Сейчас для Скеллингтона самым важным в жизни было Рождество, но мужчина ещё не осознавал, что это не так. Намного важнее Рождества для него была Салли.
Выдохнув, Джек выглянул из окна, широко улыбаясь и собираясь пригласить девушку внутрь, но Салли уже и след простыл: под окнами её не было, и даже когда мужчина спешно окинул взглядом все окрестности, расстилающиеся перед его башней, ни следов лёгкой куклы, ни её самой он не обнаружил. Салли ушла. И всё из-за любопытства Джека! Если бы он сдержался и не открыл бутылку, если бы он не отвёл взгляда от Салли, если бы он сразу же пригласил её к себе, то всё могло бы сложиться совершенно иначе! Ох уж это любопытство! Но к чему печалиться? Время вспять не повернёшь, и именно поэтому Джек лишь облокотился о каменный подоконник. Он всматривался вдаль, надеясь заметить движение или следы, надеясь хотя бы узнать, в каком направлении ушла Салли, но всё тщетно. Мужчина шумно выдохнул, отпил немного из бутылки — это оказался приятный тонизирующий травяной напиток — и подпёр голову рукой, придаваясь воспоминаниям…***
На самом деле, это очень расслабляло Джека, но вот после частенько приносило массу проблем. Вот и сейчас случилось именно так: отдохнул Повелитель Тыкв хорошо, но, как чувствовал он, не стоит ему развалиться на отдельные косточки, тем более перед Хеллоуином, когда ему просто необходимо быть в боевой форме. Но нет! Вот же незадача! Джек всего лишь несколько часов валялся бессвязной кучкой костей на кладбище и спокойно посапывал под дикий вой ветра, но когда он проснулся и собрал свои кости в единый скелет, расставил все «запчасти» по местам, то обнаружил, что не хватает лучевой кости правой руки. И ладно бы, не хватало какого-нибудь ребра или фаланги пальца, хотя и без них было бы крайне неудобно, а не хватало лучевой кости! А это означало: к чёрту симметрия, к чёрту удобство и, самое тяжёлое, к чёрту расслабленность. Джеку приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не позволить своей кисти отвалиться от него, ведь без лучевой кости кисть так и норовила сорваться вниз и зажить собственной жизнью. А до начала Хеллоуина остались считанные часы — вот так «удачно» отдохнул и расслабился Скеллингтон перед предстоящим праздником. В общем, в срочном порядке Повелитель Тыкв приступил к поиску своей утерянной кости. Конечно, он и без неё бы справился — у него бы просто не было другого выхода — но с полным набором костей, чего уж греха таить, было намного приятнее. Джек обыскал всё кладбище, но лучевой кости не нашёл. Не нашёл её так же, как и Зиро в своей могилке. Решение было простым. Не было ни кости, ни Зиро, и ответ напрашивался сам собой: пёс утащил кость. Но вовсе не для того, чтобы погрызть, а чтобы поиграть, и то по вине Скеллингтона. Обычно Джек не терял кости, а рассыпался в кучке он, как правило, там, где был уверен, что после найдёт все свои составляющие и никто не утащит его кости, скажем, на суп или не возьмёт его кость, чтобы вырезать из неё какую-нибудь ложечку. Один раз такой инцидент уже был — просто чудо, что Джек успел остановить в самый последний момент ненамеренного похитителя своей кости от создания на ней узоров. С тех пор Скеллингтон стал более внимательным, хотя иногда по-прежнему грешил и играл своими костями с Зиро, используя их вместо палки. Но так он делал лишь тогда, когда в округе совершенно не было ничего, что можно было бы бросить весёлому пёсику. Но, как очевидно, и этих редких моментов Зиро хватило, чтобы утащить кость Джека, полагая, что игра началась. А Повелителю Тыкв сейчас не до игры, не до поисков, ведь скоро его выход! Решив, что пора завязывать с этой не лучшей практикой использовать свои кости вместо палочек для