Наваждение

      Единственное верное решение пришло Саре в ту же секунду, когда она вылетела из дома Тернера, чуть не съехав по скользким порожкам. Ей пришлось пройти пару кварталов, чтобы выйти на оживленную улицу, где смогла поймать первое попавшееся такси. После этого вечера Балтимор уже не казался девушке таким приветливым и красивым, и, бросая редкие взгляды в окно автомобиля, О’Нил то и дело спрашивала себя мысленно, зачем она вообще пошла на ту вечеринку. Внутренний голос с самого начала кричал на задворках разума, что идея эта плохая, но Сара будто и не слышала его, приглашая Майкла составить ей компанию.       Джессика упорно не хотела брать трубку, пока О’Нил пыталась дозвониться до подруги. Ее не волновало, что время на часах перевалило за полночь, она знала, что Джесс не сможет долго сопротивляться. Наконец, спустя несколько пропущенных, Сара услышала долгожданный заспанный голос с другого конца провода:       — Если ты не Сара О’Нил, я тебя убью. Если ты Сара и ты пьяная, тоже убью.       Усмехнувшись про себя, брюнетка, стараясь скрыть подступающие слезы, ответила твердым, насколько это было возможно, голосом:       — Принимай гостей, утром я буду в Нью-Йорке.       Большего сказать сил не хватило, да и желания не было. Все, чего хотелось — поскорее обнять Джесс и, уткнувшись в подушку, излить все чувства, которые переполняли девушку в эту одинокую холодную ночь.       Домой Сара забежала, не сразу обратив внимание на горящий свет в окне кухни, и только поднимаясь по лестнице в комнату, услышала родной голос мамы:       — Ты опять поздно вернулась, — поучительный тон, с которым миссис О’Нил всегда встречала дочь в столь позднее время, в этот раз изобразить не удалось. Мария сразу поняла, что что-то было не так, и голос не смог скрыть ее беспокойства.       — Привет, мам, — Сара совсем забыла, что именно в этот день должна была вернуться из командировки миссис О’Нил. Виновато опустив глаза, брюнетка облокотилась о край арки, ведущей на кухню, — прости, я…       — Все в порядке? Ты выглядишь расстроенной, — впервые пропустив мимо ушей попытки оправданий, Мария стиснула в объятиях дочь, с которой в последнее время виделась очень редко. Услышав тихие всхлипы, она без лишних вопросов усадила Сару на диван и медленно начала поглаживать свою девочку по гладким волосам, как всегда делала это в детстве. О’Нил успокаивали мамины объятия, но рассказать всего она не могла, зная, что Мария после услышанного по головке точно не погладит.       Ей бы остаться дома, смотреть по вечерам, укутавшись в теплый плед, очередное реалити-шоу и греться, попивая мамин облепиховый чай. Но билет до Нью-Йорка уже был поспешно куплен, а разбуженная поздней ночью Джесс убила бы Сару, реши она отменить полет.       — Мам, у меня самолет через три часа, мне надо собраться.       — Не говори, что Рождество я снова буду праздновать одна, — миссис О’Нил заметно погрустнела, стоило ей услышать эту новость.       — Я уверена, тебе будет с кем его встретить, — подмигнув маме, чуть отвлекшаяся от своих проблем, Сара убежала к себе в комнату, пока застигнутая врасплох Мария не успела кинуть в нее мокрым полотенцем. Наспех собрав вещи в небольшой чемоданчик для ручной клади, О’Нил еще раз проверила все документы, и убедившись, что мама уже забыла о нечаянно брошенных словах, спустилась к выходу.       — Когда вернешься?       — Не знаю, если честно. Будет видно.       — Не затопите там Нью-Йорк, — метнув хитрый взгляд, миссис О’Нил наблюдала за тем, как тщательно Сара пыталась скрыть трясущиеся от волнения руки.       — Откуда ты…? — на секунду замерев на месте, брюнетка вопросительно взглянула на маму.       — Как будто ты куда-то еще летала последние четыре года. Передавай Джессике привет.

