Лисий танец

Дорога ощутимо забирала вверх, впереди уже виднелись крыши деревенских домов, оттуда тянуло запахами горячего супа и лепёшек. Вэй Ин предвкушал отдых и с нетерпением принюхивался к соблазнительным ароматам. Он уже хотел спросить разрешения, чтобы помчаться дальше первым, однако мать остановилась и чуть нахмурилась, придержав его за плечо. «Как же это я не поняла раньше», — пробормотала она, и Вэй Ин невольно прислушался, удивлённо заглянув ей в лицо. Неужели в этой деревне собаки? Он не слышал лая, не чуял ничего такого, пусть ветер дул в их сторону, подсказывая, чего ожидать. «Что случилось?» — подошёл и отец. Он отставал от них, потому что нетерпеливый Вэй Ин всё время норовил убежать вперёд поскорее. «Нам не стоит идти дальше, — покачала головой мать, повернувшись к нему. — Эта дорога не для меня. Если желаешь, переночуй в деревне с Вэй Ином, но я давала обещание и не могу идти туда». Вэй Ин смотрел то на неё, то на отца с удивлением. Никогда прежде ничего такого не случалось! Если бы в деревне было опасно, мать не предложила бы им ночевать отдельно. Что же тогда не так? «Слово… — повторил за ней отец и подхватил Вэй Ина на руки. — Но ведь это всего лишь деревня. Ты вовсе не возвращаешься к ней…» — голос его оборвался, а Вэй Ин так и не понял — к кому же это. «Первая деревня из всех, что стоят на пути от сокрытой вершины, — покачала головой мать. — Сейчас я вспомнила. И нет такой силы, которая сумеет остановить меня, когда ночью сияние луны позовёт меня бежать дальше по горной тропе. Я не должна нарушать слова, потому не могу идти туда, где зов будет невозможно вытерпеть». «Мы идём с тобой», — решил отец, как решал всегда. …В ту ночь они остались среди лесной чащи. Уже засыпая, Вэй Ин увидел, что мать стоит среди деревьев, запрокинув лицо вверх, отчего лунный свет будто вода течёт по её коже. Стоит и беззвучно плачет, а слёзы сияют на щеках. Но утром Вэй Ин так и не решился спросить, отчего мать так сильно грустила. *** В назначенный день Вэй Ину пришлось несладко. Несмотря на то, что госпожа Юй разрешила Цзян Яньли прийти им на помощь — иначе бы Лань Цижэнь точно что-то бы заподозрил, всё же разбираться с алым нарядом, шпильками тончайшей работы, сияющими браслетами Вэй Ину предстояло самому. От шицзе они спрятались за высокой белоснежной ширмой, на которой горделиво устремлялись к небесам журавли. Госпожа Юй была непреклонна на этот счёт, и Яньли не должна была увидеть ни Мэн Яо, ни самого Вэй Ина в неподобающем виде. — Если что-то будет не так, я поправлю, — успокаивала их Яньли, смеясь. Пока они шуршали тканями, разбираясь в присланном Лань Цижэнем наряде. — Отчего это платье столь сложное, — ворчал в ответ Вэй Ин, пытаясь понять, какие из лент следует завязать и как именно уложить полы каждого слоя. Мэн Яо стоял, разведя руки, и улыбался ему с лёгкой издёвкой. — Будто сам старик решил, что нужно непременно замотать несчастную невесту в двадцать слоёв ткани, а то кто-то сумеет понять, какая на самом деле у неё фигура. — Это традиционный костюм невесты из клана Лань, — миролюбиво отвечал Мэн Яо. — Лань Цижэнь пошёл на большую уступку, разрешив мне одеться вот так. К тому же это позволит нам перестать уже подкладывать тканевый валик, чтобы изобразить грудь, — он вздохнул. — Если бы ты только видел, как он натирает. — Сдаётся мне, что старик это сделал, чтобы подчеркнуть, насколько строги здесь правила и насколько мучительно будет выполнять их все. Точь-в-точь как этот пояс — затягивают до удушения, — фыркнул в ответ Вэй Ин. — А что до того, что валик тебе натирает, так я совершенно точно знаю — тот след… — Усянь, — сощурился Мэн Яо, и Вэй Ин тут же замолчал, лукаво усмехнувшись. Они делили тайну, которую не стоило рассказывать Яньли, однако потому между ними возникло совершенно иное взаимопонимание. Незаметным жестом Вэй Ин потёр запястья, на которых, если присмотреться, ещё можно было отыскать едва