The Happiest Halloween, Zim

Этот день не задался изначально. Зим был зол. Зол на Гира, на Минилося, на компьютер, вероломно вздумавший им потакать, но еще больше Зим был зол на Кифа. Рыжее нечто заявилось в его дом с самого утра, непростительно сильно развоняв на всю кухню той дрянью, что он называл яичницей с беконом. Выдворить человеческого ублюдка прочь не получилось благодаря компьютеру, который неожиданно решил помочь Гиру накрывать стол к завтраку, и делал он это так, будто специально стремился помешать Зиму. В итоге стол был накрыт, иркен заботливо за него усажен, а тарелка с отвратительной яичницей и двумя полосками бекона поставлена перед ним. Некоторое время Зим смотрел на то, как мерзость лыбится на блюдце, а мерзость смотрела на него двумя кружками яичных желтков и, кажется, хотела поглотить его душу и разум, переварив их и отхаркнув где-нибудь на задворках вселенной. Долго таких гляделок он выносить не мог и заявил, что ЭТО есть не будет ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом. Киф снова врубил приевшеюся Зиму пластинку, о том, что его друг очень плохо питается, а так нельзя при его увесистом пакете заболеваний. Что из-за того, что Зим плохо ест, он совсем не вырос за четыре года их знакомства. Что его родители — безответственные люди, которые не занимаются его лечением. Что его собака тоже нуждается в лечении, а держать левитирующего карликового лося дома как минимум небезопасно. Яичница лыбилась, Киф без умолку болтал, Гир пел, заливая вафлю шампунем, Минилось плющился с довольной миной здесь же на столе, все глубже погружаясь в банку с вишневым джемом, а компьютер решил срочно обсудить земную политику, абсолютно игнорируя тот факт, что на его длинный монолог всем здесь собравшимся откровенно плевать. Зим чувствовал, как с каждой секундой содержимое его черепной коробки закипает все больше и больше. Какофония сливалась в один неравномерный тревожный гул, заставляющий веко иркена конвульсивно дергаться, а яичница будто бы начала приближаться к лицу, гипнотизируя желтками глаз. — Посмотри Зим, какая я вкууусная! — пропело содержимое тарелки. В этот момент Зим не выдержал. Он с диким воплем — Хвааатит! — выбил ногой тарелку прямо из рук Кифа, чуть не опрокинув стол и не свалившись на пол. Киф испуганно отпрянул, нервно перебирая пальцами и косясь на разлетевшиеся по кухне осколки тарелки. Зим нервно дышал, обхватив голову руками. Внезапно наступившая тишина, казалось, давила еще сильнее. — Зим, я уберу осколки? — как можно осторожнее поинтересовался Киф. Зим медленно кивнул, и человеческий выблядок удалился. Иркен уже было выдохнул в надежде спровадить одноклассника, как только он все приберет, но даже здесь все пошло не так. После завтрака выяснилось, что это недоразумение затесалось к ним с Гиром в компанию, вознамерившись тоже принять участие в самом гениальном и злобном плане, который Зим когда-либо придумывал. Тупой Гир, будучи к тому же на редкость продажной псиной, сожрал вчера очередное принесенное Кифом тако и заодно пригласил его поучаствовать в сей деятельности, что ставило под угрозу срыва не только сам план, но и всю конспирацию на этой захолустной планетке. Чертов Гир. Чертов Киф. Ебучие Тако. О, тако Зим изничтожит как блюдо, сотрет любые упоминания о них из памяти каждого жителя этого куска грязи. Тако должно погрязнуть в пучине небытия как одна из самых проблемных для иркена вещей! Он обязательно займется такогеноцидом! Но только после того, как избавится от Кифа, нагло расположившегося в гостиной в окружении тыкв. Он не должен идти с ними, не должен! Пусть на этот раз и удалось каким-то чудом избавиться от Диба, чтобы тот в своём обычном стиле не помешал планам, то Киф сам того не ведая, может пустить все коту под хвост. