Лисий танец

В лесу Вэй Ин находил лишь иссохшие ягоды, один раз поймал кролика, но тот так жалобно смотрел, что пришлось отпустить его, нашёл небольшой ручей, чтобы напиться воды. Он старался не останавливаться на одном месте слишком долго, ему нельзя было разводить огня, чтобы согреться, потому теперь перед глазами то и дело темнело от голода и слабости. К деревне Вэй Ин вышел только на третьи сутки после смерти родителей. Почти весь день он таился в зарослях, рассматривая селян, старательно впитывая ароматы, сплетающиеся в воздухе, чтобы определить, есть ли там заклинатели, не будет ли смертельно опасно появиться перед этими людьми и попросить еды. Наконец он решил рискнуть и постучал в стоящий на окраине домишко. Открыла ему старуха, сощурилась на него с недоумением: — Откуда ты такой взялся? — спросила она его хриплым голосом. — Оттуда, — показал на лес Вэй Ин и опустил голову. — А где твои родители?.. — старуха присмотрелась к нему. — Ты одет больно хорошо для местных. Вэй Ин вспомнил, как мать последний раз пожала его ладони, всхлипнул и осел в пыль. У него уже не было сил рассказывать свою печальную историю, он даже улыбнуться с толикой чар не сумел бы, чтобы уговорить старушку поделиться хоть даже чёрствым маньтоу! — Сирота, значит, — как-то сама собой догадалась старуха, и голос её потеплел. — Зайди в дом, скоро ночь, негоже оставаться на улице… …Старуха накормила его пресным рисом с овощами, повздыхала, что сироты никому не нужны, что ему некуда будет податься, а когда стемнело, дала потёртое одеяло, чтобы он мог свернуться в уголке и укрыться. Несмотря на то, что она как будто бы уснула за ширмой, Вэй Ин вовсе не собирался довериться полностью и тоже поспать. Он набрался сил и улизнул из дома, когда луна скатилась за горизонт. От старухи он услышал, что сосед собирается ехать с утра в город на ярмарку. Найти единственную на всю деревню большую телегу не составило труда. Там Вэй Ин и спрятался. Даже если бы старуха пообещала дать ему приют больше, чем на одну ночь, он не стал бы оставаться в деревне. Мать говорила ему не раз, что если когда-то случится беда, он может рассчитывать на помощь только в клане Цзян. И тот город, где начиналась ярмарка, относился как раз к владениям Цзян. Вэй Ин не знал, как просить о помощи, как искать Цзян Фэнмяня и каков он, но всё же надеялся, что ему повезёт. *** — Останемся на ночь здесь или отправимся, не задерживаясь, в Пристань Лотоса? — негромко спросил Лань Чжань, и Вэй Ин, окунувшийся в неприятные воспоминания, встрепенулся, будто вынырнул из холодной и тёмной воды. Он понимал — Лань Чжань прав, следует прийти к главе Цзян и задать вопрос напрямую, но как же страшно было получить ответ! Как тяжело было решиться! — В Пристань Лотоса? — поднял голову Лань Сичэнь. Он молчал уже довольно долго, и Вэй Ин не ожидал от него вопроса. — Да, — кивнул Лань Чжань. — Цзян Ваньинь был резок с Вэй Ином, я хочу знать, глава ли послал его. И если на самом деле глава Цзян по-прежнему считает Вэй Ина приёмным ребёнком, то собираюсь просить у него благословения. Как холодно прозвучало имя Цзян Чэна! Вэй Ин вздохнул — недавно он мечтал, что названый брат и возлюбленный найдут общий язык, а теперь всё обрушилось, обратилось в пепел, и Лань Чжань вряд ли простит резкие слова. — Лань Чжань, — позвал он, не вполне понимая, что может сказать. — Я… — Останьтесь на одну ночь, — внезапно предложил Сичэнь, словно бы не было ничего странного в том, что его брат собирается сделать своим спутником на тропе самосовершенствования мужчину. — Хочу… поговорить с Мэн Яо. Если он не даст мне объяснений… — он замолчал и продолжил не сразу: — Если вы не впустую обвиняете его, я… — и опять не сумел договорить. — Если Мэн Яо виновен в том, что случилось в Облачных глубинах, если это он разбил защитный круг статуи на горе Дафань, из-за чего погибли люди, то его ждёт суд, как только об этом станет известно другим заклинателям, — заговорил Вэй Ин. — И Цзинь Гуаншань будет настаивать на казни. — Если Не Минцзюэ узнает, что Мэн Яо — лис, казнь свершится без