Лисий танец

Болезнь тогда захватила его исподволь и очень быстро. Казалось, ещё вчера он с усердием занимался и несколько часов разучивал на гуцине новую технику, а утром уже не смог подняться с постели, так сильно болели все кости. А ещё что-то пугающе клокотало в груди, и трудно было дышать. Лекарь, чьего лица и имени он не запомнил, всерьёз забеспокоился, и тогда дядя разрешил матери ухаживать за ним. Кто-то принёс его к ней в дом на руках. Болезнь всё вокруг превращала в боль, темноту и удушье, и только материнские руки держали его, держали, а мягкий голос шептал, что он сумеет выбраться. Память отказалась служить, и он не знал, сколько дней пронеслось мимо, пока ему приходилось балансировать на грани между жизнью и смертью. Тепло нежных ладоней и сейчас согревало, а мир вокруг сжался до темноты, дышать было трудно, точно он снова болен. А может, он и вовсе всё ещё ребёнок? Возможно, это во снах он стал взрослым и даже нашёл истинную любовь? Ничего этого на самом деле не случилось, а сознание от невыносимой тоски измыслило для себя жизнь, которую он не сумеет прожить, потому что болезнь пожрёт его? Лань Чжань растерялся, не понимая, что правда, что ложь. Кажется, он не лежал больше, а шёл, опираясь на чьи-то плечи. Или на самом деле и это — игра сновидения? Он не сознавал границ собственного тела, с трудом понимал, лежит или стоит. Но страшнее всего было понимать, что он едва слышит окружающий мир. Что же с ним такое?.. — Пей, — вдруг произнёс женский голос, нисколько не похожий на материнский. Он ворвался в пелену, окружающую Лань Чжаня, раздался прямо над ухом, тем самым возвращая ему понимание, каково пространство вокруг. — Пей скорее, у нас нет времени. В губы ткнулся край чаши, и Лань Чжань инстинктивно сделал глоток. Горькое питьё обожгло язык, но не оттого, что было горячим. Вместе с этой освежающей болью выступили слёзы на глазах. А потом вокруг словно прояснилось, чернота отступила, и Лань Чжань узнал убранство дворца Вэнь Жоханя. Темнота расступилась, но не отступила. Он стоял в небольших покоях, не похожих на те, что ему отводили для отдыха. Слабо освещённые, они были убраны куда скромнее. Окон в комнате и вовсе не оказалось. Теперь он мог сам удерживать чашу и выпил странный отвар до капли. Ломота в костях тут же исчезла, выровнялось дыхание, и он наконец сумел посмотреть в лицо той, что оказалась рядом и позаботилась о нём. И узнал Вэнь Цин. Она куталась в тёмный плащ, но опустила капюшон, и единственная свеча вычерчивала её лицо достаточно, чтобы можно было увидеть, насколько она устала и, кажется, напугана. Смутным призраком мелькнула картина: хули-цзин, хижина, неприятная усмешка Вэнь Чао. Он попался в ловушку?.. Но как теперь очутился здесь? Рядом с Вэнь Цин?.. Что было сном, что произошло по-настоящему? Чего так боится дева Вэнь? — Лань Ванцзи, могу дать тебе пилюлю, которая восстановит твои силы в три вдоха, — заговорила она, заметив в нём перемену. — Но едва действие схлынет, тебе придётся непросто. Болезнь продлится не меньше трёх суток, а на восстановление после уйдёт и вовсе десяток дней. Однако иного выбора, похоже, нет, — она оглянулась на дверь, словно услышала что-то. Лань Чжань обратился к лисьей природе и с ужасом обнаружил, что она не откликается, не обостряется слух, даже выпустить уши и хвосты невозможно. Вэнь Цин же снова смотрела на него столь внимательно, что его встревоженность не укрылась от её взгляда. — Я дала противоядие, но ты не можешь в полной мере использовать свои таланты, — объяснила она. — И когда смогу? — сумел он наконец выбрать вопрос. У него накопилось их много, но вряд ли можно было задать даже половину. — Нужна неделя, если не обратиться к пилюле, — Вэнь Цин чуть прикусила нижнюю губу. — Верно, ты не понимаешь, что происходит, — разобралась она. — Вэнь Чао наверняка не пожалел тебя. Лань Ванцзи, Вэй Усянь пришёл за тобой. — Вэй Ин?! — имя полоснуло как ножом. Конечно, Вэй Ин пошёл за ним, почувствовал его боль и обезумел от беспокойства, наверняка ни о чём не