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Мерзкая рыжая тварь выпроваживаться категорически не хотела, игнорировала все вопли Зима, становившиеся громче с каждой минутой, а потом затеяла с Гиром бурную полемику о хэллоуинских костюмах. — Зим, Зим? А ты как думаешь, мне лучше быть клоуном или зомби? — Зомби, да! Будь просто трупом! Лежи и молчи! — Но, Зим, как же я тогда буду собирать конфеты? Ааа, это шутка такая, да? Это было смешно, Зим! И пока тот скрипел зубами, Киф принялся строить маршрут, по которому лучше идти, чтобы собрать больше всего конфет. Тогда Зим попытался вытолкать его из дома, но тупой червяк умудрился вывернуться, принял это за приглашение к обнимашкам, и Зиму пришлось убегать от него кругами по всей гостиной. А потом Гиру приспичило заняться клятыми тыквами, и Киф с энтузиазмом принялся показывать, как надо вырезать на них уродливые рожицы. Зим решил воспользоваться интеллектом и выманить рыжую бестию из своего дома хитростью, перечисляя разные опасности, которые могут здесь подстерегать: от прорвавшей канализации и пришедшей с утра посылки с сибирской язвой и до исполинских рептилий с катанами и радиоактивных кусачих пауков. На что Киф спросил, по какому каналу показывают этот интересный сериал, а Гир заявил, что это же его любимое шоу, в восторге испортил тыкву, мгновенно ударился в плач, Киф бросился его успокаивать, и пришелец с отчаянием понял, что это бесполезно. Ладно, он выгонит эту сволочь позже. Зим незаметно выскользнул из дома, оставляя Кифа и Гира наедине с наклейками и тыквами. Прямо сейчас у него были дела. Очень важные дела, требующие немедленного выполнения и не терпящие никаких отлагательств. Дела преследовали его ежедневно уже на протяжении тридцати пяти земных суток. Это раздражало, отнимало время, но сделать с этим Зим ничего не мог. Захватчик прошел мимо гномов, слыша, как они со скрипом поворачиваются вслед за ним. На Кифа эти мерзавцы по каким-то причинам не реагировали, хотя должны были защищать дом от таких, как он. По крайней мере, иркен прекрасно помнил, что раньше в настройках у них было две человеческих особи, представляющих особую угрозу и требующих оперативного вмешательства. Если же Диб представлял реальную опасность раскрытия миссии, то Киф лишь невероятно бесил. Он приходил к внезапно, в любое время суток, каждый раз доводя Зима до кондрашки. Иркен несколько раз переустанавливал прошивку на гномах, всячески ее модифицируя, но рыжая мерзость по-прежнему оставалась вне поля их зрения. Единственное, чего удалось добиться в одной из версий — гномы стали беспорядочно стрелять лазерами в котов, белок, собак, птиц и людей. Объединяло всех пострадавших лишь одно свойство — они все были рыжими. Однако, истинная мишень продолжила беспрепятственно ходить на базу, как будто к себе домой, а глючные гномы даже головы не поворачивали в его сторону, будто Кифа и не существовало. Прошивку пришлось снести и накатить новую, вернув все как было. Преодолев двор, Зим свернул направо и, пройдя буквально пару метров, замер перед порогом соседского дома. Около минуты он с откровенной ненавистью смотрел на аккуратное резное окошко, украшавшее дверь, затем, грязно выругавшись, завел руку за спину, отдавая паку соответствующую команду. Послышалось мерное жужжание одного из открывающихся отсеков, и в последующую секунду на ладонь иркена выпала увесистая связка ключей.