Зиро и что стоит уже прямо после этого Хеллоуина начать отучать собаку играть с его костями, Джек отправился на поиски и кости, и Зиро. К сожалению, Повелитель Тыкв не мог быть уверен, что если он найдёт своего четвероногого друга, то найдёт и свою кость: Зиро мог запрятать кость ради веселья, что сильно бы всё усложнило. И именно поэтому Джек выискивал взглядом не только Зиро, но и кость, спрашивал у встречавшихся прохожих не только о своём пёсике, но отдельно и о кости. Увы, но все отрицательно качали головами: никто не видел ни Зиро с костью, ни саму кость, ни Зиро без кости. Просто ничего. Джеку ничего не оставалось, как сдержанно поблагодарить и отправиться дальше на поиски, не смея просить у кого бы то ни было о помощи: перед Хеллоуином у всех и без проблем Скеллингтона было дел невпроворот, необходимо было всё перепроверить и если что не так, то в срочном порядке исправить. Собственно, в какой-то степени этим же и занимался Джек, разыскивая свою лучевую костью. Повелитель Тыкв посмотрел, кажется, везде — он заглядывал под мосты, рыскал в закоулках, переваливался через калитки и даже стучался в дома — но ничего так и не нашёл: ни Зиро, ни кости. Всё тщетно. Понурый, придерживающий свою правую кисть левой рукой, Джек плёлся по улицам Хеллоуин-тауна и оглядывался по сторонам в слепой надежде случайно заметить то, что он ищет. Но было пусто: редко когда мимо проходили призраки, и проходили они в спешке, явно в преддверии Хеллоуина. — Что-то ты сегодня совсем раскис, — скрипом раздался знакомый голос за спиной Джека. — Или на тебя кто-то вылил кислоту? Остановившись, Скеллингтон резко развернулся и увидел в мрачном парке профессора Филькинштейна. Как и всегда, он сидел в своей коляске, а невдалеке от него собирала цветочки, точнее, засохшие колючки, с какого-то кустика Салли — его последнее творение. Не было сомнений, что именно девушка и привезла сюда доктора. — О, профессор! — радостно воскликнул Джек и в привычно жесте взмахнул руками, но после, чуть не уронив кисть, поспешно спохватился и прижал руку к телу. — Да с тобой действительно что-то не так, Джек! — Я тоже рад вас видеть, — улыбнулся Скеллингтон, подойдя к доктору. — Вышли свежим воздухом подышать перед хеллоуинской толкотнёй? — Ты, конечно, очень любезен, но давай без твоих уловок переводить темы. Что у тебя случилось? — Да кость я посеял, — со вздохом признался Повелитель Тыкв и, показав правую руку, потряс её, отчего кисть опасно зашаталась. — Видите? Это просто… — Это просто безумно неудобно! — прервала Джека Салли, которая на миг отвлеклась от собирания цветочков и обратила своё внимание на Скеллингтона. А после, поймав на себе растерянный взгляд Повелителя Тыкв и не слишком довольный взгляд Филькинштейна, робко добавила, вновь утыкаясь в куст. — Должно быть. Должно быть, это безумно неудобно. — Да-а, — протянул Джек. — Именно. Это безумно неудобно, особенно из-за вечно отваливающийся кисти. Вот, ищу, никак найти не могу, а время поджимает: мне бы хотелось быть на Хеллоуин, так сказать, в полном составе. — Прискорбная ситуация, — заметил доктор. — Но, по крайней мере, решаемая. А я-то уж решил, что ты разлюбил Хеллоуин! Что за бред приходит иногда мне в голову, а? Скеллингтон еле сдержался, чтобы не скорчить обреченное личико. Именно. Он разлюбил Хеллоуин уже давно, он устал от этой вечной осени, устал от криков и страха. Его душа стремилась к чему-то совершенно иному, но понять бы — к чему? Пока Джек не понимал, и поэтому пытался всеми способами вернуть свою заинтересованность к Хеллоуину. Но, увы, пока что с таким же успехом, с каким он искал лучевую кость. — Нет, что вы, — отмахнулся Джек. — Это же просто невозможно. Это же Хеллоуин! — мужчина