Тьма там, где её не ждёшь

В каждой семье есть свои традиции — и это нерушимое правило. Их содержание может быть разнообразным, своеобразным, даже странным для остальных, однако внутри близких это имеет огромную силу и особое значение. Моя семья состоит из двух человек, что далеко от идеала, но даже у нас есть свои правила, одним из которых является совместный ужин. Казалось, в этом нет ничего сверхъестественного: почти каждая семья встречается по вечерам за общим столом. Но для нас с папой это был не просто приём пищи, а в первую очередь наше общение, поддержка связи и ещё одно доказательство, что мы ценим и любим друг друга. Поэтому что бы ни происходило, какие бы трудности не окружали нас, вечер мы проводили вместе, ставя мир на паузу. В жизни не всегда всё идеально, и по этой причине в определённый период, именуемый переходным, я обесценивала нашу традицию, забывала или намеренно пропускала, о чём очень сильно жалею и по сей день. Почему-то время с друзьями, поход в кинотеатр, кафе или просто парк приобрели для меня первостепенное значение. А ведь папа всегда ждал меня, надеясь, что я приду к нему после школы. От картины его ожидания в полном одиночестве, которую я изредка заставала, моё сердце до сих пор замирает, а на глаза наворачиваются слёзы. Какое счастье, что в студенческие годы я одумалась и каждый раз с торопилась домой, чтобы больше не заставлять отца ждать. Как ни странно, я не могла вспомнить, что было сегодня, однако усталость говорила о том, что денёк выдался выматывающим. Я даже не помнила, как добралась до дома, но была безмерно счастлива оказаться в родных стенах, наконец облегчённо выдохнув. Мы жили без лишней роскоши, отдавая предпочтение уюту, создающему тёплую атмосферу, поэтому путь от входной двери на кухню я преодолела быстро, оставив накопленный стресс где-то по дороге. Папа возился около плиты, завершая приготовления ужина, а на мне была не менее важная задача — накрыть стол. С сервировкой я справилась довольно быстро, устало опустившись на стул и прислонившись затылком к стене. Сил на большее у меня не осталось, так что оставалось лишь терпеливо ожидать отца. Взгляд скользнул по кухне, отчего у меня сложилось впечатление, что я видела её впервые. Мне был знаком каждый предмет мебели, я с лёгкостью могла вспомнить, где находится крупа, а где — запасы печенья, однако всё равно необъяснимое чувство тоски сковало мысли. Я находилась на этом же месте буквально вчера, но по ощущениям меня не было несколько дней или даже месяцев. Удивительное чувство, из-за которого внутренности скрутило, а сердце сковала тоска. Захотелось пройтись по собственной кухне, потрогать всё, что только можно, и при этом просидеть на своём месте как можно дольше, чтобы находиться в этом моменте, вдыхать аромат чего-то съестного, отчего желудок в который раз забурчал, и ощущать тепло и спокойствие. В эпицентре всего находился папа, теперь уже метавшийся от плиты до поверхности стола. У него никогда не было особо выдающихся кулинарных способностей, однако он искренне старался удивить меня, порадовать чем-то новым и вкусным. Конечно, у него не всегда выходило так, как нужно, но моим долгом было принимать его старания, ведь он вкладывал частичку своей любви. Вот и сегодня, судя по его сморщенному лбу и озадаченному взгляду, что-то пошло не по рецепту, однако он принял лицо профессионала и посыпал содержимое тарелки зеленью, удовлетворённо осмотрев свой результат. — Приятного аппетита, — пожелал он, ставя передо мной тарелку, от которой поднимался пар и чудесный аромат. Однако почему-то я даже не опустила взгляд, чтобы посмотреть на блюдо, а продолжала наблюдать за отцом. Не знаю почему, но я словно его не узнавала. Мой любимый папочка казался каким-то другим, или же я по какой-то причине видела его по-другому. Его черты лица были теми же, как и его глаза, в которых читалась безграничная забота, однако я всё равно не могла оторвать взгляд, выискивая то, что меня так зацепило. Он, естественно, почувствовал моё пристальное внимание, из-за чего поднял на меня взгляд и тепло улыбнулся, вынудив приостановить свои странные мысли. Этот ужин был очередным, поскольку не было никакого особого повода, но я смотрела на всё как-то иначе. — Как прошёл день? — поинтересовался отец, и улыбка так и не покинула его лицо. — День… — начала я, но тут же запнулась. Что же сегодня было? Как назло, ни одно событие не лезло в голову. — Всё было хорошо. — Как учёба? — продолжил расспрос он, опустив взгляд на тарелку и взяв в руки приборы. Но я же получила диплом… — Всё по-прежнему, — отмахнулась я, игнорируя голос в голове, который явно принадлежал не мне. — Как прошёл твой день? — Не поверишь, но тоже ничего необычного, — ответил отец, стуча вилкой по тарелке. Получался какой-то странный разговор ни о чём, который был наполнен разве что пустотой и глупыми дежурными фразами. На моей памяти давно такого не было, чтобы наши с папой вечера проходили настолько странно. А с другой стороны, главным было то, что мы были вместе. Складывалось ощущение, что я пробыла вдали от дома несколько дней, отчего уже и забыла, как тепло и приятно находиться среди семьи. Меня словно долгое время окружало одиночество, тоска и чувство несправедливости, однако с чего бы это? Это больше не твой дом… Вилка в моей руке со звоном упала на стол, из-за чего отец вздрогнул и внимательно посмотрел на меня. Я тряхнула головой, намекая на то, что ничего не произошло и дело в моей неуклюжести. Он понимающе кивнул и вновь уставился в свою тарелку, пока я пыталась понять, не схожу ли с ума. Для собственного успокоения я попила водички, медленно смакуя её вкус. Вроде бы не было ничего необычного: вода как вода. И тем не менее жажду я не утолила, как и, собственно говоря, чувство голода. Странно, но я как будто не испытывала никаких потребностей, зато очень остро реагировала на обстановку вокруг. Это всего лишь сон… Я огляделась, почему-то решив, что всё это время был включен телевизор, но быстро убедилась, что ничего подобного не было. И вновь мой взгляд начал метаться по квартире, подмечая хорошо знакомые мне детали: чайник как всегда стоял криво, нижняя дверца шкафчика была приоткрыта, магнитик