Лисий танец

«Когда-нибудь ты захочешь открыться», — говорила мать, ероша ему волосы. Они сидели на берегу реки, и в потоке сверкали солнечные блики. Вэй Ин играл с её хвостами, слушал как будто невнимательно, постоянно отвлекался — то взлетала бабочка, то чирикала птица. Лишь многим позже он осознал с удивлением, что помнит каждое сказанное в тот день слово. «Ты выберешь кого-то, кому решишь доверить собственную тайну, — продолжала мать, не отбирая хвостов, глядя куда-то мимо, возможно, даже вглубь самой себя. — И я не могу ни предостеречь, ни запретить. Однако выполни мою просьбу, Вэй Ин. Выбирай тщательно, пусть этот человек будет действительно достоин узнать твою тайну». Достоин?.. Вэй Ин много раз порывался раскрыться перед Цзян Фэнмянем, что пытался заменить ему отца, перед Цзян Яньли, которая стала терпеливой и нежной старшей сестрой, перед Цзян Чэном, самым невыносимым братом… Но так и не решился. «Выбирай тщательно», — сказала однажды мать. Но не объяснила, насколько тщательно. Не рассказала, почему посчитала его отца достойным доверия. Вэй Ин был уверен — в клане Цзян не нашлось бы человека, кто захотел бы предать его, однако всё равно медлил, откладывал, не решался признаться в своей природе. Оберегал тайну так тщательно, что в какой-то миг решил — и не расскажет никому вовсе. А потом в Облачных Глубинах он встретил Лань Ванцзи. И сердце сразу откликнулось — если и есть в мире достойный человек, то он — вот такой. Только Вэй Ин не поверил и собственному сердцу. Но лишь поначалу. *** Вэй Ин с восхищением смотрел на нервно трепещущие белые хвосты, на тревожно прижатые к голове уши, и его наполняло безудержным счастьем. Он нашёл друга — даже больше — почти что брата, того, кто совершенно точно сможет понять его, ведь они одинаковы по сути! Он нашёл и не собирался теперь позволить размолвкам встать между ними. Схватив Лань Чжаня за руку, он поднёс к собственному лицу его запястье, чтобы узнать наконец запах, чтобы запомнить его на всю жизнь. Сандал и свежесть горных вершин, родниковая влага и едва заметная толика цветочного аромата, словно где-то раскрыл лепестки хрупкий первоцвет. — Что ты… делаешь? — отдёрнул ладонь Лань Чжань. Вэй Ин улыбнулся и протянул ему собственную. — Знакомлюсь с тобой по-настоящему! Разве ты не знаешь, как много могут рассказать запахи о других? — Это… нельзя использовать в обычное время, — сознался Лань Чжань и отвёл взгляд. Уверенности в его голосе не было, а крылья носа едва заметно затрепетали — теперь он тоже запомнил Вэй Ина. — Такой вздор тоже есть в ваших правилах? — удивился Усянь. — Разве у вас тут все лисы, что требуется прописывать, как следует и не следует им поступать? Мне показалось, вас лишь двое. — Двое, — Лань Чжань снова коротко взглянул на него. — Но так учил дядя... — Странное учение, — почесал кончик носа Вэй Ин. — Разве твой дядя — лис, чтобы знать, какой дорогой стоит нам совершенствоваться? Давай лучше я научу тебя тому, что должен уметь лис? Мы — иные по природе своей, не отбрасывать же прочь дар, который вручён нам по праву рождения? Разве не верный путь — взращивать свой талант, а не забыть о нём и не стремиться к невозможному? Лань Чжань помедлил, уши его дрогнули, и внезапно он, словно рассердившись, спрятал и их, и хвосты. Вэй Ин не последовал такому примеру, только подступил ближе, рассматривая его пристально — много пристальней, чем прежде. — Такой холодный Второй Нефрит, — подначил он наконец, — но первым не