🎼One Strange World — Antonio Pinto
Она медленно встаёт со своего места. Завороженно глядя на тёмный силуэт в противоположном конце аудитории, медленно движется к нему по проходу между столами. Так, словно они здесь абсолютно одни. Так, словно он — тёмная планета, невидимому магнетизму которой она не может сопротивляться. Подходит и становится прямо перед Геральдом. Её серые глаза цвета ночного тумана, посеребрённого бликами луны, встречаются с его. Глядя в них, она вспоминает ясное прозрачное небо где-то в горах, поросших хвойными лесами. Вики медленно и немного робко поднимает руку к его лицу и осторожно, почти невесомо, проводит кончиками прохладных пальцев по его чёрным волосам. Её взгляд следует за каждым движением, запоминая, запечатлевая его. Пальцы опускаются по виску ниже, чуть задерживаясь на сеточке морщинок у глаз, очерчивают мужественный профиль, спускаются к волевому подбородку с ямкой посередине. Затем нехотя отрываются, не спеша переносятся к губам, очерчивая подушечками чувственную линию тонкой верхней, затем касаясь чуть более полной нижней, ощущая тёплое дыхание, наполненное свежим и пряным ароматом тимьяна. Затем взгляд возвращается к глазам, а уже обе руки осторожно и будто трепетно обнимают лицо Геральда оправой прохладных ладоней. Прикрыв глаза и вдыхая аромат хвойного леса, нагретого летним солнцем, она целует его. И целует так нежно, так трепетно, можно сказать, невинно, теряясь где-то в тех горных лесах, растворяясь в хвойной зелени…🎼Secret Room — Thomas Newman
Именно такие мыслеобразы* окутывают Вики Уокер во время каждой лекции Геральда. Так она видит его и так ощущает себя с ним в своих фантазиях. Ежедневное действо, превратившееся в некую мистерию, о видимом и ощутимом проявленном существовании которого сама непризнанная, по всей видимости, не догадывалась. Как и многие, она не придавала особого значения своим мыслям, а потому не осознавала, к каким последствиям могут привести её ментальные игры. К сожалению или к счастью, непризнанная, как впрочем и остальные ученики, даже не подозревает о способности её учителя видеть при желании мыслеобразы всех окружающих, за исключением некоторых существ высшей иерархии. Обычно, один раз увидев больные фантазии «преданных» поклонниц, Геральд сразу закрывается от их мысленных поползновений. Видеть, как почти добрая половина женской аудитории одновременно отдаётся ему на рабочем столе? Увольте! Но Вики Уокер его озадачила. Она действительно удивила. Сначала он не обращал особого внимания на её на редкость скромные и пока ещё размытые фантазии и, внутренне усмехаясь, со временем ожидал дальнейшего развития сценария. Но время шло, а Уокер не выдавала ничего нового. Она сидела за предпоследней партой и часто, заслушавшись его голоса и задумавшись, витала в облаках и смотрела в окно, накручивая светло-русый локон на пальчик; либо, опустив взгляд, старательно делала записи в своём конспекте, выводя каждую букву каллиграфическим почерком, и лишь изредка поднимала свой изучающий взор на учителя, стараясь не встречаться взглядом. Внешне ничто бы не позволило узнать её мыслей и желаний, которые чем дальше, тем больше удивляли Геральда своим постоянством и неизменностью. Единственное, что менялось, так это появление новых тонких штрихов и нюансов, которыми она бережно и не торопясь совершенствовала своё полотно, что всё чётче проявлялось и оживало. Уокер случайно ли, нарочно ли не задумывалась сама, а потому не давала и Геральду ответа на вопросы: почему, зачем и, собственно, до каких пор это будет продолжаться? И ещё один вопрос пока не давал Геральду ответа. Почему он? Он –древний демон, который годится ей в праотцы с «пра» в страшно подумать какой степени? Ни Дино, что с бесконечной заботой опекал её, ни Люцифер — воплощение всевозможных соблазнов и источник девичьих грёз, ни кто-то из непризнанных, таких же, как она, что на самом деле было бы наиболее предпочтительным для Уокер в плане безопасности вариантом… Впрочем, он же — не сваха, чтобы беспокоиться об устройстве личной жизни своих учениц. Поначалу все эти вопросы лишь будили любопытство Геральда. Но теперь они стали поводом для беспокойства. Уокер настолько методично оттачивала своё странное мастерство, что рано или поздно какой-нибудь бессмертный сможет считать по глазам яркий образ её фантазии, и принять за реальные воспоминания. И если у него на уроках Уокер была на виду, то за пределами его аудитории ситуация могла выйти из-под контроля. К тому же, Геральду приходилось регулярно подчищать остатки энергии Уокер — улики их несовершённого «преступления», что ему порядком надоело. Вся эта задача становилась опасной и требовала решения. И как можно скорее. Кстати, интересно: а думала ли она о нём в другое время? И ещё интереснее: какого адского пекла ему это интересно? Из тревожных дум под бутылочку глифта Геральда вырвал какой-то шум за его дверью, и он услышал: — Сладость или га-а-адость?