Лисий танец

Они крупно поссорились в очередной раз, и Вэй Ин сидел на берегу лотосового пруда, швыряясь камешками в крупные листья, чтобы хоть как-то выразить обиду и злость. Повод для таких ссор всегда был один и тот же — Вэй Ин не выносил собак и ни за что не хотел смотреть на щенков, а Цзян Чэн обожал скулящие пушистые комочки и мог часами играть с ними. Но они были братьями — и лучшими друзьями, потому сначала спорили до хрипоты, а потом разозлённый Цзян Чэн убегал к собакам сам, оставив Вэй Ина в Пристани Лотоса или окрестностях в одиночестве. И каждый раз было удивительно обидно — они оба страдали от этого, но Вэй Ин никак не мог переступить через свой страх, а Цзян Чэн никак не хотел понимать его. Всякая ссора оставляла неприятное чувство, но на днях они должны были получить настоящие мечи. Оба — и Вэй Ин, и Цзян Чэн — грезили этим моментом. Потому разругаться в преддверии столь важного события было ещё больнее обычного. Вэй Ин даже думал не возвращаться в Пристань Лотоса до темноты, чтобы Цзян Чэн — который ещё и толкнул его напоследок! — забеспокоился и отправился искать его и мириться, конечно. Выбранный Вэй Ином пруд был в стороне от остальных. Сюда он приходил тайком, чтобы совершенствовать техники, которым его учила мать, или размышлять в одиночестве, а иногда — и давать волю слезам. Сегодня он был особенно зол, потому, когда камешки не помогли, он сбросил верхнее и нижнее ханьфу в цветах клана Цзян и вошёл в воду в одной нательной рубашке и штанах. Если заставить себя переплыть пруд несколько десятков раз, любая злость станет усталостью, — это Вэй Ин уже успел выучить. Он привык, что никто не приходит сюда, если не наступает время сбора лотосовых семян, потому, верно, не сразу услышал голоса. Кто-то шёл мимо пруда крадучись, но ветер, как нарочно, дул в другом направлении, и Вэй Ин не мог разобрать запахов и понять, кто же это, свой или чужой. Он притаился среди лотосовых листьев и рогоза, погрузившись в воду по подбородок и напряжённо прислушиваясь. Говоривших оказалось двое: — С чего ты взял, что здесь водится какая-то нечисть? — ворчал один. — Совсем рядом Пристань Лотоса. Мы в сердце владений клана Цзян. Никакой гуй не подберётся к ним так близко, мы только зря пришли сюда. — Ты, видно, совсем не знаешь, что эти Цзяны за клан, — лениво отвечал другой. — Думаешь, отчего Пурпурную Паучиху так называют? А ещё я слышал, что Цзян Фэнмянь прежде был влюблён в лисицу. И потому в их семье с Паучихой вечно ссоры. — Ты больше слушай баек, — рассмеялся первый, но тут же настороженно добавил: — Что такое, Волчонок? Что ты почуял? И тут же послышалось приглушённое рычание. Вэй Ин осознал, что к берегу приближаются не просто два человека. С ними была собака и, судя по всему, собака-оборотень, выученная на поиски лютых мертвецов, озлобленных призраков, прочих гуев и, конечно, лисиц. — Говорил тебе, тут точно что-то есть, — удовлетворённо произнёс второй. — Сейчас изловим, что бы там ни было, а завтра стрясём за это оплату. Вэй Ин нырнул и как можно дольше плыл под водой к противоположному берегу. Однако он был ещё ребёнком, потому ему пришлось подняться к поверхности и глотнуть воздуха, когда он оказался на середине пруда. К сожалению, от волнения он позабыл об аккуратности, потому раздавшийся плеск привлёк внимание заклинателей с собакой на берегу. Вэй Ин лишь мельком заметил, что, кажется, они носят одежды Цишань Вэнь, и оттого его сердце охватило болью. Пробудилась уснувшая было ненависть. Он помнил их символ и знал, кто на самом деле виноват в смерти его родителей. И пусть он пытался убедить себя, что если бы мать хотела отмщения, она бы просила об этом, когда истекала кровью в его руках, всё же жажда поквитаться всё ещё будоражила его мысли порой. — Что там плещется? — спросил один заклинатель другого. — Взгляни на Волчонка. Он чует лису. Должно быть, тут целое логово таких, раз уж Фэнмянь так на них падок… Они расхохотались, и один тут же выхватил лук, присматриваясь