***
— Госпожа, — улыбнувшись, поклонилась Танели тете. — В первые недели брака тебе должно быть не до посещения дворца, — с лукавой улыбкой подметила Фатьма. — Но вы ведь только приехали, как можно оставлять вас одну? Особенно, когда вскоре состоится ваша свадьба с Ахмедом пашой. — Да, наш милостивый Султан нашел лучший способ залечить раны прошлого — новая любовь. Тебе ли не знать. — Это так, Хюсрев паша делает меня счастливой. Я ему очень благодарна, — слова Султанши были почти искренними. Великий визирь вежлив и заботлив без единого изъяна. — Это его долг, нет нужды быть благодарной слуге за то, что он исполняет свою работу. Говорят, что вскоре твой вакф будет завершен. Я устрою праздник по этому поводу! — Благодаря вам, наша жизнь стала красочнее, госпожа.***
— Я слышала, что Айлин была отправлена на невольничий рынок… — как можно аккуратнее начала Нурбану. Она нежилась в кровати, наблюдая, как Мустафа после занятия любовью сразу же вернулся к просмотру отчётов. — Она посмела пронести постороннюю вещь в мои покои, а ранее продала свое место. Мне не нужны покупные слуги. — Она лишь сжалилась надо мной, — венецианка обвернула покрывало вокруг голого тела и подошла к Шехзаде. — Это была доброта, а не предательство. — Благими намерениями вымощена дорога в ад, — равнодушно ответил наследник. — Ты и меня накажешь, — фаворитка грациозно подошла к Мустафе. — Ведь я готова нарушить все правила этого мира, чтобы быть с тобой, — придерживая одеяло, венецианка опустилась на колени. — Мой господин считает, что я заслуживаю наказания? — Нет, — Шехзаде улыбнулся, повернувшись к Нурбану. — Ты лишь делала то, чего от тебя ожидали. Наказание заслуживают предатели, и те, кто игнорирует приказы. За мгновение Мустафа прищурился, резко повернувшись к входу в шатер. Звук ломающихся веток был едва слышен. В большинстве случаев его паранойя была бессмысленной. Но, как говорил Мурад, всегда лучше быть с мечом в руке, чем у горла. — Ложись спать, — приказал Шехзаде. — Я бы хотела посидеть рядом. Вместо ответа наследник схватил Нурбану, рывков притянув за стол. Девушка не успела ничего понять, как в следующую секунду перед ней в землю вонзилась стрела. Пока венецианка отходила от шока, Мустафа успел бросить в нападающего с арбалетом кинжал. Их вошло трое. Шехзаде начал сражаться с двумя оставшимися. Нурбану слегка выползла из-за стола, чтобы увидеть, что происходит. Наследник начал защищаться, быстро двигаясь и парируя удары своих противников. Когда один из них приблизился, Шехзаде быстро сделал разворот и сильным ударом сбил противника с ног. Он был быстр и точен в своих движениях. Мустафа отсек руку, в которой нападающий держал меч. В голове наложницы сразу возникли воспоминания, как на её глазах убивали родных и слуг. Хладнокровное лицо мужчины, с которым она лишь недавно делила постель, было испачкано в брызгах крови. Когда третий достал нож, из его груди высунулось острие меча. Наемник так и застыл на месте. Венецианка закрыла рот рукой, чтобы не воскликнуть, смотря на то, как острие исчезло, и недавно грозный убийца упал на пол. За ним стоял сокольничий Шехзаде. — В лагере было ещё двое, одного смогли поймать живым. — Убей, я знаю, кто их послал. У меня будет к тебе задание, нужно приготовить подарок, — Мустафа обернулся к перепуганной фаворитке. — Позже прикажи, чтобы здесь убрались. — Как прикажете, — поклонился Азат. Шехзаде взял свою накидку и накрыл ею все ещё сидящую за столом наложницу. — Иди в шатер к наложницам. На рассвете отправляемся в путь. Нурбану хотела спросить, почему он так спокоен? Почему спокоен его слуга? Какое это должно быть по счету покушение, что единственная эмоция — это усталость? — Я так за вас испугалась, — девушка подорвалась с места и бросилась в объятья наследника. Её тело до сих пор дрожало от страха. На мгновение она вновь стала Сесилией. Девушкой, у которой отобрали будущие самым жестоким способом. — Как они посмели… — В Манисе ты будешь в безопасности, поэтому не волнуйся. — А вы? — Нурбану отстранилась, заглядывая в черные глаза Шехзаде. — А я наследник Османской империи, для меня глупо бояться такой мелочи. Ступай, — Мустафа убрал ее руки и подошел к трупу, вынув из него свой кинжал. — Я не хочу вас оставлять. — Я не просил, — жёстким тоном уточнил Шехзаде. Нурбану не оставалось ничего, кроме как поклониться.***
