Лисий танец

Однажды мать сказала Лань Чжаню — как раз после того, как он поделился своими успехами в изучении клановых правил: «Не всегда и не во всём можно доверять предписанным догмам, Ванцзи, — голос её был тихим, точно она хотела, чтобы никто другой не подслушал их. — В некоторых случаях они только мешают. И когда они будут противоречить твоему чувству справедливости, тебе придётся выбирать сердцем. Если твои помыслы будут чисты, ты не оступишься на пути, твой выбор будет верен, сколько бы правил ни пришлось нарушить, чтобы достичь цели». Он запомнил, как запоминал каждое её слово. Отложил, словно сохранил драгоценную жемчужину в особенной шкатулке. Годы шли, и вспоминать об этих словах не приходилось — правила подсказывали дорогу, становились опорой, оберегали… Если сначала он хотел обсудить с братом эти слова, то после перестал чувствовать в этом нужду. Всё изменилось в ту ночь, когда он встретил Вэй Усяня. *** Лань Чжань умолчал даже от брата, что случилось между ним и Вэй Усянем в библиотеке. Он почти не спал ночью — лежал, рассматривая потолок, а сердце билось так быстро, точно он тренировался с мечом или мчался по горным тропам. Вихрь собственных эмоций Лань Чжаню было не разобрать, только вовсю мерещился тонкий запах Вэй Ина: смесь специй и сладости спелых фруктов с ноткой терпкости, как пахнет хорошее вино. Возможно, Лань Чжань не слишком смыслил в качествах вин, но не мог не признать — запах Вэй Ина нравится ему. Даже слишком. И когда после занятий Вэй Ин приблизился к нему, едва заметно улыбаясь, сердце вновь застучало слишком быстро. Взволнованный, Лань Чжань опустил взгляд. — Пора нам отправляться в библиотеку, — дёрнул плечом Вэй Ин. — Так ведь, Лань Чжань? Звучание личного имени было непривычным для Лань Чжаня. Слишком редко его называли вот так, даже брат чаще ограничивался коротким: «Ванцзи». Но в устах Вэй Ина каждый слог звучал музыкой, и потому, как бы странно это ни выглядело, Лань Чжань не одёргивал его. — Мгм, — отозвался он, смущённый своими чувствами. Вряд ли кто-то, кроме Вэй Ина, заметил это. Они шли к библиотеке в молчании, но когда скрылись от чужих глаз, Вэй Ин перехватил его за запястье. — Лань Чжань! — теперь интонации изменились, и от этого у Лань Чжаня волна мурашек прокатилась по спине. — Помнишь, о чём мы договорились? Можно ли было об этом забыть?! Они договорились нарушить правила, Лань Чжань согласился пойти на поводу у своего любопытства. И теперь он нерешительно посмотрел Вэй Ину в глаза, но всё же кивнул. — Самое время сбежать, — усмехнулся тот и потащил его за собой, прямо сквозь заросли кустарника, забыв о дорожках, о том, что в Облачных Глубинах полагалось передвигаться медленно и с достоинством. Они помчались столь стремительно и быстро, что дух захватывало. Очень скоро перед ними открылась чудесная поляна, где росла мягкая трава. Вэй Ин втянул носом воздух, и глаза его тут же загорелись. — Надо же, здесь водятся кролики! — он огляделся, выискивая что-то среди низенького кустарника. — Любишь кроликов, Лань Чжань? — Кроликов? — его голос чуть слышно дрогнул. — Мгм. — Правда?! — Вэй Ин тут же скрылся среди кустарника и минуту спустя принёс сразу двоих. Белые и пушистые, они жались к нему с опаской, шевелили розовыми носами и нервно подёргивали лапками, желая снова оказаться внизу. Лань Чжань осторожно взял одного, кролик тут же успокоился в его руках, зажмурил глаза, благодарно принимая поглаживания. — И ты не знал, что они тут есть? — Вэй