заметный след от ленты. Наконец им удалось справиться с нарядом невесты и закрепить густую вуаль. Настало время отправляться с процессией к храму, где уже должен был ждать Лань Сичэнь. С одной стороны, в этом будто бы не было никакой сложности — всего лишь пройти по ровной белой дорожке не оступившись, но с другой, как оказалось, их ждал новый подвох. Вдоль пути были расставлены скамьи, на которых теперь восседали все Старейшины клана, даже те, что прежде предпочитали пребывать в уединении. Собрались все, с обеих сторон горы, только Лань Чжаню было запрещено появиться на этом празднике. Лань Чжаню и самому Вэй Ину, конечно. Яньли сама в это утро накладывала краску на его лицо, преображая в Ян Шу, и потому он выглядел скромнее и миловиднее, чем прежде. Пока они проходили мимо холодно рассматривающих будущую госпожу Лань стариков и строгих старух, он почувствовал чей-то заинтересованный и очень пугающий взгляд. Даже в воздухе вдруг оказался вовсе не аромат цветочных лепестков, которыми усыпали дорогу невесте, а тяжёлый мускусный запах чьей-то низменной жажды. Вэй Ин ещё сильнее склонил голову, стараясь смотреть лишь на белые камни дорожки. Он был уверен, что этот взгляд и эта жажда каким-то образом касались его самого, но так и не сумел разобраться в их природе. На миг сердце его словно кто-то схватил и сжал до боли, но вскоре всё развеялось без следа. *** Обрядов было не счесть, и всюду Вэй Ину приходилось оставаться поблизости от Мэн Яо, он не мог ни присесть, ни отойти, даже схватить лакомство с тарелки было некогда. В Облачных глубинах щедро добавили клятв и правил для тех, кто решился сочетаться браком! Втайне Вэй Ин даже жалел Мэн Яо — украшавший его головной убор, отдалённо напоминающий хохолок диковинной птицы, был невероятно тяжёлым, да и шпильки с подвесками вовсе не делали эту ношу легче! Притом у Лань Сичэня была лишь изящная заколка и шпилька. И всё же Мэн Яо не показывал усталости и не опускал голову. Лицо его было скрыто алой вуалью, лишь изредка он приподнимал её край, и тогда на мгновение каждого взглянувшего очаровывала мягкая улыбка. Вэй Ин, хоть и чувствовал, сколько в неё вплетено лисьих чар, всё же не мог не поражаться стойкости Мэн Яо и его упрямству. Невольно он примерял ситуацию на себя, и ему казалось, что сам он вряд ли выдержит что-то подобное. Заставят ли кого-то из них носить этот же убор, когда наконец им будет позволено поклониться небесам и земле?.. Ближе к закату обряды наконец подошли к концу, и Вэй Ин смог хоть ненадолго вздохнуть свободнее. Теперь начался свадебный пир. Лань Сичэнь и Мэн Яо сидели на почётном месте, и им не нужна была помощь служанки. Улучив момент, Вэй Ин приблизился к госпоже Юй. Та окинула его спокойным взглядом и сказала: — Всё было хорошо. От такой похвалы Вэй Ин даже чуть покраснел, хоть краска на лице не позволяла этого увидеть. В ответ он лишь поклонился, чтобы со стороны никто ничего не заподозрил, и поспешил отойти. Однако когда он возвращался на своё место в зале, его окликнул Лань Цижэнь. И когда только он успел покинуть собственное почётное кресло и оказаться здесь? Вэй Ин не уследил за ним, и ему пришлось замереть, поклониться и смотреть в пол, пока Лань Цижэнь не приблизился к нему и не поманил его за собой. Ни одна служанка не могла ослушаться главы клана, потому Вэй Ину пришлось следовать за ним, пока они не пришли к павильону, стоявшему вдали от других, где горел лишь один бумажный фонарь. Впрочем, и здесь были разбросаны подушки, стоял столик, приглашавший испить ароматного чая. Даже столь отдалённый павильон был убран к свадебному торжеству. Лань Цижэнь расположился на подушке и поднял на Вэй Ина взгляд. Тяжёлый взгляд, странный, даже пугающий. Вэй Ин, как и подобает служанке, ожидал его слов в молчании, чуть поклонившись, но он едва подавил желание отступить и бежать прочь, не оглядываясь, когда на миг столкнулся с этим взглядом, столько там было