к воде. Вэй Ин тотчас нырнул и как можно быстрее поплыл к берегу, чтобы забрать одежды и умчаться тайной тропой к Пристани Лотоса. Он мог лишь надеяться, что заклинатели не примутся его преследовать. Ведь им пришлось бы самим отправиться в воду, чтобы не потерять его следов. Но когда он вынырнул у самого берега, то услышал, как плывёт собака. Собака-оборотень бросилась вслед за ним, повинуясь команде хозяев! Страх парализовал его. Вэй Ин сидел на песке на мелководье, промокший насквозь, а собака приближалась, и он не мог заставить себя ни подняться, ни бежать. — Эй, вы! — внезапно раздался громкий и звонкий голос. — Кто такие, что травите моего брата собаками?! — Цзян Чэн… — поднял голову Вэй Ин. Цзян Чэн был одет в клановые одежды, на которых была причудливая вышивка, складывающаяся в изысканный лотос. Каждому издалека было видно, что это — наследник клана Юньмэн Цзян. И заклинатели из Цишань Вэнь подозвали пса и безмолвно скрылись в зарослях, потому что спорить с наследником для них было не с руки, пусть тот и был совсем мальчишкой. — Всё расскажу отцу, — крикнул им вслед Цзян Чэн и подал Вэй Ину ладонь. — Вставай. Вэй Ин вцепился в его пальцы, вздрогнул всем телом. — Мы же поссорились, — вспомнил он. — Ты — мой брат, — качнул головой Цзян Чэн. — И будь мы хоть десять раз в ссоре, я не дам тебя в обиду. *** …Вэй Ин, промедливший в обеденном зале ровно столько, сколько требовалось, чтобы услышать слова госпожи Юй, нагнал Лань Сичэня и Мэн Яо на повороте тропы. Они двигались медленно, как и подобает супружеской паре в Облачных глубинах. — Что вы думаете делать теперь? — спросил он, не скрывая улыбки. Уж очень ему нравилась проделка Мэн Яо. — Веди себя скромнее, Ян Шу, — ответил тот, но тоже улыбнулся, пусть и опасно, хищно. — Теперь нам нужно послать за лекарем, а ты отправишься в Цайи, чтобы принести мне фруктов. Свежая локва успокаивает недомогание юных дев. — Разве можно обмануть лекаря? — усомнился Вэй Ин сразу же и заволновался. — Он только прослушает пульс и сразу поймёт, что никакого недомогания, особенно такого важного, нет и в помине, да и твоё тело никогда в жизни не сумеет выносить дитя. Разве это не опасно?! — Оставь мне этот вопрос, — покачал головой Мэн Яо, опустив ладонь ему на плечо. — Я сумею отвести глаза и очаровать любого лекаря, так что он скажет, что я захочу. Ступай же прочь. — Отправляйся к Ванцзи, Усянь, — добавил совсем тихо Лань Сичэнь. — Насколько я знаю дядю, он обязательно явится к вам, как только закончит завтракать. Известие о недомогании такого рода ударит его в самое сердце, и он захочет… поговорить с вами. — Хорошо, — кивнул на это Вэй Ин. — Хорошо, я отправлюсь к Лань Чжаню. Но если ваш обман раскроется… Вы рискуете своими жизнями, Цзэу-цзюнь! — Не раскроется, даю тебе слово, — на этот раз голос Мэн Яо звучал твёрдо. — Я сделаю всё, чтобы никто ничего не узнал. Я хочу жить… — глаза его сверкнули. «…И отомстить, конечно», — услышал неозвученное Вэй Ин. Он тут же сорвался с места. Они были далеко от холодного источника, а среди дня бежать по Облачным глубинам Вэй Ин в женском платье не решался. Одно дело, если бы его поймали, когда он сам был учеником, был собой — смешливым и презирающим правила приёмным ребёнком клана Цзян, и совсем другое — когда он — служанка Ян Бию. Маленькая Ян Шу, которая и глаз не могла лишний раз поднять на заклинателей в белом, не носила меча и, по словам Ян Бию, умела лишь ухаживать за своей госпожой как следует. К счастью, он всё равно успел вовремя, сменил одежды и смыл краску с лица. Даже успел рассказать Лань Чжаню обо всём, что случилось, прежде чем Лань Цижэнь действительно к ним явился. Успокоив Лань Чжаня и снова переодевшись в одежды Ян Шу, Вэй Ин отправился на поиски фруктов. Мэн Яо научил его быстрее справляться с красками, так что он почти гордился тем, как сумел очертить собственное лицо, придав ему и мягкость, и нежность, свойственные девушкам. Собрав достаточно локвы с деревьев, росших как раз за Стеной