на холодильнике в виде Микки Мауса приветливо улыбался, а стена около плиты хранила небольшое пятно, которое оставила я во время детских экспериментов. Всё было родным, но таким чужим одновременно. Ты умерла, Вики… — Что-то не так? — удивился папа, когда из-за голоса в голове я резко отодвинулась от стола. — Ты ничего не ешь. — Мне нехорошо, — призналась я, обхватив голову руками. В ушах раздался скрежет шин, а затем грохот, от которого всё внутри меня сжалось, а боль пронзила затылок. Я словно начала задыхаться, хотя кислород спокойно поступал в лёгкие. Не успела я оклематься, как мышцы спины отозвались болью, словно на мне был тяжеленный рюкзак, но тянувший меня вверх, а не вниз, как того требовали законы физики. Вероятно, я слишком устала за день, вот мне и начала казаться всякая чушь. Я повела плечами, но лишь убедилась, что ничего подобного на мне не было. А должны быть крылья… — Вызвать врача? — не на шутку испугался папа, оказавшись передо мной, отчего я невольно вздрогнула и отъехала чуть дальше на стуле. — Виктория? Виктория… Какое непривычное слово сорвалось с его уст. Я понимала, что это моё имя, но от отца это непривычно было слышать. Словно кто-то другой говорил за него, подражая его манере и голосу. Это невозможно, однако могло бы объяснить странный разговор между нами. Что если здесь и вправду что-то не так? Мне кажется, я упускаю что-то важное, что могло бы мне помочь осознать происходящее. Я прикрыла глаза и нахмурилась, припоминая последние пару дней, но, на удивление, не вспомнив ничего, как будто кто-то стёр мне память. Или же подменил?.. «Вики, стой!» Этот голос… он был мне знаком, хотя его обладатель никак не вписывался в мою жизнь. Он был кем-то внеземным, как инопланетянин или же… кто-то из другого мира. У него были красные глаза, это точно. Но разве могут быть люди с красными глазами? А демоны? Почему я подумала про демонов? Шепфа, в голове полная каша… Но кто такой Шепфа? Кто такой Люцифер? Я что, подалась в сатанисты? Нет, я не могла, я ведь ещё Непризнанная… — Лабиринт, — одними губами проговорила я, вспомнив последние секунды, прежде чем я оказалась дома. — Я в лабиринте. Теперь было понятно, почему мои чувства были настолько обострены, хотя связи с реальностью как таковой не было. Лабиринт увидел моё желание: ощутить себя как дома, в безопасности, в уюте, теплоте и любви, побыть рядом с отцом и забыть обо всех проблемах. Мой взгляд встретился со взглядом папы, который продолжал смотреть на меня с беспокойством, как бы поступил мой настоящий отец. Возможно, здесь можно остаться и дожить свою прежнюю жизнь, пуская она будет сплошной иллюзией. Зато здесь мой самый дорогой человек и простые будни, не обременённые загадками и спасением от Мальбонте. Здесь безопасно, спокойно и по-домашнему — одним словом, здесь всё, чего мне так сильно не хватает. — Останься со мной, Вики, — попросил папа, словно прочтя мои мысли, и положил руку мне на плечо. — Я не переживу, если ты второй раз покинешь меня. — Папа, — вымолвила я, давясь слезами. — Я очень хочу остаться с тобой… Желание бывает очень сложно подавить, особенное если оно настолько сокровенное, что я не признавалась даже самой себе в нём. Оно полностью состоит из моих чувств и эмоций, сплетаясь с моим сердцем. Такое ощущение, что если я откажусь от него, то мой пульс остановится, я перестану дышать и погибну, теперь уже навсегда. Было два пути: бороться со своим желанием или принять его и остаться в мире, которого не существует, но где я могу быть счастливой. Противостоять так трудно, практически невозможно. — Это не мой дом, — внезапно произношу я дрожащим и слабым голосом, пока перед глазами предстала пелена слёз. Но даже от этого папа опешил, а я поднялась на ноги и уже уверенно заявила: — Это не мой дом. — Но он может стать твоим, — попробовал зайти с другой стороны отец, протягивая ко мне руки. — Ты же этого так хочешь. — Хочу, — согласилась я, буквально выталкивая наружу следующие слова: — Но я хочу вернуться на Небеса. Не успела я моргнуть, как образ отца растаял в воздухе, вместе с нашей кухней и домом в целом. Им на замену пришли холод и одиночество, из-за которых мне стало совсем дурно. Я прижала ладонь ко рту, сдерживая рвущееся наружу рыдание. Сейчас как никогда раньше я ощущала тоску по дому, от которого только что добровольно отказалась. Сожаление рвало на части душу, а мысли о том, что я опять вернулась к тому, от чего хотелось сбежать, болью откликались в голове. Но ведь я поступила правильно, не так ли? Это был не мой дом и не мой отец, а лишь копии, которые наверняка не принесли бы мне настоящего удовлетворения. Дав себе немного времени, я попыталась успокоиться и начала оглядываться. Сзади и спереди виднелись длинные проходы, в конце которых находились повороты в разные стороны. Стены были каменными, кое-где покрытые подобием мха, но самое обидное — они были настолько высокими, что я не видела их конец. Что-то мне подсказывало, что если я взлечу, то не найду края, так что не стоило даже пытаться. Но куда мне идти? Вперёд или назад? И что для этого лабиринта есть «вперёд» и «назад»? Люди так часто бояться темноты, пауков, замкнутых пространств или высоты, но намного страшнее, как оказалось, застрять в лабиринте, без малейшего намёка на выход. Внезапно сзади ударил порыв ветра, вонзившись острыми иголками мне в спину. Мои волосы, перья, платье, скудная растительность — ничего не колыхнулось, как должно было произойти из-за такого порыва. Тогда что это было? Я обернулась, в надежде найти ответы, но в итоге не увидела ничего, что могло бы мне подсказать. Тем временем колючее чувство прошлось по всему моему телу, вызывая мурашки и страх. Это чувство словно было мне навязано, однако так сильно впечаталось в меня, что я никак не могло от него отвязаться. В голове тут же всплыла единственная информация, которую я знала о лабиринте Адама и Евы: он использует страхи и желания бессмертных, попавших сюда. Значило ли это, что в той стороне меня ждал мой страх? Вполне возможно, однако высока вероятность, что, пройдя оба испытания, я найду выход. Тогда пора было взглянуть страху в лицо. С нелепой уверенностью и, как ни странно, пустой головой я