***

— Добро пожаловать домой, сын! — О, здравствуй, Брэд-дружище! Меня не перестает удивлять твое странное приветствие! — коренастый мужчина в дверях рассмеялся. Зим наблюдал эту сцену с дивана в гостиной. Он только вернулся со щколы и первым же делом растекся в бесформенную кучку перед телевизором. Весь оставшийся день он планировал посвятить своему любимому делу — деградации, взирая очередное трэшовое шоу о приключениях братьев Позвонков и их врага Грыжи. Он бы так и провел это время, если бы человеческий отброс, обитающий по соседству, не заявился на порог его убежища. — Как поживает Молли, как здоровье твоего сына? Сегодня, кажется, он выглядит немного зеленее, чем обычно. — О, у них все прекрасно! Разве сыр не может быть счастлив?! Зим заинтересованно перегнулся через подлокотник, прислушиваясь к разговору. Это было странно. Как минимум нетипично для этой особи. Коренастый сдавленно рассмеялся, а затем продолжил: — Послушай, Брэд, можешь выручить меня по-соседски? Мы с семьей вынуждены уехать на пару месяцев, и мы были бы очень рады, если бы ты присмотрел за нашим домом. Поливал цветы и кормил рыбок. Мы в долгу не останемся, обещаю! — Как скажешь, Тэээд! — проскрипел металлическим голосом робо-отец, конвульсивно дернувшись от скачка напряжения. — О, Брэд, я так благодарен тебе! Хоть ты и снова зовешь меня не по имени… Вот смотри, это ключ от дома, этот от гаража, а этот… Зим подошел ближе, старательно запоминая предназначения ключей. Хоть и он сам не до конца понимал, зачем это ему, но внутренняя чуйка считала, что сие знание по каким-то причинам жизненно необходимо. — И прошу, не забывай поливать гортензию на заднем дворе раз в две недели! Ты слышишь меня, Брэд? — Мужчина запнулся на секунду всматриваясь в лицо собеседника, не выражающее ничего, а затем, уже менее уверенно продолжил — Я очень рассчитываю на тебя, Брэд! Большое, просто огромное спасибо, что вызвался помочь мне… Стоило двери закрыться за внезапно нагрянувшим соседом, как вопль иркена сотряс дом. — Компьютер! Что это только что было?! — Наш сосед уехал и просил присмотреть за его домом. Это одна из земных традиций. Телевизор вместо сериала принялся высвечивать какие-то обрывки видео, смутно похожие на то, что Зим видел буквально пару минут назад. На видеозаписях люди передавали друг другу ключи, обнимались, обменивались выпечкой. — То есть это нормально вот так оставлять ключи и уходить?! А если я не буду этого делать?! — Тогда о той семье, что ты так усиленно имитируешь, будут не очень хорошо думать. И тогда… — И тогда это погубит миссию, — закончил фразу компьютера иркен. — То есть я теперь должен ходить в мерзкое человеческое жилище, чтобы кормить каких-то там… рыбок?! — Да, именно так. — Чертовы земляне и их обычаи. Ну ничего, Зим справится! Вам не подловить Зииима на такой мелочи! Зим будет кормить этих чертовых рыбок! Кормить так, как никто еще до него не кормил!

