Healing and destruction

      

Yesterdays a memory Another page in history You sell yourself on hopes and dreams That leaves you feeling sideways.

      Прошло пять лет с того момента, как Кассандра покинула Корону в попытке найти свою истиную Судьбу. Воительница изменилась, но заметнее всего были все же внешние изменения. Из очевидного — немного отросшие волосы. Кэсс все еще поддерживала короткую длину, но на этот раз концы волос спукались на плечи, так что теперь их легко можно было собрать в своеобразный пучок. Но также ее тело покрывало большое количество шрамов, каждый из которых — абсолютно новая и захватывающая история, достойная отдельного вечера. Но заметнее всего был тот, что протянулся от щеки к носу. Пересекая переносицу, он почти доходил до глаза, но останавливался в нескольких миллиметрах от него.       Кассандре нравилась свобода, которую она наконец-то обрела. Да, она любила Корону, королевство все-таки было ее родным домом, да и все близкие люди жили там, но возможность в любой момент уехать в любую точку Мира нельзя было ни чем заменить. Конечно, воительница тосковала по родным, и даже редкие письма, что долетали до нее совиной почтой, осуществляемой ее Филином, не могли сгладить эту тоску. Порой, длинными дождливыми вечерами, сидя в палатке или в недорогом постоялом доме, она перечитывала эти письма, запоминая каждую строчку. И да, они все были разными.       Больше всего про дела королевства Кассандра узнавала от Юджина и Рапс. Фицерберт любил высокопарные слова, правда иногда срывался на обычные просторечия, будто бы падал с высокой колокольни, именуемой его высоким социальным положением. Но неизменная доля сарказма и иронии всегда присутствовала в его письмах, будто бы Кэсс читала не послание от мужа лучшей подруги, а от собственного старшего брата. Письма же Рапунцель были скупы на текст, чаще всего королева общалась с названной сестрой рисунками. Один был лучше другого. Порой Кассандра подолгу рассматривала бумагу, улавливая каждую деталь на рисунке, будто бы это был не случайный мазок кистью, а тайное послание. Правда, скорее всего эта игра была односторонней, но Кэсс она все равно нравилась. А вот письма Вэриана были другими. Почерк часто менялся, будто бы в некоторых моментах он писал медленно, вырисовывая каждую буковку, а в других — спешил, что есть сил, как будто боялся, что забудет мысль или не успеет ее записать. Но бумага, исписанная юношей, всегда пахла какими-то реактивами, в некоторых местах виднелись несильные разводы, наверное, впопыхах алхимик капнул чем-то на нее, а переписывать уже было лень или даже некогда.       Некоторые письма Кассандра даже хранила отдельно, любила перечитывать от скуки или от тоски, от чего некоторые строчки даже запоминались наизусть. Так, одно письмо от Рапс было полностью посвящено тому, что королева узнала о своей беременности и как долго они с Юджином не могли выбрать имя. В конце концов остановились на имени «Лаванда». Видимо, хотели продолжить цветочно-растительную традицию женских имен, начатую с Рапунцель.       Но время шло преступно медленно и Кассандра начала задумываться о том, чтобы посетить Корону. Тоска по близким все же взяла над ней вверх и девушка решилась повернуть обратно. Да, путь был не близкий, но он того стоил. И через какое-то время воительница уже стояла на холме, с которого открывался до боли знакомый вид на мост, который все также вел в Новую корону.       В Королевство девушка решила вернуться тайно, разве что только отец знал о прибытии дочери и то только потому, что должен был встретить путешественницу. Главной причиной этому служило то, что Кэсс боялась реакции коронианцев. Да, воительница пыталась загладить вину, насколько это, конечно, было возможно, но все же когда она покидала королевство, жители не были настроены к бывшей Лунной деве положительно. Да и сама Кассандра хотела устроить сюрприз близким, ей уже просто не терпелось увидеть выражение лица Рапунцель, когда предстанет перед ней. Хотелось познакомиться с Лавандой, чудесной малышкой, которой к этому моменту уже исполнилось три года. Хотелось наконец-то переброситься парочкой саркастичных фраз вместе с Юджином. Хотелось уже увидеть Вэриана, который, за время ее отсутствия скорее всего уже совсем вырос.       -Кассандра… — Воительница вздрогнула, услышав родной хриплый голос. Видимо она настолько сильно задумалась, что не заметила отставного капитана, который, между прочим, стоял уже довольно близко. Конечно, он заметил, как изменилась его дочь. Каким глубоким и осмысленным стал ее взгляд, как эти года подчеркнули ее скулы и темноту волос и, конечно, внимание капитана охватил и этот шрам. Но только сейчас он не стал акцентировать на этом внимание, спросит потом, обязательно, но не сейчас. — Я так скучал…       -Я тоже. — Кассандра растянула улыбку и подалась вперед. Отец утянул дочь в крепкие объятия, от чего та почувствовала себя той маленькой девочкой, не знавшей горечи потери, предательства, вины и сожаления. Как ей порой хотелось стать такой… но не всем мечтам суждено претвориться в реальность.       -Я уже и не рассчитывал на эту встречу. — Голос капитана дрожал. Да, мужчина, определенно, любил свою дочь, дорожил ей больше всего на свете и эта разлука только укрепила в нем эти отеческие чувства. — Как ты? Все хорошо?       