Лучше всех

      Инфантильный, посредственный бабник. Глупый плейбой, к тому же блондин. Брэндон всегда был одиночка по жизни, без определенных планов, но с определенными видами на женские задницы.       Пока мои глаза ясно видят, а я в трезвом уме, меня обходят стороной эти чёртовы чувства, огибают по касательной ― на несколько часов во время репетиции. Уникальная способность душить в себе тёпленькое томление и желание всё время рассматривать его глубокие глаза развилась во мне со временем: боль от его тесного общения с девушками я игнорировала за повседневностью будней, погружаясь в собственные дела, а во время танцев упивалась поверхностными скользкими взглядами, каждый раз напоминая себе, что это единственное, что я могу себе позволить в отношении хореографа. И, к сожалению, единственное, что и он может позволить себе в отношении меня.       Мои чувства навсегда оставались в тайне от всех, в тайне от него самого ― обладателя обольстительной ямочки от задумчивой лукавой улыбки и светлых уложенных волос, выбивающихся во время кропотливых занятий. Но мой неочевидный секрет начинал всплывать на поверхность с тех пор, как я согласилась на подготовку к конкурсу в тесной женской команде: контролировать проступающий пот на ладонях и частое дыхание от его невинной близости, каждый раз, когда он поправлял меня в танце, становилось невозможным на протяжении целого рабочего дня ― с утра до позднего вечера. Ради этой авантюры с выигрышем я решилась уволиться с работы по примеру оставшихся трех танцовщиц, которые видели смысл жизни лишь в сцене. Мы и хореограф виделись настолько часто, что расставались лишь на ночь, чтобы во сне снова встретиться в незамысловатом сюжете.       Хоть я и подозреваю, что кто-то с ним и не расставался даже на сон... Это не моё дело. Просто ему интересны многие, вчера какая-нибудь Роуз, сегодня Люси, а мне не может быть интересен мужчина с такими жизненными принципами: как могла, я себя уговаривала. Пока мои глаза ясно видят, а я в трезвом уме... ― Лапуля, ты всё портишь. Расслабься, закрой глаза!       Последнее, что я запечатлела ― его блестящий голубизной, прищуренный нахальный взгляд. Я опустила веки, прервав потоки света просторного зала, и внимательно вслушалась в гремящий оконными стеклами бит; в его неожиданно близкий к моим ушам низкий шепот, отозвавшийся в пояснице необъяснимой щекотливой волной. "Лапулей" он называл только меня и довольно редко, лишь когда я начинала его раздражать ― выбиваться из общей картины, обращать на себя внимание. ― Будь добра, сотри со лба эту свою надпись... ― Спина заныла от дразнящего присутствия позади меня, но довольно приличное расстояние между наших тел вызвало странный импульс сумасшедшего недовольства в груди. Сбившись с заданного темпа отточенных до безупречности движений, я замерла наперекор энергичной музыке, не оборачиваясь на неожиданный источник своего дикого беспокойства. ― Что ещё за надпись? ― У тебя там бегущая строка всего твоего мыслительного процесса... Убери это.       Мне стало ощутимо неловко, будто блондин мог заглянуть в содержание моих неуместных рассуждений, и, глядя на непрерывно и старательно вытанцовывающую Миранду, я торопливо подвинулась ближе к ней и подальше от хореографа, неловко включаясь покачиванием бедер в подпорченный танец. Хореограф вальяжно проследовал к подоконнику. Щелчок. ― Сегодня мисс совершенство не так совершенна. Придётся всем начать сначала, ― Брэндон выдавил нахальную ослепительную улыбочку, обрывая одним нажатием кнопки кульминацию трека, и под недовольное гудящее нытьё женских голосов включил его заново.       Да, среди участниц нашей команды я справлялась всегда лучше всех. Это был мой скромный молчаливый способ быть замеченной. ― Вот от кого, а от тебя я такого не ожидала, ― Миранда с усталостным раздражением процедила сквозь зубы и отвернулась со взмахом высоко собранного хвоста.       