— Паша, вы так рано вернулись, — удивилась Танели, выйдя из кареты. Она никак не ожидала, что встречать ее будет муж. — Я сделал все, чтобы закончить с делами как можно раньше, не хотел оставлять вас дома одной надолго, — Хюсрев с трепетом поцеловал руку жены, на что та слабо улыбнулась. — Я очень рада. Хочу вам кое-кого представить, — из-за кареты вышел мужчина. Он так низко склонял голову, что его лицо было почти не видно. — Раиз ага спас мою жизнь сегодня. — Что? — великий визирь резко взял жену за плечи, в панике осматривая. — Вы в порядке? Где-то ранены? — Лишь лёгкий испуг, не более… — Как вы посмели пренебречь безопасностью моей госпожи! — закричал паша на янычар. — Это моя вина. Я остановила карету, ведь увидела бедняков. Вышла, чтобы дать им денег, они испугались воинов, поэтому приказала ждать возле кареты. Один из нищих был не в своем уме и набросился на меня. Раиз, — Султанша указала на мужчину. — Как раз выходил из лавки. Он оказался быстрее янычар, поэтому я привезла его к нам, чтобы наградить. — Разумеется, — паша встал напротив спасителя жены. — Ты можешь просить все, что пожелаешь… — Я бы хотела, чтобы человек с такой быстрой реакцией был во служении у вас. Мне будет спокойно, если в походе он будет рядом. — Я сделаю все, что пожелает моя госпожа. Будешь служить у меня? — Хюсрев вновь повернулся к мужчине. — Разумеется, для меня это честь. — Отлично. Я лично допрошу того безумного, который посмел вас напугать. — Но… Я приказала его отпустить, — промедлив, сообщила Танели. — Это просто обиженный жизнью человек, ему и так плохо. К тому же со мной ничего не произошло. — Госпожа, вы слишком добры. Каждый должен понести наказание. Иначе чернь начнет бунт. — Наверное, вы правы, в следующий раз сделаю по-вашему, — Султанша взяла мужа под руку, уводя во дворец.***
Мустафу встречал радостными криками народ, едва Шехзаде въехал в Сарухан. Нурбану могла лишь прислушиваться к голосам людей, с улыбкой отмечая, что сделала правильный выбор. Дворец Манисы был и наполовину не таким роскошным, как Топкапы, но он был гораздо больше и красивее, чем усадьбы ее родителей. Слуги выстроились с двух сторон, приветствуя наследника, а по центру стояла Айбиге Султан. — Шехзаде, — поклонилась госпожа. — Махидевран Султан с вами нет? — Она приедет через неделю. Не могла так рано расстаться с Танели, — Мустафа не смотрел на жену. Он внимательно осматривал всех, кто вышел его встретить. — Где Румейса? — Она выехала позже всех, да и передвигается крайне медленно. Ожидаем ее послезавтра. — Вы оставили мою беременную фаворитку одну? — от ранее хорошего настроения Мустафы не осталось и следа. — Разумеется, нет. С ней слуги и десять янычар. — Десять? Немедленно отправить ей навстречу ещё тридцать. И пусть к приезду Румейсы для неё будут готовы покои Танели. — Но… — Айбиге была готова к приезду новых наложниц. Сама распорядилась приготовить комнату для фаворитки. Смирилась с тем, что будет видеть теперь постоянно Румейсу с её выпирающим животом и получать новости о новых подарках для рабыни, но это перешло все границы. — Фидан, немедленно исполните мой приказ, — опередил возмущения жены Шехзаде. — Айбиге, я сегодня буду ужинать в твоих покоях. Безумно соскучился по моей красавице. Султанша поклонилась, и на мгновение её улыбка была действительно искренней. Но мысли о том, что рабыня получит покои, которые не заслуживает, не давала крымчанке насладиться будущим вечером.***