отвёл взгляд в сторону и тише, себе под нос пробормотал уже менее уверенно. — Это невозможно. Я думаю. — Где ты последний раз видел свою кость, — даже не оборачиваясь от куста, бросила Салли, — там и стоит поискать. — Да в том-то и проблема, что у меня кость украли! — в сердцах воскликнул Джек, переводя взгляд с девушки на Филькинштейна. — Зиро, знаете, пёс мой, унёс мою кость, пока я отдыхал. Поиграть решил в прятки! — Под мостом… — начала было Салли, когда уже не собирала цветочки, а перебирала их в руках, но Повелитель Тыкв небрежно перебил её: — Смотрел уже. — У мясника? — Пусто. — У Бугимена? — Нету. — Ну, а в зловонным переулке? — не унималась Салли. — Смотрел? — Там тоже пусто. — А в любимых местах твоей собачки? — Я их в первую осмотрел! — А у себя дома? — Тоже был. Никого. — Ну, а на кладбище? — Оттуда всё и началось, — вздохнув, сказал Джек. — Значит, — девушка обернулась, бросая задумчивый взгляд на Скеллингтона, — ты всё осмотрел? — Пожалуй, всё, — мужчина пожал плечами и почувствовал странное напряжение во всём скелете от взгляда Салли. Казалось, из-за неё Джек ощутил лёгкий удар током, но проигнорировал его. Сейчас его больше волновала потерянная кость. — Я всё осмотрел, и нигде не нашёл ни Зиро, ни лучевой кости. Ума не приложу, где Зиро спрятался от меня! — Ты уверен, что всё осмотрел? — Салли чуть наклонила голову. — Например, в лесу и в поле? Или здесь — в парке? — Кстати, нет… — даже немного обрадованно протянул Джек, но его короткий разговор с Салли прервал недовольный голос Филькинштейна: — А ну замолчи, Салли! Не мешай разговаривать взрослым призракам! — Ой, ой, ой! — девушка возмущённо надула губки, вновь повернулась к кусту и, присев, стала собирать цветочки снизу. — А я всего лишь помочь хотела… — Профессор… — неловко улыбнулся Повелитель Тыкв, — мне кажется, вы слишком строги с ней. — Она всего лишь моя кукла, — бросил Филькинштейн, — она создана для того, чтобы служить мне, и не для чего больше… Несомненно, слова доктора вызвали бы бурю возмущения у девушки, и она бы обязательно высказалась бы по этому поводу, если бы её внимание не отвлекло шуршание внизу куста, с которого она собирала цветочки. Раздвинув веточки, девушка обнаружила там призрачную собачку, преданно смотрящую на неё и весело виляющую хвостом. Но, что самое главное, подле этого милого пёсика лежала кость. И, кажется, Салли знала, кто был её хозяином. Взяв кость, девушка поднялась и направилась к мужчинам. — Твоё? — Салли протянула найденную кость Джеку, но её перехватил Филькинштейн и, недовольно сощурившись, сообщил: — Неприлично трогать чужие кости в твоём возрасте! Салли недовольно надула губки, скрестила руки на груди и обиженно выдохнула, из-за чего небольшая прядь её волос приподнялась и опустилась обратно на лоб. А Повелитель Тыкв даже не знал, как реагировать. Умиляться ли Салли или же возмущаться поведением доктора? Но пока Скеллингтон прибывал в некоторой неловкой прострации, Филькинштейн повертел кость в руках, осмотрел и вынес вердикт: — Лучевая. Не её ли ты потерял, Джек? — Её, — Скеллингтон с благодарностью принял кость и стал расстегивать пуговицы на манжете, чтобы вставить в руку кость, — нет, профессор, вы действительно слишком строги, ведь это всего лишь кость… — Конечно, Джек, — ехидно отозвался Филькинштейн. — Наверное, тебе нравится, когда трогают твои кости? Джек чуть не поперхнулся от такого заявления, но Филькинштейн вовремя продолжил, чтобы перевести всё в безобидную шутку: — А я думал, тебе лишнего от одних только ведьм. — Профессор, — разулыбался Джек, — мне их с лихвой хватает! Сколько только тумаков ежедневно я терплю от них! Боюсь, когда-нибудь они сломают мне кости! — Не волнуйся, — смех