непонятной темноты. Внезапно донёсся тот самый мускусный аромат, но на этот раз он был гуще и ярче. Вэй Ин осознал — это запах самого Цижэня. Совсем не такой спокойный, как обычно. — Когда-то мне повстречалась девушка, столь похожая на тебя лицом, что и теперь сердце спотыкается в груди, — наконец нарушил затянувшееся молчание Лань Цижэнь, и Вэй Ина будто окатило ледяной водой. Неужели это о Цансэ?.. О его матери?.. Вот почему старик так рассматривал его всё это время? Вот, значит, что именно он видел в его лице? — Должно быть, вы любили её? — чуть улыбнулся Вэй Ин, впуская лишь немного лисьей силы, только чтобы у говорящего не возникло желания навредить ему. Маленькая уловка, которую невозможно было бы заметить. Его голос звучал тихо-тихо, словно шелест потревоженной ветром листвы. Так могла бы осмелиться задать вопрос скромная служанка. — Любил?.. — Лань Цижэнь чуть сощурился, окидывая Вэй Ина всё тем же странным взглядом, от которого неприятные ледяные мурашки сбегали по спине. От тяжёлого аромата Вэй Ин почти не мог дышать. — У вас, молодых, все мысли только о любви, — в его лице явственно читалось презрение. — Что мои племянники, поторопившись, поддались чувствам, отдав себя недостойным, что мой старший брат в своё время, — он покачал головой. — Нет, я не любил её, но жаждал. Вэй Ин не ждал столь откровенного заявления со стороны Лань Цижэня. Неосознанно он всё же отшатнулся, но тут же цепкие сильные пальцы схватили его за запястье, да так сильно, что на коже непременно должны были остаться синеватые следы его несдержанности. Повреждённая совсем недавно, она саднила сильнее, потому Вэй Ин коротко ахнул. — Я был достойнейшим заклинателем, стоял вторым после главы клана, а она выбрала странника без рода и дома, — едва не прошипел Лань Цижэнь, будто старый гнев так и остался внутри, не растворился, не исчез за все эти годы. Будто он готов был выплеснуть всё до капли прямиком на голову Вэй Ину. — Любил ли я её? Нет, но ненавидел, что не могу забыть. И только позже я узнал, что за тайну она от меня скрывала — она была не женщиной, но лисицей, — он произнёс так, словно именно это всё объясняло. Точно в том крылся корень его недостойных желаний, достойная причина для его ненависти. И снова по спине Вэй Ина сбежали мурашки. Если сейчас он применит силу, чтобы освободиться и сбежать, разве Лань Цижэнь не поймёт, кто он такой? К тому же помимо тревожного предчувствия, помимо против воли зарождающегося страха, в душе Вэй Ина расцветало и любопытство. Узнать о матери что-то ещё — разве не стоит рискнуть и остаться даже из-за малости?.. Вдруг на мгновение Лань Цижэнь приоткроет ему, какой была мать ещё до того, как Вэй Ин появился на свет?.. — Я догадывался, — будто оправдываясь, сказал Цижэнь, более не замечая Вэй Ина, пусть и не отпустив его. Он говорил, словно заглянув внутрь самого себя, в прошлое, давно исчезнувшее в вихре времени. — Подмечал странности, удивлялся тому, как её улыбка способна изменить всё вокруг, но мне не с кем было делиться подобным. И узнать наверняка пришлось много позже, когда в Облачных глубинах среди учеников появилось её дитя, её сын, столь же дерзкий, столь же безрассудный, презревший правила мальчишка… Вэй Ин вздохнул и поспешно нервно улыбнулся, чтобы это скрыть. Лань Цижэнь снова вонзился взглядом в его лицо. — Мальчишка, посмевший вскружить голову моему племяннику. Что за блудливое племя эти лисы! Как их ни воспитывай, а достойного заклинателя не получишь! — договорил с внезапной яростью тот. — Сочувствую вашей боли, — пробормотал Вэй Ин, не зная, что сказать ещё. Он надеялся, что Лань Цижэнь отпустит его, раз уж погрузился в воспоминания, а после задумался о племянниках. Но у того, как оказалось, было на уме другое. — От неё, от лисицы, я не получил ни одного поцелуя. Не коснулся её ни разу… — сказал Лань Цижэнь внезапно. — Так, может, ты подаришь мне хоть один? — и снова Вэй Ина поразил его тёмный