет просить за мужа. — Поэтому ты позовешь его в мейхану. Перед тем расспросив девушек. Они скажут, что видели там пашу и даже однажды слышали, как он винил Хасеки в смерти дочери. — Но золото не является гарантией, что работники мейханы не предадут нас. — Это все ещё моя проблема, тебе нужно будет лишь передать мои слова Падишаху. О людях я сама побеспокоюсь. В мейхане паша на время тебя покинет. — А если он не будет отходить? — кончик губ Махидевран едва заметно дрогнул. — Это не имеет значения. Все скажут, что отходил. Слово человека ничего не стоит без свидетелей. По дороге назад на тебя нападут и ранят, на одном из убийц найдут кошелек паши. Кошелек тебе передаст моя служанка. — Вы это только что придумали? — нахмурился Хасан. — Да, план не совершенен, но у нас нет времени на безупречную доработку. Теперь хранитель покоев понимал, почему Танели так просила его остерегаться матери. Это женщина за день придумает заговор, и уже к вечеру все неугодные головы будут на земле. — Мне не нравится часть с моим ранением и что насчёт наемников? — Они тоже не твоя проблема. Тебе нанесут поверхностные ранения без угрозы для жизни. Через месяц от них и следа не останется. Лечить будет мой лекарь. Он значительно приукрасит тяжесть травмы, а тебе нужно будет изобразить жертву. Тогда в твоих словах никто и не подумает усомниться. И как я и обещала, если все будет выполнено безупречно, я буду у тебя в долгу.***
— Госпожа, — поклонилась Танели, придя к тете. — Дорогая, что ты здесь делаешь? — Я покинула дворец без спроса, — подбежала к Шах девушка. — Хотела предупредить, вы в опасности. Лютфи пашу схватили, его обвиняют в нападении на Хюррем Султан. — Что ты такое говоришь? — Вчера паша попытался убить хранителя покоев, — быстро начала говорить Танели, запинаясь от волнения и страха. — После чего Хасан сразу же отправился к Повелителю, огласив результаты расследования. Вы в опасности. Повелитель вне себя от злости с тех пор, как увидел, в каком состоянии Хюррем Султан. Я боюсь, что он захочет и вас наказать. Вы можете попросить развода и помощи у Хасеки, но, пожалуйста, сделайте хоть что-то. Вы член Османской династии, вас не должны наказывать, — к концу глаза девушка стали влажными от слез. — Моя храбрая, добрая девочка. Тебе не о чем беспокоиться, я все решу.***
— Валиде! — со счастливой улыбкой Михримах бросилась к матери. Девушка чуть с ума не сошла, боясь, что больше никогда не увидит мать. Но Хюррем едва выдавила из себя улыбку. — Что-то не так, вам плохо? — Махидевран... она все испортила. Даже Шах Султан заявилась во дворец, требуя казни для мужа. Все было зря! — Лютфи паша заслуживает смерти. Он сошел с ума, посмел напасть на вас! — И ты веришь в этот бред? — закатила глаза Хасеки. — Это были вы? — шокированная своей догадкой, Михримах застала на месте. — Но зачем? Почему? — Потому что нам не будет жизни, пока Махидевран управляет гаремом. Она не совершала ошибок, мне пришлось создать такую ситуацию. Я готова на все ради вашего будущего.***
Два дня спустя — Махидевран, последние события очень расстроили меня, — начал Султан. — Повелитель, похищение Хюррем Султан заставило нас всех заволноваться, — спокойно ответила Алиса, заранее зная, к чему ведёт этот разговор. — Ты не справилась со своими обязанностями. Думаю, все дело в усталости, — больше всего Махидевран ненавидела, когда Сулейман изображал подобие заботы. Выглядело всегда лицемерно. — К тому же, сейчас гарем Мустафы будет больше, и тебе станет сложнее присматривать за сыном. Поэтому я решил, что ты отправляешься с Мустафой в Амасью. — Благодарю вас за заботу, Повелитель, — покорно склонила голову Султанша. — Но вы не