Айбиге ворвалась в свои покои полная гнева. Лишь на мгновение она остановилась, увидев дочь. — Выведите Нергисшах в сад и убирайтесь все! Госпожа сняла корону, которая с момента встречи мужа неимоверно давила на голову. Ее тяжесть невозможно было выдержать. Поэтому золотое украшение с рубинами полетело на кровать. Вслед длинные серьги. Она хотела немедленно избавиться от всего, что делает ее женой Шехзаде. Ей надоело играть, Айбиге этому никогда не учили. Все восхищались ее искренностью. Отец обожал ее именно за то, что она все прямо говорила в лицо. И жизнь крымской принцессы должна была быть такой и дальше. Всегда рядом с любящей семьёй, прекрасным мужем, с которым будет взаимная любовь. Мать часто повторяла, что её супруг будет её обожать, а на других не посмотрит. Но жизнь обошлась с ней слишком жестоко. Любимого мужчину убила свекровь, которая даже после заключения брака умудрилась причинить ещё больше боли, сделав бесплодной. Жестокая, отвратительная женщина, неспособная и на каплю доброты. Муж тоже не сделал ничего, чтобы между ними зародилась любовь. И будто ей мало постоянных оскорблений в виде довольных наложниц, так он ещё и поставил рабыню выше неё. — Госпожа, — Наргиз единственная, кто остался в комнате. — Покои лишь немного больше ваших. Разница даже не видна, разве что, у Танели Султан было больше окон. — Я — законная жена! Это унижение давать обычной наложнице комнату, ранее принадлежавшую его сестре! — девушка начала подходить к Султанше маленькими и медленными шагами. — Где вы живёте, здесь не важно. Имеет значение лишь, какие комнаты вам выделят в Топкапы. Когда Шехзаде взойдет на трон, вы переедете в самый большой и роскошный из дворцов и там будете второй по силе женщиной в гареме. — Ты забыла о Танели. — Безусловно, — служанка улыбнулась. — Она будет посещать семью, но не жить в Топкапы. А значит, вам нужно наладить отношение с Махидевран Султан, — крымчанка резко повернулась к Наргиз, смотря на брюнетку, будто та ее оскорбила. — Шехзаде не пойдет против слова матери. Его благосклонность будет переходить от одной наложницы к другой. Но если вам будет благоволить Валиде Султан, тогда с вашей силой никто не сравнится. — Она меня ненавидит. — Неправда. Султанша доверяет вам важную работу, ни в чем не ограничивает и даже иногда отправляет подарки, которые дарят ей. У госпожи нет к вам ненависти. Но было бы неплохо, если бы вы приложили немного усилий для улучшения ваших отношений. И Румейса, и та новая фаворитка — они имеют вес, лишь пока Шехзаде смотрит на них, но его взгляд так изменчив. Однако расположение Валиде Султан более постоянно, ведь оно строится на уважении, а не страсти. — И что ты предлагаешь? — гнев Айбиге понемногу проходил. — Со спокойствием принимайте решения Шехзаде, пусть одна наложница меняется другой. Вы — законная жена, ваша задача не развлекать его в постели, а управлять. И чтобы это положение было нерушимо, у вас должны быть безупречные отношения с Махидевран Султан. Чаще приводите к ней Нергисшах Султан и сами больше проводите время. Дарите подарки, когда это уместно. Пусть ваша дочь будет её любимым ребенком, а вы обожаемой невесткой. Это сделает вашу позицию самой устойчивой. И когда вы родите сына, это будет последней ступенью к абсолютной власти, а не единственным достижением, как у остальных. Сделайте так — и не важно, кто будет фавориткой, когда Шехзаде станет Султаном. Истинная власть будет у вас.***
День спустя Первое, что заметила Румейса, войдя в шатер, — это полевые цветы и землянику. — Азат! — невольно улыбнувшись, воскликнула наложница. Брат приносил ей фрукты и цветы каждую весну. Зимы всегда были особенно тяжёлые. Поэтому такой подарок был как неозвученное обещание, что дальше все будет хорошо. — В прошлом году я нарушил наш ритуал, мне так совестно, — мужчина вышел из тени. — Ты прощен, — рыжеволосая внимательно осмотрела брата, подойдя ближе. — Сколько ты не спал? — Лишь два дня, хотел сам сопроводить тебя в Манису. В прошлый раз ты вошла в него как служанка, теперь же как госпожа. — Не переводи разговор, ты должен себя беречь. — Главное ты себя