Филькинштейна скрипом разнёсся по унылому парку, — ты крепкий, а коли случится беда — придёшь ко мне и я склею твои косточки: будешь, как новенький. Беззвучно высунув язык, Зиро полетел к Повелителю Тыкв и стал крутиться у того под ногами, виляя хвостиком и наивно полагая, что игра удалась: удовольствие от неё получил как и сам пёс, так и Джек. — У, шалун! — хохотнул Скеллингтон, всего лишь на короткий миг бросая взгляд вниз, на собаку. Но мужчина не ругался, он лишь ласково журил Зиро и уже отпустил ситуацию, начиная веселиться вместе с пёсиком. А после Джек вновь посмотрел на доктора, сообщая: — Вы на все руки мастер, это видно, — с этими словами мужчина поднял взгляд и посмотрел на Салли, которая явно не ожидала такого скрытого комплимента. — Спасибо, — а после Джек вновь обратил свой взор на профессора. — А вы создали… — И даже не смей называть меня его творением, — резко сообщила Салли, делая пару шагов в сторону Джека. — Меня столько раз называли его вещью, что я больше не позволю никому такое говорить! Я не принадлежу ему! — Опять она за своё… — устало прикладывая ладонь ко лбу, простонал Филькинштейн, но Повелитель Тыкв не обратил на него никакого внимания. Он удивлённо уставился на девушку, которая, казалось, ещё немного и начнёт возмущённо тыкать в его грудь пальчиком, хотя он ничего сказать ещё не успел! — Но… — Нет, нет и ещё раз нет! — оборвала мужчину Салли. — Если только назовёшь меня его творением или его куклой, я тебя ударю! — Но ты мягкая… — неуверенно сказал Джек. — Но ударить всё равно могу, — фыркнула Салли. — Да и камни брать мне никто не запрещал. — Но мне всё равно больно не будет, если только… — …если только я не твой соулмейт, — закончила за Скеллингтона девушка, а после выдохнула. — Больно тебе не будет, но вот неприятный осадок от осознания самого факта удара останется, верно? Девушка стояла так близко, словно даже тянулась к Джеку, что тому пришлось немного наклонить туловище назад, а попытки просунуть кость в рукав, манжеты которого были уже расстёгнуты, временно приостановить. — Верно, — улыбнулся Повелитель Тыкв, — а ты, однако, опасная леди. Но не переживай, я всего лишь хотел сказать, что профессор создал прекрасную девушку. — Смотри, не втюрься! — хохотнул Филькинштейн. — Постараюсь, — таким же весёлым тоном отозвался Джек, — но это будет ужасно сложно! Теперь уже в некоторой растерянности Салли стояла перед Скеллингтоном и смотрела на него. С одной стороны, он сделал ей комплимент — очень приятный искренний комплимент, но с другой стороны при этом же он и посмеялся, словно все его слова, словно его комплимент, был всего лишь шуткой. И это было обидно, это почему-то задело Салли до глубины души, хотя пока девушка совсем не понимала, почему слова Джека должны её волновать. В итоге она нахмурилась и, тихо фыркнув, резко развернулась, из-за чего её волосы взлетели в воздух, грозясь ударить Скеллингтона по лицу. Мужчине пришлось ещё больше отклониться назад, но от неожиданности он чуть не потерял равновесие, а пытаясь его поймать, уронил свою лучевую кость, которую ещё не успел вставить на место. Филькинштейн удивлённо уставился на происходящее, а Салли испуганно ойкнула, осознавая, к чему привели её действия, когда кость подхватил Зиро и унёсся в соседние кусты, ещё усерднее начав вилять хвостом, очевидно, решив, что начался второй тур игры «пряток». — Ох! — только и выдохнул Джек и метнулся за псом, даже не попрощавшись, ведь самым главным для него сейчас было не потерять из виду Зиро, чтобы вновь не искать его по всему Хеллоуин-тауну. Благо, длинные ноги Джека и его гибкость играли ему лишь на руку: вскоре его лучевая кость оказалась на месте — в скелете его руки.***