Бывший Капитан немного отстранился и положил на щеку дочери грубую мужскую руку. Кассандра прикусила губу и посмотрела на мужчину, что стал ей не просто отцом, а самым настоящим папой. Сейчас, воительница, конечно, ответит ему «да», не желая тревожить собственные воспоминания и волновать дорогого ей человека. Но это лишь ложь, ведь с момента отбытия Кэсс из Короны стали происходить странные вещи.       Поначалу девушка начинала почти каждое полнолуние входить в транс. Странное ощущение: сначала невыносимая, горячая боль, а потом холодное, равнодушное спокойствие. Луна овладевала девушкой, подчиняя себе ее волю: абсолютно каждое движение, каждый вздох и взгляд был другим, он не принадлежал той Кассандре, которую все знали. Но по мере отдаления от Короны трансы проходили, но зато приходило ужасное недомогание: головная боль, переходящая в мигрень и слабость. И так каждое полнолуние, особенно плохо обстояли дела во время солнцестояния и затмения, как и Солнечного, так и Лунного. И конечно кошмары… воительница почти каждую ночь видела сны, напоминавшие ей о прошлом, точнее о той, которой она была в этом прошлом. Лунная дева навещала ее, подолгу смотрела, выжигая ледяным взглядом пустоту в душе Кассандры, порой разговаривала, убеждая, что та свернула с истинного пути. Давила, заставляла сомневаться, испытывать чувство вины.       -Кассандра, все хорошо.? — Повторил свой вопрос Капитан, сосредоточив взволнованный взгляд на дочери, когда та, задумавшись, так и не ответила. Слегка вздрогнув, девушка рассеяно посмотрела куда-то в сторону и отстранилась от отца.       -Да… все хорошо. Я просто устала. — Кэсс зевнула, будто подтверждая свои слова и сонно потянулась. — Пойдем домой?       Домой… странное слово. Девушка и не думала, что вернется «домой», не думала, что назовет их с отцом жилище, построенное в Новой Короне, неподалеку от дворца, «домом». Это слово согревало душу, пробуждало давно забытые теплые воспоминания, от которых чувство ностальгии и любви все сильнее расцветало.       -Да, конечно. — Капитан поспешно кивнул и улыбнулся дочери. Конечно, у него была уйма вопросов, но он придержал их все, чтобы дать возможность дочери отдохнуть. Он понимал, что Кассандра долгое время была в пути, не спала, чтобы прибыть вовремя. Усталость в данном случае вполне закономерна. Но вот завтра утром он точно спросит обо всем… или почти обо всем.       Кассандра, взяв Фиделлу за поводья, повела верную лошадь рядом. У нее не было сил и особого желания скакать верхом, к тому же отец пришел пешком, да и девушке хотелось насладиться тишиной и спокойствием, просто прогуляться по ночным улочкам Короны, которые Кэсс уже давно не видела. А отец просто шел рядом, изредка поглядывая на изменившуюся дочь и гадая, что же она пержила в своем путешествии, сохраняя эту невесомую атмосферу.       Даже сейчас, в ночи, девушка подметила насколько изменились улицы Короны, некоторые из которых она помогала отстраивать после того сражения. Проходя по мосту, Кассандра обратила взгляд Старую Корону, которая, кажется, обрела второе дыхание. Вдалеке виднелись дома, поля, усеянные культурными растениями, загоны для животных и старые сараи, в которых хранились садовые инструменты. Даже без горящего света можно было понять, что дома эти больше не были заброшенными. Но чем дальше Кэсс шла по мосту, тем более размытым и общим казался пейзаж Старой короны. А Новая же Корона была пуста, разве что стражники парами расхаживали по улицам, патрулируя спящий город. Почувствовал взгляд двух мужчин в форме гвардейцев на себе, Кассандра, натянув капюшон, отвернулась, в то время как отец коротко кивнул и пошел дальше, уводя дочь домой. Гвардейцы переглянулись и пошли в противоположном направлении, в торговый квартал. Вскоре девушка вышла в другой квартал, небольшие домики, в котором возвышались друг за другом, образуя небольшой спальный район. Путешественница разглядывала знакомые уютные улочки, которые вызывали у нее старые, давно забытые воспоминания. Как она бегала здесь, будучи совсем маленькой, или как подростком следовала за отцом на его работу, все уговаривая того позволить ей хотя бы поприсутствовать на одной тренировке.       И вот так, воспоминание за воспоминанием, Кассандра дошла до родного дома. Отставной капитан открыл дверь и пропустил дочь внутрь, а после того, как она зашла, сказал:       -Можешь идти отдыхать… твоя комната давно ждет тебя. Я заведу Фиделлу в конюшню и тоже пойду спать.       Кассандра кивнула и, благодарно улыбнувшись, направилась в спальню. Столько лет прошло, столько новых моментов было пережито, но воительница могла узнать этот коридор из тысячи. Этот скрипучий пол у входа в отцовскую спальню… Кэсс помнила все свои ночные вылазки на тренировку или прогулку с Фиделлой, которые пресекала именно эта чертова половица своим неимоверно громким скрипом! Отец всегда просыпался, заставал юную Кэсси у входа, и та уходила обратно, конечно, выслушав перед этим довольно большую дозу нотаций. Девушка прошла дальше, замерев у входа в собственную комнату. Вздохнув, она толкнула дверь и прошла внутрь. Спальня ни чуть не изменилась. Та же кровать, придвинутая к стене, тот же комод, что до сих пор хранил старые вещи, платья, некоторые из которых напоминали Кэсс о прошлой жизни. Даже сундук, на котором она маленькая сидела и читала вместе с капитаном какие-то детские книжки, многие истории из которых офицер помнила и по сей день, стоял на том же месте. Бросив походную сумку у стены, девушка с разбега упала на кровать.       В ту ночь Кассандра так и не заснула. В голове было слишком много мыслей о предстоящей встрече с близкими людьми.