***
Стамбул Хюррем пребывала в прекрасном настроении. Утром она получила письмо от мужа и сына. Михримах вскоре подарит ей первого внука, а у наложницы Селима живот становится все больше. — Вы уверены? — спросила госпожа, когда лекарша закончила осмотр. — Скорее всего, хатун родит мальчика. Сонай со счастливой улыбкой погладила живот. Хатун имела прекрасную внешность: светлые волосы холодного оттенка, бледная кожа, на которой выделялись большие карие глаза с длинными ресницами. Но несмотря на все внешние достоинства и таланты, она не была любимицей Шехзаде, лишь удачно забеременела в первую ночь. Но теперь у девушки появился шанс по-настоящему выделиться для наследника. — Ты очень меня порадовала, — с улыбкой обратилась к ней Хасеки. — Теперь береги себя и роди здорового Шехзаде. — Я каждый день молю об этом Аллаха. У дверей с лекаршей столкнулся Сюмбюль, он быстро подошёл к госпоже, бросив на беременную наложницу довольный взгляд. — Вести из санджака.***
Маниса В глубоком лесу, под заслоном густой листвы, возле ручья, люди Мустафы разбили лагерь. Он всегда выбирал лишь это место, ведь оно было самым лучшим. Мустафа отправился охотиться на зверей, Айбиге и Михриниса решили начать с охоты на птиц. Султанша чувствовала себя превосходно, хоть и часто стреляла мимо добычи. Михриниса же, напротив, почти всегда попадала в цель. — Меня не перестают удивлять таланты детей паши, — произнес подошедший к ним сзади наследник. — Вы посоревнуетесь со мной? — с широкой улыбкой спросила обернувшаяся к нему Михриниса. В этот момент Айбиге почему-то ощутила себя лишней. Она надеялась, что охота что-то изменит в их отношениях с Мустафой, но тот по-прежнему замечал всех, кроме ее. — Мне не хватает практики, — вмешалась в разговор Султанша. — Стоит чаще брать меня с собой. — Непременно, — Мустафа моментально от них отвернулся, идя к дочери. Почти весь день его внимание было сосредоточено лишь на Нергисшах. Михриниса пыталась отвлечь госпожу, но её жизнерадостность лишь больше портила настроение. Сегодня в хатун, Айбиге как нельзя лучше видела себя прежнюю. Жизнерадостная, полна энергии, она не скрывала своих чувств, не думала о плохих исходах в будущем. То, как она разговаривала с Мустафой… С этого начинали и они. Дружба, в которой Шехзаде признавал все ее таланты. Возможно, если бы она не встретила Бали бея, все бы было хорошо. Ведь в Мустафу действительно не сложно влюбиться. Он никогда не пытался сделать из нее примерную жену. Обожал их дочь, не требуя сына. Ни разу не сделал ей больно, во всяком случае, физически, на хальвет она шла по собственному желанию. Бали бей был влюбленностью, Мустафа стал дорог спустя годы. Он был более близок и значим, чем любой другой мужчина. И сейчас, смотря на то, какими они могли быть со стороны, Айбиге согласилась с Махидевран, что не прикладывала усилий для их брака. Она лишь пыталась получить сына, а не любовь мужа. Поэтому этой ночью госпожа приказала себя подготовить. Во дворе действует запрет Махидевран, но тут они предоставлены сами себе. Она надела красное платье из полупрозрачной ткани, предусмотрительно взятое Наргиз, и старые украшения, которые привезла ещё из Крыма. Мустафа крайне удивился, когда его жена, войдя в шатер, опустилась на колени. — Я была плохой женой и прошу за это прощения. — Что ты такое говоришь… — Шехзаде протянул руки к Айбиге, но та его перебила. — Прошу, дай мне закончить. Ты ничего никогда не просил у меня, лишь давал. Ты первый приходил разделить трапезу, единственный дарил подарки. Мы женаты почти семь лет, но я не сделала для тебя ничего. — Ты родила мне дочь, в мире нет большего сокровища, чем она. — Но Румейса дала сына. — Это не уменьшает того, насколько дорога для меня Нергисшах. Вставай, — Мустафа взял ее за плечи, нежно потянул вверх, помогая подняться. — Ты стала моей женой, потому что так пожелали старшие. И не обязана была делать хоть что-то, ведь это был не наш выбор, но подарила мне дочь. Это в сотни раз больше, чем я мог предполагать. Поэтому даже не думай, что чего-то не сделала. — Тогда позволь мне показать, как благодарна я, — Айбиге потянула за верёвку на плаще, и черная ткань упала вниз. — Сегодня тот день, когда мы обручились. Мне очень жаль, что тогда я не понимала, как мне повезло. Ты ведь не оставишь меня одну сегодня? — Конечно нет.***