***

Зим ненавидел все в этом доме. Ебучих рыбок, цветы, мерзкие фотографии на стенах и даже чертову скатерть в ромашку на кухне. Он прошествовал в гостиную, остановившись у аквариума и напряженно всматриваясь в мутную воду. Поначалу ему нравились эти твари. Когда Зим кормил их раньше, они плавали у поверхности, радостно хватая куски корма и пихая друг друга золотистыми боками. Зим же, расщедрившись, всегда сыпал им полную пачку. Рыбки радовались. Радовался и Зим, воображая армию гигантских летающих золотых рыбок, пожирающих людей. И Диба! В первую очередь, он хотел натравить их на Диба и посмаковать тот момент, когда эти милые животные будут рвать его на части и жрать. Жрать. Жрать. Однако через несколько дней они перестали поедать корм с такой же жадностью, стали медленными и неповоротливыми, глаза покрылись странной пленкой. Зим решил, что это от того, что он их недостаточно кормит. В этот день он высыпал в аквариум уже две пачки. Похоже, что такая щедрость испортила этих существ. Когда иркен пришел к ним в субботу, то обнаружил их побелевшими, распухшими, мерно покачивающимися на поверхности воды. На Зима и на корм рыбки с тех пор не реагировали. Иркен счел их неблагодарными зажравшимися тварями и с этого дня начал понемногу уменьшать порции кормежки. Лучше от этого не стало. Рыбки борзели день ото дня и, видимо, чтобы досадить Зиму, стали мерзко пахнуть. Сначала несильно, но с каждым днем вонь от аквариума становилась все сильнее. Дошло до того, что иркен просто перестал открывать крышку, считая, что голод выбьет всю дурь из крошечного рыбного мозга. Но эти меры, кажется, были неэффективны. Сегодня рыбки все так же продолжали отвратительно себя вести. Они снова покачивались на поверхности воды, разбухнув гораздо сильнее, чем вчера. Белесые брюшки вздулись, и Зим был уверен, что, ткни он их пальцем, они лопнут, забрызгав все вокруг внутренностями. Мерзкие, гнусные, вредные создания. Захватчик некоторое время помялся у триклятого стеклянного ящика и принял решение не кормить чертовых тварей сугубо в воспитательных целях. Далее на очереди были цветы. В первый день, придя сюда, он задумался над тем, не несут ли цветы какой-либо практической выгоды. Зим размышлял над тем, могли ли корни этих растений вырабатывать электричество, которым можно было бы запитать примитивное земное жилище, или же может растения имели медицинские свойства, или же на худой конец были ядовитыми? В любом случае, каждое из этих качеств можно было бы использовать для захвата этой дрянной планетки! Чтобы удовлетворить свое любопытство, Зим выкопал под розовым кустом, где грунт показался ему наиболее рыхлым, приличной глубины яму, беря по ходу продвижения анализы почвы и замеряя различные показатели растений. Электрическую активность, химический состав, степень поглощения влаги из почвы и температуру. Ничего полезного, согласно полученным сведениям, насаждения из себя не представляли. С каждой новой табличкой данных иркен лишь больше убеждался в бессмысленности всех человеческих действий. Однако, на глубине около полутора метров он все-таки сделал очень странную находку. Там, причудливо переплетаясь изломанными конечностями, лежали два полуразложившихся человеческих тела. Одно из них было побольше, второе же при жизни едва ли было ростом выше самого Зима. Голова маленького существа представляла из себя месиво из костей и гнилой жижи, в которой медленно ворочались потревоженные захватчиком жирные личинки. Другое тело находилось в относительной сохранности, обладало длинными спутавшимися светлыми волосами и было одето в истлевшее зеленое платье в белый горошек. Эта деталь почему-то показалась иркену подозрительно знакомой. Зим склонился ниже, желая получше разглядеть находку, но в следующий миг с воплем отскочил от ямы, когда из пустой глазницы мертвой женщины ему навстречу высунулось нечто длинное, сегментированное, многоногое и уставилось на него черными бусинками глаз. Находку Зим зарыл в тот же день и в клумбах больше не копался.

***

Как можно осторожнее забравшись на табуретку, установленную им же прямо рядом с гортензией, и убедившись, что так вода точно не попадет на него или не затечет под ноги, как случалось уже пару раз, Зим осторожно наклонил полную коварной жидкости лейку к растению. Он очередной раз осмотрел увитый цветами внутренний дворик, а затем его взгляд скользнул за забор, к собственной территории. Иркен никогда не понимал столь бережливой любви людей к зеленым насаждениям, и посему единственным, что присутствовало на его участке, была дикорастущая трава, покрывающая неравномерным зеленым ковром разной степени свежести холмики. На некоторых из них были установлены импровизированные кресты, сконструированные Гиром непонятно зачем из всякого хлама и украшенные нелепой дребеденью по типу цветных пластиковых пуговиц, оберток от фантиков и пожухлых цветов. При мысли о холмиках Зим поёжился и спешно перевел взгляд обратно к гортензии. Только сейчас он заметил, что лейка почти опустела, а под табуреткой и вокруг нее красовалась здоровенная лужа набежавшей с клумбы воды. Убедившись, что за ним не наблюдают, захватчик отдал паку приказ. Послышалось жужжание пластин, лязг металла, и в следующий момент механические ноги с противным звуком уперлись в грязь, поднимая пришельца над табуреткой. Он еще раз огляделся, дабы удостовериться, что его никто не видит, и медленно зашагал на ходулях к крыльцу, зачем-то мысленно про себя отмечая, до какой степени он сейчас похож на земного паука. Хоть в текущий момент вездесущий Диб не представлял угрозы, однако паранойя, выработанная за несколько лет жизни в постоянном ожидании подвоха, давала о себе знать. Сейчас же, без мерзкого очкарика, которого он ожидал увидеть далеко не скоро, сама его странность и его странные действия не были никому интересны. Чему иркен, к слову, был безмерно рад.