Ин уселся прямо в траву, ничуть не беспокоясь, что белые ученические одежды перепачкаются зелёным соком. — Не знал, — сказал Лань Чжань на это и огляделся. — Эта поляна вдали от троп. Я никогда не ходил сюда. — Видишь, как много ты пропустил, — Вэй Ин сощурился и присмотрелся к нему, даже голову наклонил к плечу. Кролик вырвался у него из рук, но не сбежал, лишь закопошился в траве поблизости. — Помнишь, я говорил тебе про улыбку? — Помню, — Лань Чжань всё же не стал садиться, только кролика отпустил. — Но этому я не хочу учиться. — Брось, это важно! — запротестовал Вэй Ин. — Хотя, конечно… — Что? — насторожился Лань Чжань. — Если ты вдруг улыбнёшься… — Вэй Ин сощурился. — Да, если ты улыбнёшься, с таким очарованием никому не сладить. — Почему? — снова сердце забилось как сумасшедшее. Лань Чжань даже сделал шаг назад, будто Вэй Ин был демоном-искусителем и собирался подтолкнуть его сойти с пути меча. — Потому что ты хорош собой, а улыбка украсит тебя ещё больше, — бесхитростно и честно сказал Вэй Ин, а затем глаза его чуть расширились, будто он сам не понял, что именно говорит. — Э… это не то, что ты подумал… В смысле, да, я считаю, что ты красив, но… — он отчаянно покраснел. — Я… ничего не подумал, — удивился в ответ Лань Чжань, но горло его странным образом пересохло. — Но если не хочешь, я не стану улыбаться. — Что за глупости, нельзя запрещать кому-то, а особенно лису, улыбаться, — торопливо запротестовал Вэй Ин. — Но ты же говорил, что не умеешь. Давай я научу? — Хорошо, — вздохнул Лань Чжань, проглотив своё: «Этому я не хочу учиться». Лишь бы Вэй Ин не обиделся на него, не покинул здесь, на поляне с кроликами. Вэй Ин выпрямил спину и начал: — Улыбку должно наполнить собственной силой, исподволь она будет обещать тому, кто смотрит на тебя, поцелуй. — Как это? — уточнил Лань Чжань. — Что вообще значит поцелуй? Отчего я должен его обещать? — Ты не можешь не знать, что означает поцелуй, — качнул головой Вэй Ин. — Но… — Лань Чжань отвернулся. — Поцелуи не приняты в Облачных Глубинах. — И мать никогда не целовала тебя? И ты не видел, как отец её целует? — Вэй Ин подскочил. — Поцелуи — удивительны. Как же ты можешь не знать, что они такое, что они значат? Ведь это — и расположение, и признательность, и… любовь, — его голос едва заметно дрогнул, — симпатия, одним словом. — Не понимаю, — признался Лань Чжань, чувствуя себя крайне неловко. — Ох, — Вэй Ин озабоченно заглянул ему в лицо. — Но как же ты тогда научишься лисьей улыбке?.. — Значит, не научусь, — решил Лань Чжань. — Так нельзя, нет ничего надёжнее улыбки. Она спасает лисам жизнь, — горячо возмутился Вэй Ин. — Но ничего, значит, нужно начать с другого. — С другого? — опешил Лань Чжань. Сердце его билось всё так же суматошно. Хотелось одновременно и сбежать, и продолжить этот странный разговор. Вэй Ин подступил ближе, и Лань Чжань понял, что тот так же взволнован, будто делает что-то впервые в жизни. — С другого, — повторил он, не сводя взгляда с его лица. И шагнул вперёд, прижимаясь к Лань Чжаню всем телом, находя его губы своими. Поцелуй получился неловким, ведь их губы только слегка коснулись друг друга, однако по телу Лань Чжаня прошла дрожь, и он снова не удержал хвосты. Он поспешно отступил. Вэй Ин смотрел на него очень внимательно, и за его спиной так же вздрагивали от волнения девять хвостов. — Теперь… теперь понимаешь? — спросил он совсем шёпотом. — И что, каждый, кто будет смотреть на мою улыбку, захочет испытать это? — с