Мне редко приходилось испытывать осуждение, а потому оно остро отзывалось в теле стыдливым желанием доказать, что я не промах, хоть и могу иногда ошибаться. Мы разбрелись по исходным. Прежде незаметная усталость моментально накрыла тело, напоминая об отсутствии перерыва на многочасовой тренировке; дисциплина была что надо ― несмотря на вызывающие заигрывания и подстебывания, не хуже, чем в армии. ― Если победа в этом конкурсе хоть что-то значит для вас, тогда выкладывайтесь до выгорания! ― Блондин сурово осмотрел команду девушек и задержался на мне напоследок. ― Потрудись уж, лапуля, рано расслабилась, не в постели же ― он увенчал свой строгий вид широкой довольной улыбкой, жалостливо вскинув брови.       Здесь нечего скрывать ― в такие моменты Брэндон искренне и дико меня раздражал, а одновременно с этим западал в сердце глубже. Именно в такие моменты я ощущала его особое отношение ко мне: "мисс совершенство", которая в силу принципов не окажется в его "постели". Это начинало приводить в тягучее, как карамель, сожаление. Потому что легкое непринуждённое общение, исполненное шутками, адресованными мне, я впитывала, как голодная до его безобидного флирта, а наедине с самой собой ― в постели ― смаковала и прокручивала в голове до тошнотворности. Своим вскользь оценивающим вниманием блондин заставлял моё тело трепетать, желать его в качестве своего “личного хореографа”. И тут же, спасаясь от въевшихся в подкорки мечтаний, я пыталась спросить у себя: "Почему я не могу думать о любом другом парне?"... Черт возьми, ну почему он...       Обиженная, словно котёнок, которого публично мокнули в таз с водой, я уставилась в зеркало, не спуская взгляда с отражения, и под загремевшую музыку принялась исполнять наказ хореографа, игнорируя то, как он пристально отслеживает за мной каждую мелочь. Теперь он будет искать у меня ошибки... Эта обида, словно игрушечная, ведь стоит ему заговорить со мной вновь, мне придётся снова прожить цикл тягучее удовольствие-сожаление и, наконец, расстройство.       Если только его взгляд не упадет на влажную грудь Люси, у которой раскраснелись лицо и шея от долгой интенсивной тренировки. Потому что тогда обида разрастется до ужасных масштабов моего колотящегося сердца, закрадется мне под ребра и начнет выжигать легкие удушливым негодованием. Войдя в ритм танца, в зеркало напротив я пробежалась взглядом по жаркому телу блондинки и слегка по лицу хореографа, с неприятным предвкушением ожидая там увидеть хоть мельком отголоски слабого довольства... За несколько лет я выучила его предпочтения, и вряд ли то, что девушка такого типажа среди нас, случайность.       С тех пор, как Брэндон распустил коллектив танцевальной студии, отобрал команду девушек и принялся с усердием готовить нас к конкурсу, я узнала, что такое настоящая ревность. Тревожная, выедающая здравый разум, обволакивающая слёзной печалью по ночам. Оказалось, что видеть в его компании одноразовых пустышек не так больно, как если одну глуповатую юную блондиночку. Пару раз Брэндон подвозил Люси до дома. Или до постели... Мне нельзя этого знать, но если раньше я затыкала уши в раздевалке, сейчас же собирала по крупицам хоть что-нибудь о его личной жизни. Другого выбора не оставалось, потому что приняв решение видеть его каждый день, я отпустила вожжи и полюбила окончательно... Если всё-таки я что-то узнавала, мне приходилось заглядывать в ясные голубые глаза на репетиции, видевших во мне совершенно постороннего человека, и вновь и вновь прощать ему личную жизнь, на которую он вполне имел право.       Если подумать, то кто же, если не Люси, больше всего подходили на роль очередного развлечения хореографа в нашей команде? Миранда - обворожительный, самоуверенный лидер, девушка взрывного характера, какая жалость, была лесбиянкой, и ещё одно "мертвое место" в команде занимала её не менее общительная подружка - Клэр. Я по каким-то неведомым мне причинам никогда не привлекала этого засранца, или же он предпочитал играть со мной взглядом и ни к чему не обязывающим флиртом дольше обычного - гораздо дольше обычного... Люси - светленькая, доброжелательная девочка, с красивыми формами и милыми глупыми вопросами, кажется, идеальный для него вариант. Видимо, так он и формировал себе команду: игрушка и три надежных трудолюбивых танцовщицы, которые приведут всех к победе.       