направилась на странный зов. Сложно было представить, что могло меня поджидать за поворотом, поскольку за последнее время количество моих страхов увеличилось чуть ли не вдвое. Возможно, я окажусь в салоне автомобиля, вновь несясь по тёмным дорогам, а возможно, встречусь лицом к лицу с Мальбонте, образ которого хоть и был для меня размыт, но всё же я имела скудные представления о нём. А может, там будет что-то менее значительное или же, наоборот, что-то более внезапное. Наверное, стоило остановиться и повернуть назад, ведь кто в здравом уме захочет испытать свой главный страх, однако мои инстинкты напрочь отключились, так что я не чувствовала ни паники, ни дрожи в коленях, ни сухости во рту. Складывалось ощущение, что мне не страшно. С каким-то неправильным предвкушением я достигла конца коридора и свернула налево, готовясь к тому, что меня в любой момент может парализовать от ужаса. Меня встретил такой же длинный коридор, вот только поворотов в нём было намного больше, чем в предыдущем. Я сделала несколько медлительных шагов вперёд, постоянно оглядываясь, заглянула в несколько проходов, но так ничего и не увидела. Не до конца понимая, стоило ли мне радоваться тому, что пока всё было спокойно, я растерялась, не зная, куда себя деть. Вариантов для дальнейшего пути было много, — на то это и лабиринт — вот только никаких подсказок в виде хлебных крошек или тонкой нити не было видно. И куда же мне идти? Не соображая, я решила идти наугад, выбрав второй проход слева, как вдруг услышала какой-то шорох с противоположной стороны. Я прислушалась, задержав дыхание, но ответом мне была тишина. Вероятно, стоило держаться выбранного маршрута и идти в противоположную от странного звука сторону, однако тот самый ветерок повеял именно с той стороны, где могла скрываться возможная опасность. Сотни игл вновь пронзили тело, и на этот раз мне словно достался тяжёлый камень, из-за которого я замерла на месте. Не знаю почему, но я чётко знала, что мне нужно в ту сторону. И нет, я не видела там выход, скорее наоборот, там меня поджидали страдания, которых я нисколько не боялась. Это вызывало во мне диссонанс, но, опять же, не страх. Этот проход почему-то с каждым шагом казался всё мрачнее и уже, но отступать я была не намерена. Я шла вперёд и всё ждала, когда же погружусь в свой самых потаённый страх, который только сможет использовать лабиринт против меня, но мой разум оставался ясным, да и вокруг ничего не происходило. Это ожидание начинало утомлять не хуже самого пути, однако я упрямо продолжала свой путь, не желая сворачивать назад. В конце концов разгадка моих ощущений была уже близко — буквально за очередным поворотом. С замиранием сердца я завернула за очередной угол и остолбенела, никак не ожидая столкнуться с тем, что увидела. Как моим страхом мог оказаться Люцифер? Если бы не остатки макияжа на лице, то я бы точно протёрла глаза, поскольку отказывалась им верить. Сын Сатаны мог оказаться для меня кем угодно — причиной злости, обиды, разочарования, надежды, боли, желания… но точно не страхом. Я сделал шаг вперёд, однако парень никак не отреагировал: он сидел на земле, привалившись спиной к стене, и с таким усердием сжимал собственную голову, что я начала переживать, как бы демон не покалечил самого себя. Не понимая, как Люцифер мог оказаться частью испытаний лабиринта, я сделала ещё пару шагов в его сторону, но, как и прежде, никакой реакции не последовало. Зато теперь я могла расслышать, как тяжело и рвано он дышит. — Люцифер, — неуверенно позвала я, чувствуя себя странно, разговаривая с иллюзией. Внезапно крылья демона, до этого плотно прижатые к спине, раскрылись с громким хлопком, показывая всю мощь своего хозяина и поднимая ветер. Я машинально отшатнулась, ожидая, что сын Сатаны обратит на меня внимание и перейдёт к каким-либо действиям, однако он по-прежнему был неподвижен. Довольно странно, что его крылья так отреагировали на мою присутствие, словно пытаясь защитить его. Но что может грозить проекции внутри лабиринта. Разве что передо мной не находился настоящий Люцифер, который каким-то образом тоже оказался в ловушке. — Люцифер, — попробовала ещё раз, на этот раз чуть громче и настойчивее, однако реакции вновь не последовало. Тихой поступью я приблизилась к парню настолько, чтобы теперь понять, что он сжимал не просто свою голову, а уши, пока его глаза были закрыты, но зрачки беспорядочно бегали под зажмуренными веками. Могло ли это означать, что Люцифер сейчас находился внутри ловушки, борясь либо со своим страхом, либо с желанием? Образ всемогущего сына Сатаны никак не вписывался в то, что я видела перед собой, что и сбило меня с толку. Я не понимала, стоило ли мне как-то вмешиваться и пытаться достучаться до сознания демона, но всё же была уверена, что бросать его я не стану. Он наговорил мне столько гадостей, не доверял мне, оскорбил и унизил меня, так что даже сейчас глаза начало жечь от слёз, именно из-за его слов я вообще пошла в лабиринт, чтобы доказать свою силу, однако я не могла оставить его. Обида жгла меня изнутри, но ведь мы были союзниками… Пусть хотя бы я останусь верной в этом до конца. — Люцифер, ты меня слышишь? — спросила я, присев перед. Тишина была мне ответом, зато с такого расстояния дыхание Люцифера звучало ещё более болезненно. Я внимательно изучала его лицо, пытаясь найти решение. Всю дорогу до этого я чувствовала страх, который, как оказалось, предназначался не для меня. Но как помочь кому-то преодолеть это чувство? Я не знала, но первое, что пришло мне в голову, — показать, что он не один. Именно одиночество зачастую усиливает страх, поэтому я, не придумав ничего умнее, осторожно коснулась колена парня, надеясь на то, что так смогу показать, что рядом. Внезапно я вновь почувствовала болезненные уколы, которые начались с ладони, медленно поднялись по руке и распространились по всему телу. Наверное, так можно было ощутить страх. Боль разом сковала меня, однако от Люцифера я так и не отошла, проявляя всё своё терпение. И тогда я услышала голоса… Ничтожество. Никчёмный. Глупец. Позорище. Неудачник. Мерзость. Урод. Слабак. Так нужно. Ты должен. Заткнись. Ты обязан. Ты не можешь. Ты не справишься. Так надо. И смех… Со