День был, на редкость, прекрасным, свет от солнца, но жары не было. Так как Мустафа уехал, Махидевран решила отложить дела и провести время с дочерью. Танели была подавлена, хоть и пыталась держать лицо. Но в целом день был, на удивление, спокойным, пока не привезли Мустафу. Махидевран и Танели сорвались с места, поспешив к покоям Шехзаде. Наследник лежал в кровати, даже с солидного расстояния можно было увидеть, что он бился в агонии, не приходя в себя. — Что произошло?! — спросила Алиса у Азата. Мужчина всегда как тень следовал за ее сыном, а сейчас стоял, опустив голову. — Утром, Шехзаде, как обычно, отправился на охоту. Там на него напали, но стрелы не попали в наследника, лишь одна поцарапала руку. Поэтому, не придав значения ране, он немедленно отправился в погоню и даже успел поймать одного из нападающих. Из-за того, что мы запыхались в бою, то, что Шехзаде стало хуже, не было заметно. Вот только, едва он залез на коня, сразу с него упал. Танели уже стояла возле изголовья кровати брата. Вокруг бегали слуги, исполняя указания лекарей. Алиса же смотрела лишь на сына, который тяжело дышал через рот. Он лишь изредка болел, и женщине только однажды пришлось быть в такой ситуации… Амон! — Мне нужно на воздух, — Махидевран поспешила покинуть покои, ей нужно было остаться одной. — Госпожа, — но едва она вышла, путь ей сразу преградила Нурбану. Позади нее стояли Айбиге и Михриниса. — Как Шехзаде? — Скоро поправиться, — как можно спокойнее произнесла Султанша. — Ты беременна, немедленно в свои покои. Ещё раз здесь увижу, и тебя там закроют, — Махидевран не нужен был ещё и выкидыш. — Вы тоже идите к себе. — Я останусь возле своего мужа, — уверенно заявила Айбиге, выйдя вперёд. — Тогда будешь и дальше стоять здесь, в покоях и так много людей. Нурбану поклонилась, бросив встревоженный взгляд на двери, и направилась в гарем. Каждый раз, смотря в судьбу Шехзаде, она видела лишь смерть. Это она? — Позвольте остаться возле госпожи, — попросила Михриниса. — Ей нужна поддержка. — Конечно, когда она будет в своих покоях. Алиса вышла на террасу, закрыв за собой двери. Она дала себе лишь несколько минут, чтобы спрятать эмоции, перед демоном нельзя быть слабой. — Амон! — тишина. — Пожалуйста, явись, — прошло десять минут, а она все ещё была одна. — Умоляю, молю, что я должна сказать, чтобы ты пришел?! Но на террасе она продолжала быть одна. Алиса прождала его полчаса, но демон так и не явился. Вернувшись в покои, женщина будто переместилась в прошлое. Мустафа уже выглядел так же, как и в тот злополучный день, и Султанша уже понимала, что будет дальше. Лекари смотрели на неё со страхом, не решаясь подойти. Новым элементом в этой ситуации была лишь Танели. Она то поправляла повязку на лбу брата, то держала его за руку. Но мать лишь видела то, как ее дочь едва справлялась с паникой. — Говорите, — приказала госпожа. — Мы не знаем, чем отравили наследника. Похоже на яд змеи, но больше ничего сказать не можем. — А что вы можете? — нетерпеливо спросила Махидевран, переводя взгляд на другого мужчину, который так же смотрел в пол. — Из-за того, что яд распространяется по крови, его почти невозможно вытянуть. Но мы можем попробовать кровопускание. Если с кровью выйдет… — То есть он едва сражается с ядом, а вы предлагаете ослабить моего сына? — Есть риск, но… — Заткнись. Какие ещё варианты? — госпожа повернулась к третьему мужчине. — Нужно молиться Аллаху… — Хоть слово о молитвах — и отправитесь к Всевышнему. Мне нужны действия, а не пустые слова. Ещё попытка? — Мы сделаем все возможное, чтобы понять, какой это яд, и приготовить противоядие. — Почему вы с этого не начали? — лекари молчали. За последний час тишина начала изрядно бесить Алису. — Мне ответы из вас кочергой вытягивать? — По тому, как быстро Шехзаде становится плохо, боюсь дольше, чем до утра, он не протянет. Но более вероятно, что Аллах заберёт его к себе уже ночью. — Достаньте противоядие. Мой сын не должен умереть. — Валиде, — едва слышно прошептала Танели. По щекам Султанши начали катиться слезы. — Мустафа умрет? — Нет, все будет хорошо, — Алиса искренне верила, что не потеряет сына, но от этого ее голос не начал звучать увереннее.***