взгляд, а мускусный аромат едва не заставил закашляться. Вэй Ин остолбенел. Такой просьбы он точно не ожидал от главы клана. Лань Цижэнь же требовательно потянул его на себя, и пришлось приложить немало усилий, чтобы устоять на месте, а не упасть ему на колени, как тот, видно, хотел. В глубине глаз главы клана Лань блеснула чистая ярость, а может, почти настоящее безумие. Неудивительно ведь — столько лет сдерживать свою натуру и внезапно столкнуться с кем-то, кто слишком ярко напомнил о молодости, об отвержении, о… Вэй Ин дёрнулся, решив, что следует бежать, и как можно скорее, но тут Лань Цижэнь поймал и второе его запястье. Потянул на себя сильнее. — Что же ты упрямишься? — спросил он обманчиво мягко, очень тихо. — Разве смеет служанка отказать в просьбе главе?.. Сердце Вэй Ина билось так отчаянно, что, должно быть, звук этот разносился вокруг. Он, конечно, мог бы совладать с Лань Цижэнем — но раскрыв себя, показав, что тот вовсе не юную девушку-служанку пытается принудить к недостойным вещам. Вряд ли такой скандал пошёл бы на пользу клану Цзян. — Честная девушка бережёт свой первый поцелуй для человека, что станет её супругом, — сказал Вэй Ин быстро, надеясь, что так сумеет воззвать к разуму старика. — Даже главе клана мне придётся отказать. Пожалуйста… отпустите меня. Лань Цижэнь снова всмотрелся в его лицо. Глаза его на мгновение переполнились злостью. Мускусный запах стал ещё сильнее, а потом внезапно развеялся, и пальцы на запястьях Вэй Ина разжались. — Ступай, — качнул головой Лань Цижэнь. — Ступай и не попадайся мне на глаза, Ян Шу. Вэй Ин не стал медлить, пронёсся по белой дорожке к ярко освещённому залу, замер в углу, пытаясь отдышаться, усмирить расшалившееся сердце, прийти в себя от всего, что он услышал. Ах, как ему не хватало Лань Чжаня, как сильно хотелось, чтобы тот был рядом прямо сейчас! Он бы и сбежал в пещеру Ханьтань, но так поступить было нельзя. — Что случилось? — приблизилась к нему госпожа Юй. Поблизости стояло несколько адептов клана Лань, потому она продолжила: — Ян Шу, ты так бледна, будто за тобой гнался разъярённый призрак. Вэй Ин низко поклонился ей и, не зная, как рассказать о случившемся, осторожно взял её за руку. — Простите, госпожа… — Но как, как было сказать ей, что он только что пережил?! Однако госпожа Юй была на редкость умна и умела читать по лицам людей. Взгляд её полыхнул гневом, и она оглянулась на белую дорожку, по которой Вэй Ин только что мчался стремглав. Она подступила ближе и обхватила Вэй Ина за плечи, уводя подальше от людей, в полумрак, стлавшийся за пределами освещённой фонарями территории. — Что он успел сделать с тобой? — прошептала она едва слышно. — Что он сделал? Вэй Ин только чуть качнул головой, сглотнул, набираясь смелости. — Ничего. Не успел, — ответил он, едва подавив и вздох и даже непрошенные слёзы. Внезапно он задрожал так сильно, будто бы замёрз на холодном ветру. — Но… — Тише, — госпожа Юй погладила его по щеке. — Тише, дитя моё, — она смотрела с неожиданной мягкостью. — Даже мысли подобные не должны приходить в голову заклинателю, что истинно следует пути меча. Я не прощу и не забуду, что Лань Цижэнь осмелился даже подумать о тебе вот так. И ты — никогда не прощай, слышишь? Вэй Ин коротко кивнул ей. Госпожа Юй сделала ему знак следовать за собой. Они прошли в главный зал и приблизились к молодожёнам. Госпожа Юй склонилась к Мэн Яо-Ян Бию и что-то коротко сказала. Получив в ответ кивок, она снова увлекла Вэй Ина прочь. — Возвращайся в пещеру Ханьтань, — сказала она ему, когда они оказались там, где никто не мог их увидеть или услышать. — Ян Бию отпустила свою служанку, как госпожа клана Лань она больше не нуждается в ней. Теперь ты можешь наконец сбросить маску, раз уж она стала так для тебя опасна. На миг они встретились взглядами, Вэй Ин поспешно поклонился и помчался сквозь ночь. Госпожа Юй следила за ним, пока темнота ночи не укрыла его совершенно.