Пускай Брэндон каждую считал глуповатой и эмоционально слабоватой в команде, пускай нёс себя в этот мир как нечто едкое, достигающее своей цели и ловко ускользающее с горизонта, по обратную сторону сцены его считали глупцом, даже милая невинная Люси. Мы не имели понятия, зачем ему участие в конкурсе... Точнее, очевидно, из-за денег, но к чему этот риск: распустить студию, на три месяца пропасть с радаров праздной жизни и приняться за столь усердный труд? Этому должно было быть объяснение...       Мне всегда был любопытен этот момент, но какими бы не были его намерения, свести личные счеты с Брэндоном показалось мне прекрасной идеей. Все мы оставили свои подписи на контракте - плод интеллектуального труда Миранды. Для более внимательных и проницательных парней он гласил о том, что в случае выигрыша денежный приз в полном объеме между собой делят участницы команды, а персонально для Брэндона это значило, что он болван.       Мой любимый, несносный болван. Так ему и надо!       Если честно, уже спустя неделю наших продолжительных тренировок я прилетала домой на радужных вымышленных крыльях, которые отрастила влюбленностью к хореографу, и грезила, как мы выигрываем приз, девушки делят его между собой, хохоча над блондином, а я скромно извиняюсь и отдаю ему свою часть. ― Мишель исправилась... ― Так-то! ― А Клэр, видимо, хочет наказания для всех! Хочет командных приседаний до глубокой ночи... ― Приседания - это чтобы смотреть на задницы. Иногда мне кажется, что лучше быть жесткой косячницей, чтобы привлекать его бесконечное внимание только лишь на себя... ― Брэндон, мы нереально устали! Ты загнал нас! ― танцовщица опустилась на корточки, а потом рухнула на пол, вытягивая стройные ноги и вытирая со лба растекающийся пот. ― Нужен перерыв! ― Я сам решаю, когда перерыв, дорогуша. Я хочу видеть последний идеальный вариант на сегодня, и вы разойдётесь по домам.       В очередной раз, так и не дойдя до финальных тактов мелодии, мы разбрелись по исходным позициям. Брэндон не шутит. Нам нужно сделать всё идеально, чтобы уйти домой. Прежде, чем заиграла музыка, я проследила, как блондин печально поджал губу, уставившись в экран мобильника, а потом едва заметно небрежно положил телефон на подоконник и вальяжно опустился на пол у музыкальных колонок. ― Поехали!       Три коротких отстреливающих бита для раскачки, и руки послушно и четко очертили грудь, чтобы раскинуться на встречу напротив сидящему хореографу. Брэндон довольно качнул головой, и облокотился о холодное зеркало, поежившись и расположившись вразвалку, словно у телевизора. Поочередно отшагнув, мы пропустили по влажным телам волну и вполоборота разошлись в шахматном порядке; оказавшись с Мирандой на переднем плане, мы синхронно поманили плечами и выгнулись друг за другом. Брюнетка облокотилась горячей рукой о мою задницу, пока мы ловко выгибали поясницы. Клэр и Люси умело протеснились в наш тандем, заполняя подрагивающими мышцами и аппетитными бедрами собранную воедино картинку. Мы рассыпались в линию, выделяя точечными акцентами излюбленные мелочи хореографа, отработанные нами до автоматизма, и в тяжелом темпе успевали наблюдать за его реакцией.       Брэндон обвёл оценивающим серьезным взглядом всю нашу старательную компанию и вдруг остановился на мне, нескромно осматривая плоский живот и вздымающуюся от точеных взмахов рук грудь. Я никогда не могла трезво оценить, где заканчивается работа и начинается личный подтекст в танце, который я пыталась выцепить, потому что боялась, что его вовсе не существует... Но если хореограф всё же уделял мне внимание чуть дольше положенного, мне начинало это льстить; его губы, мне казалось, едва заметно начинала украшать легкая улыбка. Словно Брэндон видел в придуманных им движениях чуть нечто большее, чем свою работу. Словно во мне можно было увидеть чуть больше, чем ученицу из команды...       Я любила его хореографию. Вызывающе, нагло, ярко: таким был он сам, учил нас быть такими же. Всегда в хорошем расположении духа, с чувством острых бодрящих шуток и заботы ко всем девушкам в зале. Пускай он это делал из личных побуждений, но каждая чувствовала себя особенной на его занятиях. Может, это и нужно женской половине для счастья... И при этом Брэндон был такой строгий, упёртый, бесящий ― иногда полный болван!.. ― Это просто потрясающе! Как вы сексуально призывно трясете задницами с кислыми обреченными рожами! Заново!

