Комната 68Б

Чон любил порой вот так пить до рассвета, расходиться за час до подъёма, а потом отсыпаться скупые шестьдесят минут от всей души. Да так, что пробуждение выходило совсем не тяжёлым. Гук посматривал на семейных праздниках на своего деда и думал, что это у него от него, способность топиться в алкоголе без особых последствий. Выпивал он не так часто, но был до одури склонен искать всяческие поводы и способы это сделать. Особенно это стало заметно в последний год учёбы — правда, тогда компании для выпивки не находилось. Чон просто затаривался в ближайшем киоске, где продавали спиртное и сигареты любому сопляку, и отмечал так в свободной от присутствия родителей квартире привычную победу на олимпиаде или просто завершение очередной серой пятерни будней. Такая традиция появилась, наверное, после семнадцатилетия, когда почти-взрослого-Гуки добровольно споили предки. Чон тогда для себя понял, что ему невероятно нравится это чувство расслабления, спокойствия и свободы от того раздражения, которое не проходило по трезвости. Скромную сумму, подаренную на тот день рождения, он понемногу кромсал на бутылку-другую чего подешевле и устраивал потом себе дегустацию-медитацию. Чонгук сам не замечал, как со временем что-то внутри будто начинало чесаться, если он подолгу не выпивал. Что-то похожее он испытывал, если так же нескоро выходил покурить. Занятия в университете пусть и только начались, но преподаватели уже не щадили с нагрузкой — по каждому предмету накидали стопку задач, объявили об обязательных проверочных и контрольных в конце месяца, раздали темы по курсовым на семестр. Многие в тот момент переглядывались, сожалея о сделанном выборе, в столовой не проходил шум недовольных обсуждений. Чон лишь хмыкнул, увидев каждое из полученных заданий — программу первого курса он проехал вдоль и поперёк за последние два года, пока готовился к олимпиадам и участвовал в них. В голове от одного взгляда уже рисовались наброски решения уравнений, их графиков, вариантов упрощения матриц и прочих математических штуковин. Пары пролетели незаметно, и вот уже доходило пять вечера, Чонгук спешил на смену. На чёрном входе его, к счастью, встретила будущая коллега и быстро показала, что к чему, так что вскоре после переодевания в неудобные штаны и жмущие туфли новый официант вышел в зал. Чона приставили для начала просто помогать — убирать со столов, выносить приборы, блюда и напитки, куда скажут. Стажёрский фартук сидел не совсем удобно и съезжал набок, на что не забывал ругаться менеджер. Поначалу Гук немного терялся, но в итоге втянулся и уже через час умело лавировал между кухней, баром и нагромождённой посадкой. — Эй, видишь в углу столик? — спросил мистер Лим подопечного, кивая в сторону дальнего конца зала. — Прими у них заказ. Чон поправил спавшие очки, выпрямился и летящей походкой подошёл к указанным гостям, нацепив служебную улыбку. — Добрый вечер, добро пожаловать в наш ресторан, уже готовы сделать заказ? За столом сидел солидный мужчина на вид лет пятидесяти, спиной к подошедшему расположились, судя по всему, двое его сыновей. И все в наглаженных идеальных костюмах бежевых оттенков, чуть поблёскивающих в подрагивающем свете поставленного по центру канделябра. На шее главы семейства сиял шёлковый тёмно-баклажановый галстук. — «Далмар» по сто, свежевыжатый грейпфрутовый, литр хватит, каре ягнёнка, тот салат с гранатом и орехами, пока всё, — отчеканил мужчина, даже не заглядывая в меню. Он явно походил на завсегдатая заведения. — Томлёная телятина, наполеон и улун, — скромнее отозвался один из юношей. — А что для вас? — невозмутимо продолжил Чон, смотря прямо в глаза молчащему Юнги. Стоило многих сил, чтобы не рассмеяться прямо здесь и сейчас, но Гук терпеливо дожидался, пока не исчезнет в служебных помещениях. Мин заказал только кофе, официант повторил сделанный заказ и откланялся. После вынесенных напитков Чон убедился, что наконец выловил несколько свободных минут, и отпросился у мистера Лима покурить. Юнги проследил за соседом взглядом и соврал, что отойдёт ответить на звонок, направившись следом на улицу. Он не сразу сориентировался, куда запропастился Чонгук, но всё понял по снятому фартуку во время разговора с менеджером. — Ну как? Похож на классного офика? — иронично спросил Чон, налегая на сигареты. Он сидел не на самой лавочке возле входа, но на её спинке, свесив ноги прямо на сидячее место. — И ты тут работаешь? — начал издалека Мин. — Ага. До стипендии ещё целый месяц. — Почему не пошёл репетитором? — А есть кого учить? — Гук спрыгнул с лавки и затушил окурок, сплюнув под ноги. — Всегда есть кого. Ты бы мог получать за один час столько, сколько тебе тут платят за целую смену. — Чё, нужна помощь с матешей? — в шутку спросил Чон. — Нужна, — признался Юнги. Ему многого стоило собраться и подойти к тому, кто вогнал его в самую красную краску прошлым вечером и ушедшим ранним утром. И сейчас он не подавал виду, как на самом деле его трясёт — не так трудно спрятать руки в карманы, отвести взгляд в сторону и расхаживать туда-сюда, чтобы нервные подёргивания не были заметны. Мина осенило в зале, что он наконец нашёл выход из проблемы, что нависла над ним ещё месяц назад, когда отец заранее сказал о своих намерениях нанять вновь тучу репетиторов. Все они влетали в копеечку, и Юнги выбешивал до чёртиков тот факт, сколько денег на него спускают, чтобы он мог похвастаться хотя бы какими-то удачными работами по учёбе. А какой-то там студент… он никогда не возьмёт столько, сколько берут все эти первоклассные преподы. Да и живёт Чон в соседней комнате, а значит, сможет помочь в любой момент. Мин понял, что нашёл то, что ему нужно — эти занятия он сможет хранить в тайне от отца, оплачивая их из своих карманных денег. А какое-то там странное чувство, возникшее по пьяни, и эта неловкая ситуация утром — всё это пустяк, ему ведь не каких-нибудь пятнадцать. — Да хоть завтра. Когда Чон Чонгук соглашался на эти занятия, то не имел и малейшего понятия, чем обернётся эта затея кроме значимой прибыли. Когда Мин Юнги думал, что разрешил все свои проблемы, то не знал, что на самом деле влез в куда большие, чем имел сейчас.