Облачных глубин, пусть и пришлось для этого нарушить правила, Вэй Ин как раз двигался белой дорожкой к нужному домику, когда увидел Лань Цижэня. Тот остановился неподалёку, словно не успел взойти к дверям библиотеки, и смотрел на него так пристально, что даже сердце сбилось с ритма. Неужели старик раскусил его? Узнал его? Неужели теперь всё пойдёт кувырком?! Вэй Ин поспешно поклонился, и несколько спелых локв сорвались из рук и покатились по белым камням. — Прошу простить эту неловкую служанку, — забормотал он. — Моя госпожа просила принести немного фруктов, чтобы унять… — он затих, не зная, имеет ли служанка право говорить что-то, если глава клана не отвечает ей. И тут случилось то, что Вэй Ин совершенно не смог объяснить. Не говоря ни слова, Лань Цижэнь приблизился и поднял укатившиеся дальше всего плоды. Он отдал их прямо Вэй Ину в руки, едва не задев его пальцы. Свежий кисловатый аромат смешался с запахом самого Лань Цижэня — слишком густым и тягучим запахом, как бывает пахнет от сырого камня. — Поспеши, — сказал он тихо, отвернулся и медленным шагом двинулся прочь. Вэй Ин сглотнул и помчался вперёд так быстро, как только позволяли приличия. Потому, верно, и не заметил, что кто-то выходит на дорожку прямо перед ним. Они столкнулись, и Вэй Ин снова растерял локву. Он мгновенно присел и принялся собирать плоды, отбрасывая в густые заросли треснувшие и истекающие соком. Такие уж точно не предложить ни Ян Бию, ни даже Мэн Яо. — Что это ты не смотришь, куда идёшь? — заворчал знакомый голос, и Вэй Ин поднял голову, чтобы удостовериться, что не помешался. Но это Цзян Чэн возвышался над ним, сложив руки на груди и недовольно щурясь. — Что за нерасторопная… — и тут его голос будто сорвался, а глаза расширились в изумлении. — Цзян Чэн? Откуда ты здесь? — быстро проговорил Вэй Ин, поднимаясь и забывая про локву. — Усянь?! — прошептал тот, сразу же схватив его за плечо. — Никогда бы не признал тебя в таком обличии. — Вот и отлично, — Вэй Ин вздохнул. — Что случилось? Ведь госпожа Юй велела тебе… Цзян Чэн отвёл взгляд, и радость от нечаянной и нежданной встречи померкла. Конечно! Они ведь не помирились ещё, и напоминать о том, что госпожа Юй наказала Цзян Чэна, было неправильно. — Ты — мой брат, — вдруг сказал Цзян Чэн. — Тебе и всем остальным грозит опасность. Скоро сестра проведает новоявленную госпожу Лань и всё вам объяснит. Пока же… Усянь, — он вздохнул, — сумеешь ли ты простить меня?.. — Простить? — удивился Вэй Ин. — Я никогда и не… Никогда не держал на тебя зла, А-Чэн. И тот кивнул, тут же отступая. Может, он и бродил по Облачным глубинам, пытаясь отыскать его? Или же просто хотел оказаться вдали ото всех, ведь наверняка госпожа Юй уже вдоволь отругала его за самоуправство! — Но как вы объяснили, что прибыли сюда? — поинтересовался Вэй Ин, когда Цзян Чэн отступил ещё на шаг. — Сестра сказала, что очень хочет помочь невесте с нарядом на свадьбу, — бросил тот через плечо. — Удивительно добра дева Цзян! — тут же поклонился Вэй Ин, придав своему голосу самое нежное и мягкое звучание. — Моя госпожа будет благодарна ей. — Ещё как, — раздался ворчливый ответ, и Цзян Чэн ушёл. *** Пока Вэй Ин был в пещере Ханьтань с Лань Чжанем и выслушивал Лань Цижэня, а потом собирал локву, Лань Цзысянь — уважаемый лекарь клана — приходил послушать пульс у молодой госпожи. Он признал, что недомогание Ян Бию может быть связано с тем, что в ней зародилась новая жизнь, но установить точно он этого не смог — для того в клане был другой лекарь, мудрая Лань Ху, когда-то помогавшая появиться на свет и Лань Сичэню, и Лань Ванцзи. Лань Ху жила уединённо на другой стороне горы и потому не могла прийти сразу. Лань Цзысянь велел Ян Бию сохранять покой и не прогуливаться слишком далеко. Вэй Ину пришлось оставаться всё время рядом, исправно изображая служанку, что заботится о госпоже. Лань Ху пришла на следующий день и долго слушала пульс Мэн Яо, всматривалась в его улыбку и щурилась. Вэй Ин, замерший рядом в