***

      С тех пор, как я попала к нему на занятия, в отряды фанаток его накачанной задницы, я перестала презирать стрип, гоу-гоу, научилась танцевать вызывающие женственные стили, наравне с любимой мной классикой. Брэндон был та ещё штучка, и меня превратил из серьезной, воспитанной Мишель в соблазнительную, смелую лапулю, разгуливающую по клубам, приходящую домой под утро и в одиночестве, ведь мне так и не удалось заполучить его сердце, а другие ― меня не интересовали.       Играясь с блестящей трубочкой в мутном коктейле, я следила за телефоном Миранды, вибрировавшим на столике. ― Брэндон написал, что почти отвёз сестру и скоро будет на месте, ― брюнетка перебрала тонкими пальчиками волосы, убрав их с лица. Такая важная; я проследила, как звякнув замочком сумки она спрятала телефон, и обратила внимание на Люси. Блондинка довольно улыбнулась и сделала пару неторопливых глотков, облизав влажные и липкие от напитка губы. На столе появилась новая порция алкоголя.       Меня радовали такие мелочи, как например то, что Брэндон всегда держал с нами связь через Миранду, сохраняя для меня полнейшую интригу общения с Люси. Не знаю, стоит ли это зачесть блондинке за крохотное незначительное поражение... ― Пока его нет, выпьем за наш приближающийся денежный приз, ― Клэр подняла бокал на длинной ножке, призывая девочек поддержать тост. Я вскочила первой, радостно и звонко чокаясь с каждой. ― Ты так уверена, что он приведёт нас к победе? ― Миранда скептически взглянула на свою девушку, довольно улыбающуюся и уже успевшую пригубить несколько бокалов ещё до того, как успела собраться вся наша женская обворожительная команда в лиловых неоновых стенах клуба. ― А то! Вроде в зеркало смотришь на репетициях... Разве не видишь, какая работа была проделана? ― Клэр бодро осушила бокал и довольно вздохнула, рухнув на кожаный темный диванчик. ― Да вижу, только боюсь у нас сил не останется после таких тренировок! Совсем уже озверел! ― Расслабься, малышка! Мы же сюда как раз пришли отдохнуть, ― Миранда недовольно оскалилась, пока девушка крепко её обняла, утыкаясь ей в щеку, а я проследила, как над Люси, всё это время бездумно тыкающей в телефон, возникла мужская, прекрасно сложенная фигура. ― Добрый вечер, дамы, ― среднего роста брюнет обратил на себя пристальное внимание каждой танцовщицы своим вычурным приветствием. ― Брэндон просил вас развлечь, пока он опаздывает. Вы не против? ― От упоминания знакомого имени я испытала необоснованный тянущий укол в груди и заинтересованно следила за дальнейшими действиями не менее наглого, чем его друг, мужчины.       Все слегка опешили, ведь не дожидаясь ответа, он сел на край дивана, вынуждая Люси подвинуться и победно поставил в центр стола бутылку с карамельного цвета прозрачной жидкостью. ― Угощайтесь, ― он сладенько подмигнул, указав на этикетку бурбона.       Одетый в обтягивающие брюки и полурасстегнутую рубашку брюнет с щетиной представился как Джастин, и под словом "развлечь" он понимал "напоить". Наверное, если бы не регулярная хроническая усталость из-за приближающегося конкурса, мы бы и не пошли на такое, но уж больно заманчиво улыбался Джастин, подливая нам в стаканы веселительную жидкость. Я опьянела моментально и незаметно для себя оказалась с ним и Мирандой на танцполе.       От гремящей музыки, казалось, дрожали стены, а Клэр и Люси, оставшиеся за столом в зоне, огороженной от диких трясок тел, продолжали распивать спиртное, от которого в добавок шла кругом голова. Миранда никогда не отличалась добродетелью, но сквозь недовольство и легкую неприязнь придерживала меня за руку, уберегая от соприкосновения с полом ― или же она оберегала чёрный лакированный камень под нашими ногами. Джастин двигался свободно, словно пропустил пару стаканов воды, уверенно нарушал дистанцию, приближаясь к нашим лицам неприлично близко и пытаясь разговаривать. ― Брэндон