К настоящему Саске...

      Боруто впервые видел конструкт.       Небольшая комнатка с широкой компьютерной панелью. Несколько коек. На одной лежала девушка с пышными каштановыми волосами до плеч. На ее висках налипли электроды. Веки беспокойно подрагивали.       Чувак в наушниках сосредоточенно пялился в экран панели. Боруто присмотрелся. По верхнему боку аппарата виднелся порт, из которого торчал полукруглый краешек стека. Запертое сознание — все, что осталось от отца.        Толку с сознания… Он не ощущал присутствия. Папани как будто не было. Больше нельзя было найти координаты и притащить сюда его — живого, настоящего.        Столько ждать этого момента, чтобы все закончилось ничем.        Грудь сдавливало тесной пустой.       — Я могу увидеть его?       Парень сдвинул наушник с уха, покосился на него и тут же вновь вперился в экран.       — Прости. Не сейчас.       — Почему? — глухо спросил Боруто.       — В конструкт нельзя входить без подготовки. Чокнешься.       — Он… — уже сдавливало не только грудь, но и горло. — Папаня вошел без подготовки.       — К сожалению, у него нет выбора.       По одному из дисплеев панели нескончаемым потоком неслись символы. На другом — отображалось человеческое тело зеленой сетчатой оболочкой.       — И что здесь можно понять? — спросил Боруто.       — Я должен контролировать ее состояние, — чувак кивнул в сторону своей напарницы. — И состояние конструкта. Знаешь…       — Чего?       Он будто колебался. Наконец сунул руку под панель, потыкал по сенсорному дисплею с бегущими символами и протянул ему небольшой наушник.       — Возьми.       Боруто вяло принял наушник и затолкал в ухо.        Ерунда. Это всё не то. Оно не заменит…        «Узумаки Наруто… Вы понимаете свой статус?»       «Ага. Ты сказала, я умер, ттэбайо».       При звуках его голоса болезненно сжалось сердце.        В мозгу сверкали обрывки вопросов… Как сохранили голос? Как умудряется он, там, в нигде, оставаться таким же живым?       Но это все сейчас было неважно.       «Ваша физическая оболочка нежизнеспособна. Сознание помещено в хранилище c кодовым номером…»       «Значит, я скоро увижусь с папаней?» — перебил отец.       Глаза запекли от влаги.       Так странно… Папаня умер и при этом стремился увидеть своего отца.       Как я его…       «Ячейки изолированы, — терпеливо разъясняла девушка. — К сожалению, вы не можете пересечься с вашим отцом. Его ячейка…»       «Постой-постой. Что значит «не могу пересечься», ттэбайо! — агрессивно наехал папаня. — Сделай так чтоб мы попали в одну… эту самую… ячейку!»       В наушнике стало тихо.       «Это… Это виртуальное пространство конструкта, — наконец повторила девушка, как можно спокойнее, но все же чуть запинаясь от растерянности. — К сожалению, совместить содержимое двух ячеек не представляется возможным».       «Это еще почему! А маманю?.. Я что же буду тут совсем один?..»       Боруто, кривясь, сорвал наушник.       Это было невыносимо.       

