Отпуск превратился в рабство

Кровь пугала Миранду, она боялась даже приоткрыть глаза, но я справился и усадил ее на стул, перевязывая руку. Порез был глубоким, но затянется сам. Руки все еще дрожали, а щеки и глаза были красными от слез. Я вытер слезу, что катилась по ее щеке, и положил уже перевязанную руку на ее колено. — Ничего серьезного, заживет. Я закончу то что ты готовила.. — Миранда лишь кивнула, осматривая руку. Я вытер кровь и убрал беспорядок, чтобы не пугать ее больше. Мало людей любят вид крови, а женщин чаще всего выворачивает от ее вида. — Ты хотел быть доктором? — вдруг тихо спросила Миранда. — Нет, — покачал головой я. — У меня тоже была не спокойная жизнь, — я слышал в ее голосе раскаяние. — Не надо. Ты не виновата. Каждый сделал свой выбор, и теперь мы имеем то, что имеем. Ты была у психолога? — выкладывая яблоки на пирог, спросил я. — Нет, да и зачем? — я поменял ножи местами на магнитной доске, смотря на ее реакцию. — У тебе ОКР, и то, что ты так отреагировала на то, что я взял тебя за руку не о чем хорошем не говорит. — Я просто испугалась, и что такое ОКР? — я вернул ножи на свои места, наблюдая как ее взгляд смягчился. — Это не так. ОКР – это когда у человека появляются навязчивые мысли или желания. Я только передвинул нож, а ты смотришь на меня так, словно я приставил тебе к горлу нож. Все вещи стоят словно по линейке, и я не вижу пыли, значит ты часто убираешь. Ты испытываешь переживания или тревогу без причины? — она кивнула. — Я не имею права ставить диагноз, но посетить психолога тебе стоит. — Я не хочу! Я нормальная! — резко бросила она. — Я не сказал, что ты ненормальная. Психолог - не психиатр. Ты поговоришь с ним о жизни, обсудишь проблемы. Ты переживаешь за медикаментозное лечение? — в ее глазах стоял ужас, я поставил пирог в духовку и сел напротив. — Тебе комфортнее разговаривать с мужчиной или с женщиной? — Я не хочу, чтобы кто-то рылся в моей голове. Не хочу говорить о своей жизни, я хочу оставить все в прошлом! — Доброе утро, что случилось? — вмешалась сонная Эмили. — Это глупости, я много раз пытался забить на прошлое, но пока ты не разберешься с ним, легче не станет. Ты не будешь уверенна в себе, и чувствовать себя дома в безопасности. Ты должна поговорить со специалистом. Я не собираюсь тащить тебя к нему силой и даже могу сходить с тобой, как группа поддержки, если тебе страшно идти одной. — Нет! Это ужасно. Я не хочу, чтобы меня кто-то осуждал. И тем более ты, когда будешь все это слушать. — Ты сама говорила, что я бы тебя простил, и не осуждал. Я так и делаю. Во время терапии не осуждают, этого нельзя делать. И я буду сидеть за дверью, а ты будешь говорить с психологом. Это не страшно!