всех сторон я слышала смех, который невозможно было остановить. Насмешки сыпались так быстро, что я не успевала понять, кто их говорить. Все тыкали пальцем. Все смеялись, шептались за спиной, издевались, обзывали, попадая в самое сердце. Теперь понятно, почему Люцифер затыкал уши. Это невозможно терпеть… Я подняла взгляд на него, и из глаз потекли слёзы. Не знаю, слышал ли это демон в жизни, но я чётко понимала, что это его страх. Если бы меня когда-нибудь спросили о том, чего может бояться сын Сатаны, то чужое неодобрение, насмешки и издевательство были бы последними, что пришло мне в голову. Иголки всё сильнее вонзались в кожу, а я не понимала, как это остановить. Самой хотелось закрыть уши, потому что голоса не умолкали ни на секунду. И каждый раз сплошное унижение, ненависть и боль. Проще было выпить яд, чем ощущать, как его медленно выплёскивают. Люцифер, как же тебе помочь? Хочу забрать его страх. Хочу передать ему своё спокойствие. Хочу, чтобы он понял, что каждое слово — это ложь. Хочу, чтобы он увидел себя моими глазами. Воображаемые иголки стали настолько ощутимыми, что я невольно оглядела себя, но не заметила ничего похожего. Тогда я стиснула зубы и зажмурилась, принимая решение, что буду терпеть боль до конца. — Люцифер, — на выдохе произнесла его имя, машинально сжав его колено сильнее. — Ты совсем не такой. Противясь отвратительным образам, я постаралась представить сына Сатаны таким, каким я вижу его. Первым делом я представила его глаза: красный блеск, уверенность, местами надменность, сила, гордость. Затем я представила его лицо, сосредоточенной и, чёрт с ним, красивое. В конце концов моя голова обрисовала весь силуэт демона, от которого чувствовалась невероятная мощь. Люцифер всегда ассоциировался у меня с силой, которая окружала его, шла впереди него и заставляла всех вокруг его уважать. Он обаятелен, хотя местами ведёт себя как козёл. Он умён и хитёр. Он в моём понимании — настоящий демон, лидер, своего рода пример для подражания и будущий правитель. По этой причине что бы ни было в его голове сейчас — всё это чушь. Я отпрянула, когда облегчение волной прошлось по телу. Не обращая внимание на тесное платье, я прислонилась к стене напротив сына Сатаны, почти отзеркалив его позу, и перевела дыхание. Острых иголок больше не было, поэтому я поспешила понаблюдать за демоном: он больше не выглядел напряжённым, его крылья послушно прижались к стене, а сам он на мгновение открыл глаза, а затем вновь зажмурился, как от яркого света, и потёр их одной рукой. — Уокер, куда я опять влип из-за тебя? — задал вопрос парень слегка осипшим голосом. У меня не было ответа, да и спустя минуту он сам обо всём вспомнил, издав обречённый выдох. Я упорно молчала, когда его взгляд, осознанный и удивлённый, поднялся на меня. — Как ты это сделала? — Сделала что? — не поняла я, устало потерев виски. — Ты вытащила меня из моего… — парень осёкся, подбирая подходящее слово. — Из моей иллюзии. Как? — в моём взгляде всё так же читалось непонимание, поэтому демон добавил: — Я совершенно точно почувствовал твою энергию. И она затмила всё остальное. — Я ничего особенно не сделала, — отнекивалась я, удивляясь формулировкам Люцифера. Парень смерил меня взглядом, но допрос продолжать не стал, поднявшись на ноги. Он размял плечи и, к моему удивлению, подошёл ко мне и протянул руку, предлагая помочь встать. Гордость была неуместна, поэтому я приняла его предложение, благодаря сильному рывку принимая вертикальное положение. Наши руки каких-то несколько секунд были соединены, однако я быстро отпрянула, сделав шаг от него. Его последние слова в мой адрес тут же ожили, напоминая о том, что я на него зла и обижена и что же он думал обо мне на самом деле. — Как ты сюда попал? — спросила я, скрестив руки на груди, чтобы показать своё недовольство. — Очевидно, — фыркнул он, выгнув бровь. — Пошёл за тобой. — С какой стати? — удивилась я, не доверяя его словам. — Нужно было оставить тебя здесь одну? — ответил вопросом на вопрос сын Сатаны, после чего огляделся, словно только сейчас осознав, куда он попал. — И ты решил стать моим спасителем? — сомневалась я, ища подвох в его поступке. — Мы же всё-таки команда, — ответил Люцифер, произнеся последнее слово с заминкой и слегка пренебрежительной интонацией. — А я думала, что я просто слабость, — напомнила ему я, на что демон поджал губы, но больше не проронил ни слова. Некоторое время мы молчали, пристально смотря друг на друга. Между нами явно было напряжение и недоговорённость, хотя, как по мне, Люцифер уже всё сказал. Не уверена, сможем ли мы возобновить наш союз после того, как выберемся отсюда, однако пока нам придётся если не сотрудничать, то хотя бы терпеть общество друг друга. Мне не была по душе такая позиция, но навязывать себя, тем более после того, как поняла, какой я выгляжу в его глазах, я была не намерена. А ведь у меня совсем другие чувства по отношению к сыну Сатаны, которая я так старательно попыталась передать ему в виде образов. Теперь я чувствовала себя глупой. Так и не дождавшись от него ничего, я отвела взгляд и решила продолжить движение вперёд. У меня больше не было никакого предчувствия, куда идти, но стоять на месте было бесполезно. В конце концов говорят, что если постоянно придерживаться одной и той же стороны, то рано или поздно можно найти выход из любого лабиринта. Что-то мне подсказывало, что лабиринт Адама и Евы существовал вне законов логики и мог преподнести ещё множество сюрпризов, но я сама, пусть и во время эмоционального порыва, решила сюда пойти, чтобы доказать, что мне по силам найти выход. Ободрив саму себя, я уверенна продолжила путь. Какое-то время мы шли в абсолютной тишине, так что отчётливо могли слышать дыхание друг друга. У нас не было никакой стратегии — мы просто, не сговариваясь, поворачивали то направо, то налево в надежде, что рано или поздно наши блуждания закончатся. Несмотря на молчание, мы шли плечом к плечу, оттого я хорошо видела Люцифера боковым зрением: он как всегда выражал абсолютное безразличие, вот только стиснутая челюсть выдавала его напряжение. Кроме того, я отчётливо ощущала его энергию, которая казалась мне настолько тяжёлой, что невольно