упомянули Танели. — Моя дочь останется здесь. Она все ещё в трауре, лучше ей его пережить в столице. — Как прикажете. Но, Повелитель, есть вопрос, в котором нужен ваш совет. Танели пожелала заняться постройкой вакфа. Её содержание слишком маленькое для такой затеи, поэтому я приказала ежемесячно выделять по пятнадцать тысяч акче. Но теперь мое слово более не имеет веса. — Танели не хватает денег? — удивился Сулейман. — Почему она не обратилась ко мне? — Вы же знаете, как скромна наша дочь. Как она может просить средства, которые вы выделяете на нужды людей. Поэтому могу ли я попросить оставить ей выплаты из гарема? Эта сумма регулярно экономится каждый месяц. Проблем не возникнет. — Танели будет выделяться десять тысяч акче в месяц со средств гарема, а также я увеличу ее ежедневное жалование до тысячи акче. Она ни в чем не должна нуждаться, особенно, когда занимается таким благим делом. На четыреста акче больше, чем получает Михримах, неплохой прощальный подарок.***
Хюррем вошла в покои Султана, чтобы поговорить о Мехмеде, а вышла хозяйкой гарема Падишаха. В этот момент она наконец получила абсолютно все. Она бывшая рабыня, законная жена Султана Сулеймана, мать Шехзаде, отправленного наместником в Сарухан, и теперь управляющая гаремом. Хасеки приказала всем собраться в большом зале гарема, чтобы все увидели, как она взошла на ещё одну ступеньку власти. К сожалению, в этот торжественный момент Махидевран не пожелала выйти из своих покоев, но это и не важно. Победа есть победа. Чтобы быть полностью уверенной в своем будущем, Хюррем ещё раз призвала к себе предсказательницу. — Над вашим сыном нависла черная тень, и она все больше окутывает его, — тяжело выдохнув, рассказала женщина. — Я все ещё рекомендую вам не оставлять его. Но Хюррем не могла этого сделать. Поехать с Мехмедом означало оставить Сулеймана, а в его постель быстро подложат какую-то молодую рабыню. Она приняла все меры, чтобы сын был в безопасности, но Сулеймана с расстояния не удержать, а без него Хасеки потеряет все. — Есть ли для меня какие-то предсказания? — По дороге к вам я увидела девушку с золотистыми волосами. Она быстро родит здорового сына. — Что за девушка? — спросила госпожа у Сюмбюля, стоявшего позади. — Айя хатун, из новоприбывших, только что закончивших обучения. Я поспрашивал о ней. Имеет покладистый характер, но её уже выбрали в гарем Шехзаде Мустафы. — Значит, вскоре Шехзаде Мустафа продолжит род османов, — негромко сказала Рабия. — Госпожа… — Теперь я управляю гаремом и забираю рабыню себе. Махидевран ниже меня по статусу. Пусть её повторно осмотрят, проверят ещё раз, как обучена, и если все будет в порядке, то через месяц отправьте к Мехмеду. — Ты уверена, что рабыня быстро забеременеет? — В этом месяце ее чрево породит сына, — уверенно заявила старуха. — Я знаю, что Шехзаде Джихангир мучается от боли. Я не смогу его вылечить, но могу уменьшить симптомы. Сюмбюль сказал, что ему редко, но все же дают опиум, это очень плохо, госпожа. Он разрушает разум. — Ты правда сможешь помочь? — с недоверием и в то же время с надеждой уточнила рыжеволосая. — Лишь уменьшить боль, не более того. Но вам больше не нужно будет отравлять сына опиумом. — Хорошо, я позволяю.***
