Пока никто не знает

***

— Ну, рассказывай. — Феликс поставил перед ним бутылку холодного чая и сел рядом, свалив груду учебников на стол. — Что? — равнодушно спросил Сынмин, не отвлекаясь от прорешивания тестов по математике. — Ты ведь в курсе, что то, каким я тебя помню в конце июня после экзаменов, и то, каким я тебя вижу сейчас, — это совершенно два разных человека? Ну, он, конечно, подозревал, что эти два месяца не прошли бесследно. Но откровенничать сегодня в его планы не входило. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. Феликсу придётся рассказывать слишком много предыстории, чтобы ввести в курс дела о проблемах насущных. — Я вроде волосы не красил, — пожал плечами Сынмин, попытавшись отшутиться. А вот Феликс стал тёмно-шоколадным за лето, посветлев, и слегка оброс. — Но и в библиотеке после уроков ты не засиживался. Отшутиться не получилось. — Пора когда-то начинать. Полтора года осталось до выпуска. — С Чанбин-хёном пособачился опять? — Что значит «опять»? — наконец поднял глаза от книги Сынмин. Говорить на эту тему хотелось меньше всего. По крайней мере, сейчас. Он и сам в себе разобраться не мог, чтобы ещё с кем-то это обсуждать. К тому же, с кем, с Феликсом? Феликс ничего не знает об их взаимоотношениях, да и вдруг он вообще осудит? — Когда у вас всё хорошо, ты почти сияешь. Зато стоит вам начать грызню — и, вуаля, ты мрачнее тучи. И не говори, что это не так. Не только ты умеешь наблюдать за остальными, — без упрёка констатировал факт Феликс. — И, кстати, что это за внезапные перебежки к Юмин на биологии? Я думал, мы напарники… — Прости, если обидел, это не из-за тебя, мне просто… — Голос задрожал на середине фразы. И ручка в руках тоже. Отмазку-то он придумать не успел. Да и в голове словно перекати поле. — Мне просто надо разобраться в себе. Сынмин психанул и, свалив со стола в рюкзак книгу с заданиями и тетрадь, пулей вылетел из библиотеки, не дав Феликсу сказать ни слова. — Подожди! — донеслось сзади уже у ворот. — Сынмин, подожди. Да стой ты, я не могу за тобой гоняться с такой грудой книг! Сынмин развернулся на полушаге к почти налетевшему на него Феликсу и без слов снял со стопки в его руках несколько книг, облегчая ношу. А потом так же молча поплёлся в кофейню рядом со школой, куда часто ходили все учащиеся и учителя. — Что с тобой происходит? — обеспокоенно коснулся его руки Феликс, когда они сели в укромном уголке кафе, где бы их не слышали. В это время тут было слишком много народу, так что на них никто даже не обращал внимания — все были заняты своими делами. — Ты все две недели как тень ходишь. Расскажи мне… Даже если я не смогу помочь, ты хотя бы выговоришься, станет легче, м? Феликс посмотрел на него с надеждой, так, что Сынмин поверил ему на слово. Если станет хоть немного легче, он готов выговориться. К тому же, Феликс — его лучший школьный друг. Полтора года за одной партой. — Ты возненавидишь меня, если узнаешь всю правду, — бесцветным голосом осторожно ответил Сынмин и протянул руки к большой белой чашке с рисунком щенячьих следов, в которой было какао с зефирками. Феликс продолжал цепляться за манжету его форменной рубашки пальцами, но теперь он выглядел уже откровенно встревоженным. — Ты не сделал лично мне ничего плохого. И пока ты не убиваешь и не расчленяешь милых беззащитных пёсиков без причины, мне тоже не за что тебя ненавидеть, — попытался разбавить атмосферу Феликс. — А котиков можно? — мрачно усмехнулся Сынмин. — Нет, котиков тоже нельзя. Ну давай, Минни, что тебя гложет? Что стряслось? — Половое созревание? — с тревогой во взгляде криво улыбнулся Сынмин. Губы