Код Джуманджи

      Дождь. Вода не лилась: она просто стояла стеной. Но это вовсе не мешало смотреть в его зеленые с голубым отблеском глаза, наполненные не болью, не страхом, а лишь отчаянием и вызовом.       Она поймала его. Смотрит в глаза. Уверена: он покорно преклонится перед ней. Или… Вода с неба поглотит его, пережует и выплюнет перед самым уходом.       Он всегда был такой, сколько бы она за ним не наблюдала. Ей хотелось быть с ним рядом, смотреть в глаза. Ее тянуло к нему, как к огню. Подумать только: он был единственный в ее жизни, будто призванный сюда специально для нее. Будто?! Нет, это не совпадение.       «Огонь, небо, ветер, духи леса и вода, призываю ваши силы!» — кричала охотница, и ее голос разносился над спящими горами. Четырнадцать ненадкусанных луны назад здесь была только она. Ее стрелы свистели в направлении дичи. Тогда-то в голову и постучалась мысль о том, что стрелы пускать куда интересней вместе, чем одной. Должен быть кто-то подобный ей… Кто-то кроме старого охотника.       «Нет, вернись», — шептала она, упав на колени. Девяносто две ненадкусанных луны назад она видела, как исчез старый охотник. Зеленый ветер взявшийся из ниоткуда закружил его, унося вместе со старым ружьем, дуло которого было похоже на музыкальную трубу. Охотник был ей как отец: заботился о ней, защищал и учил всему.       «Как ты здесь оказался?» — спрашивала она старого охотника. Сто двадцать пять ненадкусанных лун назад она и правда думала, что уже стала достаточно большой и может задавать вопросы. Но даже сам мужчина будучи в преклонном возрасте знал, что слишком мал, чтоб задавать такие вопросы, а потому он лишь подливал ей кокосовое молоко, гладил по голове и молчал в ответ.       «На свете существуют такие, как мы?!» — по-детски наивно то ли предполагала, то ли интересовалась, то ли утверждала она. Сто восемьдесят четыре ненадкусанных луны назад она смотрела на звезды, считала их бесконечное количество, и не понимала: почему людей, на Земле всего двое, а звезд так много. Охотник лишь посмеивался над ее вопросом, рассказывая, что такие как они не должны ни с кем дружить, они должны охотиться.       «Либо мы их, либо они нас…» — в попытке набраться смелостью зажмурив глаза, она себе напоминала девиз охотника. Двести четыре ненадкусанные луны назад на ее первой охоте последнее, чего она хотела — это навредить кому-либо. И пока она сидела с закрытыми глазами, она не могла знать, что спящего льва, в которого нужно было целиться, уже подхватило зеленым вихрем.       «Расскажи мне историю», — сонно позевывая, просила она и умоляюще смотрела своими карими, на побитого жизнью охотника в бежевом военном костюме. Двести двадцать восемь ненадкусанных лун назад, она была так мала, что едва ли могла отказаться от хорошей книги с картинками. Летающие то ли корабли, то ли дирижабли над старинными улицами; много винтиков в механическом цветке, на который садилась неживая бабочка из металла… И истории про много тысяч лье под водой… Что такое лье, не мог объяснить даже охотник.       «Это еще что?» — приподнимая тонкое белоснежное расшитое кружевом одеяльце, охотник еще не знал, кого принес зеленый вихрь. Двести семьдесят две ненадкусанных луны назад она появилась в этом мире. Игра утащила ее совсем крохой.       «Ты можешь покинуть игру, но игра не покинет тебя», — многозначительно произнес охотник, возвращаясь из чужой реальности… Триста одиннадцать ненадкусанных лун назад он охотился в том, другом мире в очередной раз, и его влюбленное сердце мешало соблюдать правила.       «Этот мир слишком не правильный» — заявил охотник, ступив на незнакомую, чужую землю. Триста шестьдесят ненадкусанных лун назад все в мире было иначе. Но игра уже существовала, как и дождь.