Миранда

У моего сына был особы дар убеждения. Я с удивлением смотрела на руку, он вырос заботливым мальчиком. Мне было стыдно, что я разревелась от одного слова, все еще не время чтобы он назвал меня мамой, сердце все еще сжимается в моей груди от мысли об этом. Эмили помогала Егору готовить, пока я сидела и смотрела на них. На душе было спокойно, и я очень хотела помочь, но мой сын твердо указал мне на стул. Так что я сидела и наблюдала. Эмили что-то сказала Егору когда он обнял ее со спины, открывая шкафчик в поиске тарелок, он поцеловал ее в макушку, она улыбнулась, прижимаясь к нему спиной. На моих губах играла улыбка, хоть я и понимала, что потом на кухне нужно сделать уборку и вернуть все на места, но сейчас меня волновало это меньше всего. Называется решила порадовать сына, а в итоге создала им проблемы. За завтраком Егор листал телефон, почти не поднимая глаз. — Сынок, может ты хоть попробуешь? — тихо уточнила я, пытаясь оторвать его от экрана. — Горячее, чуть позже, я все съем, — уверенно бросил он. Мне нравилось называть его сыном, по рукам бежали мурашки, он не остановил меня, не упрекнул, в моей жизни появился еще один счастливый день.. К сожалению, врача мне нужно было посетить уже сегодня. Егор, как и обещал поехал со мной, у меня дрожали руки, я боялась вопросов, боялась того, что на меня будут косо смотреть, и тогда сын взял меня за руку, поглаживая. Я подняла на него взгляд, он был копией своего отца. Егор был занят дорогой, его дыхание было тяжелым, наверное, в его голове было что-то еще. — Что ты пела сегодня? — вдруг начал разговор сын. — Колыбельная, мне пела ее еще моя мама, а что? — он покачал головой. — Моя бабушка жива? — я слегла сжала его пальцы. — Нет, она умерла до твоего рождения… Дедушка тоже. Они были бы счастливы познакомиться с тобой. Но мы можем сходить к ним, если хочешь. — Да хочу.. — рука Егора опустилась на запястье, когда он переключил скорость и не глядя вернул руку, и похоже он сразу почувствовал шрамы на запястьях, я хотела одернуть руку, но сын уже задрал рукава. — Что произошло? — в его взгляде была жалость и сочувствие, но я не посмела убрать руку. — У твоего отца были.. Это произошло случайно, не думаю, что если бы он знал о последствиях, то сделал бы это… — я не знала, как ему это объяснить. — Бдсм? Похоже на наручники, — выдохнул он. — Я не знаю что это, но это были они.. — я испугалась, что он пошел по его стопам. — Только не говори, что тебе это нравится.. — по спине побежали мурашки. — Я использую манжеты, они не травмируют запястья. Но это не так важно, он метил или резал тебя, поэтому ты прячешь руки и ноги? — голос сына был спокойным, словно мы не обсуждали насилие его отца. — Мне всегда холодно, и все что осталось это руки, — голос дрожал, но я пыталась быть сильной. — Ты делаешь подобное с Эмили? — сын покачал головой. — У нас с ним разные понятия. Я не насиловал ее, и не причинял ей боль намеренно, чтобы она помнила ее. Она дает мне согласие на все мои действия и может меня остановить. Можешь спросить Эмили и она скажет тебе что все в порядке. И я не делаю с ней то, что ей не нравится, — он подбирал слова, словно боялся напугать меня еще больше, но мне стоит поговорить с Эмили. Его отец был чудовищем, и я была рада, что он испугался и ушел от меня, когда я сказала о том, что в положении. Егор сдержал свое обещание и ждал меня за дверью, девушка немного пугала меня своими требованиями, я все еще не понимаю для чего нужно было снять обувь. Не уверенна, что разговор с ней мне помог, но, если сын меня об этом просит, я не откажу. — Как прошло? — вставая с диванчика, спросил Егор. — У нее тоже ОКР, она заставила меня снять обувь! Представляешь? — мой мальчик лишь рассмеялся, его смех был прекрасным, и в моей душе разлилось тепло. — Это для того, чтобы тебе было проще открыться. Обувь и одежда особый щит. Легче стало? Что она сказала? И как она тебе вообще? — Сказала, что мне нужно ходить к ней один-два раза в неделю.. Раз ты решаешь мои проблемы, может тебе стоит узаконить отношения с Эмили? Это просто странно, вроде жена, а по факту нет.. — мы сели в машину, и Егор протянул мне бархатную коробочку, внутри было обручальное кольцо. — Ты поможешь Эмили выбирать свадебное платье? Если она скажет мне да? Я лишь кивнула, как я могу не помочь? Мы разговаривали пока ехали к нему домой. Нас ждал вкусный ужин от Эмили. Я улыбалась, надеюсь Эми тоже будет счастлива, когда сын сделает ей предложение.