суда, — добавил Лань Чжань. — Брат, ты не можешь не понимать этого. Ты не объяснений хочешь, ты жаждешь его спасти. Лань Сичэнь снова опустил голову. Таким сломленным и отчаявшимся увидеть Цзэу-цзюня Вэй Ин не ожидал. Сердце сжалось от боли, и он только покачал головой. Разве было что-то удивительное в желании спасти того, кого любишь? — Мэн Яо выбрал неправильный путь, чтобы добиться справедливости, — вздохнул он. — Но он сам — тоже жертва. Отдавать его на растерзание другим заклинателям — не по мне. — Что ты предлагаешь? — Лань Чжань серьёзно посмотрел на него. — Как распутать эту сеть? Он сам сплёл её, сам туда угодил! Он мог бы просить наказания для Цзинь Гуаншаня за смерть матери, да только не после того, как пытался убить его наследника. — Кто бы стал упрекать главу клана в смерти цветка из дыма? — встретил его взгляд Вэй Ин. — Быть может, стоит забрать Мэн Яо в Облачные глубины? Спрятать там?.. — он пожал плечами. — Возможно, гнев и обида со временем перестанут терзать его? Он жаждет стать Верховным заклинателем, но разве не потому, что так мечтает отомстить другим? — Сначала я должен знать, когда он лгал мне, а когда говорил правду, — возразил Сичэнь. — Да, даже если это он принёс отравленное вино, даже если это он снял печать со статуи танцующей богини, даже если он хотел убрать с пути господина Вэя, я прощу ему это. Сумею простить и измену. Но только если он не солгал мне, когда утверждал, что отдал мне сердце. Если же он играл со мной… — Лань Сичэнь поднялся. — Что ж, я сам разберусь с этим. — Брат! — Лань Чжань удержал его. — Что ты задумал?! Вэй Ину же хватило одного взгляда на Сичэня, чтобы понять, какую страшную тайну хранили последние слова. Но он только кивнул, соглашаясь. — Лань Чжань, — позвал он. — Пойдём, отыщем комнату на ночь. Цзэу-цзюнь знает, что делать. Лань Чжань нехотя отпустил Сичэня, и тот, оставив плату за чай на столе, двинулся к выходу. Ровная спина, светлые одежды, скользящие концы белой клановой ленты в тёмных волосах, спускающихся до середины спины, — образец благородства, и со стороны никому было не угадать, что он готов сам лишить себя жизни. — Вэй Ин, — Лань Чжань повернулся, лицо его было встревоженным и печальным. — Мы не можем его так отпустить! — Его сердце — в ладонях Мэн Яо, Лань Чжань, — покачал головой Вэй Ин. — И если Мэн Яо раздавит в пальцах этот дар, твой брат… он всё равно не сумеет жить без него. Он решит судьбу Мэн Яо — и свою собственную. Понимаю его. — Понимаешь? — Лань Чжань отвернулся. — Что значит — понимаешь?.. — Если бы ты отверг меня, я бы выбрал такую смерть, а не ожидание, когда болезнь разбитого сердца настигнет меня, — пояснил Вэй Ин. Лань Чжань вздрогнул, резко схватил его за руку и притянул к себе, пусть на них тут же начали оглядываться. — Даже не думай, — прошептал он. — Ты — моё сердце, я — твоё. — Ох, Лань Чжань, — Вэй Ин не удержал улыбки, на миг все тревоги словно истаяли, как первый снег в солнечных лучах. *** Свободные комнаты нашлись лишь в том гостиничном дворе, у которого поднималось в небо дерево гинкго, — ярмарка была в разгаре и от постояльцев не было отбоя. С одной стороны, так было даже лучше — Лань Сичэнь находился поблизости, но с другой… Вэй Ин чувствовал необъяснимую тревогу, и потому они сразу поднялись к себе. Однако стоило расположиться на отдых, как в дверь постучали. Вэй Ин и Лань Чжань переглянулись. — Господа заклинатели, — раздался голос слуги. — Прошу прощения, что беспокою вас… — Входи, — разрешил Вэй Ин, и слуга открыл дверь и поклонился. — Гонец принёс письмо для вас, — сказал он. На подносе, что был у него в руках, лежала запечатанная записка. Вэй Ин узнал рисунок на печати и взволновался сильнее прежнего. Он взял письмо и отпустил слугу. — Должно быть, это от Не Хуайсана, — сказал он тихо. — Что там? — подошёл ближе Лань Чжань. Вэй Ин развернул послание и быстро пробежал его взглядом. Не Хуайсан сообщал им, что Цзинь Цзысюнь пришёл в себя и готов при свидетелях указать на того, кто отдал ему отравленное вино. «…как ты и говорил, Вэй-сюн, — писал Не Хуайсан, — назвал он