— Шехзаде, — подбежала к Мехмеду Аврора, низко поклонившись. — Оставьте нас, — приказал евнухам наследник. Мужчины отошли в конец коридора. — Тебе понравился мой подарок? — Да, — улыбнулась рыжеволосая. — Служанок не так часто балуют сладостями, спасибо. Но больше не делайте так, вы могли привлечь ненужное внимание, — Мехмед пытался разглядеть в ней хоть каплю любви, но ничего нового в этих зелено-карих глазах не появилось. Видно, зелье все же не подействовало. — Могу ли я попросить об одолжении? — Конечно, все что попросишь. — Если служба в Амасье станет невыносимой, могу ли я написать вам письмо, чтобы вы приняли меня в Манисе? — Да, — слишком поспешно выпалил Шехзаде, улыбнувшись. — Я буду ждать. И… — Мехмед сделал шаг вперёд. — Я сделал Искандера своим сокольничим. Видишь, я могу отстоять то, что хочу. — Я в вас верила, — шире улыбнулась Румейса. — Аврора, — строгий голос Афифе заставил рабыню моментально обернуться. — Отправляйся помогать собирать вещи Шехзаде. Девушка быстро поклонилась, но едва подошла к лестнице, заметила на втором этаже Мустафу. Мужчина смотрел с неприкрытой злостью, на что наложница лишь довольно ухмыльнулась. Ревность — это крайне полезный яд в нужной дозировке. Три недели спустя Амасья Румейса стояла на втором этаже, наблюдая, как к Шехзаде ведут наложницу. Внешне эта женщина отвечала всем представлениям о красоте. Правильные черты лица, светлые локоны — образ чистый, невинный. С пухлых губ не сходила улыбка. У нее были широкие бедра, и Аврора про себя отметила, что рожать будет несложно. — Ты, несомненно, красивее, — подошла к рабыне Фахрие. — Внешность — это быстро портящийся товар, — равнодушно ответила рыжеволосая. — А вот дети — это вложение в будущее. — Если кто-то забеременеет, то есть вариант, что наложница может просто не пережить родов. И тогда, не рожая, ты получишь Шехзаде. — Я думала об этом, — Румейса нахмурилась, ей хотелось уничтожить это слишком улыбающиеся лицо. — Но я не смогу полюбить ребенка от другой женщины. Даже если приложу все усилия и буду добра, все равно он будет чувствовать мое презрение. — Я уверена, ты вскоре забеременеешь, — после неловкого молчания решила подбодрить калфа. — Похоже, Шехзаде не разделяет твоей уверенности, — на балкон вышла Айбиге. Девушки поклонились госпоже. Аврора дала сигнал, и Фахрие поспешила их оставить. — Твоя замена — заурядная наложница, это даже хуже, чем я предполагала. — Это лишь временное развлечение. Я все ещё провожу больше ночей с Шехзаде, чем все обитательницы гарема вместе взятые. Но ваша забота искренне трогает мое сердце, благодарю, госпожа, — склонила голову рыжеволосая. — Ты правда думаешь, что мужчина может спать с женщиной без возможности появления чувств? — снисходительно улыбнулась Султанша. — Вы тому самый яркий пример. — Я крымская принцесса, ставшая законной женой наследника Османской империи. Ни одна рабыня не была и не будет даже близко в моем статусе. — Но та, что получит титул Хасеки, станет выше вас. Та, что родит старшего сына, будет более почитаемой для династии. Та, что владеет сердцем Шехзаде, будет важнее в его глазах. Ваш статус уникален, но это не значит, что его нельзя превзойти. — Сердце мужчины самая непостоянная вещь в этом мире. Титул, о котором ты так мечтаешь, никто не даст рабыне, которая даже забеременеть не может. — Я довольна своим положением. — Быть одной из толпы постоянно прибывающих наложниц — это достойное желание для рабыни. — Султанша, — Румейса подняла голову, медленно растянув губы в улыбке. — Вам не стоит тратить время на беспокойство обо мне, я обладаю мечтой всех женщин в гареме. Здесь нет человека более довольного. — Время разрушает все, — не в силах больше выносить наложницу мужа, Айбиге развернулась, чтобы направиться в свои покои. У нее почти месяц не идет кровь. Звать лекаршу пока рано, Султанша больше не будет радоваться раньше времени. Но если в следующем месяце лекарка подтвердит её ожидания, то уже будет не важно, сколько фавориток у мужа. Старшая, самая любимая дочь и наследник будут от неё. Временное увлечение никогда не сравниться с матерью детей.