****

      Вспышка. Радужными переливами исказилось пространство, воплотилось в объем: прошилось клетками, уходящими перспективой вдаль. Яркое сумасшествие. Страшная, душная ловушка. Во все стороны разбегалась радужная клетчатая бесконечность, а Наруто хотелось метнуться обратно во тьму, убраться от этих красок.       Гендзюцу?        В партнерстве с Курамой он уже успел забыть, что это такое, однако сейчас никто его приводить в чувства не торопился. Он потянулся внутрь к измерению печати, но почему-то опять не смог отыскать вход. Как будто глубинные тоннели, в которых обитал Курама, подчистую снесло.       В желудке осел холодный ужас.        Все это напоминало какой-то мягкий кошмар, как если бы он вдруг проснулся без рук или ног.       Возникший из ниоткуда силуэт уверенно положил руку ему на плечо. Вмиг ощутилось все тело, которого секунду назад не существовало.        — Сейчас, Нанадайме, — успокоил голос Сарады. — Только текстуры проявятся.       По бесконечности прокатилась цветовая волна, и мир кругом преобразился. Наруто снова был в тесной комнатке с бетонными стенами, смутно знакомой.        Он опустил взгляд. Перед ним стояла Сарада — уже не силуэт, а самая настоящая, объемная. И неправильная.        Она выглядела все так же, даже обращалась к нему так же. Вот только никогда в настоящей Сараде не было столько зрелой уверенности. Такой взгляд он уже видел то ли у Данзо, то ли у Ибики…        Измерение пыток?!        Наруто попытался пробудить в себе побольше мужества, готовясь к испытаниям на выносливость. Хоть и с отчаянием признавал, что эти пыточные мастера и правда были мастерами. Они еще ничего не сделали, а он уже чувствовал себя потерянным и уязвимым.       — Ты не Сарада. Не притворяйся.       Не-Сарада побледнела, как будто он смертельно ее оскорбил.       — С чего бы? Я выгляжу так же.       — Ты не ребенок. Тогда кто? Мастер пыток?       — Я — Сарада, — сказала она медленно. — Просто старше. Вас долго не было.       Ее острый взгляд как-то угас.       — Вы погибли, Нанадайме.       Наруто ощупал свою грудь и плечи — вполне настоящие. И тут вспомнил клеточную бесконечность в самом начале.       «…пока не умрет один из нас, — вспомнились слова Курамы. — Или оба. Зависит от того, чья чакра иссякнет быстрее».       Накатившие воспоминания чуть остудили страх пыток. И всколыхнули ужас.       Не гендзюцу. И Курама исчез не просто так. Просто он, Узумаки Наруто, умер и уже даже успел поругаться с ангелом, требовал предъявить ему начальство… А еще что-то случилось со временем…       — Ты тоже умерла, Сарада?       — Нет. Вы так и не поняли, Нанадайме? — сказала Сарада. — Ваше сознание запечатано. И в печать могу спускаться только я и несколько моих подчиненных. Через компьютер.       Печать. Значит, как Шики Фуджин? Только еще компьютер.       Сарада объясняла намного понятнее, чем та сестренка.        — Зачем… — тускло спросил Наруто, разжимая пальцы. Футболка, значит, была цифровая…        — В Чистом Мире небезопасно. Кто угодно может поработить ваше сознание и обратить вашу силу против деревни. Как Хокаге, я не могу этого допустить.       Она взглянула на него с болью, но все так же уверенно.        Упрямство и непробиваемый панцирь, нарощенный вокруг чувственного доброго сердца.       Так значит, Хокаге. Когда я просил начальство… Ты и есть начальство, Сарада?       Он совсем позабыл, что время в печатях течет иначе. Никогда не думал, что окажется на месте родителей и поразится, как за секунду повзрослели дети.       Хокаге…        Наруто почувствовал себя совершенно ненужным, и все же что-то теплое поднялось в груди. Его воля перешла новому поколению. Пусть он и не думал, что все произойдет настолько быстро. Хотелось бы пожить дольше. Он ведь только начал…        — Не переживайте. Это должно быть похоже на обычную смерть. Как только стек с вашим сознанием извлекут из порта, все прекратится.       Захотелось схватить ее за руку и помешать вытащить этот порт из стека. Он еще столько всего хотел выяснить!       — Ребята в порядке?        — Боруто отделили от Момошики. Папе сделали операцию на глазу. Риннеган спасти не удалось, но…        Наруто похолодел.       Например это.       — Сарада. Саске… Ты в нем уверена?        Сарада глядела на него в недоумении.       — Тот бой с Ишшики, а потом Момошики… — Наруто спутанно бормотал, торопясь, пока его снова не затолкали в темень. — К настоящему Саске… К настоящему он бы ни за что не подобрался так просто, ттэбайо!       Бетонные стены вдруг прогнулись. Искаженное пространство залилось цветными красками.       Слишком быстро… Почему ты не слушаешь?! Погоди… Постой…        — Сарада-а!       С его воплем прокатилась волна.       Дрожащие миражами краски стабилизировались. Повеяло свежестью.       Теперь Наруто стоял посреди тенистого леса. Над головой колыхалась листва, а сквозь нее слепящими искрами пробивалось солнце.       Сарада скрестила руки на груди. Все такая же маленькая и деловая.       — Что значит, «к настоящему»?       — Чего ты сделала?..       Сарада поправила очки.       — За конструктом всегда наблюдает диспетчер. Я просто избавилась от наблюдения. Ему это ни к чему. Ну? Что вы имели в виду, Нанадайме? Что не так с папой?       Наруто немного успокоился. Его были готовы выслушать.       — Саске — сильнейший шиноби. Мой соперник. Он не мог так оступиться. Может, я и сошел с ума. Может, мы что-то не учли, но… Присмотрись к нему. Я не хочу, чтобы ты получила удар в спину, как получил он.       В черных глазах Сарады мелькнуло что-то жесткое и цепкое.        — Вы думаете, его тело кто-то захватил? — Она прищурилась. — Ооцуцуки?       — Для этого Ооцуцуки нужно убить. Он бы сказал…        — Даже если бы не сказал… Ооцуцуки нужны Ооцуцуки. Стал бы Ооцуцуки лишать второго себя риннегана?        — Не факт.       — А если не Ооцуцуки… То кто?       Они посмотрели друг другу в глаза, и Наруто почувствовал, как его беспомощное сознание вновь закрепляется в мире живых. Даже если он никогда не выйдет из печати, он еще нужен. Все еще остались опасности и загадки.