***

Дома Зима ждало разочарование. Вопреки ожиданиям, Киф никуда не ушел. Мерзкий выблядок все так же сидел посреди гостиной в окружении тыкв и увлеченно мазал Гира какой-то гадостью. Гадость блестела и переливалась, а сам Гир был выряжен в какое-то цветастое тряпье всевозможных кислотных оттенков. В помещении царил хаос. К тыквам и обрезкам от них добавились появившаяся невесть откуда женская сумка, конфетные фантики, рассыпавшаяся по полу бежевая дрянь и множество всевозможных флакончиков с жидкостями непонятного назначения. Мертвая белка, о причинах смерти, которой Зим знать хотел в последнюю очередь, валялась тут же, образуя вокруг себя бурую лужицу. Среди всего этого безобразия, будто бы довершая картину, на диване возвышалась стопка коробок пиццы, что смердела на весь дом тошнотворным запахом. — Зим, Зим, а куда ты ходил? Мы потеряли тебя, Зим! Почему ты ушел, ничего не сказав? Мы очень волновались за тебя! — затараторило рыжее нечто, едва стоило иркену появиться на пороге. Пятнадцать минут. Его не было всего блядских пятнадцать минут! За это время эти двое умудрились превратить его дом в помойку! Где был Минилось?! Куда смотрел компьютер?! Почему никто, обладающий хоть незначительными признаками адекватности, не попытался остановить этих двоих?! — Зим, у тебя все в порядке? С тобой ничего не случилось? Захватчик раздраженно выдохнул. — Какого хера ты делаешь с моей собакой? — сквозь зубы процедил он, едва удержавшись от того, чтобы назвать Гира роботом. — О, он захотел быть принцессой единорогов на Хэллоуин, и я помогаю ему наносить грим! Правда, у нас здорово выходит? Иркен ощутил, как невольно начинает скрипеть зубами от злости. — Зим? Тебе не нравится? Мы и тебе костюм приготовили. Зим? — Вон из моего дома! — Зим? Я чем-то тебя обидел? — загундосила мерзость, состроив такую кислую мину, что пришелец ощутил, как его желудок скручивает от отвращения. Жалкий. Какой же Киф жалкий и отвратительный. — Я сказал — выметайся! Человеческий отброс нехотя подчинился. Он поднялся и неспешно заковылял к выходу. Не дождавшись, когда эта образина пересечет порог, Зим с силой пихнул его в спину, выталкивая из дома, и тут же захлопнул дверь. Спустя секунду следом за Кифом полетели коробки пиццы, косметика, беличий труп, тыквы и прочее невесть откуда взявшееся барахло. Гир удалился сам, вслед за барахлом и пиццей, шурша бесконечным количеством юбок. Зим остался один. В этой тишине и спокойствии он наконец смог выдохнуть. Ему предстояло еще много работы до сегодняшнего вечера, и посиделки Кифа в его доме в это плотное расписание не вписывались никоим образом. Минилось обнаружился все там же, на кухне, будучи намертво застрявшим в банке под слоем джема. Выбираться оттуда он не хотел, заверив иркена, что ему хорошо и тут. На что Зим логически рассудил, что лось просто пытается таким образом откосить от вечерней программы, и… забил. Как ему казалось тогда — присутствие этого някающего комка вряд ли повлияет на что-либо. Решив, что так, пожалуй, будет даже лучше, Зим вызвал ведущий в лабораторию лифт и, ожидая когда тот наконец прибудет, извлек из пака планшетку. Экран подернулся рябью, вырисовывая один за одним графики и отчеты затянувшегося на несколько месяцев проекта.