Можно было бы сказать, что это была очередная осень, но, однако, такое понимание действительности было бы неверным, ведь это была не очередная осень, это была всё та же вечная, не имеющая ни начала, ни конца, осень, от которой Джек так устал и которая нагоняла на него безудержную тоску — безумную печаль, смертельную скуку, убивающее уныние. Сил у Повелителя Тыкв никаких не было — он брёл по пустынному кладбищу, где лишь ветер зловеще завывал, вторя мыслям мужчины, чьи руки безжизненно болтались вдоль тела, а душа рыдала, создавая болото отчаяния и безысходности вокруг Скеллингтона. Джек всё шёл по тропинкам, прокладывал новые, петлял среди надгробий, чуть клонясь вперёд, словно хиленькое деревце, которое, кажется, вот-вот сломится от резких порывов ветра, но вопреки общим ожиданиями, несмотря ни на что стоящее и не ломающееся. А ветер, однако, всё так же безостановочно выл, как и бродил Джек: потоки воздуха хаотично двигались в пространстве, сталкивались друг с другом, из-за чего резко меняли направления своих движений, легко подхватывали сухие листья и так же беззаботно бросали их обратно, а иногда гоняли шуршащие пожухлой листвой змейки по земле, и всегда пробирали до костей. Джек не был знаком с понятием холода, как и любой другой житель Хеллоуин-тауна, но ветер и не заставлял мёрзнуть мужчину, хотя то, что он испытывал, действительно очень походило на холод. Мороз был не снаружи, а внутри Скеллингтона, и поэтому ему было так плохо и уныло. Временами ветер пинал мужчину, толкал в спину или в грудь, дёргал за удлинённые полы пиджака, но всё тщетно. Скеллингтон не обращал на вечно царящую здесь непогоду никакого внимания, лишь иногда Повелитель Тыкв мог сложить руки за спиной и немного нахмуриться, словно размышляя о чём-то. Мыслями он был далёк от этого молчаливого кладбища, звучащего воем ветра с отголосками криков неупокоенных душ. А ветер продолжал шуметь, пытаясь своим унылым завыванием вытянуть всю душу из прохожих, точнее, из Джека, одиноко бродящего среди плит. Даже Зиро не было с ним — пёс то ли спал, то ли где-то гулял, может быть, в одиночестве, а, может быть, с другими призраками-животными. Не важно, ведь в любом случае, Зиро был не со Скеллингтоном, который от этого чувствовал себя ещё более одиноким, брошенным и неприкаянным, не нашедшим своего места в этом мире. Двигаясь изящными линиями, завиваясь в кольца, ветер трепал листья, не давая им покоя и, в конце концов, смог привлечь внимание Повелителя Тыкв. Листья кружились прямо под носом Джека, и мужчина просто не смог не остановиться и не посмотреть на них. На листья. Такие сухие, вроде бы жёлтые, красные, рыжие, но такие тусклые, умершие, сморщенные. Скеллингтон лишь потянул длинную руку и сразу же поймал один лист. Поднеся его ближе к лицу, Джек задумчиво нахмурился и стал рассматривать лист. Иссушенный жизнью, постаревший, уже родившийся постаревшим, не ведающий молодости листик был в руках мужчины, который осторожно держал его за стебель и покручивал, оглядывая со всех сторон. Жилки казались особенно плотными по сравнению с тонкой, хрустящей пластиной, они заметно выделялись. Джек всё ещё крутил этот блёклый лист, когда его взгляд случайно сфокусировался не на листе, а на фоне — а там было всё такое же серое кладбище, всё такая же унылая надгробная плита, только вот из-за этого надгробия выглядывала девушка, и смотрела она прямо на Джека. Скеллингтон ойкнул, наклонил голову в сторону, а руку с листом отвёл в сторону, удивлённо смотря на девушку. Та же, обнаружив, что её заметили, быстро юркнула за надгробие. Джек узнал девушку — это была Салли, творение Филькинштейна, девушка, с которой Джеку не так давно выпал шанс поговорить. Повелитель