подозрением уточнил Лань Чжань. — Ну… Да? — скулы Вэй Ина снова залились румянцем. — Тогда я… не хочу, — твёрдо возразил Лань Чжань. — Почему же? — взгляд Вэй Ина казался огненным. — Не хочу, чтобы кто-то… так смотрел на меня… — Лань Чжань попытался спрятать хвосты, но ничего не получилось. — Кто-то, кроме Вэй Ина, — вырвалось у него. Он тут же прикусил язык. Вэй Ин же отвернулся, закрывая ладонями лицо. Так они и застыли друг рядом с другом. Лань Чжань растерянно посмотрел на осмелевших кроликов — оказалось, их на поляне было уже не двое, а не меньше десятка. Они играли, шуршали в траве, сталкивались носами, и казалось, что это их собственный вариант поцелуя. — Ладно… — наконец прервал молчание Вэй Ин. — Я… просто расскажу тебе, хорошо? — Хорошо, — согласился Лань Чжань, чуть расслабившись. Похоже, Вэй Ин не обиделся на его слова, и это успокаивало. — Так вот… — всё ещё не поворачиваясь, Вэй Ин медленно заговорил: — Лисья улыбка — это особенное оружие, Лань Чжань… *** Они условились разойтись, чтобы вернуться в Облачные Глубины разными тропами. Лань Чжань, всё ещё вспоминавший вкус губ Вэй Ина, не сразу понял, отчего на белых дорожках ему не встретилось ни души. Время близилось к вечеру, но ещё было не настолько поздно, чтобы собираться ко сну. Он хотел направиться к цзинши, как вдруг услышал голос Лань Сичэня: — Ах вот ты где, Ванцзи. Повсюду ищу тебя. — Что-то случилось, брат? — поклонился Лань Чжань. — Где ты пропадал? — Лань Сичэнь был озабочен чем-то сверх меры. — Немедленно отправляйся в Зал наказаний. Произошла неприятность. — Неприятность?! — Лань Чжань сглотнул, подумав, что кто-то прознал про их уроки с Вэй Усянем и донёс Лань Цижэню. — Да, — подтвердил Лань Сичэнь. — Идём скорее, сейчас начнётся разбирательство. Там уже должны собраться все адепты. *** Впервые в Зале наказаний оказалось так много людей. Заметил Лань Чжань и Вэй Ина — тот стоял рядом с Цзян Чэном и отчаянно спорил с ним, жестикулируя слишком бурно, а значит, опять нарушая правила поведения. К сожалению, было совсем не слышно, о чём именно они разговаривают. Не успел Лань Чжань занять своё место по левую руку от Лань Цижэня, сидевшего за столом, на котором, как ни странно, стояли два сосуда с вином, как по правую руку от него встал Лань Сичэнь и призвал адептов к тишине. — Такого прежде не случалось в Облачных Глубинах, — заговорил он, когда все взгляды устремились к нему. — Сегодня, отведав вина, что строжайше запрещено здесь, едва не лишился жизни Цзинь Цзысюнь. Эти две бутыли, — указал он, — кто-то доставил ему и Цзинь Цзысюаню. Кто-то хотел отравить их. Несмотря на то, что в Облачных Глубинах был запрещён шум и не разрешалось обсуждать других, сейчас адепты зашумели и зашептались. Лишь неодобрительный взгляд Лань Цижэня заставил их утихомириться. — Кто сделал это? Кто пожелал зла клану Цзинь? — спросил Лань Сичэнь. — Признавайтесь сейчас, и тогда наказание будет не самым строгим. — Наверняка это Вэй Усянь! — раздался голос из задних рядов. — Всем известно, что он недолюбливает Цзинь Цзысюаня. Кое-кто развернулся, силясь рассмотреть говорившего, но тот словно в воздухе растворился. — Конечно, Вэй Усянь, — подхватил другой голос. — Он ведь уже проносил вино и даже похвалялся этим! Ему ничего не стоит нарушить правила. — Если бы мне вздумалось задать трёпку Цзысюаню, отравленного вина мне не понадобилось бы! — возмутился Вэй Ин. — Я не приносил вина и никого не отравлял. И сам Цзысюань, должно быть, знает, что