Румейса бежала по коридору, подобрав платье, забыв о всех приличиях. Она остановилась на мгновение, чтобы поклониться перед Айбиге. — К Шехзаде нельзя, — предупредила она наложницу, когда та повернулась к покоям Шехзаде. Азат вышел из своей комнаты, едва услышав голос Султанши. Румейса ничего не ответила госпоже, вместо этого быстро подошла к брату. — Если Шехзаде умрет, — на грани слышимости шептала рыжеволосая. — Забирай немедленно Мехмеда. Фахрие все знает, она вынесет сына. Ты знаешь, где я храню свои ценности. Забери на первое время и уезжайте к Мураду. — Во-первых, Мустафа выживет. Во-вторых, почему в этом плане нет тебя? — Мне нужно войти в покои. Сейчас. Ответственность беру на себя. — Пропустите госпожу, — приказал Азат. — Так повелела Махидевран Султан. — Почему? — спросила Айбиге, но Румейсе было не до того. Она вошла в покои, и Мустафа выглядел хуже, чем ей рассказывали. Губы пересохли и начали трескаться, смуглая кожа стала красноватой, волосы мокры от пота. Было так больно видеть любимого мужчину в таком состоянии. — Я приказала, чтобы никого, кроме лекарей и слуг, не пускали, — Махидевран встала с постели сына, подойдя к покорно поклонившейся наложнице. — Есть способ помочь Шехзаде, — Аврора сделала небольшую паузу, проверяя, даст ли Махидевран ей продолжить. Та молчала. — Если яд попадает через кровь, спасти человека можно тремя способами. Моментально высосать часть, но с этим уже поздно. Дать противоядие, но, — гречанка ещё раз посмотрела на Мустафу, но быстро отвернулась, — на изготовление могут уйти дни. Или дать яд. Иногда, если человек молод и здоров, две отравы в теле могут уничтожить сами себя. — Но ведь есть возможность, что это не сработает? — к ним подошла Танели. Ее прекрасные, светлые глаза были красные от слез. — Да. На самом деле, угроза высока. Большая вероятность, что двойная доза может ускорить смерть. Махидевран стояла молча. Она знала об этом способе, и как и десять лет назад не могла собственноручно добить сына. — Тогда мы подождем, — вместо неё заговорила Танели. — Если… увидим, что все кончено, дадим ему яд. — Нет, это будет бессмысленно. Пока мы разговариваем, яд медленно его убивает. Уже вечером, этот метод будет бесполезен. Нужно сейчас или никогда, пока он ещё хоть немного силен. Госпожа, — Румейса с мольбой обратилась к Махидевран. — Шехзаде слишком быстро становится плохо, ночью он умрет. Нужно либо молиться, либо сделать, как я сказала. Но простите, я не верю в чудо, помощи свыше не будет. Отдайте приказ. Я боюсь так же, как и вы, но нужно хоть что-то сделать. — Валиде, Мустафа силен, он справится. Лучшие лекари работают над противоядием, давать ему отраву — это убийство. — Мы не будем этого делать, — неуверенно произнесла Алиса. Она ещё надеялась на лекарей и Амона, который все же соизволит прийти. Больше на демона, готовая заключить любую сделку, лишь бы он исцелил сына. Но в голове появлялась мысль, а что, если она не права? Что, если единственный шанс, — это послушать Румейсу? — Слышала? Уходи, — приказала Танели. — Я прошу вас ещё подумать, позвольте поцеловать Шехзаде перед уходом. Алиса кивнула, Румейса прошептала: «Спасибо», направившись к Шехзаде. — Вы приняли верное решение, — Танели коснулась плеча матери, видя ее сомнения. — Брату и так плохо, а подобное лишь его убьет. У Мустафы всегда было сильное здоровье. — Я знаю, — Махидевран посмотрела на склонившуюся над сыном Румейсу. Что-то было не так. Ее рыжие, распущенные волосы полностью перекрывали обзор. Поэтому госпожа сделала два шага назад, увидев, как рабыня что-то вливает Мустафе. — Что ты делаешь?! Алиса поспешила подойти к кровати, но пузырек в руках Румейсы уже был пуст. — Простите, госпожа, но как я уже сказала: у него только один шанс, и времени у нас нет, — в момент, когда Махидевран была в полном ужасе, наложница стояла перед ней совершенно спокойной. Аврора знала, на что шла. Она заблаговременно подготовила раствор и договорилась о побеге сына, если ее затея будет провальной. Рыжеволосая ничего не сказала, когда Султанша влепила ей пощечину, такую сильную, что пришлось держаться за стол, чтобы не упасть. Руку Алисы пронзила сильная боль, но госпожа проигнорировала ее, вызвав евнухов. — Бросьте ее в темницу, и чтобы никто не мог к ней подойти, — аги сразу схватили гречанку, но та и не сопротивлялась. — Если сын выживет, он будет решать твою судьбу, но, если нет, от тебя даже могилы не останется. Больше говорить Алиса не могла, ее сердце резко сжалось. Чтобы не выдать боли, она лишь медленно дышала через нос, отходя к хоть какой-то опоре. Танели выбежала из покоев за лекарями, нужно было немедленно спасать брата сразу за выведенной наложницей. Когда двери открывались, Айбиге пыталась увидеть, что происходит. Мустафу не было видно, но можно было разглядеть Махидевран. Женщина прислонилась к стене и тяжело дышала, ее лицо сморщилось от боли. И Султанша не могла понять, ей показалось или нет.