хотелось пошевелить плечами, чтобы сбросить невидимый груз. Возможно, я бы поинтересовалась, что так сильно его тяготит, вот только обида не позволяла мне заговорить первой, да и, если быть честной, навряд ли он мне ответил бы. И всё же, находиться с сыном Сатаны так близко без возможности сбежать — тоже своеобразное давление для меня. Коридор за коридором, поворот за поворотом — всё было однообразным. Не получалось даже предположить, сколько времени прошло, однако совершенно точным фактом являлось то, что к выходу мы так и не приблизились. Вокруг не менялось ничего: никаких новых звуков, запахов, растительности, ощущений, — и это уже было пыткой. Как ни странно, усталости тоже не было, хотя мы прошли уже довольно приличное расстояние, которого должно было хватить для того, чтобы появилась ноющая боль в мышцах ног. Наверное, это ещё одно испытание лабиринта, из-за которого явно можно сойти с ума. — Как ты выбралась из своего страха? — без предупреждения и прелюдий спросил Люцифер, нарушив тишину так внезапно, что я долго не могла понять суть вопроса. — Страха? — удивилась я, припоминая уколы сотни игл. — Страха не было, — ответила я, вызвав полный непонимания взгляд. Я так и не обернулась в его сторону, позволяя ему рассматривать мой профиль. — Зато было желание. — И как ты преодолела желание? — поинтересовался демон, переведя взгляд перед собой. Неужто испугался, что показал свою заинтересованность? — Я поняла, что иллюзия не заменит реальность, — пожала плечами я, не зная, что ещё сказать. — Говоришь так, словно это было просто, — усмехнулся парень, тогда как я была готова согласиться с его словами. Как бы плохо морально ни было, физически это действительно было нетрудно. Что нельзя было сказать про Люцифера, которого мне довелось увидеть со стороны. — А ты тоже уже преодолел своё желание? — спросила я, стараясь не показывать свою заинтересованность. Пусть сын Сатаны думает, что я интересуюсь только для того, чтобы понять, ждали ли его ещё испытания, а не потому что мне правда интересно, что же он хочет в глубине своей… души? — Был только страх, — ответил он, всё же удивив меня. Видимо, испытания были в разном порядке, так что наш счёт 1:1. Какова вероятность, что, пройдя второе испытание, мы найдём выход? — В который вмешалась ты. Из-за своих размышлений я не сразу уловила его слова, после осознания которых резко остановилась и вперила взгляд в его спину. Он всё-таки чувствовал моё присутствие? Слышал мои слова? Парень, заметив моё отставание, остановился и обернулся, и в этот самый момент наши взгляды встретились. Кончики пальцев начало покалывать, а в голове послышались те самые голоса, насмехающиеся и унижающие. Пожалуй, страх Люцифера показался мне довольно неожиданным, поскольку, как мне казалось, репутация у него была настолько железная, что её невозможно пошатнуть. Определённо, так оно и было, вот только сын Сатаны отчего-то был уверен в обратном: один его неверный шаг — и он потеряет уважение и станет посмешищем. — Как ты это сделала? — задал новый вопрос Люцифер, незаметно для меня подойдя так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы сохранить зрительный контакт. — Как ты нашла меня? Как увидела мой страх? — Люцифер, мне нечего ответить, — сказала я, когда пауза слишком затянулась. — Я просто почувствовала твою энергию, а потом попыталась остановить твой страх. — Это не может быть «просто», — не согласился парень, слегка прищурив взгляд. — Даже не все Высшие могут так хорошо ощущать энергию других, что уж говорить о том, чтобы как-то вмешиваться. — Но ведь и мы с тобой не в Аду или Небесах, — напомнила я, разведя руки в стороны. — Лабиринт имеет свои секреты, так что не удивлюсь, если это один из них. Мои аргументы не показались ему убедительными — это было видно по неизменившемуся прищуренному взгляду и, опять же, его энергии. Демон почему-то не мог принять тот факт, что причиной был именно Лабиринт. Но других объяснений попросту нет! Да и вполне логично, что если это место чувствует даже самые потаённые страхи и желание, то и те, кто находится здесь, тоже становятся более чутки. Мне бы хотелось высказать это всё Люциферу и вразумить его, но какой в этом толк? Упрямец останется при своих подозрениях, тем более когда задета его гордость, потому что я увидела его страх. Для всех он слишком долго строил образ безразличного сына Сатаны, который может всё, чтобы один миг, или же одна Непризнанная, разрушил всё. Лучше было перевести тему, к тому же, у меня тоже был вопрос к нему. — Почему ты пошёл за мной? — решила докопаться до истины я, на что он выгнул бровь. — А ты не догадалась? — явно издевался парень, резко развернувшись в ту сторону, куда мы шли до этого. — А ты не можешь ответить? — не уступала я, вновь поравнявшись с ним. На деле у меня была лишь одна догадка, озвучив которую я могла нарваться на новую порцию насмешек. — Мы же команда, — сквозь зубы повторил свою недавнюю реплику он. — Кто-то же должен вытаскивать твой зад. — Это мог сделать кто-то другой. Дино, например, — не понимала я, покосившись в его сторону, заметив его обострившиеся скулы. — Или же преподаватели. — Но я пошёл раньше, — без особого энтузиазма сказал демон. — Это меня и удивляет, — призналась я, потерявшись в его мотивах. — То плескаешься ядом, не доверяя мне даже общее задание, то оправляешься спасать. Не слишком ли большой контраст? Люцифер вновь ничего не ответил, чем начинал вызывать у меня раздражение. Хорошо, пускай он молчит, я могу попробовать выяснить по-другому. Незаметно сократив между нами расстояние до минимума, я прислушалась к его энергии, зная, что она никогда не подводила меня. Под слоем напускного спокойствие я ощутила отголоски страха, которые лёгким покалыванием прошлись по моим рукам, уже знакомое беспокойство и, кажется, нащупала что-то новое. Во рту появилась горечь, так что захотелось сплюнуть, наплевав на этические правила. Это был осадок, который, как мне показалось, напоминал вину. Неужели демон решил спасти меня потому, что я отправилась в лабиринт именно в ответ на его слова? Боялся, что совесть, если такая имеется, замучает? Желание вывести Люцифера на чистую воду внезапно прервалось странным