Академия

Понедельник — день тяжелый. Это все знают. Но для Зеленой понедельник — особенно тяжелый день. Понедельник — это день, когда все, абсолютно все ученицы Академии проходят взвешивание. Каждую неделю их собирают в медицинском кабинете и по очереди сгоняют на весы, проверяя, кто подходит под «золотые стандарты» балета, а кто нет. И к этой унизительной процедуре можно было бы привыкнуть, можно было бы перестать обращать внимание на злорадные смешки сокурсниц, если бы на взвешиваниях не формировались списки «неподходящих». Но они формируются, а Учитель с такими всегда проводил дополнительный урок. Зеленая ненавидит понедельники. Она лучшая на курсе: любимица преподавателей, никаких нареканий по технике, высшие баллы на экзаменах, даже Учитель всегда ставит ее в пример. Но не по понедельникам… Сегодня в списке «неподходящих» Зеленая одна. Со всего курса — одна! Опять… Зеленая всегда выкладывается на всех занятиях, но на репетициях в понедельник ее старания выходят на новый уровень. Она не танцует и не прыгает — она летает, делает все, чтобы заслужить уважение Учителя. Она знает, что будет после, и она готова сделать все, чтобы хоть как-то сгладить это. Каждый понедельник она надеется, что Учитель увидит ее старания, что пожалеет. Но вот репетиция окончена, все выстраиваются, ждут приговора. Учитель проходит мимо ряда учеников и учениц, раздает последние замечания, называет несчастных, которым предстоит сегодня еще урок с ним. Последней называет Зеленую, будто издеваясь, заставляя надеяться как можно дольше. Дальше день как в тумане. Зеленая живет в ожидании допа. Она продолжает делать все, что нужно, но теперь скорее на автомате. Зеленая каждую неделю проживает понедельник именно так, и каждый понедельник ей одинаково страшно. На первом курсе ей говорили, что она скоро привыкнет… Сейчас она на третьем, и все еще в ужасе. К Учителю она приходит заранее. Не только потому, что боится опоздать, но и потому, что ждать дольше просто нет сил. Подготовка к дополнительным урокам всегда проще, чем к обычным репетициям: снять всю одежду, надеть танцевальную юбку и пуанты — и готова. Даже волосы не надо переплетать, Учителя вполне устраивают и распущенные, а у Зеленой и так на голове, хоть и с прядями, но пучок. К тому, что на этих уроках она почти обнажена, Зеленая привыкла быстро. Учитель считает, что стыд — лучшее наказание. Но нагота мало волнует Зеленую в такие моменты, куда важнее предстоящая боль. Учитель уже ждет ее в зале, хотя до начала урока и есть еще время. За два с половиной года, что Зеленая тут училась, он привык, что она всегда приходит заранее, и не хочет заставлять ее долго ждать. — Когда-нибудь настанет понедельник, в который ты ко мне не придешь? В голосе Учителя нет ни издевки, ни упрека, только сожаление. Сожаление, что такая способная танцовщица, как Зеленая, сама портит себе жизнь, сама себя подставляет. Зеленая на вопрос не отвечает, лишь виновато смотрит на пуанты. Что тут сказать, если она каждый понедельник обещает себе похудеть, и каждый следующий понедельник снова краснеет на весах? Учитель качает головой. — Иди к станку, начнем сегодня с базы. Задания на уроке Учителя для Зеленой почти отдых — все это она усвоила давно, еще до поступления в академию. Разумеется, Учитель понимает это, но Зеленая и так прыгает выше, а шаги ставит четче, чем остальные, и нагружать ее дополнительно просто не нужно. Ей и без того тяжело и страшно. Время идёт, урок близится к концу. Вот учитель выходит в подсобку, и Зеленая не может не понимать зачем. Колени начинают дрожать, по голой спине бегут мурашки. Она глубоко вдыхает, заставляя себя стоять в позиции, как велел Учитель, и ждать. Учитель возвращается быстро, хотя Зеленой и кажется, что времени прошло слишком много. У Учителя в руках скакалка. — Вставай в позу, — говорит он, складывая скакалку пополам и наматывая ее на руку. «Позу» Зеленая тоже выучила уже давно, она каждую неделю одинаковая — локти на станок, ноги прямые, спину прогнуть. Встать в нее просто, и даже не слишком сложно ее держать. По крайней мере, пока Учитель не начнет бить… Учитель поправляет юбку Зеленой, встает чуть сбоку. Замах. Удар. Сдержанный крик. Первая красная петля. — Зеленая, у тебя же лучшие оценки на курсе. Еще удар. Стон. Еще петля. — Ты рекордсменка Академии по безостановочному фуэте. Еще удар, теперь ниже, почти по ногам. Визг. Петля. — У тебя все шансы стать примой, выступать на крупнейших сценах мира. Но ты сама себя его лишаешь. Учитель продолжает стегать Зеленую скакалкой, каждым ударом выбивая крик и слезы. Жуткая боль и стыд за себя смешиваются в настолько ужасное состояние, что на гордость Зеленой становится плевать — главное пережить, чтобы потом еще неделю быть лучше всех. Скакалка противно свистит, оставляя новые и новые следы, заставляя колени мелко дрожать и подгибаться, голову запрокидываться, ладони потеть. Учитель досчитывает до пятнадцати и останавливается. Зеленая рыдает, свесив голову между рук. Учитель снова выходит, давая ей возможность хоть немного прийти в себя, убирает скакалку в подсобку, возвращается. Еще раз смотрит на рыдающую ученицу, сдается, кладет руку ей на плечо. — Ты каждую неделю оказываешься у меня не потому, что мне нравится тебя мучить. Я бы с радостью помог пристроить тебя в театр, но я не смогу сделать этого, если тебя отбракуют, понимаешь? К сожалению, вес для балерины так же важен, как техника. Он мягко проводит рукой по спине Зеленой, чувствуя, как перестают дрожать плечи. Ждет еще немного, чтобы дрожь ушла и из колен, разрешает: — Распрямляйся. Зеленая слушается, аккуратно проводит руками по попе, ощупывая припухлый узор и морщась. Виновато смотрит на Учителя, шепчет: — Вы правда думаете, я смогу стать примой? Учитель улыбается, кажется, впервые за сегодня. — Сможешь, если возьмешь себя в руки. Давай к станку на растяжку, и закончим на сегодня. Зеленая стоит у станка, положив на него правую стопу, стараясь держать носок натянутым, а спину и колени прямыми, и улыбается. Ей впервые сказали, что она может быть примой. Впервые поверили. И теперь она не сомневается, что сможет похудеть. А петли на попе заживут, не впервой.