Комната 68Б

Юнги не любил говорить с отцом о компании. Каждый разговор начинался и заканчивался одинаково: покорным молчанием и кивками со стороны сына. Он пропускал мимо ушей длинные притчи о тяжкой доле директора фирмы, заповедях компании. Нет, Мин знал, когда-нибудь ему придётся занять кресло руководителя, однако всячески избегал напоминаний об этом. Словно настанет волшебный день и заставит смириться со своей судьбой, а до этого можно слоняться вокруг да около с повязкой на глазах. Нелюбимая тема ещё долгое время не волновала бы Юнги, если бы не Чон. Как и раньше, он бы продолжал учиться, иногда видеться с отцом и выслушивать его наставления. Несмотря на явную бестолковость сына в учёбе, господин Мин не терял уверенности в том, что его дело обязан продолжить старший. Сколько бы Джэ не лез вон из кожи, за все годы он ни на йоту не приблизился к нужному расположению. Младшего гложила ненависть к родителям, к брату, переросшая со временем в незатухающее пламя. Иногда Джэ подставлял Юнги нарочно, злорадствуя над его поражениями. Но хоть отец и обходился в этих случаях с ним строго, все обиды и разочарования быстро забывались. Потому что старший не был в действительности тем лоботрясом, каким младший так старался его выставить. На самом деле, Мин Юнги только кажется тем, кем привык себя видеть. Вот бы кто протянул ему руку и подарил то, что нужно. А нужно совсем немного. Совсем. Сакура готовилась к расцвету. Весеннее солнце задерживалось на небосклоне всё дольше, согревая розовые бутоны на паутинах ветвей. Учебные будни безжалостно занимали большую часть светового дня, и понежиться в тёплых лучах чаще всего выдавалось лишь на перекурах во дворе. Мин так и не слез с полюбившихся сигарет, Чон продолжал красть пшик-другой парфюма с полки соседа. С помощью личного репетитора завалы по разным предметам разметались ещё до того, как из стопки нерешённых задач вырастал хоть махонький холмик. Первые самостоятельные и контрольные прошли благополучно и без единого завала — Юнги слушался советов своего учителя, делая ставку на внимательность и неторопливую тщательность вместо панических метаний между заданиями. — Та-а-ак, и где моё повышение? — Гук подмазался сразу в конце недели после получения оценок. — Двадцать процентов накину, — пообещал Мин после недолгого молчания. — Двадцать пять! — Через две недели будут ещё работы на сдачу. — Двадцать три? — Тебе надо в торговлю, — посмеялся Юнги и пожал руку в знак заключения нового договора. Ему всё равно, сколько платить Чону, но большая оплата со старта могла бы легко разбаловать. Надо же поддерживать азарт? Мину нравилась своя личная компания, которая приносила ему прибыль только в перспективе — с хорошими оценками велика вероятность попроситься на бюджет. Отличный табель поднял бы его в глазах семьи, а избавление от огромных трат на университет так вообще отправили бы гордость за сына в космос. Не то чтобы Юнги жаждал одобрения, но не одной головной болью стало бы меньше, а это — бесценно. — Я заеду в семь, — короткая реплика отца, гудки. Возражения не просто не принимались — им не давали шанса быть услышанными. Занятие на сегодня пришлось перенести, но Чона это ничуть не смутило. Ещё один из бесконечных плюсов — профессиональный репетитор бы точно разругался, но не Гук. Да и кто ещё сможет приходить прямо в твою общажную обитель поздним вечером? Сегодня господин Мин и его сын ненадолго поменяются местами. Сегодня Юнги есть, что сказать за ужином. Сегодня директору «Суну Инкорпорэйтед» есть, что выслушать. Отец ограничивался всего несколькими полюбившимися заведениями в Тэгу. В этот раз выбор пал на далёкий от общежития ресторан с авторской кухней под именем известного в узких кругах шеф-повара. Юнги нравился просторный зал, оформление в светлых тонах, шум реки за окном и необычные блюда, взрывающие воображение дикими сочетаниями фактур и вкусов. Жаль, спокойно насладиться всем этим не получится. Ладони потели, сжимая ручку портфеля с безумно важными вещами, которые могут решить многое. Но как пройдёт этот роковой разговор? Станет ли господин Мин вообще слушать? Юнги не знал, на что надеяться, но в одно верил точно: он обязан попробовать. — А можешь добыть сканы выписок из банка, которые подтвердят задержки зарплат отца? — Да могу, — Гук пожал плечами и затянулся второй подряд сигаретой. — Зачем? — Хочу