чувством, из-за которого я обернулась назад. Меня встретил лишь коридор, который мы прошли, однако мне отчего-то показалось, что за нами следят. Холод прошёлся по спине, и я ещё раз обернулась, всматриваясь так пристально, словно вот-вот кто-то должен был показаться из-за угла. Несмотря на все мои подозрения, никого не было, а дольше смотреть себе за спину было небезопасно, поскольку навряд ли сын Сатаны остановит меня от встречи со стеной. И всё же, что это было? — Значит, ты видела знак у Данта? — вновь нарушил тишину демон, вот только из-за моей сосредоточенности на подозрениях его голос прозвучал громко и пугающе. — Ты серьёзно решил поговорить об этом сейчас? — удивилась я, а парень продолжал вести себя так, словно мы не находились в опасном месте. — Мы здесь одни и нас никто не слышит, — пожал плечами он, а мне захотелось оспорить его слова. Неужели он не чувствует, что мы далеко не одни? — Как по мне, идеальное место. — Он сам показал, — призналась я, вспоминая тот вечер. — Ещё упомянул, что у Бонта теперь есть такой же знак, и посоветовал мне тоже им обзавестись. — Хоть где-то твоё упрямство пригодилось, — сказал Люцифер, намекая на то, что я, разумеется, отказалась от подобного предложения приспешника Мальбонте. — Он был не менее настырным, — поёжилась я, вновь обернувшись, но опять никакого не заметив. — Если бы Ади не пришёл вовремя, то угрозы могли перейти в действия, — теперь мои слова звучали с укором, и я бросила испепеляющий взгляд в сторону парня. — А ты даже не удосужился заступиться. — И что же я по-твоему должен был сделать? — поинтересовался Люцифер, заметив, что я вновь посмотрела назад, повторив мой жест, но, очевидно, тоже ничего не увидев. — Как минимум не быть козлом, и хотя бы спросить, всё ли со мной в порядке, — ответила я, кажется, едва ли не вызвав у него смех своими словами. — А не нагрубить и уйти, — не сдавалась я, взывая непонятно к каким чувствам. — Сделать хоть что-нибудь, понимаешь? — Я сделал то, что посчитал нужным, — чересчур резко ответил сын Сатаны, чем удивил меня, поскольку до этого я не наблюдала за ним признаков агрессии. О, Люцифер явно злился, отчего мне захотелось отойти подальше, дабы пожар внутри него не обжёг меня. Вот только причину его злости я так и не поняла: я должна обижаться на него, потому что он не проявил себя как союзник. Неужели его так зацепили мои слова? Нет, глупое предположение, ведь мы задевали друг друга и похлеще. Тем временем его злость не пропадала, теперь выражаясь сжатыми кулаками и горящими красным глазами. Если ему были так неприятны мои слова, то где же фраза в стиле «не смей меня учить, Уокер» или же «с какой стати я должен беспокоиться о тебе». Это всё было в его стиле, только он промолчал, найдя явно другую причину для злости. Какую же? Во время очередного поворота, боковым зрением я заметила шевеление позади. Тут же пришлось притормозить и выглянуть из-за угла, чтобы на этот раз заметить ускользнувшую тень. Я знала, что мы тут не одни! Радоваться собственной интуиции сейчас было неуместно, тем более когда холод вновь прошёлся по спине, вызывая мурашки. Я выждала около минуты, прежде чем обернулась вперёд и с ужасом заметила ещё одну тень, на этот раз перед нами. Что это такое? Никто не говорил, что в лабиринте водится кто-то ещё, поджидающий и заставляющий трепетать. Только если это не особенный гость от Мальбонте… Стоило мне только подумать об этом, как во рту появился привкус железа. — На что ты всё время смотришь? — не выдержал Люцифер, так же смотря по сторонам. — Тут кто-то есть, — полушепотом проговорила я, не зная, на какой стороне концентрировать своё внимание. — С чего ты это взяла? — решил уточнить демон, но я так и не смогла ему ответить. Я почти уверена, что Мальбонте здесь… Страх вновь пронзил моё тело, только теперь он был не извне, а внутри меня. Я понимала, что рано или поздно наше знакомство лицом к лицу произойдёт, но, как оказалось, совсем не было к этому готова. Раз он каким-то способом попал в лабиринт, то, вероятно, у него есть преимущество даже здесь, тогда как мы с Люцифером практически беззащитны. Если быть точнее, то я беззащитна перед ним, поскольку у сына Сатаны явно были свои козыри в рукаве. Но я знала, что он не поможет мне, когда Мальбонте предстанет во всей красе. Пожалуй, тогда меня никто не спасёт. — Ты можешь ответить? — ворвался в мои мысли голос Люцифера, вот только я перестала воспринимать его слова, ожидая своего главного врага. — Кого ты видела? — Он где-то здесь, — вымолвила я, начиная метаться из стороны в сторону. Главное — не дать застать себя врасплох. — Кто? — прозвучал глупый вопрос от него, ведь и так всё было понятно. — Здесь только мы. — Мальбонте здесь! — срываюсь я, обезумевшим взглядом пытаясь его найти. И в тот же миг, как я произнесла его имя, раздался раскатистый смех, от которого всё внутри меня похолодело. Он явно издевался, нагонял страх, и мне действительно стало страшно. Пришлось закрыть ладонями уши, но даже так этот смех меня не оставил, словно звучал внутри моей черепной коробки. — Его здесь быть не может, — сказал сын Сатаны, и уже мне захотелось рассмеяться от его слов. Я чувствовала беспокойство Люцифера, но не понимала, почему он ничего не делает и просто таращится на меня. — Тогда чей это смех? — не унималась я, борясь с подступающим к горлу комом. Я на миг прикрыла глаза, чтобы подавить панику и страх, но ничего не помогла, а этот голос становился только громче, окончательно сбивая меня с толку, сводя с ума. Я не хочу быть беспомощной, не хочу бояться и дрожать, но ничего другого у меня не получается. Видимо, Дант был прав, говоря о том, что моя встреча с Мальбонте неизбежна. Не хочу, чтобы он заполучил тьму, но, кажется, я не смогу его остановить. В конце концов кто я такая? Слабая Непризнанная, которая почему-то решила, что сможет не дать полуангелу-полудемону, который явно сильнее и опытнее, забрать то, что принадлежит ему. О какой борьбе может идти речь, если я уже сдалась? — Уокер, да что с тобой? — прикоснулся к моему плечу Люцифер, из-за чего я отскочила от него, испугавшись, что это он. Я встретилась с глазами демона, в которых в тот же миг растерянность сменилась