Temporary Distractions / Мимолётные увлечения

      Понедельник. Эмма сидит за рабочим столом в полицейском участке, обхватив одной рукой горячую кружку с кофе, в другой сжимая ручку, и просматривает рапорты Дэвида за прошлую неделю. На ней огромный шерстяной свитер Снежки, потому что отопление не работает, а зима пришла в маленький городишко в штате Мэн раньше, чем они ожидали, и технические службы не успевают разгребать поломки.       Вчера Эмма проснулась на диване, точнее, на Руби, из груди которой вырывался молодецкий храп. Телевизор надрывался. Транслировали рекламные ролики. Эмма убрала со лба непослушные пряди волос, потянулась за пультом, чтобы выключить телевизор, но не рассчитала и со смачным «Блядь!» навернулась с дивана. Руби, подскочив, бросила на неё перепуганный взгляд и разразилась гомерическим хохотом, что, конечно же, только усугубило похмельный синдром Эммы, у которой и так голова раскалывалась.       — Привет, Эммс! — только вспоминала, и, пожалуйста, Руби стоит в дверном проёме с бумажным пакетом в руках.       Эмма буквально чувствует запах сахара и жира, как бы странно это ни звучало, и всей душой надеется, что подруга принесла любимые медвежьи когти. Она быстро просматривает написанное, ничего нового, очередной рапорт о нарушении общественного порядка ни кем иным как Лероем, небрежно подписывает. И, отбросив ручку, машет Руби.       — Давай сюда.       — А пожалуйста? — Руби так высоко приподнимает бровь, что, кажется, будто та исчезает под весёленьким беретом.       — Зуб даю, у меня на жопе остался здоровый синяк, но кое-кто так веселился, что даже не подумал помочь мне подняться, — парирует Эмма и нетерпеливо указывает на бумажный пакет.       Руби неохотно уступает.       — Злая ты, — она плюхается в кресло напротив.       — Ой, как будто ты этого не знала, когда набивалась ко мне в подруги, — отмахивается Эмма, придерживая выпечку двумя пальцами, на подушечках которых остаётся сахарная пудра, и откусывает здоровый кусок. Из её груди вырывается блаженный стон. — «Вкуснятина!» — думает она, не сводя обожающего взгляда с пончика.       — Делиться, значит, заботиться, — заявляет Руби и, когда Эмма протягивает ей медвежий коготь, подаётся вперёд и тоже откусывает от него немаленький кусочек.       В этот самый момент у двери раздаётся громкое покашливание.       — Реджина! — лыбится Руби с набитым ртом. — Как дела?       — Мисс Лукас, — отзывается Реджина сухо. — Могу я поговорить с мисс Свон наедине?       — Мне всё равно пора возвращаться в закусочную. До встречи, Эмма, — Руби дотрагивается до плеча подруги и задерживает руку чуть дольше обычного. Эмма всё это время неотрывно наблюдает за Реджиной, отмечая про себя крепко стиснутые челюсти и поджатые губы, а потом, когда они остаются наедине, бросает остатки пончика на бумажный пакет и вытирает жирные пальцы о джинсы.       — Что тебе? — она не готова разговаривать с Реджиной после случившегося в субботу и не пытается этого скрыть. — Генри забыл что-то в особняке?       — Хочу обсудить нашу договоренность, — Реджина остаётся стоять, и Эмма борется с желанием вскочить, но понимает, что смысла в этом ноль. Демонстрировать превосходство бессмысленно, можно даже не пытаться, поскольку Реджина заявилась в облегающем тёмно-синем платье, которое, должно быть, стоит больше, чем весь гардероб Эммы вместе взятый, да ещё и на неизменных каблуках. Фиолетовый пушистый свитер и видавшие лучшие деньки сапоги на плоской подошве нервно курят в сторонке.       Эмма ставит подписанные рапорты в картотечный шкаф, всем видом изображая бурную деятельность, и как бы невзначай бросает:       — Валяй.       Реджина переминается с ноги на ногу.       — Мне кажется, будет лучше, если мы немного притормозим наши отношения.       — Ну, наверное, ты права, с той лишь оговоркой, что никаких отношений не было, — Эмма хмурится, чувствуя, как щиплет глаза от подступающих слёз, но всё равно старается хотя бы говорить беспечно. — Значит, «расстаёмся»?       — Не знаю, — Реджина ощутимо нервничает. Складывает руки на груди, вздыхает, дотрагивается пальцами до подбородка и губ. — Я никогда раньше ни с кем не расставалась. В нормальном смысле этого слова.       