Проблемная мафиози семьи Харгривз

Академия Амбрелла. Левое крыло. Вход в комнату Люси Морнинг Стар. Во время поисков Люси в кабинете Реджинальда.

В коридоре стояли четверо живых и один мертвый Харгривз. С одним и тем же немым вопросом на лице. — И… Как она себе это представляла? — наконец, озвучил его Лютер. — Не знаю. Сказала выбить вместе со стеной. Если не получиться, то любым другим способом. — измученно объяснила Эллисон. — Отойдите подальше, я попробую выбить её. — сказал Номер Один и замахнулся для удара по самой двери. Удар. И на самой двери ни вмятинки. — Может лучше бить рядом с дверью? По стене? — предложила Эллисон. Удар. Лютер пробил дыру рядом с дверью. Заглянув туда, он увидел темную комнату, которая явно отличалась от их комнат. Ещё удар. Ещё одна дыра. Процесс был долгий. И вот, последний удар и дверь падает в глубь комнаты, поднимая столп пыли. — Готово. — Как думаете, мы найдём там что-нибудь интересное? — заинтересовано спросил Клаус. — Мне кажется, нам не стоит этого делать. Это вмешательство в личную жизнь. — встрял Бен. — И будь здесь Бен, он точно бы поддержал мою идею осмотреться. Зайдя внутрь, Эллисон открыла окно, чтобы проветрить. Комната была очень просторной, поэтому они все поместились в ней. — Хееей, неужели, это наша малышка Люси? — Дай сюда! — Диего выхватил фото из рук Клауса и стал рассматривать его. На фото стояла маленькая девочка лет десяти и невинно улыбалась, держа в руке шарик. Коротенькое платьице и высокие гольфы придавали ещё больше ребячества фотографии. Перевернув её в руках, Диего прочитал вслух. — С любовью, от любящих родителей. 01.10.1977 год. Ого, сколько лет этой фотке. — Смотрите, я нашла целый фотоальбом! К нему явно бережно относились… Да и пыли почти не было, когда я его взяла… Будто его кто-то брал в руки совсем недавно… — Эллисон держала в руках книгу черного цвета, на обложке которой красовалась серебряная надпись: «Харгривз» — Похоже, это что-то вроде семейного альбома. Только вот на нём замок. Лучше его не ломать. — А я нашёл её личный дневник! Предлагаю прочитать последнюю запись! — радостно предложил Сеанс. — Я не думаю, что… — начал было Лютер, но его прервал Клаус, громко читавший дневник. — «Дорогой дневник, сегодня Папа опять был мной недоволен. Он всё ещё винит меня в смерти Мамы. Если бы он знал, как я хотела умереть тогда вместе с ней. Сегодня отец снова сделал мне больно. Порезы до сих пор не затянулись…» О, ужас… — растеряно посмотрел Номер Четыре на остальных Харгривз, а затем продолжил, — «Порезы до сих пор не затянулись с прошлой тренировки, а теперь у меня появились новые. Многие из них ещё кровоточат. Папа сказал, что мне ещё сегодня придётся идти в душ. А я не хочу! Горячая вода опять будет мне делать больно. Знаешь, что именно смешно, дорогой дневник? То, что мне хоть и пятнадцать, а всё ещё боюсь всего как какая-нибудь десятилетка… Пора это прекратить. Я. Не. Виновата. Я НЕ ВИНОВАТА! НЕ ВИНОВАТА!» Эм, ребят? Тут «не виновата» повторяется кучу раз, а потом у неё, видимо, перестала писать ручка, и она продолжила строчить это кровью… — Клаус испуганно перевернул дневник, показывая две исписанные страницы. Такие обычно показывают в разных ужастиках, когда пишущий бьётся в истерике или находится в состоянии аффекта. В этот раз, на весь разворот красовалась фраза «не виновата!», которую окружали только те же слова, только написанные в разброс разным размером. — Хей, там в углу что-то ещё написано… Эм… «Виновата». Какой ужас… — Номер Три до сих пор пыталась поверить собственным глазам. Она точно не думала, что та легкомысленная особа может так о чем-то переживать. Хотя что тут думать. Они и знакомы-то второй день от силы. — Ну что, Лютер? Всё ещё считаешь отца хорошим?! Посмотри до чего он довел свою дочь! Родную! — Заткнись, Диего… — Лютер больше не знал, что ответить. Он больше не знал во что верить…