подумал! — Один? — Один, — подтвердила Вэнь Цин. — Ты должен ему помочь. Пусть он владеет тёмной печатью, глава клана Вэнь не уступит ему так сразу. У него слишком много уловок припасено в рукаве. — Не понимаю только, на какой ты стороне, — Лань Чжань протянул руку, соглашаясь принять пилюлю, и Вэнь Цин положила ту прямо в центр его ладони. Золотистая округлая капелька чуть искрилась в свете свечи. — На своей собственной, — горько усмехнулась она и отступила к столу, где нашёлся кувшинчик с водой. Вэнь Цин налила ему полную чашу и передала, чтобы он мог запить пилюлю. — Глава клана Вэнь — мой дядя, — пояснила она печальным голосом. — Он же виновен в гибели моих родителей. Он увлёкся тёмными техниками, и только моя помощь помогла ему удержаться от искажения ци. Но как бы я ни владела иглами, а Золотое ядро его всё равно повреждено и с каждым днём слабеет. Чтобы восстановить его, есть лишь один верный способ — кровь лисы. Твоя кровь, Лань Ванцзи. Я должна была добыть её, но, на счастье, мне не пришлось. Она вздохнула. Лань Чжань слушал её внимательно — и с не меньшим трепетом обратился к самому себе. Пилюля, в отличие от отвара, вовсе не действовала сразу. Теперь он никак не мог понять, Вэй Ин пока в безопасности или ему не дано почувствовать его боль в таком состоянии? Силы возвращались, но медленно. — Вэй Усянь так вовремя ворвался в Главный зал, — продолжала Вэнь Цин, — да только игры с тёмной энергией и для него не пройдут бесследно. Слишком самонадеянный, раз решил, что лисья природа способна справиться с подобным. — Двойное совершенствование, — вздохнул Лань Чжань. — Оно поможет… Он не… он не безрассуден. — Знаю, вы стали супругами, — кивнула Вэнь Цин. — Двойное совершенствование? Лисы, что обрели друг друга, — усмехнувшись, она добавила: — Я приручила чёрную птицу Вэнь Жоханя, и теперь она верна мне, приносит новости, а я уже объясняю ей, что рассказывать главе. Хорошо, никто пока не понял этого. — И что ещё тебе известно? — насторожился Лань Чжань. — Какие цели ты всё-таки преследуешь? Вэнь Цин смерила его взглядом, но всё же ответила: — Некогда в Облачных глубинах дева Цзян стала моей хорошей подругой. Её младший брат никогда не обижал меня и стал моему младшему брату защитником. И пусть мы сторонились других, но не в наших правилах было забывать о доброте. Когда мы оставили Облачные глубины, вернулись в Цишань Вэнь, обнаружилось, что глава всё больше углубляется в темноту. Сейчас он держит моего брата вроде заложника, постоянно требует, чтобы тот сопровождал Вэнь Сюя. Если я попробую взбунтоваться, Вэнь Сюй не задумываясь убьёт его… Всё, чего я хочу, спасти брата и остатки нашего клана. Мы ветвь лекарей, всегда жившая уединённо… — она оборвала себя, нахмурилась: — Это тебе сейчас не нужно. Птица рассказала мне о переменах. О том, что старые главы сменились новыми. У нас появился шанс сбежать, и потому я решила помочь тебе. — А если бы Вэй Ин не успел вовремя? — взглянул на неё Лань Чжань. — Ты напоила бы главу клана Вэнь моей кровью? Восстановила бы ему Золотое ядро? — И да, и нет, — Вэнь Цин отвернулась, и голос её зазвучал холодно и даже зловеще: — Я и впрямь пустила бы тебе кровь, чтобы набрать чашу. Но я бы добавила медленный яд. Сначала бы глава почувствовал себя лучше, и у меня появился бы шанс дать тебе сбежать. После он умер бы в муках, и я бы тщетно пыталась помочь. И когда Вэнь Сюй стал бы главой, сумела бы скрыться с братом, — она вздохнула. — Рискованно. Он мог бы убить моих родственников или меня. Но мне ничего не оставалось другого, и одно я знала точно — от брата беду отвести всё же успею. — Нам нужно вернуться в Главный зал? — спросил Лань Чжань. — Боюсь, что нет, — Вэнь Цин набросила капюшон, скрывая лицо. — Боюсь, прямо сейчас Вэй Усянь обнаружил, что глава Вэнь улизнул из его сетей. Лань Чжань не совсем понял эти слова, но Вэнь Цин взяла его за руку и подвела к неприметному стеллажу, на полках которого были расставлены флаконы с зельями. Надавив на один из них, Вэнь Цин привела в движение скрытый механизм, и они вдвоём