поклоне, поглядывал искоса и никак не мог понять, разгадала Лань Ху их обман или нет. Как уж Мэн Яо совладал с Лань Цзысянем, Вэй Ин не знал, потому ему было вдвойне интересно, что будет теперь. Наконец Лань Ху сказала: — Трудно судить, срок слишком мал. Но, быть может, ко времени Цзинчжэ… — она не договорила, потому что Мэн Яо опустил ладонь поверх её пальцев. — Госпожа, — тихо-тихо прошептал он. — Мне страшно. Лицо Лань Ху смягчилось. Она мягко коснулась щеки Мэн Яо, успокаивая его, как успокаивала бы юную девушку, которая впервые готовилась к чуду рождения. — Мы не станем торопить события, — Лань Ху перевела взгляд на Лань Сичэня. — Вам следует беречь супругу. В ней слишком много энергии ян, что не благоприятствует вынашиванию детей. Парное совершенствование поможет удержать юную душу. Но если не получится — значит, ваш ребёнок пока не готов появиться на свет. Она поднялась и вышла. Вэй Ин даже покачал головой, едва закрылась дверь. — Как это у тебя получилось так её заморочить? — повернулся он к Мэн Яо. Тот лишь хмыкнул и развернул ладонь к нему. На пальцах едва заметно искрилось… плетение какого-то заклинания! — Мать научила меня давать людям то, что они хотят видеть. Супруг мой сказал, что Лань Ху была близка с его матерью, мечтала принять не только её детей, но и внуков. Вот почему сначала я заставил Лань Цзысяня сомневаться в том, что он ощутил, чтобы пришла она и подтвердила то, что нам на руку. — Хитро, — признал Вэй Ин. — Что ж, госпожа, пожелаете и сегодня получить свежую локву?.. — Тебе нельзя уходить, — вмешался Лань Сичэнь. — Раз уж Лань Ху всем сообщит, что мы предположительно ждём наследника уже к весне, служанка должна оставаться рядом. Не во всех заботах может помочь супруг. Вэй Ин фыркнул на это, но послушно опустился рядом с Мэн Яо. Конечно, ему хотелось под предлогом локвы сбежать к Лань Чжаню и сообщить ему, что Цзян Чэн отчего-то пришёл в Облачные глубины. А может, повезло бы по дороге повстречать кого-то, кто мог бы объяснить, что всё-таки произошло, но спорить с Сичэнем было бессмысленно. Он был прав, служанка должна была помогать госпоже, раз уж той овладело деликатное недомогание. Вот только оставаться в неведении оказалось вовсе не так просто, как он предполагал изначально. Он успел рассказать Лань Сичэню и Мэн Яо о встрече с Цзян Чэном, и теперь ими всеми владело смешанное с тревогой любопытство. Вот только Лань Сичэнь умел этого не показывать, Мэн Яо прятал его за улыбкой, а Вэй Ину приходилось изо всех сил сдерживать свой непоседливый характер. — Сегодня нас не потревожат, — сказал Лань Сичэнь, будто сжалившись над ним. — Деве Цзян не позволят прийти повидаться с моей супругой в день, когда ту осматривал лекарь. Так что мы всё узнаем лишь завтра. Но ночью… — Ночью ты можешь улизнуть к Ванцзи, — согласился Мэн Яо. — Усянь… — М? — поднял Вэй Ин на него глаза. — У меня есть для тебя подарок, — и он изящным движением вытащил из рукава ханьфу два браслета — простенькие красные нити, какие дарят на счастье. На каждой нити свободно болталась маленькая бусина. — Они позволят вам пренебречь печатями, но едва загорятся — значит, действие заклинания кончилось. Будьте осторожны. — Откуда они у тебя? — удивился Вэй Ин, а сердце его забилось так быстро, точно готово было сорваться отдельно от тела и помчаться на встречу с Лань Чжанем. — Сплёл, пока вчера ты искал мне локву, — пожал плечами Мэн Яо. — Зачаровал бусины, как учила мать. Это лисье искусство, не знаешь? Вэй Ин качнул головой и неожиданно даже для себя признался: — Мне не дали его узнать. Они встретились с Мэн Яо взглядами, и тот вложил браслеты Вэй Ину в ладонь, заставив его сжать их в кулаке. — Могу отомстить и за тебя тоже, — одними губами прошептал Мэн Яо. Лань Сичэнь наверняка ничего не заметил. Вэй Ин же лишь опустил взгляд. Если раньше он полагал, что жажда мести в нём утихла, рассеялась с годами, то теперь он вдруг понял… она лишь ждала подходящего момента. Мэн Яо же обещал, что таковой наступит.