сдержал хвостов. Отчего же так разволновался? — он заглянул Лань Чжаню в глаза. — Если ты не ненавидишь меня, то что тогда? Или, быть может, разгадал меня и обрадовался, что нашёл наконец хоть кого-то, кто не является человеком? Лань Чжань чуть отступил, сузил глаза. — Вэй Ин, — сказал он. Вэй Ин насторожил уши, удивлённый тем, как прозвучало его имя. Личное имя. Больше Лань Чжань не зовёт его «господин Вэй»! — Вэй Ин, — повторил он, кивнув, — так меня зовут. Значит ли это, Лань Чжань, что мы наконец-то стали друзьями? — Если ты сумеешь сохранить тайну, — Лань Чжань не смотрел на него. Как бы он ни прятался теперь, Вэй Ин различал отголоски его запаха и узнавал их, читал эмоции и удивлялся тому, как много их скрывалось под ледяным обликом. — Я столько лет хранил свою, уж и с твоей справлюсь, — рассмеялся он и опять протянул к нему ладонь. — Оставим правила, давай лучше отправимся на прогулку вдвоём? Как два лиса, не как… — Нельзя, — осадил его Лань Чжань. — Как же ты сумел скрывать свою сущность, когда такой… такой… — Какой? — Вэй Ин засмеялся. — Невыносимый, — бросил Лань Чжань и отвернулся. Вэй Ин заметил, как он сжал рукоять меча. — Хорошо, — портить отношения не стоило. — Хорошо, тогда отправляюсь смиренно исполнять наказание, как обещал! — Вэй Ин щёлкнул пальцами, освобождая дверь от печати, скрыл свою сущность и устроился на привычном месте. Когда Лань Чжань вновь посмотрел в его сторону, Вэй Ин уже выводил иероглифы. Второй Нефрит тоже вернулся на своё место, но трактат, будто бы увлекавший его ранее, так и остался лежать на краю стола. — Что это значит? — наконец подал Лань Чжань голос, хотя Вэй Ин уже решил, что не услышит вопроса. — Что значит — как два лиса? — Я покажу, — улыбнулся Вэй Ин. — Если хоть часть своих правил ты забудешь. — Тогда мне придётся принять наказание, — Лань Чжань не сводил с него взгляда. — Нет уж, тогда следует наказать меня. Ведь это я тебя подталкиваю к нарушениям, — Вэй Ин дёрнул плечом. — Мне не впервой! Госпожа Юй наказывала меня каждый день, пусть в Юньмэне и нет всех этих правил. Хочешь, я перепишу на две сотни больше, если ты согласишься сопровождать меня сегодня? Это ведь ты назначаешь наказания, тебе и решать. Лань Чжань вздохнул и внезапно признался: — Мы редко виделись с матерью, она рассказала нам совсем немного о том, как… как быть… лисами. Мне… хотелось бы знать больше. — Я лишился родителей рано, — с сочувствием в голосе откликнулся Вэй Ин, — но мать учила меня до последнего вздоха. — Последнего вздоха? — переспросил Лань Чжань, и Вэй Ин ощутил, как в течение его запаха вмешиваются нотки, похожие на привкус близкого грозового ливня. — Она умерла у меня на руках, — просто сказал он. Лань Чжань широко раскрыл глаза, но ничего не ответил на это. Вэй Ин начал новый иероглиф, когда раздалось: — Не хотел напоминать… — Не страшно, — Вэй Ин искоса глянул на него. — Тебе тоже нелегко вспоминать о матери. Мы оба — сироты. Друзья по несчастью. Не удивительно ли, что судьба решила свести нас вместе? — Мгм, — задумчиво ответил Лань Чжань. — Будь по-твоему, — решился наконец, — покажи мне. *** Они покинули библиотеку, и Вэй Ин увёл Лань Чжаня тайной тропой выше в горы. Он рассказывал, что вспоминал, слушал краткие ответы, возражал или соглашался. И когда солнце начало клониться к закату, уже знал наверняка, что не ошибся, выбрал правильно. Только Лань Чжаню и следовало доверять в этом мире! — А я всё гадал, — сказал он, когда они стояли рядом на