кое-что проверить. Обыкновенные рассказы отца и поедание закусок и основных блюд пролетали как в тумане, а едкий страх сковывал руки всякий раз, стоило подумать о возможных последствиях. Когда же время подошло к десерту, Юнги забрал побольше воздуха в лёгкие. «Просто сделай это», — твердил он себе на повторе, доставая дрожащими пальцами файл с документами. Отец к тому моменту притих и сосредоточенно занимался расчётом сахара в своём чае. — Пап, у меня есть кое-что, — неуверенный голос спотыкался, но продолжал говорить, забивая напавшую трусость. Ксерокопии положили в центр стола. — В Чхондо задерживают зарплаты не первый год. По крайней мере в одном отделении точно. Из складских помещений. Заходящее солнце ускорило ход, растекаясь у горизонта последними рубиновыми всплесками. В ушах пронёсся писк, заглушая волны и музыку на фоне. Юнги ожидал увидеть взрыв, что оторвал бы ему язык и руки, но встретил спокойный вопрос: — Откуда у тебя это? — Встретил парня в университете. У него отец работает в нашей фирме. Так вышло, эти задержки ухудшили и без того ужасное финансовое положение в его семье. И нехватка денег… в общем, случилось кое-что плохое. И мне стало интересно, раз я будущий директор, у нас так заведено или что? Господин Мин слушал сына с поджатыми губами, пробегаясь глазами по бумагам. Покончив с их изучением, он бросил их перед собой и взялся за подбородок, пытаясь осознать возможные масштабы ущербов не только собственной компании, но и отдельным человеческим судьбам. — Я… я всегда доверял нашим отчётам. За последние несколько лет мы сильно расширились, прибыль продолжает быстро расти, в следующем году планировалось закрепление на мировом рынке, где мы пока слабы. Юнги… скажи, я поспешил? Сын молчаливо обвёл взглядом лежащие перед отцом доказательства недобросовестной работы. Чону повезло встретиться с Юнги, а сколько ещё человек пострадало и не может обратиться за помощью? Ведь жалобы на задержки ни за что бы не дошли до самого директора, пресекаясь начальниками на месте. — Поспешил, — ответил господин Мин на свой же вопрос. — Если дела не налажены в Корее, то что будет твориться за границей? Нет, я выступал против открытия такой кучи новых филиалов, но когда тебе весь совет суёт идеальную презентацию с перспективами и расчётами… Я разберусь с этим, с Чхондо в первую очередь. Я не позволю наглым наседкам дурить меня и моих людей. Я начинал с мелкой мастерской и обещания вести бизнес честно, и я его сдержу. Значит, всё решается так просто? Юнги мог только мечтать о том, что его услышат хотя бы раз, но совсем забыл, что за человек его отец. Он не из тех злобных дядек, гребущих деньги лопатой и плюющих на сотрудников. Пускай с расширением компании соблюдать былое качество во всём не всегда удавалось, но главное, что господин Мин не забывал об истоках и стремился чтить заложенные принципы своего дела. Ужин заканчивался в тишине, но не той, что напрягает натянутостью и порывом заговорить о чём-то, лишь бы что-то сказать. Эта тишина была комфортна для обоих, желающих погрузиться в размышления. Отец вернулся к поднятой теме уже в машине на обратном пути: — Как зовут того парня, Юнги? — Чон Чонгук. Учится со мной в одной группе. — Не скажешь, что там за беда случилась из-за денег в его семье? — Не хватило на лекарства для матери, пошло осложнение. Три года назад умерла. — Боже… — в голосе отца слышалось искреннее раскаяние в произошедшем. Обычно строгий, он редко показывал своё человеческое лицо. Без сухого, холодного тона, с настоящими интонациями. Юнги вцепился в пачку сигарет в кармане. Каждое необходимое слово давалось с таким трудом, словно за них пронзали штыками. Но за отхлынувшей борьбой наступило облегчение. «Я смог», — радостно билось в сердце. Теперь оставалось надеяться на полученные ответы и ждать, когда опухоль непорядочности в компании вырежут с корнем. Тэгу переливался огнями вывесок, светофоров и тысяч окон. Тьма рассеивалась в калейдоскопе света, ослепляя красотой и неповторимой атмосферой преобразившегося города. Автомобиль нёсся к общежитию, по радио негромко играла любимая песня. Предстоящее занятие завершало сегодняшний день встречей с человеком, без которого семейная фирма, возможно, никогда бы не изменилась. Отец не боится задавать себе самые трудные вопросы. О чём я должен спросить себя? И что ответить?