осознанием. — Это всё лабиринт. Я так и не смогла разгадать смысл его слов, так как, могу поклясться, услышала своё имя, произнесённое им. Значит, он уже рядом. Сердце пропустило удар, и мне пришлось зажать дрожащими руками рот, чтобы не закричать от ужаса. Он звал меня… Горячие слёзы тут же обожгли ладони, однако смутило меня не это. Я видела чёрную дымку, которая — нет, только не это! — шла от меня. Я резко одёрнула руки, наконец заметив, что эту темноту излучали именно они. Видимо, это и есть моя тьма, которая так долго сидела внутри и которая теперь рвалась к своему хозяину. Я хотела её удержать, сжимала руки в кулаки, но у меня словно не хватало сил, а пальцы казались ватными, словно я их отморозила. — Это твой страх, — зачем-то влез Люцифер, на которого я не обращала внимание. Видимо, такой расклад был ему не по душе, поскольку он стиснул мои плечи и встряхнул. Однако мне было глубоко плевать, и я смотрела только на свои руки. — Он здесь, — как умалишённая повторила я, начиная дрожать всем телом, опасаясь, что моё сердце попросту не выдержит и прекратит биться. — Вики, посмотри на меня, — сказал парень и, не дождавшись моей реакции, сжал мои щёки, против воли поднимая мою голову вверх. Я дёрнулась, но он удержал меня, пристально смотря мне в глаза. — Мальбонте здесь нет. — Я вижу свою тьму, Люцифер, — призналась я, надеясь, что хоть так он поймёт серьёзность происходящего. — У меня чёрные руки! — паниковала я, всплеснув руками. Меня тут же бросило в жар. — И я знаю, что Мальбонте здесь. — Твои руки в порядке, — не обратив внимание на мои последние слова, явно соврал мне сын Сатаны. В момент, когда я хотела отпихнуть его от себя, он перехватил мою руку и прижал к своей груди. Да что он творит? — Тебе нужно успокоиться. — Нам нужно бежать! — не согласилась я, предприняв ещё одну попытку освободиться от захвата демона. — Мы погибнем, как ты этого не поймёшь?! — Тебе надо успокоиться, — повторил он, чётко выделяя каждое слово, которое обухом ударило по голове. — Не знаю, как ты это делаешь, но почувствуй моё спокойствие точно так же, как тогда почувствовала мой страх. Мне хотелось назвать его всеми последними словами, потому что глупее ситуации я представить не могла. Для этого я уже было открыла рот, однако меня сбило с толку его сердцебиение. Люцифер не зря прижал мою ладонь к своей груди, поскольку так я смогла почувствовать каждый стук. Он действительно был спокоен, а его грудь размеренно поднималась и опускалась, совсем внезапно заворожив меня. Я опустила взгляд с его глаз на свою руку, подмечая, что она больше не была чёрной. Как же так? Минуту назад тьма буквально сочилась из меня, а теперь от неё не было и следа. Определённо, что-то не так. — Это всё Лабиринт, — почти шепотом произнёс Люцифер, не спуская с меня глаз. — Он использовал твой страх. Мой страх — это Мальбонте? Что ж, довольно правдоподобно, вот только трудно было поверить, что его всё-таки здесь не было. Я же ощущала его присутствие, даже взгляд на себе, его голос, ещё и этот чёрный цвет… Но сейчас же всё пропало! Вокруг была тишина, руки были абсолютно обычными, несмотря на то, что до сих пор тряслись. Я и сама дрожала, теперь отчётливо понимая, насколько сильно меня сковал страх. Усмирить его может только спокойствие, и в этом Люцифер был абсолютно прав. Сама того не заметив, я сосредоточилась на стуке его сердца, стараясь подстроиться под него, и начала дышать с ним в унисон. Шепфа, какое же это облегчение… Я прикрыла глаза, осознавая, что меня отпустило. Волна напряжения сошла с меня, мурашки больше не бегали по коже, волосы не стояли дыбом, а капля пота медленно скатилась по виску, словно у меня только что был жар. Это была ещё одна иллюзия — теперь я знала это наверняка. Мы действительно здесь только вдвоём, и никто не следил за нами. Окончательно придя в себя, я подняла взгляд на Люцифера, сглотнув. Он смотрел на меня так пристально, словно опасался, что я вновь впаду в беспамятство. Моё испытание было пройдено. Одной рукой демон до сих пор удерживал моё лицо, теперь без лишнего напора, даже, можно сказать, с осторожностью. Не зная, куда себя деть, я продолжала смотреть ему в глаза, свободной рукой коснувшись его руку в районе запястья. Спокойствие моментально рассеялось, и я с удивлением отметила, что сердцебиение Люцифера перестало быть размеренным, а дыхание потеряло свой чёткий ритм. Я нахмурилась, не понимая, что послужило причиной таких изменений, пока не проследила за его взглядом, направленного на мои губы. И тогда вся интимность момента сошла на меня, из-за чего я затаила дыхание и едва сдержала себя от того, чтобы не закусить губу. Моё дыхание тоже сбилось, что уж говорить о подскочившем пульсе. — Успокоилась? — беззвучно усмехнулся Люцифер, и, не дав мне ответить, поцеловал. Всё началось с едва ощутимого касания губами, словно мы могли быть иллюзией друг для друга. Я судорожно выдохнула, после чего демон проявил настойчивость, с большим энтузиазмом прильнув к моим губам. Тем временем моя ладонь, покоящаяся на его груди, медленно продвинулась к его плечу, что побудило Люцифера к более напористым действиям, от которых мои колени содрогнулись. Это был для нас не первый и даже не второй поцелуй, однако на этот раз всё было по-другому: если на вершине горы это был неожиданный, причём для нас обоих, подарок, а в кладовке вообще полное недоразумение, то сейчас между нами произошло нечто большее. Могла ли я ожидать такого порыва от сына Сатаны? Точно нет, особенно после коктейля эмоций, принятого мною за последнее время. Я в конец запуталась, не понимая, что происходит между нами. Безумие, страсть, увлечённость — это первое, что пришло в голову и что, как по мне, подходило больше всего. Моё отношение к демону каждый раз претерпевало множество изменений, так что я никогда не могла остановиться на какой-то одной позиции: иногда я видела в нём лучшего партнёра, а иногда — худшего врага. Сложно обижаться и злиться, когда тебя целуют с таким рвением и страстью, как и сложно принять, что недавно этот же демон говорил гадости с намерением унизить. «Всё сложно» — лучший статус для нас, подсказывающий, что это безумие пора останавливать, пока всё не зашло