береги. Как мой племянник или племянница? — В последнее время часто толкается. Давай выйдем на воздух, — сокольничий лишь кивнул, следуя за сестрой. Янычары моментально развернулись, стоило фаворитке выйти наружу. — Ты должна кое-что знать, в Топкапы у Шехзаде появилась… — Не хочу знать, — резко перебила его сестра. — Со сколькими он спал и кого привез во дворец. Пока не рожу ребенка, я не буду волноваться ни о чем другом. — Уверена? — Азат пытался обнаружить на лице Авроры ложь, но видел лишь равнодушие. — Нет ничего важнее этого ребенка. Если из-за моей ревнивости я его потеряю, вина будет лишь на мне. Какая бы ни была проблема — устрою ее после родов. У меня просьба. — Конечно, все, что пожелаешь, — заверил брат, встав рядом. — Я предусмотрела все варианты. Лично отобрала двух повитух. Мне детально рассказали, что будут делать при любом исходе. Но есть последний пункт, который я слишком долго откладывала. Что будет с ребенком, если я не переживу роды. — Даже не думай об этом! Смерть Авроры для Азата была бы равна его собственной кончине. В худших мыслях он не мог представить себя на ее похоронах. Это было что-то неправильное. — Брось, — Румейса грустно улыбнулась, на мгновение отведя взгляд. — Это те наивные дуры, незнавшие, насколько жестока и несправедлива может быть жизнь, смотрят на беременность как на чудо. Я не раз пробиралась в чужие дома, когда женщины рожали. Я слышала их крики, и как они стихали, находя покой в смерти. Множество из тех, которых вынесли на следующий день, были молоды и здоровы. — За тобой лучший уход, самые опытные повитухи. До этого наложницы Шехзаде благополучно рожали. Прекрати себя накручивать. — Я лишь хочу знать, что предусмотрела все. Вероятность, что я не переживу, есть. И мы оба знаем, что она не так мала. Для нашей матери я стала смертным приговором. Мне также сложно забеременеть, как и ей, поэтому высока вероятность, что и конец у нас будет одинаков… — Нет! — перебил ее Азат. — Не смей даже говорить о таком! За ней не было и половины твоего ухода. — Просто пообещай мне, — Румейса взяла его лицо в свои руки. — Чтобы в день родов я была спокойной. Я очень сильно надеюсь, — Аврора говорила спокойно и уверенно, также как и о смерти любого другого человека. — Что смогу вырастить свое дитя. Я хочу, чтобы у моего ребенка была мать, чтобы он не узнавал мир от чужих людей. Чтобы в любой ситуации ему не приходилось выживать, а он просто мог положиться на меня. Я не боюсь смерти, но мне противно от мысли, что я недостаточно сильна, чтобы остаться рядом. Но если так произойдет, то ты единственный человек, кому я могу доверять. Нет даже смысла надеяться на Мустафу или его семью. Поэтому ты должен дать мне слово, что защитишь своего племянника или племянницу, если это будет необходимо. — Я сделаю все, — едва выдавил из себя бывший наемник. — Хорошо, — сестра опустила руки. — Если родится девочка — это будет прекрасно. Тебе нужно лишь проследить, чтобы она не стала товаром для получения власти другим. Пусть выйдет замуж лишь за того, с кем будет счастлива, а никто другой и пальцем ее не должен коснуться. Если это сын, то нужно убить всех Шехзаде, которые родятся после него. Я собрала для тебя сундук, в нем настоянки и высушенные растения, действия каждого я расписала. И… не воспитывай его добрым, — в уголках зелено-карих глаз, начали блестеть застывшие слезы. — У него не должно быть жалости или сострадания. Воспитай его так, чтобы мой сын мог перешагнуть через любого, но сесть на трон. Лишь так Шехзаде без поддержки сможет выжить. Пообещай, что все сделаешь. — Ты благополучно родишь сына, — Азат положил руку на живот. — Воспитаешь его так, что равного ему Шехзаде не будет. И обеспечишь его будущее. Я всегда буду рядом и помогу, но ты меня не оставишь… — Я… — Но если произойдет так, как ты опасаешься... я воспитаю твоего ребенка, как когда-то тебя, и он будет знать, что мать его очень любила. — Спасибо, — тихо прошептала Аврора, обняв брата.