***

      Аэропорт Нью-Йорка встретил Сару уже привычным шумом, суматохой и бесконечным количеством недовольных людей, опаздывающих на свой рейс, спешащих на такси или нетерпеливо стоящих в очереди на паспортный контроль. Для О’Нил каждая поездка в этот город была отдушиной, и наблюдать за всеми этими лицами ей было только в радость. Но даже ей сегодня не терпелось скорее выйти из самолета и набрать Джесс, чтобы та ждала ее в ближайшие пару часов. Оказавшись на земле, твердо ступая ногами по кафельному полу, девушка не могла скрыть своего волнения от истинной причины ее очередного посещения любимого города.       Джесс не отвечала. Как всегда. И даже сообщения остались непрочитанными с того самого момента, когда Сара их отправила со взлетной полосы Балтимора. Ее не удивляла привычка подруги никогда вовремя не реагировать на любые средства связи — за четыре года в разных городах брюнетка успела привыкнуть в тому, что Джессика в девяноста процентах случаев вне зоны доступа, но иногда границы были сдвинуты далеко за рамки понимания.       Маленький чемоданчик катился рядом с О’Нил, пока она шла по наизусть заученным залам аэропорта прямиком к стоянке такси. Погода отличалась от Балтимора лишь тем, что даже в снегопад в Нью-Йорке не было так промозгло, что кости ломить начинало. И это было одним из тех самых плюсов, за которые Сара была готова отдать все, что угодно, лишь бы повернуть время вспять на четыре года и поступить в Колумбийский университет вместе с Джесс.       С самого детства они обе были уверены, что пути их не разойдутся. До тех пор пока родители Сары не развелись со скандалом, и девушка забросила подготовку к поступлению в один из лучших университетов. Она не обижалась на Джесс, наоборот, была рада, что подруга последовала за своей мечтой, но каждый день ее мучал сидящий глубоко внутри червячок, напоминающий Саре о том, что она потеряла, оставшись в Балтиморе. Скучная жизнь, которую немного разбавлял Джон, но и его присутствие часто капало брюнетке на нервы.       Но все проблемы, все радостные моменты всегда приводили ее к одному единственному правильному решению — покупке билета до Нью-Йорка, города, который объединял две давно крепко связанные души.       Сквозь стеклянные потолки пробивались лучи солнца, которого Сара не видела уже больше двух месяцев в сером, затянутым тучами Балтиморе. На фоне сквозь наушники она слышала, как громкий женский голос на весь аэропорт объявлял о новых вылетах и прилетах, а брюнетка просто шла по кафельному полу, в памяти воспроизводя лучшие моменты, связанные с этим местом.       Отвлекшись от воспоминаний, Сара наконец заметила счастливые глаза, смотрящие прямо на нее, и надвигающуюся навстречу девушку с длинными светлыми волосами.       — Только глупец приедет в Нью-Йорк за несколько дней до Рождества, — бурчала Джессика в такси, проверяя время на часах, пока автомобиль пробирался сквозь пробки мегаполиса.       Все это время Сара старательно откладывала момент, когда ей придется вспомнить про Тернера и погрузиться в мир своих противоречивых чувств. Ей уже стало казаться, что она действительно приехала встретить Рождество с подругой, забыв об истинной причине ее импульсивного решения. Все, что волновало ее всю дорогу — заснеженные улицы Большого Яблока, одного взгляда на которые было достаточно, чтобы попасть в сказку. Время для Сары замирало, пока она находилась под защитой города ее мечты.       Так и сейчас казалось, что все проблемы отошли на второй план, пока О’Нил слушала болтовню подруги об учебе и ее рассказы о ближайших планах на год.       Забросив вещи в квартиру Джессики и переодевшись в более подходящую для прогулки одежду, Сара позволила вдохнуть в себя атмосферу Нью-Йорка и просто насладиться этим днем. Девушки обошли все кофейни в пределах квартала, заправляясь какао и облепиховым чаем, пока Джесс не умолкала ни на секунду. К пяти часам они даже добрались до катка в Центральном парке, на котором Сара по старой доброй традиции обязательно падала хотя бы раз. А завершился день походом в один из многочисленных баров возле дома Джессики, где к ночи собиралась огромная толпа народу, желающая запить хотя бы парой банок пива, а может и чего покрепче, и забыть очередной день из скучной жизни Нью-Йорка.       Голова соображала лучше, когда на помощь приходила пачка Парламента — одна из тех вещей, которым Сара научилась у Тернера, и которая так безжалостно напоминала девушке о нем. Джессика знала, что О’Нил не будет обсуждать то, что ее тревожило, на трезвую голову, поэтому даже не пыталась узнать, что заставило брюнетку все бросить и прилететь к ней. Подруга старательно заговаривала Саре язык, примерно догадываясь, о чем пойдет речь, поэтому даже близко не подходила к теме личной жизни, в которой у обеих девушек уже давно не получалось чего-то действительно стоящего. Иногда они даже шутили — не знак ли это свыше, что не нужны им никакие парни, если они есть друг у друга.       — Я так устала, Джесс, — произнесла Сара, делая небольшой глоток из горлышка, — и мне не хватает тебя. Все, что еще хоть как-то держит меня в Балтиморе — это учеба, от которой я готова выть.       — Раньше ты не жаловалась, что сейчас произошло?       — Раньше, — брюнетка хмыкнула себе под нос, откидываясь на спинку дивана, — раньше не было Майкла.       — Так в нем все дело? — понимающе кивнула блондинка, стараясь копнуть чуть глубже.       — Отчасти. Вишня с Софи, Майкл — они спасают мое бренное существование, хотя мы знакомы не так давно, и то, что мы так прикипели друг к другу меня очень радует, — О’Нил нахмурила брови, не понимая, о чем стоит говорить, но в итоге плюнув на все, решила рассказать все, что было на душе, — но с другой стороны — пугает. Я слишком сильно привязалась к ним, что уже не знаю смогу ли отпустить, если так случится.       — Но говоришь ты явно не о своем ягодном друге, учитывая некоторые обстоятельства. Пойдем домой, у меня как раз завалялась парочка бутылок красного полусладкого.       Студия, где жила Джессика, больше напоминала комнату для хранения документов и бумаг, из чего Сара могла сделать вывод, что это подруга была в гостях у своих учебных проектов и вечных докладов или билетов.       — Не думай, что мне это нравится — я скорее выйду из окна двадцатого этажа, чем когда-нибудь стану экономистом.       — Считай меня своей спасительницей.       К вечеру на город снова наползли тучи, накрывая Нью-Йорк очередной порцией снега, и пока Джессика бегала по кухне, доставая свои запасы алкоголя, Сара завороженно наблюдала, как крупные снежинки падали с неба и сверкали на фоне огней большого города. Панорамное окно открывало вид на шумную улицу, вечно заполненную машинами, а небоскребы создавали ту самую атмосферу, в которой мечтает побывать буквально каждый житель планеты.       И все бы ничего, если бы не желание Сары оказаться под этим снегом совершенно с другим человеком в других обстоятельствах. Можно даже не в этом городе, Балтимора было бы достаточно, лишь бы знать, что рядом есть он. Только нужно ли это ему?       — Он хотя бы звонил тебе? — на столик рядом напротив окна приземлились два бокала и бутылка вина, а на плечи Сары лег уютный махровый плед, укутывая ее от всех расстройств.       Благодарно кивнув подруге, О’Нил забралась с ногами на кресло, уложив голову на спинку. Приглушенный свет в комнате придавал более подходящую обстановку для разговора по душам, и Сара бросила взгляд на телефон. Хотела бы она знать ответ на этот вопрос.       — Не знаю, я выключила звук, как только мы встретились.       — Ну, рассказывай, что натворил твой зеленоглазый красавчик.       И брюнетка все рассказала, не утаивая ни единой детали, начиная с той ночи, заканчивая вчерашним вечером. И если раньше она сомневалась в том, что чувствует к Тернеру, то сейчас обида уступила место, открывая потаенные двери души.       — Я пыталась не думать, старалась отгородиться от этих чувств, но с каждым разом все больше понимаю, что мне никто больше не нужен. Можно тешить себя тем, что мы друзья и продолжим ими быть, но что мне делать, когда каждая клеточка моего тела желает большего, чем просто объятия? Вместо дружеского поцелуя в щеку — его губы на моих. Я закрываю глаза и чувствую на себе его взгляд, хочу убежать, укрыться, но не могу, потому что Майкл поселился в моей дурной голове, и не собирается оттуда выходить.       Сара и не заметила, когда вкус вина смешался с соленым привкусом слез. Когда воспоминания начали душить, забирая возможность спокойно дышать. Когда уткнулась в плечо Джессики, даже не пытаясь остановить рыдания, потому что слишком больно.       — И все, что я получаю в ответ — его влюбленный взгляд в эту дуру, которую он уже год не может отпустить и забыть. Как будто я не играю никакой роли в его жизни, словно я пустое место. Мне можно все рассказать, я же ведь все пойму и пожалею его бедного, а потом можно залезть мне в трусы. И сказать, что все это было мимолетным наваждением, слабостью.       Пальцы Джесс перебирали запутавшиеся пряди Сары, пока О’Нил лежала у нее на коленях, постепенно успокаиваясь. Теплые руки подруги осторожно гладили ее по плечам, а у самой уже давно глаза были на мокром месте. И все же она отлично справлялась с ролью трезвого ума, понимая, что нужно брюнетке. Сара так и уснула, свернувшись калачиком, пока в голове у Джессики не выстроился план дальнейших действий.