слишком далеко. Рука Люцифера на моём лице стала настойчивее, чуть сильнее сжав мои щёки, словно для того, чтобы я не отвернулась. Вторая его рука скользнула по моей талии, и парень притянул меня ближе, углубляя поцелуй. Мне нравилась его близость, нравилось быть в его руках, поддаваться его губам и чувствовать взаимность с его стороны, вот только здравый смысл проснулся так не вовремя, напомнив, где я и с кем. Собрав всю волю в кулак, я прервала поцелуй, уперевшись ладонью в грудь сына Сатаны, вновь столкнувшись с ним глазами, которые в миг вспыхнули непониманием, перемешенным с желанием. Я сглотнула, не припоминая, чтобы когда-либо получала такой взгляд в свой адрес. — Подожди, — остановила его я, когда Люцифер намеревался продолжить поцелуй. — Нам нельзя. — Плевать на запрет, — моментально ответил демон, вновь завладев моими губами. Противостоять ему было невероятно сложно, так что я ответила, зная, что играю с огнём. Восприняв это как согласие, парень слегка подтолкнул меня назад, так что моя спина встретилась с холодным камнем. Люцифер оторвался от моих губ и переместил ладонь с моих щёк на затылок, путаясь пальцами в моих волосах. Его поцелуи перешли с губ на скулы, а затем на шею, вызывая у меня мурашки. В голове я вновь и вновь прокручивала его слова, борясь с собственными ангелом и демоном, активно говорящим, что мне делать. Я судорожно выдохнула, когда ладонь сына Сатаны скользнула по моему бедру, поддевая край платья и медленно задирая его наверх. И тогда я в полной мере поняла, насколько решительно был настроен парень. — Люцифер, подожди, — через силу проговорила я, пытаясь остановить его руку. — Нужно остановиться. — Я хочу тебя, — сказал он, задевая кончиком носа прядь волос у самого уха. Абсурдность ситуации не давала мне расслабиться, поскольку наши эмоции были не стабильны. Я ощущала его желание, которое, в прочем, он и не скрывал, «заражалась» им и начинала жаждать большего, однако что-то в этом всём было неправильно. Я не имею в виду запрет, который априори запрещал нам даже прикасаться друг к другу, поскольку он давно потерял для нас актуальность. Люцифер как будто с цепи сорвался, оставляя поцелуи возле уха, на скулах и шеи, пока ладонь, которую я пыталась остановить, задирала платье вверх. Такое внимание с его стороны мне льстило, а тело реагировало на жаркие прикосновения, вот только я не понимала такого резкого желания. Если только оно не вызвано лабиринтом. — Люцифер, — внезапно осенило меня, из-за чего возбуждение сошло на нет. Я вцепилась в его плечи двумя руками, стараясь его остановить. — Люцифер, это твоё желание. — Я вроде так и сказал, — не понял демон, ещё теснее прижимая меня к стене и скользя по мне взглядом. — Это всё лабиринт, — повторила его недавние слова я, обхватив его лицо ладонями, чтобы он смотрел мне в глаза, а не на другие части тела. — Это твоё второе испытание, слышишь? — Лучшее испытание, — без особой осознанности произнёс демон, опустив взгляд на мои губы. — Приди же в себя, — призвала его я, глядя на поволоку желания в его глазах. Его страсть сложно было игнорировать, поскольку она отзывалась и во мне, но нужно было противостать этому. Он словно не со мной, но я продолжаю пристально смотреть в его глаза, надеясь, что смогу отрезвить его. — Что мы делаем? — удивлённо спросил сын Сатаны, слегка прищурившись. Его рука быстро оставила моё бедро, и только после этого я облегчённо выдохнула, отпуская его лицо из своих ладоней. Люцифер пару мгновений смотрел на меня, а затем отступил, даруя мне личное пространство. Я быстро одёрнула платье и поправила растрёпанные волосы, пока парень, видимо, осмыслял произошедшее. Мои щёки вспыхнули огнём, точно так же пылали мои губы и шея, что не осталось незамеченным демоном. Он тряхнул головой и посмотрел на меня слегка иначе, окончательно отогнав желание. И это было то, чего я добивалась, но отчего-то тоска сковала душу. Уокер, неужто тебе так понравилось, что ты жалеешь, что не было продолжения? — Я… — начал сын Сатаны, но запнулся, прочистив горло. — Я не хотел. — А лабиринт считает иначе, — подметила я, всё ещё стараясь усмирить своё сердцебиение. Подумать только: я хотела вернуться домой, а Люцифер хотел меня! — Предлагаю обсудить это после. — Не думаю, что тут есть, что обсуждать, — весьма резко ответил парень, чем насторожил меня. Неужели он жалеет о произошедшем? — Мы прошли по два испытания. Словно услышав слова парня, лабиринт отозвался странным звуком, похожим на шелест нескольких веток, и мы почувствовали ветер. Переглянувшись и тут же неловко отведя взгляд, мы оба посмотрели в сторону, откуда дул ветер, и практически синхронно направились туда. Сомнений не было — это был выход. Невероятно, я и Люцифер каким-то чудом преодолели свои страхи и желания, о невозможности чего твердила вся школа. Список моих личных достижений явно пополнился, вот только, что-то мне подсказывало, что никто не даст мне медаль за это. Всё-таки я нарушила правила. Чутьё не подвело, и вскоре мы наткнулись на проём в стене, за которым был виден двор школы. Это казалось миражом в пустыне, вот только до боли знакомый пейзаж не мог обмануть: лабиринт выпускает нас наружу. Больше не медля и не давая времени сомнениям, я шагнула в этот проём, а следом за мной шёл Люцифер, вселяя дополнительную уверенность. Как же приятно осознавать, что это была не новая ловушка, а самый настоящий выход! Свежий воздух приятно обдул лицо, а открытая местность радовала глаз, что нельзя было сказать о целой толпе учеников, которые во все глаза смотрели на нас. Среди них я успела заметить недовольные взгляды учителей, явно не несущие ничего хорошего. — Чёрт тебя дери, Вики! — раздался возглас, который в образовавшейся тишине казался в несколько раз громче. Тут же я попала в объятия Мими, которой было плевать на любопытные глаза. — Я чуть с ума не сошла! — Всё хорошо, — полушепотом произнесла я, ещё раз обменявшись с Люцифером неловким взглядом. Затем, отстранившись от девушки, я с нервной усмешкой спросила: — Лабиринт можно назвать непредсказуемым местом? — Сегодня ты определённо переиграла нас, — ответила дьяволица, едва заметно улыбнувшись, тогда как её глаза блестели от непрошенных слёз.