***

Органомонстр. Прекрасное некротическое создание, являющееся по своей сути симбиозом инопланетных грибков и человеческой плоти. Зим проращивал споры почти на протяжении месяца, не пропуская ни одной кормежки, старательно записывал все показания в журнал и не допускал к столь великой реликвии никого. Существовало сие произведение искусства пока что лишь в виде множества графиков, таблиц, уравнений и расчетов. Но сегодня, именно сегодня, его гениальный и злобный план, к реализации которого он шел столько времени, наконец должен был свершиться. Моделирование существа в симуляции было завершено буквально вчера. Эта модель наглядно иллюстрировала все: как монстр должен был расти, есть, дышать, из чего состоять, сколько и каких именно органов должно лежать в его основе на самой ранней стадии. Именно этого компонента Зиму и не хватало. Ему нужны были внутренности. Как можно больше внутренностей. Столько, сколько Зим сможет донести до базы, чтобы потом ожившее нечто уже само поползло по улицам в поисках пропитания, продолжая при этом расти. Достигнув определенных размеров и массы, по задумке Зима, существо должно было начать группировать собранные им же внутренности, а затем сбрасывать их на землю. Они же, в свою очередь, должны были повторять весь тот же алгоритм материнской особи — и так до бесконечности, пока внутренности всего человечества не окажутся поглощены созданными Зимом созданиями! Что делать с ожившей армией кишок, желудков, легких и прочей человеческой мерзости дальше, Зим пока не придумал. Он планировал заняться этим позже. В любом случае, как он полагал, уничтожить стадо неразумных примитивных существ окажется значительно, значительно проще, нежели иметь дело с людьми. Существовала вероятность, что органомонстры сами рано или поздно передохнут, когда их источник пропитания или исчезнет совсем, или станет очень дефицитным. Зим окопался в лаборатории фактически на целый день. Он отмыл все пробирки от предыдущих экспериментов и расставил их рядом с принесенной с помойки чугунной ванной, на тот случай, если что-то пойдет не так. Например, если внутренние органы разных людей начнут конфликтовать между собой и отторгать друг друга. На этот случай у него тоже был план. Ванну он отмыл до блеска и продезинфицировал на три раза. Затем он вспомнил, откуда эта ванна взялась и… пару раз произвел дезинфекцию всей лаборатории. Когда уборка была закончена, он проверил скорость роста грибковой массы, снял показатели температуры, кислотности и уровня влажности внутри капсулы, где периодически подрагивая, словно во сне, покоилось бесформенное нечто, являющееся главным компонентом его разработки. На моменте проверки подачи питательной смеси некрогрибкам обнаружилась течь в одной из трубок. На устранение неполадки потребовалось бы пара минут, если бы клятый герметик не запропастился невесть куда. Пришлось бодяжить новый тут же. Однако, где-то в середине процесса, Зим понял, что бурая дрянь в ведре совершенно не походит на герметик. Непонятного происхождения жижа пахла чем-то подозрительно знакомым. Некоторое время он смотрел на жижу, пребывая в глубоком недоумении, а затем, поддавшись какому-то внутреннему порыву, решил лизнуть ее. Крик Зима, вероятно, услышал бы весь квартал, не находись лаборатория глубоко под землей. В ведре было перемолотое в фарш и раскисшее под действием химикатов мясо. Течь он таки заделал, все же найдя упаковку нетронутого Гиром герметика. Остальное же пришлось выкинуть. Когда Зим, матерясь на своего глючного СИРа, выдавливал очередной испорченный тюбик в утилизатор, пак пискнул, выдавая напоминание о начале первой фазы плана. Шесть вечера наступило слишком быстро, настолько быстро, что иркен даже не был уверен, что закончил все приготовления. Он заметался по лаборатории, проверяя оборудование, химикаты, препараты, что могли бы пригодиться при сращивании массы разнородных тканей между собой. Зим опасался, что забыл что-либо важное из-за блядской диверсии с герметиком, но вскоре он, наконец, смог выдохнуть. Все системы исправно работали и были приведены в идеальную готовность перед предстоящей операцией.