совсем не имя Су Шэ. Я успел перехватить обращение главы Цзинь к моему брату, в нём требования выдать убийцу. Но задерживать посланника слишком долго я не могу. Знаю, что этот человек доставил вам хлопот, но нет ли возможности уберечь его от жестокого наказания?» — Глава Цзинь потребует смерти Мэн Яо, — рассудил Лань Чжань. — И все поддержат, потому что тень происшествия затронула многие кланы, — добавил Вэй Ин. — Когда мы искали виновного, даже клан Вэнь, считающий себя равным солнцу, был под подозрением. Как только глава Вэнь услышит, что это из-за Мэн Яо, чьё происхождение столь сомнительно, он первый предложит казнить его. — Знает ли Мэн Яо о Цзысюне? — Лань Чжань ещё раз посмотрел на письмо. — Как долго посланник, оставивший эту записку для нас, был в пути? — Думаю, у нас хватит времени, чтобы предупредить твоего брата и Мэн Яо, — решил Вэй Ин. — Отправь ему бабочку, чтобы они немедленно покидали Таньчжоу! — Мэн Яо хотел твоей смерти, — напомнил Лань Чжань. — Это всего лишь боль, Лань Чжань, — покачал головой Вэй Ин. — Боль. Я хочу дать ему шанс. И так мы спасём не одну жизнь, а сразу две. — Хорошо, — видимо, это решение далось Лань Чжаню не так-то просто, но он отправил бабочку с коротким сообщением брату, как Вэй Ин и просил. *** Когда на Таньчжоу спустилась ночь, Вэй Ин осознал, что не может уснуть, как когда-то в детстве. Бессонница сопровождала его долго — почти два года с того дня, как Цзян Фэнмянь всё-таки привёл его в Пристань Лотоса. Вот и теперь он чувствовал, что сны сбежали и не вернутся до утра. В комнатах, что они сняли, было два спальных места, и Вэй Ин предположил, что Лань Чжань отправится отдыхать в обычный час, как сказано в строгих правилах Облачных глубин. Однако тот остался рядом, а когда темнота за окнами стала чернильно-чёрной, позвал: — Вэй Ин, пойдём спать. — Я… Ты ложись, Лань Чжань, — вздохнул Вэй Ин виновато. — Мне никак не уснуть сегодня. — Пойдём, — возразил Лань Чжань и протянул ему ладонь. — Тебе нужен отдых. Чем бы ни обернулся разговор брата с Мэн Яо, завтра мы столкнёмся с последствиями. Лань Чжань, конечно, был прав, и Вэй Ин решил, что устроится с ним рядом, а едва возлюбленный уснёт, улизнёт в другую комнату, чтобы не помешать. Но когда Лань Чжань сбросил верхнее и нижнее ханьфу, оставшись лишь в нательной рубашке и штанах, Вэй Ин почувствовал, как жар приливает к скулам. — Разве можно просто уснуть с тобой рядом? — вырвалось у него. Лань Чжань оглянулся через плечо и едва заметно улыбнулся. — Приди ко мне, и узнаем?.. Вэй Ин отвернулся, пряча запылавшее лицо в ладонях. Тревожные мысли тут же разбежались, даже боль от слов Цзян Чэна канула в глубинах души. Постояв несколько мгновений, Вэй Ин решительно развязал пояс и сбросил верхние и нижние одежды. Лань Чжань в постели требовательно притянул его к себе, уложил голову себе на плечо. И хоть такая близость распаляла обоих, они лежали рядом, наслаждаясь ею и не торопясь перейти к чему-то большему. — Как думаешь, Вэй Ин, — спросил вдруг Лань Чжань, — что на самом деле на сердце у Мэн Яо?.. Вэй Ин чуть шевельнулся, прильнув к нему сильнее. Даже если бы он мог солгать, не стал бы, потому ответил он не сразу: — Хотел бы я, чтобы у них с Цзэу-цзюнем была взаимная любовь, но, Лань Чжань, я не знаю… Мэн Яо прячет свой запах, научился скрывать свои чувства и мысли… И я не знаю, какой он, когда честен. — Отчего же… отчего ты не хочешь отомстить всему миру? — Лань Чжань поцеловал его в волосы. — Разве твоих родителей не убили заклинатели?.. — О, я горел местью, — отозвался на это Вэй Ин. — Она сжигала меня. Но рядом был Цзян Фэнмянь, А-Ли… А-Чэн, — голос его надломился. — И я поверил, что не все заклинатели одинаковы. — И ты не хотел бы найти убийц? — отчего-то уточнил Лань Чжань. — Я знаю, кто они, — отозвался Вэй Ин. — Это были люди клана Вэнь… — он приподнялся на локтях и заглянул Лань Чжаню в лицо. — Я не собираюсь им мстить, слышишь?.. — Хорошо, — Лань Чжань коснулся его щеки кончиками пальцев, затем его ладонь скользнула Вэй Ину на затылок, и вскоре они уже целовали друг друга.