дрогнули, потому что тут же захотелось разрыдаться у всех на виду. Даже глаза заслезились. — И что в этом плохого? — Не «что», а «кто», скорее. Феликс нахмурился, словно прикидывая варианты, о которых могла пойти речь. — Ты почувствовал влечение не к противоположному полу? Или не к тому человеку, к которому хотел? — Да и да. Теперь уже Феликс смотрел на него серьёзно, чуть наклонив голову, а потом выдал то, от чего Сынмин подавился какао: — Бан Чан? — закусив кончик языка. — Что?! Нет! — Закашлявшись, Сынмин замахал руками и отставил кружку на стол от греха подальше, чтобы не пролить и не заляпаться. — То есть… Ну, он хороший и… Я не знаю, как объяснить, он… Он друг моего брата и… Он всегда мне помогает, когда я прошу. Он славный, но… — Но ты его не любишь, хотя хотел бы? — прищурившись, отпил из своей кружки с жасминовым чаем Феликс. — Наверное? Я не знаю, я запутался. Всё так сложно… Ты никогда не думал, что тебе нельзя кого-то любить? Феликс даже на секунду не задумался. Просто помотал головой. — У меня год назад были отношения, но это долго не продлилось. Мы решили, что друзья из нас куда лучше, чем парень с девушкой. — А, так ты… — Ну я не гей, если ты об этом. Хотя в компании, которой мы тогда ходили в караоке, никого не удивило, что Чани-хён ухаживал за тобой, кажется. Но, может, мне показалось, Чанбини-хён как-то странно на вас реагировал. Ревновал его к тебе? Сказать или не сказать? Поймёт ли Феликс и не осудит ли? Не расскажет ли ещё кому-нибудь? — Наоборот, Ликс, — дрогнувшим голосом. Сынмин не решился посмотреть ему в глаза, разминая нервно пальцы, скручивая их и сжимая в кулаки, снова расслабляя. Концентрируясь на этом, он переставал тонуть в хаосе мыслей, занимая себя бесполезностью. И оно помогало не спятить совсем от тревожных мыслей. Феликс накрыл его сжатые в кулаки ладони своими, заставив посмотреть на себя. — В каком плане? Подожди… Ты серьёзно? А Сынван? Она же тоже была там. — Их отношения — прикрытие. Точнее было им, пока она училась здесь. — То есть Чанбини-хён любит парней. Точнее… — Феликс сжал губы и коротко посмотрел на него, после — снова опуская взгляд. — Одного горячо любимого брата. Я всё правильно понимаю?.. Сынмин кивнул и, высвободив руки, закрыл ими лицо. А потом рассказал как на духу, лишь опустив подробности их интимной жизни. Слова всё лились из него и лились, он продолжал заикаться из-за спутанности мыслей, но чем дольше говорил, тем больше разглаживалась речь. Феликс даже принёс им по второй кружке чая и какао и всё это время держал его за руку, как бы говоря, что он рядом. Практически ничего не говорил, только изредка задавал наводящие вопросы, чтобы раскрыть ситуацию более полно, но Сынмину это было и не нужно. После того, как выяснилось, что у Феликса были довольно стандартные отношения, он бы вряд ли мог чем-то помочь в этой ситуации с высоты своего опыта. — И ты сейчас пытаешься понять, кто тебе вообще нравится? Парни, девушки или… только Чанбин-хён? — Типа того, — пожал плечами Сынмин, всё ещё шмыгая носом. Повисла длительная пауза. Феликс явно переваривал услышанное, иногда смотрел в окно или отвлекался на мимо проходящих возле соседних столиков ребят, а потом внезапно спросил: — И как с Юмин? — Глухо, как в танке, — усмехнулся Сынмин. — Она милая, и я ей действительно нравлюсь, но… ничего. Абсолютно. — Тогда… — он закусил губу, размышляя, стоит ли игра свеч, но всё же предложил: — Может, всё же Бан Чан? Помнится, он приглашал нас обоих в свою студию. Не хочешь съездить, если я буду рядом? — хитро улыбнулся Феликс, пряча улыбку за кружкой чая. А действительно, чем чёрт не шутит?