честное сражение на мечах мне куда ближе. — Цзысюань ничего не скажет об этом, он сейчас с братом, что лежит без сознания, — возразила Мяньмянь, ближайшая из телохранителей наследника Цзинь. — Цзысюнь выпил слишком много, теперь его жизнь едва трепещет в теле. — Кто же тогда это сделал?! — зашумели другие адепты клана Цзинь. Кем бы ни был первый заговоривший, его слова упали на благодатную почву. — Все знали, что Вэй Усянь должен переписывать правила в наказание, но его не было в библиотеке! Наследник Цзян едва нашёл его! — Когда это произошло? — не в силах выслушивать подобные обвинения, спросил Лань Чжань. — Сегодня после занятий, — обернулся к нему Лань Сичэнь. Пронзительный взгляд словно говорил: «Неужели ты что-то знаешь об этом?» Они договаривались сохранять свои прогулки в тайне, но теперь нельзя было ничего скрывать. Сердце Лань Чжаня настаивало, он не мог оставаться в стороне, должен был защитить Вэй Ина от обвинений и клеветы. — Тогда это не мог быть Вэй Усянь, — твёрдо заявил он. — Ты хочешь поручиться за него? — удивился Лань Цижэнь. — Почему, Ванцзи? — Мы весь день провели вместе, — кивнул Лань Чжань и нашёл взглядом Вэй Ина. — Он не отлучался от меня ни на шаг. Если это он принёс отравленное вино, значит, умеет быть в двух местах одновременно. — И чем же вы занимались? — не удержался от вопроса Лань Сичэнь. — Раз вас не было в библиотеке… Лань Чжань взволнованно посмотрел на него. Мгновение он молчал, но потом всё же решился. — Не могу сказать, — ответил он тихо. — Готов понести наказание за то, что отлучился из Облачных Глубин, но ручаюсь — Вэй Усянь никому не причинял зла. Он был со мной и сегодня, и вчера до самого заката. Лань Цижэнь смерил его взглядом. Встревоженный Вэй Ин, по-прежнему нарушая правила, вышел вперёд. — Я тоже готов понести наказание за то, что мы сбежали из библиотеки вместе, — сказал он. — И за то, что подбил Лань Чжаня нарушить правила. Но это никак не связано с вином. — Что ж, нам нужно во всём разобраться, — вздохнул Лань Сичэнь. — Все свободны, только вы, господин Вэй, и ты, Ванцзи, останьтесь. Адепты, продолжая переговариваться, покинули Зал наказаний. Цзян Чэн бросил на Вэй Ина осуждающий взгляд, но тоже ушёл. И когда за последним адептом закрылась дверь, Вэй Ин тут же приблизился к столу и бесцеремонно склонился над бутылями с вином. Крылья его носа затрепетали, а затем он отшатнулся, зажав рот ладонью. — Что такое? — удивился Сичэнь. — Что ты… почуял? — Лань Чжань заметил, с каким подозрением он смотрел на Вэй Ина. — Никто из адептов не мог сделать этого, — вздохнул Вэй Ин, поймав взгляд Лань Чжаня. — Только если… — казалось, он не решается договорить. — Если что? — насторожился Лань Цижэнь. — Что тут происходит? — Если отравитель — не лис, — Вэй Ин виновато склонил голову. — Кто бы ни принёс это вино, он оставил бы свой запах, и я… Я бы почуял его. Но тот, кто сделал это, ничем не пахнет. — И как это понимать? — Лань Цижэнь посмотрел сначала на Лань Чжаня, потом на Лань Сичэня. — Значит, действовал лис, который прячет свою суть, — пояснил Вэй Ин. — Здесь, в Облачных Глубинах находится другая лиса. — Другая лиса? — Лань Чжань шагнул к нему. — Да, кто-то кроме… — Вэй Ин не договорил, но, кажется, каждому стало ясно, что он имел в виду. — Вот, значит, какую тайну прятала от меня Цансэ, — пробормотал Лань Цижэнь. — Что же это за лиса, если она хочет смерти наследнику клана Цзинь? Вэй Ин только пожал плечами. На это у него ответа не нашлось.