I know that you don't like me

— Ни за что не поверю! — рассмеялась Кэт, толкнув друга в плечо — Ты решился! Не обманывай, я знаю, для кого эта песня! — Тогда лучше молчи, она не должна знать. — Все, я могила, — усмехнулась Кэт, поднимая руки в воздух. — Эй! — он поймал уходящую Кэт за запястье — Я серьезно, — она вырвала руку и подняла брови. — Тысячу раз я говорила тебе: без рук. Я не шутила. Повлияло это на тебя? Нисколько. Так что не смей говорить мне, когда я должна смолчать, а когда нет, — Кэт резко развернулась и уехала на каток. Маттео только вздохнул и провел рукой по волосам: он еще не успел привыкнуть к взрывному характеру Кэт и такие стычки происходили часто. Кэт давно проглатывала в себе раздражение. Она злится, потому что Гастон опять на катке она злится, потому что роллер не выиграл, она злится, потому что коленки сбиты от падений, а в горле застрял тошнотворный ком. Она злится, потому что ее единственному другу плевать. Даже Симон наплевал на нее. Джим и Джем тренируются к Open и Кэт только смотрит из-за стойки. Она привычным жестом натягивает шапку на немного вьющиеся волосы, сжимает края голубой джинсовки и придирчиво смотри на себя в зеркале. Она давно знала, что там увидит: волнистые каштановые волосы и бледное лицо. Она всегда пыталась смотреть на себя со стороны и понимала, что смотри она сейчас не на себя, то сказала бы, что она одинока и боится показаться жалкой. Это было на лице. Страх. Она давно замечала на себе взгляды, но лишь продолжала рисовать и кивать в такт музыке в наушниках. Ей так все надоело. «Мне вовсе не нужна твоя помощь, а если ты этого не понимаешь, то знаешь меня невероятно плохо и не слушал не одной моей фразы за все наше общение!» — вновь взрывается Кэт. В последнее время ее все достало. Пустая злость и ужасное пение в шесть утра. Олимпиада по физике, соревнования по айкидо, пальцы в царапинах от бесконечных попыток сыграть на гитаре «Stitches», раздумья, не перейти ли на укулеле, попытки не уснуть над бессмысленным рассказом… Ладно, Кэт, признайся, ты себя грузишь, чтобы не думать. Любая свободная минута посвящалась мысленному повторению приемов. А теперь ещё и помощь новенькой по просьбе Рамоны. — Привет Майя, я Кэтрин, буду тебе помогать с приемами. Ты тоже из Америки? — Да, я из Нью-йорка. — О, я тоже, — она с интересом рассматривала новенькую: худенькую блондинку, в камуфляжной куртке, черных джинсах и белых кедах. — Ладно, тренировка через десять минут. *** Майя оказалась невероятно способной и, очевидно, занималась раньше, так как без труда показала ей несколько базовых приемов. — Неплохо! Но давай, ты можешь лучше, не пременяй силу, я пока не сопротивляюсь, отработай технику, — Майя молча кивала и продолжала защищаться. Кэт улыбнулась мыслям о новой подруге. Да, в Майе она не сомневалась. После двух тренировок они уже часто смеялись и болтали. Рамона делала замечания и на двадцать минут болтовня прекращалась. Информацию о соревнованиях им раздали через несколько недель. — Ребят, готовьтесь, Мерцающие Драконы поедут, — пробормотал кто-то.       Мерцающие Драконы — группа, получавшая первое место последние три года. Полные придурки, если верить словам Лусии. Осталось только натаскать Майю… Да, после нескольких падений на татами она убедилась, что Майя готова. ***       Кэт мысленно пробегает по аккордам песни и осторожно трогает струны. I thought that I've been hurt before But no one's ever left me quite this sore Your words cut deeper than a knife Now I need someone to breathe me back to life Got a feeling that I'm going under But I know that I'll make it out alive If I quit calling you my lover Move on You watch me bleed until I can't breathe I'm shaking, falling onto my knees And now that I'm without your kisses I'll be needing stitches Кэт заканчивает петь и вешает черный медиатор на цепочке обратно на шею. Какой-то старик решил, что она так зарабатывает и бросил ей несколько монеток. Она тихо усмехается и беззвучно говорит ему «Спасибо». Почему-то это много для нее значит. Солнце приветливо пускает солнечные зайчики на ее гитару лакированно-каштанового цвета. Она фыркает своим собственным мыслям, убеждая себя, что жизнь не превращается в глупый сериал, который она смотрит. Ей внезапно хочется назад в Нью-Йорк, подальше от слишком радостно зелёных деревьев, в холодную осень. Кэт напевает себе под нос и не сразу замечает знакомый голос со скамейки за деревом. Маттео поет свою песню. Так трогательно и мило, что в этом полнейшем хаосе ее жизни остаются просто двое людей, предназначенных друг другу. По крайней мере, в это так хотят верить все трое.