У бывшей королевы весьма неоднозначное прошлое, но Эмма иногда об этом забывает. Сначала мать убивает вашего парня на ваших глазах, потом вы сами организовываете убийство муженька, и вишенкой на торте — покойная жена вашей родственной души возвращается из прошлого… Нормальным такое точно не назовёшь.       — А наша с тобой ситуация просто супер нормальная, — закатывает глаза Эмма.       — Возможно, мы просто должны перестать притворяться, — предлагает Реджина.       — Я не притворялась, — пожимает плечами Эмма. — Во всяком случае, перед тобой.       — Знаю, — щёки Реджины вспыхивают багровым румянцем. — Именно поэтому мы должны притормозить. Я не…       — Да, да, — отмахивается Эмма. — Ты любишь Робина. Знаешь, ты очень часто это повторяешь, но с каждым разом твой голос звучит всё менее уверенно.       — Ой, молчала бы, — в сердцах бросает Реджина. — И не веди себя, будто сама святость. Для человека, который заявил, что испытывает ко мне чувства, ты быстро перегорела.       — Что? Ты про Руби? — Эмма смеётся, но как-то невесело. — Ты ревнуешь?       — Конечно, нет! — огрызается Реджина, но румянец на её щеках красноречивее любых слов.       — Слушай, — Эмма вскидывает руки в примирительном жесте. — Я хочу, чтобы мы снова были подругами, как раньше.       — А мы были?       — Да, были. Подругами. Ради Генри, если на то пошло, — Эмма и рада бы спросить, нет ли ещё чего-нибудь, что связывало бы их, кроме Генри, но не уверена, что хочет слышать ответ.       И вновь раздаётся стук в дверь, на этот раз осторожный, а мгновением позже в кабинет заглядывает Мэриан.       — Я не вовремя?       — Мэриан! Привет! — нарочито бодро улыбается Эмма. — Входи, присаживайся, — Мэриан выглядит озадаченной, и она радушно указывает на кресло для посетителей, которое не соизволила занять Реджина. Последняя, кстати, выходит из кабинета, не сказав ни слова и не оглядываясь.       — Всё в порядке? — спрашивает Мэриан. Она собрала тёмные волосы в строгий пучок и сменила длинные юбки на свободные классические брюки и блузку. Удивительно, но ей шло, а ещё выбранный стиль поразительным образом напоминал… о Реджине.       — Не совсем, — признаётся Эмма. — Но ты пришла поговорить о работе.       Они обсуждают значимость департамента шерифа, говорят о том, что из себя представляет должность помощника. Сложно придумать критерии для отбора персонала, когда все возможные претенденты сплошь сказочные персонажи. В какой-то момент Эмма ловит себя на мысли, что реши она перебраться в любой другой городишко, ей ни в жизнь не заполучить там должность шерифа.       — Я была членом разбойничьей банды в Зачарованном лесу, — докладывает Мэриан. — У меня хорошие инстинкты. И я быстро учусь.       — Примеры? — спрашивает Эмма, пытаясь показать хоть какое-то подобие профессионализма, но ей совсем не по себе. Она никогда не проводила рабочие интервью. Дэвид просто пришёл и назначил себя помощником.       — Один раз я опередила всех весёлых ребят, — с ноткой гордости говорит Мэриан. — Выстрелила раньше всех из лука.       Эмма делает вид, что впечатлена услышанным, кивает, но Мэриан не ведётся. И, подавшись вперёд, накрывает её руку своей.       — Я не могла не услышать…       — Что мы решили притормозить?       — Да, — отвечает Мэриан, не подозревая, что Эмма борется с порывом отмахнуться от неё. Сегодня слишком многие до неё дотрагивались, но не было среди них человека, о прикосновении которого она мечтала. — Мне очень жаль.       — Всё нормально. Она не… — Эмма осекается, понимая, что обсуждать чувства Реджины к Робину с его некстати ожившей женой, ну, это далеко не самая умная её идея.       — Из-за Робина, да? — хмурится Мэриан.       — Я не буду с тобой это обсуждать.       — Знаешь, эгоистично с моей стороны, но я очень обрадовалась, когда узнала, что вы встречаетесь, — признаётся Мэриан. — Роланд любит её. Робин… я знаю, что он любит меня.       — Реджина не станет его уводить, — говорит Эмма и морщится от собственных слов. Ей претили состязания, трофеем в которых выступали женщина или мужчина, и она даже испытывала некоторую неловкость, потому что в какой-то момент сама ввязалась в то, что всегда осуждала, сцепившись с Реджиной за сердце Грэма. — Она не такой человек.       — За это я не переживаю, — посмеивается Мэриан нервно. — Поначалу, да, боялась, но Реджина помогла с Роландом. Это не похоже на поступок женщины, которая спит и видит, как бы поскорее от меня избавиться. По крайней мере, хотелось бы верить…       Эмма улыбается.       — Тебе ничего не угрожает. Обещаю. Давай вернёмся к нашим барашкам. Если хочешь попробовать, могу предложить трехмесячный испытательный срок.       — Я согласна, — оживляется Мэриан. — Когда я могу приступить?       — Как насчёт завтра? — вопросом на вопрос отвечает Эмма. — На этой неделе я работаю днём — она исхитрилась провернуть так, чтобы ночные смены выпадали на те недели, когда сын живёт с Реджиной.       Мэриан широко улыбается.       — Увидимся с утра пораньше. Я пойду, поищу Робина. Он присматривает участки для своей школы.       Эмма встаёт, чтобы проводить её, но не успевает новая сотрудница выйти из кабинета, как на пороге возникает Дэвид.       — Что это было? — спрашивает он, проводив Мэриан взглядом.       — Новая помощница, — сообщает Эмма. — Надеюсь, мы раскидаем ночные смены, и станет посвободнее.       — Отлично, — Дэвид наливает себе кофе и садится за стол Эммы. — Как дела?       До сегодняшнего дня Эмма успешно избегала разговоров с Дэвидом о своих отношениях с Реджиной, и вот теперь, когда всё почти закончилось, похоже, пришло время для папино-дочкиной задушевной беседы.       — У меня всё хорошо. Серьёзно.       — Просто «хорошо»? — не отстаёт Дэвид. — Генри сказал нам, вы с Реджиной такие влюблённые голубки, что закачаешься.       Какого чёрта Генри вытворяет?!       — Генри никогда не видел нас вместе. И я не хочу об этом говорить.       — Ладно, — Дэвид вытаскивает из пакета последний медвежий коготь. Риски совместной работы с отцом. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.       — Твою мать, почему вы все твердите одно и то же?! Не надоело?! О, Эмма, для меня нет ничего важнее твоего счастья. О, Эмма, она давно не выглядела такой счастливой. Что за всеобщая дебильная одержимость счастьем?! — на последнем слове её голос срывается.       Мгновение Дэвид буравит её взглядом. Потом говорит:       — Шла бы ты патрулировать, — и бросает ей куртку. — Тебе точно надо на воздух. Поговорим, когда вернёшься.       Эмма хватает ключи из верхнего ящика стола. Глаза ей застилают горячие слёзы. Лишь оказавшись в машине, в блаженной тишине, нарушаемой только тихим рокотом мотора, она может вздохнуть полной грудью. Вытирает слёзы рукавом — шерсть щекочет нос — и выезжает со стоянки.       Эмма знает маршрут наизусть. Вниз по Мэйн-стрит в сторону приюта для животных, потом по главным пригородным улицам и менее значимым дорогам, испещренными массой мелких выбоин, на которые вечно ворчит патрульная машина. Проезжая мимо пирса, Эмма видит их, Робина и Реджину. Сидят на скамейке, да так близко, что плечи почти соприкасаются. Она сбрасывает скорость, отчаянно силясь понять, что за чертовщина разворачивается перед глазами.       Реджина поворачивается, видит патрульную машину, и на её лице появляется несусветная смесь восторга и ужаса. Эмме снова хочется плакать, но она собирается с мыслями, задерживает дыхание и подавляет порыв. Каким-то образом ей это удаётся. Эмма едет дальше. Но тут раздаётся звонок мобильного телефона.       Реджина.       Эмма останавливает машину.       — Что?! — рявкает она.       — Эмма, это не то, что ты думаешь.       — Я сказала ей, сказала Мэриан, что ты не станешь его уводить. Сказала, что она может доверять тебе. Я доверяла тебе.       — Всё не так, как кажется, — говорит Реджина, и в голосе её сквозит отчаяние. Если бы Эмма могла мыслить здраво, возможно, она выслушала бы версию Реджины, но образ бывшей королевы и разбойника, сидящих на скамейке, прочно отпечатался у неё в мозгу. Эмма представляет, как они целуются, как мягкие губы Реджины скользят по щетине Робина, и к горлу поднимается тошнота.       — Да не вопрос. У тебя в порядке вещей тайно встречаться с бывшим любовником, чтобы обжиматься на скамейках, в то время как он якобы присматривает участки для своей дурацкой школы.       — Дай мне возможность объяснить! — в голосе Реджины появляются защитные нотки.       — Оставь это, — рычит Эмма. — Я работаю.       Эмма сбрасывает звонок и швыряет мобильный на заднее сиденье. Затем поворачивает ключ в зажигании. Выезжает обратно на дорогу и буквально вдавливает педаль газа.       День выдался холодный, но Эмма не ожидает, что на дороге попадётся обледеневший участок или что патрульную машину развернёт и вынесет в ближайшее дерево.