не говорил, что вы такие красивые, ― брюнет лучезарно улыбнулся, перекричав музыку. ― Я - лесбиянка! Мишель не трогай, если ты не Ди Каприо! ― Миранда вовсе не улыбалась, по-моему, даже немножечко дымилась от негодования, испытав на себе дешёвый бессмысленный подкат. Я прыснула смехом от того, как безапелляционно отрезала девушка. ― А кого можно трогать? ― Джастин продолжал ласково улыбаться, глядя в сузившиеся до осуждающих щелок глаза брюнетки. ― Себя потрогай между ног, ― Миранда резко двинулась в сторону столика, а потом вдруг обернулась ко мне. ― Ты со мной? ― Присоединюсь попозже, ― словно извиняясь, я поджала непослушную губу, ощущая сопротивление мышц лица, и заключила, что на сегодня с меня достаточно выпивки. ― Твоя подружка очень злая, ― брюнет дождался, пока она скроется в немногочисленной толпе, и принялся любезно и ненавязчиво придерживать меня за руки, пока я пыталась двигаться. ― Не моя подружка, а Клэр. Так что, с ней тоже поосторожнее, ― Джастин недовольно закатил глаза. ― Ты точно только по смазливым актерам? ― Понимая его жирный намек и легкую навеянную тоску, я расхохоталась, мысленно и сама немножечко расстраиваясь своему выбору. ― Моё сердце занято. А Люси тебе не понравилась? ― Выдав совершенно гениальную мысль в совершенно нетрезвом состоянии, я вдруг поняла, что натравливаю на “соперницу” озабоченного прилипалу... И невинно добавила: ― Та милая одинокая блондиночка... ― Я думал, она всё время переписывается со своим парнем. Ну тогда очень даже понравилась, ― если у неё есть парень, Джастин, то ты очень меня обрадовал этой новостью. Хотя он ей может и не мешать развлекаться с такими как ты... С такими, как Брэндон... ― Хороший выбор. А вы с Брэндоном давние друзья? ― Парень как-то неловко держал меня под локти, не давая мне терять равновесие, хотя мы уже не танцевали, а бессвязно пошатывались, включившись в диалог. Я чуть заметно возликовала от того, как охотно Джастин рассказывает о своем друге. Всё-таки бурбон не пропал даром. ― Ох, мы давно общаемся, ещё до аварии, ― он вопросительно посмотрел на меня, и я утверждающе кивнула, делая вид, что понимаю его. ― Вместе их хоронили.       Градус усиленно вдарил по болезненным клеткам сожаления в моем организме, выработанным за последние несколько лет в огромных количествах. Холод повеял по спине, а руки буквально онемели: чьи смерти он пережил?.. ― Моя семья помогала сидеть с Молли, потому что, сама понимаешь, ему нужно было быстрее искать работу. Вот он и подался в танцы...       Я с ужасом догадалась о пережитом хореографом опыте и закусила губу, с неприязнью пытаясь отмахнуться от страшных воспоминаний о последних минутах жизни и собственного отца.       Подобные факты из жизни Брэндона просто ошарашили меня, и в ту же секунду я была готова оправдать любое его глупое и хамское поведение. Броситься ему на шею по его приходу и прижимать к себе до нежной трепетной усмерти. ― Сильный он, ― я сглотнула ком в горле, не находясь, как продолжить разговор, но Джастин прекрасно справлялся и без меня. ― Да, но он на вас очень рассчитывает. Не оплошайте на конкурсе... А то Брэндон по жизни пропишется в моей квартире, и будет у Молли двое папочек... ― Он нервно хохотнул, пытаясь ободрить заметно понурую меня и перевести тему. ― Да уж, ― бессвязно что-то пробормотав, я поняла, что мне нужно удалиться в безлюдное место, пропустить слезу и осознать до конца всё прозвучавшее, пока Джастин не уличил меня в странной неоправданной эмоциональности. ― Пошли за стол...       Джастин направился к своей новой жертве, а я в туалет, сквозь головокружение и подступающие слезы пробираясь за дверь тесной кабинки.       Усевшись на крышку унитаза, я заревела навзрыд, осознав, что натворила. Я мстила инфантильному светловолосому ловеласу, играющему девушками, а подставила любимого человека с тяжелым прошлым, страдающего одиночеством.