***

Выходить из дома, уткнувшись носом в планшетку, однозначно было наихудшим решением в жизни Зима. Увлекшись чтением отчетов компьютера о хэллоуинском сборе конфет и о том, как его правильно осуществлять, он совершенно не заметил расположившегося на крыльце Кифа, который увлеченно выколупывал из очередной пиццы кусочки ананаса. Хрупкое равновесие было утеряно. Эпично взмахнув руками, Зим осознал, что заваливается вперед. Планшетка выскользнула из рук и, описав в воздухе длинную дугу, с треском шмякнулась о дорожку. Перевалившись через спину рыжей мерзости, иркен угодил лицом прямиком в открытую коробку с пиццей. В нос ударил тошнотворный сырный запах. С диким воплем, будто бы его режут, Зим шарахнулся в сторону, принявшись в панике соскребать с физиономии мерзкие и тягучие сырные нити. — Зим?! Ты не ушибся? — бросив кусок пиццы, человеческий выблядок ломанулся было к нему, но был остановлен очередным воплем пришельца. — Какого хуя ты все еще здесь, Киф-мразь?! Человеческое отродье замерло на крыльце, нервно перебирая пальцами. Его глаза беспокойно забегали по сторонам, пока не остановились на Гире. — Н-но… Разве мы не должны были идти вместе… Гир сказал, что… — это недоразумение мямлило что-то еще, но Зим его игнорировал, продолжая отскребать от лица сыр. — Зим, Зим… Я могу помочь тебе? — Зиму не нужна помощь! В особенности от такого мерзкого уебища, как ты! Твоя миссия закончена! А теперь проваливай! — скомканный сырный ком полетел в Кифа, ударился о его лоб и упал в траву. Тот лишь зажмурился и словно сжался в комок, ожидая следующего удара. Зим ненавидел его. Ненавидел, пожалуй, больше чем Диба. А когда, спустя время проведенное на этой захолустной планетке, эти двое еще и каким-то чудом внезапно переросли его, к ненависти также добавилось сильножгучее желание подпилить им обоим ноги. Как эти мерзкие земные черви могли позволить себе быть выше него?! Выше Зима! — Гир! Мы выдвигаемся! — иркен поднялся с травы и направился к окруженной осколками планшетке, поднимая ее. Устройство было выведено из строя. Зим скрежетнул зубами от злости. Вдобавок ко всему сзади послышалось заунывное блеяние: — Зим? Я что-то не так сделал? Я… Я просто хотел помочь тебе, Зим… — Гир! Еби тебя Высочайший! Сколько можно жрать?! Мы должны идти! Сейчас же! — иркен, не особо заботясь о судьбе бедной пиццы, что Гир пытался целиком утрамбовать себе в пасть, сгреб непутевого помощника за воротник нелепого наряда и поволок прочь со двора. Киф закономерно увязался следом. От этого придурка следовало избавиться как можно скорее, и Зим уже знал, как именно. Он вновь свернул к соседскому дому, но в этот раз прошел чуть дальше по улице. Пак ожидаемо выплюнул иркену на ладонь связку ключей. Зим повертел их в руках, перехватывая брелок поудобнее, и вдавил внутрь необходимую кнопку. Дверь гаража с мерным шелестом поползла вверх. Изнутри пахнуло бензином и сыростью. — Зим, Зим! Погоди… А тебе точно сюда можно? — мерзость уже настигла его и теперь стояла над душой, все так же нервно перебирая пальцами. Зим сделал шаг в гараж, сгребая в охапку с верстака приготовленный заранее сверток и поднимая стоящую тут же бензопилу. Однако, уже повернувшись обратно к выходу, он замер, пристально осматривая потолок и стены. Убедившись, что