Тыкв мягко улыбнулся, бросил ласковый взгляд на сухой лист в руке и сжал его в кулаке: с громким шуршанием, заглушаемым диким воем ветра, лист рассыпался на пыль, которая с лёгкостью просочилась между костей Джека и, подхваченная порывами воздуха, взмыла вверх. А Скеллингтон направился к надгробию, за которым скрывалась Салли. — Следишь за мной? — спросил Джек. Поставив руки на могильную плиту, он немного перевесился вперёд и оказался прямо над Салли, которая, подтянув ноги к себе и обняв колени руками, сидела на земле. — Нет, — послышался глухой ответ. — Тогда что же ты тут делаешь? — Ничего. — Нет, нет, так не пойдёт, — возразил Джек. — Если ты здесь ничего не делаешь, то зачем прячешься от меня? — Я… — Салли задумчиво склонила голову, — я не прячусь. Я перестраховываюсь. — От чего же? — От тебя. На лице Скеллингтона появилась удивлённая улыбка. Он совершенно не понимал мотивов Салли, но девушка определенно притягивала мужчину своей загадочностью. Её ответы его интриговали. Да что уж там — Салли сама по себе интриговала Повелителя Тыкв! Ещё при первой их встрече, когда он увидел девушку среди других монстров, но так и не заговорил с ней, ему показалось, что они смогут понять друг друга. А когда он через несколько лет смог с ней поговорить, то подумал, что они могли бы стать даже друзьями. — Зачем же от меня прятаться? — согнув руки в локтях, Джек опустил туловище ниже и положил голову на могильную плиту. — Я же не такой страшный. — Ты — душа Хеллоуина, — возразила Салли, обернувшись на Скеллингтона, — ты — ужас во плоти. Тебе в этом деле нет равных. — Приятно, конечно, — признался Джек, — но ведь сейчас речь не о Хеллоуине. Я не опасный, я тебя не обижу. Зачем ты прячешься? Салли нахмурилась, промолчала. Джек поднял взгляд к туманному небу, тяжело вздохнул и вновь посмотрел на Салли, заботливо интересуясь: — Что-то случилось? — Это у тебя что-то случилось, — возразила Салли. — Разве? — А разве нет? — девушка грустно улыбнулась, и, наверное, впервые в жизни Скеллингтон испытал чувство, сродни страху. Из-за этой печальной улыбки девушки ему показалось, что Салли понимает его, понимает его как никто другой, понимает его так хорошо, словно она — это он. И это ощущение ментальной близости действительно пугало, ведь раньше Джека не мог понять никто. — С чего ты взяла… — Ты ходишь здесь кругами в полном одиночестве с убийственно мрачным выражением лица уже несколько долгих часов, — заметила девушка. — Из-за тебя уже появились новые тропы, наверное… И ты не подумай, я не слежу за тобой, просто я здесь была до того, как ты пришёл. — Да? — искренне удивился Скеллингтон, приподнимаясь на руках. — А я и не заметил. — Да, когда ты пришёл, я здесь уже была. — Действительно… Наверное, у меня правда что-то случилось, раз я столько здесь ходил, а тебя заметил только сейчас. — Может быть, я могу помочь? Джек не ответил, лишь непонимающе посмотрел на девушку своими чёрными глазницами, которые даже так могли выражать всю палитру эмоций. — Если у тебя что-то случилось, — спокойно пояснила Салли, — то, возможно, я могу помочь тебе? — А, нет, — Скеллингтон улыбнулся. — Ничего не случилось. Да и если бы… Я и сам не знаю, что случилось. Просто сегодня я какой-то… — …задумчиво-рассеянный, — в унисон с Джеком сказала Салли, а после удивлённо уставилась на мужчину, ведь, как оказалось, подумали они об одном и том же. — Именно, — Повелитель Тыкв мягко улыбнулся. — Но вот у тебя случилось что-то определённое, иначе бы ты не стала сидеть за надгробием дольше, чем я тут брожу, и прятаться от меня, и опасаться меня. Может быть, это я могу помочь тебе? Добро за добро. Салли искренне предлагала свою помощь Джеку, хотя они совсем не знакомы: это Скеллингтон наблюдал со стороны за девушкой несколько лет, не решаясь к ней подойти, это он знает о ней, но не она о нём. Он для неё — незнакомец, мужчина, который организует Хеллоуин, приятель профессора. Не больше. И Салли так самоотверженно была готова помочь ему. Это не могло остаться без внимания Повелителя Тыкв. И он просто не мог не предложить свои услуги. Правда, он совсем не знал, что и Салли так же, как и он за ней, наблюдала всё это время за ним. Несколько секунд Салли задумчиво смотрела на Джека, словно решая, стоит ли ему доверять правду или нет, а после тихо вздохнула: — Я… Но девушка так и не договорила. Где-то на входе в кладбище послышался скрипучий голос Филькинштейна, проклинающий всё на свете. Салли тихо ойкнула, оттолкнула от надгробия Джека, от чего тот чуть не упал по другую сторону могильной плиты, но удержался и выпрямился во весь рост, пока Салли, наоборот, нырнула за надгробие, полностью скрываясь за ним и говоря: — Если хочешь помочь, то не выдавай меня Филькинштейну! Уведи его отсюда! Джек в растерянности стоял у могилы и смотрел то на неё, то на доктора, и совершенно не понимал, что происходит, но решил по умолчанию быть на стороне Салли. По крайней мере, пока что. — Джек! — воскликнул Филькинштейн, подъезжая к мужчине. — Давненько не виделись. — Действительно, профессор, — улыбнулся Скеллингтон. — Давненько. — А что это ты так смотришь на эту плиту? Она особенная какая-то? Твоя? — доктор подъехал чуть ближе, вытянул шею и прочитал имя, высеченное на камне под «RIP». — Нет, вроде не твоё. Что же такое с этой могилой не так? — Ничего, — Джек пожал плечами и обошёл доктора, оказываясь за его спиной, из-за чего Филькинштейн развернул свою коляску, чтобы оставаться лицом к лицу со Скеллингтоном. А Повелитель Тыкв именно этого и добивался, ведь если доктор будет спиной к надгробию, где спряталась Салли, то это значительно снизит шанс того, что он её заметит. — Просто, — продолжил Джек, — мне немного скучно, и я здесь гуляю, пытаюсь разогнать скуку. Читаю надписи на надгробиях. — И как? — Ничего интересного. — Не удивительно, — хмыкнул доктор. — Намного более интересно, куда же делась Салли! — А она пропала? — Джек присел на могильную плиту, которая была расположена прямо напротив той, за которой пряталась девушка. — С ней приключилась беда? — Со мной преключилась беда, — обречённо сообщил профессор. — Создал куклу на свою седую голову, эх! — Профессор, неужели что-то серьёзное? На миг Повелитель Тыкв даже засомневался, правильно ли поступает покрывая Салли. Вдруг он покрывает нехороший поступок. Хотя… Разве Салли способна на что-то плохое? Нет, и в этом Скеллингтон ни на секунду не сомневался. — Она сбежала, — сказал Филькинштейн. — Отравила меня и сбежала. А теперь у меня раскалывается голова. И её ещё надо искать. — Но зачем она сбежала? — Свободы ей, видите ли, захотелось. — Это естественное желание, — улыбнулся Джек. Он даже не представлял, как сейчас трясло Салли за надгробием, как она боялась не столько того, что из-за Джека может вновь оказаться в руках Филькинштейна, сколько предательства Повелителя Тыкв. — Каждому хочется иметь свой собственный уголок, свою собственную жизнь, не контролируемую ни кем другим. — Она — моя кукла, она принадлежит мне! А ты её оправдывать вздумал? — фыркнул доктор. — Может быть, ты на её стороне? Может быть, ты знаешь, где она? Покрываешь её? — Да что вы, — Скеллингтон взмахнул руками и улыбнулся. — Я здесь с утра, и никого здесь не замечал. Я на этом кладбище был единственным призраком до тех пор, пока не пришли вы. — Ты уверен? — Уверен. А вы не уверены во мне? — Хм… — задумался профессор. — Что ж, я вполне могу тебе верить. Тогда, пожалуй, мне