***

      Слегка умывшись и стерев с заплаканого лица прохладной водой горечь от стыда и сожаления, я не торопясь вышла к столику, обнаружив во всю коварно улыбающегося блондина, воркующего с девушками и Джастином. Он стянул с себя свитер, слегка задрав майку на твёрдом рельефном торсе, и я остолбенела рядом, пытаясь усмотреть в вынырнувших из складок ткани блестящих небесных глазах легкий налёт отчаяния, который прежде не замечала. ― Мишель? ― Брэндон взъерошил наэлектризовавшиеся светлые волосы, и, пока я отходила от транса, решил мне помочь придти в себя быстрее. ― Хочешь потрогать?       Он тут же расхохотался вместе с Клэр и Мирандой, заботливо усаживая меня за стол, а я лишь видела перед собой юного мальчика, потерявшего в этой жизни семью, поддержку и узнавшего, что такое воспитание детей слишком рано. Мы все пододвинулись теснее, позволяя блондину сесть с нами, и я ощутила тепло от соприкосновения наших с ним бедер и коленок. Алкогольное головокружение усилилось от накатившего приятного томления и телесной расслабленности.       Настроение его было отменным. Искрометные пошлые шутки наперебой звучали в громком пьяном диалоге, я просто млела рядом, невзначай поглядывая в профиль, как он покусывает нижнюю припухлую губу, у которой заносил бокал с виски. Я смотрела на Люси, которую в оборот активно взял Джастин, Миранду, Клэр и видела хороших девушек, почти что своих подруг, с которыми мы переживали конфликты, тяжелый опыт каждодневного близкого общения в зале, но думала я о том, что вся эта шутка с местью затянулась. Блондин выглядел несерьёзно, как всегда вальяжно, и взгляд его не выдавал никакой боли ― если смотреть поверхностно. Я словно пропускала двадцать пятый кадр, не могла разглядеть, как мимолётно Брэндон прикрывает веки и горьковато улыбается, смакуя золотистый бурбон. Он вёл себя, как глупец, пряча за своим поведением недетские психологические переживания, а теперь я снова смотрела на девушек, и такими хорошими они уже не казались. Всё словно перевернулось с ног на голову: Миранда ни за что не отступит от задуманного, и выигрыш уйдёт в женские загребущие ручонки. Как моя подпись вообще оказалась в этом контракте? О чём я думала?       Мне было стыдно за себя до гнетущей тревоги и обидно за Брэндона. Сегодня я была немногословна и отстранена, поверхностно прислушиваясь к пустым диалогам, как вдруг ощутила внизу живота потягивающую нежную боль от чьего-то намеренного неосторожного прикосновения. ― Лапуля, ты чего раскисла? Устала? ― Хореограф заботливо потрепал меня по плечу, тёплыми руками разбудив от муторных беспокойных мыслей, и я увидела, что Джастин уводит Люси на танцпол. Её присутствие или отсутствие уже и не так важно... ― Может тебе воды? ― Давай, ― раньше я вела себя как волчонок, защищающийся от игривых нападок блондина, но сегодняшний вечер предвещал моему поведению перемены. Брэндон как-то странно посмотрел на меня вполоборота, наполняя стакан прохладной водой, и протянул мне с дрогнувшими губами.       Наверное, он хотел было что-то пошутить, но молча многозначительно посмотрел на меня, и принялся крутить в руках пустой бокал из-под алкоголя, разгоняя на дне блестящие капельки. Люси здорово отрывалась, окруженная объятиями брюнета, а потом скрылась в толпе, и я перевела взгляд на сладкую парочку за нашим столом, спрятавшуюся за густыми русыми волосами Клэр: каждый нашёл себе развлечение по душе. Со слегка огорченным предвкушением, я заключила, что на этот вечер оказалась в компании любимого, давно знакомого хореографа и отпила из стакана несколько щедрых глотков воды. ― Ты такая странная последнее время... У тебя что-то случилось?       От подобного заявления я опешила и разволновалась, забегав взглядом по симпатичному личику Брэндона. Неужели это он спрашивает у меня... ― Не ожидала такого вопроса. ― Но я же твой хореограф. Я вижу, что что-то происходит в твоей жизни, ― растерявшись и не зная, как продолжить разговор, я взяла со стола бурбон и бокал из его горячих ладоней, занимая себя от неловкости. Брэндон вытянул руку по спинке дивана, с виду, закрывая меня от множества глаз и, пряча за своей спиной, слегка наклонился ко мне, продолжая ловить на себе мой бегающий взгляд. Его тёмно-голубые, полные заинтересованности глаза рассматривали моё лицо, губы, заставляя меня ёрзать от клокочущего возрастающего напряжения. ― Если не хочешь говорить, то просто знай, что есть люди, которым ты не безразлична. ― Залпом я осушила бокал и облокотилась щекой о его плечо, спасаясь от мгновенного жуткого головокружения и страха прикоснуться к его губам. Тут же меня испугала до сладкой дрожи в груди его незамысловатая формулировка.       