оказались перед тёмным зевом потайного хода. — В точности так он сбежал от Усяня, — шёпотом произнесла Вэнь Цин, зажигая огненный талисман и первой шагая во мрак. — И теперь направится к своим марионеткам в надежде, что забывшие смерть сумеют одолеть его врагов, — когда она сказала это, тронула выступающий из стены камень, и в тот же момент стеллаж за ними с щелчком встал на место. — Вэй Усянь же скоро столкнётся с Вэнь Сюем. — А если они отравят его, как меня? — забеспокоился Лань Чжань. Вэнь Цин даже не замедлила шаг. — Если бы могли, нам бы не удалось уйти из Главного зала. Тьма бережёт его и послушна ему… пока что. Но если он заиграется с ней, Золотое ядро расколется, — тут только она оглянулась. — И Вэй Усянь станет хули-цзин. — Отчего клан Вэнь так ненавидит лис? — не выдержал Лань Чжань. На этот раз Вэнь Цин не стала смотреть ему в лицо, да и ответила не сразу. — Не каждый глава клана Вэнь мог похвастаться мудростью и благородством Вэнь Мао. Легенды говорят, что одного как-то прокляла лиса… — она ненадолго замолчала. — Но в одном из древних свитков я отыскала историю о такой лисе. Чтобы взрастить собственное могущество, один из моих предков убил лисёнка. От горя Золотое ядро матери раскололось, она обернулась хули-цзин. И в тот час, когда мой предок пил кровь, чтобы наполнить свои меридианы могуществом, она явилась взыскать долг. В битве, сказано в том свитке, оба погибли. С той поры клан Цишань Вэнь стремится изничтожить лис. Лань Чжань не нашёл, что сказать на это. Вэнь Цин же замерла вдруг, направив огненный талисман к стене. Высветилось несколько камней с небрежно начертанными иероглифами. — Наша ветвь отказалась от мечей и луков, взялась познавать лекарское искусство, — сказала она тихо. — Для клана каждый из нас стал полезным отступником. Единственные Вэни, что отказались от преследования лисьего племени... А всё потому, что хули-цзин вовсе не умерла после жестокой битвы. Мой прямой предок выходил её, а она поделилась с ним тайнами лекарского мастерства. Вот что на самом деле случилось. Только этого не знает глава. Об этой истории и Лань Чжань ничего не знал. У каждого клана, конечно, были собственные тайны, однако удивительно было слышать, как Цишань Вэнь объединяет столь разные ветви. Но как бы ни хотелось узнать больше, а время на праздные разговоры закончилось. Вэнь Цин открыла дверь потайного хода, и они оказались в узком коридорчике, одним концом упирающемся в небольшой зал. Второй же терялся во мраке. Прислушавшись, они убедились, что никого поблизости нет. Если что и слышалось, так вздохи ветра. — Здесь Вэнь Чао оставил твоё оружие, — пояснила Вэнь Цин. — Забирай меч и найди Вэй Усяня. Я же отправлюсь искать брата. Мы с ним должны убраться отсюда прежде, чем Вэнь Сюй или Вэнь Чао это заметят, — подтолкнув его к выходу в зал, сама она отступила. Развернувшись, и вовсе унеслась по коридору обратно в темноту. Лань Чжань вышел в маленькое помещение, освещённое ярко, и действительно обнаружил там Бичэнь, брошенный на столешнице с такой небрежностью, точно это и не духовное оружие вовсе. Наверняка клинок был недоволен подобным. Обстановка здесь была кричаще роскошной, а тонкие отголоски запахов подсказали, что наверняка зал относится к крылу Вэнь Чао. Лань Чжань подошёл к столу, но не успел сжать рукоять меча в ладони, как услышал голос позади: — Значит, лисий щенок из клана Лань сумел сбросить оковы дурмана? — Резко развернувшись, Лань Чжань увидел перед собой Вэнь Жоханя. Меча у того не было, но между пальцев будто тёмное пламя играла иньская энергия. — Поможет мне эта девчонка или нет, но я всё же напьюсь твоей крови! Лань Чжань сделал шаг назад, не упуская из виду опасного противника. Вряд ли Вэнь Цин полагала, что Вэнь Жохань окажется здесь. Но если он не отправился к марионеткам… Лань Чжаня осенило — Вэй Ину удалось взять их под контроль! Как и тогда, когда он впервые использовал печать. Если они объединят силы, Вэнь Жохань не сможет им противостоять. Однако для этого они с Вэй Ином должны были найти друг друга.