здесь делать больше нечего. Пойду поищу Салли в других местах, а ты, если встретишь её, задержи её и приведи ко мне. Филькинштейн живенько развернулся спиной к Джеку и уже покатил свою коляску в сторону надгробия, за которым была Салли. Если бы доктор проехал ещё немного, то он бы обязательно заметил девушку, но Скеллингтон не мог этого допустить. Ни за что. Действовать приходилось быстро. Повелитель Тыкв одним большим резким прыжком подскочил к профессору, перешагнул его и нагло приземлился на надгробие, за которым скрывалась Салли. — Профессор, — буквально преграждая своими длинными конечностями путь Филькинштейну, сказал Джек, — а могу ли я вам помочь? Меня с утра одолевает смертная скука, и даже прогулка по кладбищу мне не помогла. Можно я пойду с вами? — Не откажусь от компании, — доктор пожал плечами и хотел поехать дальше, но Джек резко схватил его коляску и развернул в противоположную сторону, начиная постепенно удаляться от укрытия Салли. — Думаю, нам стоит поискать в баре, — сообщил Джек. — Там весело, наверняка, мы там и найдём её. — Ну… ладно, — неуверенно сказал Филькинштейн. — Ох, кажется мне, что-то ты воду мутишь, Джек, скрываешь ты что-то, но что — не пойму! — Что вы, профессор, — беззаботно отмахнулся Джек, — мне просто скучно, и я хочу любыми возможными способами избавиться от этого неприятного чувства. Увозя Филькинштейна с кладбища, Скеллингтон на миг обернулся: из-за надгробия опасливо выглядывала Салли, провожая Повелителя Тыкв вместе с доктором, прочь, и глаза её были полны благодарности. Продолжая отвечать Филькинштейну и увеличивать расстояние между профессором и его куклой, Джек был не способен на широкие жесты или громкие слова: он лишь улыбнулся Салли и кивнул головой. Им обоим этого было вполне достаточно.***
— Кому-то несказанно повезёт, — на выдохе, мечтательно сказал Джек. Даже сейчас, когда Салли рядом не было, а было лишь воспоминание о ней, Рождество отходило на второй план. Даже воспоминание о девушке для скелета было намного важнее Рождества, только вот — вот беда! — Скеллингтон этого ещё не осознавал. — Кому-то просто несказанно повезёт с Салли. Девушка не могла не вызывать немой восторг у Джека. Она была тихой, спокойной, миролюбивой, талантливой и, что было самым важным, она была чуткой и заботливой. Сколько бы у Повелителя Тыкв не было знакомых, сколько бы ведьм и иных существ его не били и не касались, надеясь оказаться его соулмейтом, но никого из них сейчас рядом не было, никто из них даже не подумал, что Джеку нужна поддержка и компания, даже пусть такая молчаливая в виде небольшого презента. И лишь Салли, девушка, с которой Скеллингтон толком ни разу и не говорил, поняла его и проявила такое внимание к нему. И эта бескорыстная забота вкупе с милой застенчивостью делали Салли особенной для Повелителя Тыкв.Правда, Джек пока что не осознавал, на сколько особенной.
Мужчина почувствовал лёгкий ветерок, увидел беспорядочный полёт пожухлых листьев в небе и, вздохнув, бросил грустный взгляд на бутыль. С Салли этот напиток был бы намного вкуснее, но что есть, то есть. Джек взял в одну руку бутыль, в другую — корзину, и скрылся в недрах своей башенки, намереваясь сделать небольшой перерыв для приятного уничтожения вкусного подарка Салли. Скеллингтон даже не мог представить себе, что прямо сейчас за калиткой сидела Салли и тупила взгляд в сырую землю от слов Джека. Он даже не мог вообразить себе, что девушка сорвала колючку, чтобы поиграть в наивную детскую игру — погадать на любовь, но вместо забавной игры, радостного или печального, но в любом случае не стопроцентного ответа, получила тревожное видение: веточка колючки обернулась новогодней ёлкой, а после — сгорела.