Если так Брэндон и склеивает девушек, то теперь я понимаю, почему они попадаются в эти сети коварства. Но мне так хотелось довериться в его крепкие горячие руки... И рассказать правду. ― Мне нужно тебе признаться.       Блондин крепко обернул мою талию и в ответ на испуганный недоумевающий взгляд потянул за собой, приподнимая нас двоих с дивана. Сквозь толпы набежавших к позднему вечеру людей, мелькающие фиолетовые огни софитов, Брэндон вёл меня к выходу, накинув на мои плечи свитер, от которого пахло терпким никотином и слабыми нотками сладкого миндаля. Я тонула в этом окутывающем остром запахе, будто впитавшемся под моё платье, кожу, ощущая, как сильно Брэндон сжимает меня за талию, уводя из клуба.       Окольными путями мы оказались в чужом непримечательном дворе неподалеку от главного входа, где было безлюдно и припарковано лишь несколько машин. Не давая толком прийти в себя, Брэндон развернул меня к себе лицом, и крепко сжимая в ладонях мои в миг замерзшие руки, выжидающе замер. ― Здесь никого... ― Я растерянно осмотрелась в сумерках завершающегося вечера, едва не теряя равновесие, и неловко улыбнулась, глядя в широко распахнутые светлые глаза, в которые приходилось заглядывать снизу вверх. ― Ты хотела в чём-то признаться, помнишь ещё? ― Хореограф слегка нервно и раздраженно выдохнул, не расцепляя наших ладоней и вынуждая меня поторапливаться. ― Да, я просто не знаю, как начать... ― От душного волнения и градуса мозг просто выключился, не позволяя понять, о чём сказать будет важнее в первую очередь. О чём стоит рассказывать, чтобы не быть высмеянной или последней стервой в его милых заинтересованных глазах... ― Придётся тебе помочь, лапуля, ― Брэндон стёр с лица последнюю тень несерьезной улыбки и нагнулся ко мне так близко, что наши губы соприкоснулись в голодном неосторожном поцелуе, разносящем по венам вспыхнувшее нежностью удовольствие.       В моих дрожащих прикосновениях к его полураскрытому жаркому рту затерялось множество ночей, что я провела в мечтах ощущать его влажный сладковатый вкус, бессчетное количество репетиций, длившихся ценой трещащего по швам самообладания, один сегодняшний горестный вечер, что открыл мне глаза на причины его трудного невыносимого характера. Брэндон обнял меня, требовательно притягивая к себе и слегка приподнимая на носочки, чтобы плотнее касаться губ, а я едва находила силы тянуться за его уязвимым неглубоким поцелуем и напоминать себе, что ничем хорошим это кончиться не может.       Хореограф целовал с нескрываемым удовольствием то мою верхнюю, то нижнюю губу, нежно и аккуратно втягивая в рот, сжимал пальцы на ткани платья так, что мне становилось тесно дышать, и от каждого его движения я приходила во всё больший ступор, вспышками просыпаясь в его крепких замерзших руках посреди уже ночной улицы. Мне казалось, что своим глазам нельзя верить, поэтому всё сильнее пыталась их зажмурить и боязно хваталась за его плечи, чтобы не прощаться с равновесием в обмякшем непослушном теле.       Напоследок лишь слегка погладив языком мои опухшие губы, Брэндон нехотя отстранился, тяжело дыша, и распахнул огромные, почерневшие от возбуждения глаза. Я пошатнулась, чувствуя, как колотится его и моя грудь, нервно сглотнув слюни, заполнившие рот, и рвано выдохнула при виде самого красивого и наглого мужчины, что я знала, целовавшего меня нежно, в губы, только что и в первый раз за много лет. ― Да, это первое, что я хотела сказать... ― Не узнавая свой собственный голос в шуршащей ветром затихшей улице, я ощутила, как всё внутри опускается и холодеет после самого сумасшедшего поцелуя в моей жизни. ― Что-то ещё? ― Брэндон выглядел потерянно и напряженно, словно чувствуя, что я намереваюсь испортить к чертям эту замечательную ночь. ― Мы обманули тебя с контрактом.