ничто не может спутать ему карты, иркен вновь вышел на улицу, зажимая кнопку брелка. — Слушай сюда, мерзкий ты выблядок! — начал пришелец. — Зиму необходимо, чтобы ты закрыл глаза. Сейчас же! Киф побледнел, из-за чего странные пятна, покрывающие его лицо, будто бы стали ярче. Он все теми же нервными и дергаными движениями переплел пальцы кистей рук между собой, и, как на миг показалось Зиму, даже начал как-то подозрительно тяжело дышать. Было бы неплохо, если бы этот червяк откинулся здесь же, из-за какого-нибудь приступа астмы. Да, было бы неплохо, если бы это действительно была астма. Но, к великому сожалению Зима, Киф ничем таким не страдал. — Зим… Ты ведь не собираешься снова… Я… Я думал, что если помогу тебе, ты больше не будешь… — заблеяло нечто, и пришелец в очередной раз ощутил, как его внутренности скручиваются от отвращения. — Киф-мразь! — рявкнул он, и парнишка, вздрогнул, судорожно закивал, втягивая голову в плечи и зажмурившись. Зим зашел ему за спину и, дождавшись, когда дверь опустится ровно наполовину, со всей дури пнул Кифа в поясницу, вталкивая того в закрывающийся гараж. Бедняга влетел в полутемное помещение и тут же рухнул на пол, зацепившись ногой за садовый шланг. Дверь за его спиной с мерным жужжанием затворилась. Зим самодовольно хмыкнул. Провернуть эту пакость оказалось значительно проще, чем ему казалось ранее. — Зим? Зим, тут темно! Выпусти меня пожалуйста! Зим! Зим решил не отвечать. Он развернулся и зашагал вниз по улице, на ходу разворачивая пропахший бензином и соляркой сверток. Позади неуклюже волочился Гир с бензопилой. Согласно собранным о Хэллоуине сведениям, без костюма посещать сие действо было нельзя. Существовал серьезный риск, что дверь тебе в принципе могут и не открыть. Но и заморачиваться с костюмом Зим не хотел, а потому, случайно обнаружив в гараже соседа пропитанную чем-то бурым старую куртку и хоккейную маску сразу вспомнил несколько низкосортных ужастиков и решил, что этого ему вполне хватит для успешных колядок. Мысли сами по себе вновь вернулись к органомонстру. Зим уже видел, как огромная хлюпающая живая масса из всевозможных человеческих органов ползла по улицам украшенного к Хэллоуину пригорода, втягивая внутрь себя незадачливых колядующих детишек и случайных прохожих, высасывала их внутренности, которые тут же становились ее частью, и выплевывала несчастных позади себя. Посиневших, беспомощных, харкающих кровью и кровавыми ошметками. — Зим, Зим, о чем ты задумался? Почему ты так улыбаешься? Расскажи и мне тоже! Мы же друзья, Зим! — прекрасное видение пропало, сменившись на нечто рыжее и омерзительное. Появление этого человеческого выблядка оказалось столь неожиданным, что иркен рефлекторно с воплем шарахнулся в сторону, чуть не вылетев на дорогу. Киф вновь был здесь. Собственной персоной. Он стоял почти вплотную к Зиму, завернувшись в свисающую до пят и заляпанную чем-то бурым простынь. — П-прости, что напугал тебя, Зим. Я подумал, что ты спешишь… поэтому… ничего если я буду призраком? Это все, что я нашел там. Правда-правда. Зим так и замер с отвисшей челюстью. В немом возмущении он переводил взгляд с брелка на Кифа и обратно. На крошечном дисплее светился значок блокировки ворот. Чертов гараж был закрыт. Тогда как…?