скальном уступе и смотрели, как последние лучи солнца окрашивают пушистые ветви сосен золотом, — отчего на вас с Сичэнем не действует улыбка… — Улыбка? — чуть повернулся к нему Лань Чжань. — Улыбка — главное оружие лисы. Ей можно кого угодно сбить с толку и очаровать, — пояснил Вэй Ин. — Но чары лисы не сработают на другую лису. — Это обман, а ложь запрещена в Облачных Глубинах, — сощурился Лань Чжань. — Между нами обмана быть не может, — беззаботно отмахнулся Вэй Ин. — Мы видим сквозь чары друг друга. — Я никогда не использовал подобные чары, — возразил Лань Чжань. — Ничего, я и этому могу научить, — усмехнулся Вэй Ин, поймав яростный взгляд. — Правила Облачных Глубин хороши, пока не покидаешь Облачные Глубины. Лань Чжань, разве тебе не хотелось посмотреть мир? Помочь людям, которые не в силах защитить себя сами? Столько дорог лежит перед нами, не сосчитать! И на них встречаются разные путники. Кто-то так же чист, как ты, а кто-то полон темноты внутри и замышляет недоброе. Лисы обманывают не потому, что такова их природа, а потому, что так они могут уберечь себя. — Уберечь… — повторил Лань Чжань. — Мою мать убили охотники, и запах её крови я буду помнить всю жизнь, — тише добавил Вэй Ин. — Они убили и моего отца, хоть он был только заклинателем, а не лисом. Они и мне перерезали бы горло, а может, дали бы разорвать своим собакам. Но я помнил, чему учила меня мать, потому сумел сбежать от них и не стал считать всех людей врагами. Только и в друзья их зачислять рано. Я не откажусь от своей природы, особенно если мой дар сумеет защитить меня. Лань Чжань промолчал, но Вэй Ин был уверен — пусть он не согласен сейчас, позже обязательно придёт к тому же мнению, иначе и быть не может. Ведь он тоже лис, и опасности их подстерегают одинаковые. — Скоро отбой, — наконец уронил Лань Чжань. — Нам пора вернуться. — Пообещай, что и завтра сопроводишь меня на прогулку, — потребовал Вэй Ин. — Я и десятой части не рассказал тебе. Лань Чжань задумчиво посмотрел на него. — Завтра я… — но, похоже, сдался, — хорошо, завтра мы уйдём из библиотеки, чтобы продолжить нашу беседу. — Благодарю тебя, Лань Чжань, — улыбнулся Вэй Ин. Тот сразу же отвёл взгляд, будто боялся теперь его улыбки, первым начал спускаться к тропе, уводящей в Облачные Глубины, и даже не обернулся ни разу. *** Когда Вэй Ин добрался до постели, его встретил хмурый Цзян Чэн. — Только не рассказывай мне, что ты до этих пор переписывал правила, — напустился он сразу. — Не Хуайсан заглядывал в библиотеку, и там не было ни тебя, ни Ванцзи. Где вы пропадали вдвоём? — Беседовали и прогуливались, как полагается друзьям! — улыбнулся Вэй Ин. — Друзьям?! Снова ты за своё! С чего вообще решил, что интересен Ханьгуан-цзюню? — Цзян Чэн покачал головой. — Ты невыносим! — Мне говорили, — Вэй Ин не сдержал смешка. — Но мы действительно стали друзьями, А-Чэн. — Не хочешь ещё остаться в Облачных Глубинах со своим новым другом? — обиделся Цзян Чэн внезапно. — Может, Юньмэн и не подходит такому как ты? — Эй! Тут три с половиной тысячи правил, — Вэй Ин покачал головой. — Скорее, это ему здесь не место. — Ты говоришь о Втором Нефрите Гусу или перепутал его с кем-то другим? — Цзян Чэн приложил ладонь к его лбу. — Или просто бредишь, сдаётся, у тебя жар. Вэй Ин пожал плечами и отошёл к своей постели. Он был слишком взволнован, чтобы уснуть, но и разговаривать с Цзян Чэном не хотел. Разгадав тайну Лань Чжаня, он действительно не хотел с ним теперь разлучаться.