Хочу сыграть на твоих струнах

Юнги ушел. Черное пальто больше не маячило в обзоре, а по затихающим шагам можно было понять, что он направился к автобусной остановке неподалеку. Раньше Ким всегда провожал его, прячась как ебучий рыцарь за деревьями и густыми неухоженными кустами - там могла тусоваться малолетняя шпана, продолжатели рода мелких жуликов, алкашей и тунеядцев. Даже они представляли для Юнги серьезную угрозу, потому что в свои одиннадцать-двенадцать лет могли отпинать толпой не хуже взрослых. Если бы Мин им встретился, то вряд ли бы понравился. Но сейчас Намджуна сковала такая апатия, что он даже не пошевелился, безучастно проводив его взглядом. Даже не было сил притвориться перед Красавой, что ему всё равно. Потому что нет, и Джин это знал - положил узловатую руку на его плечо, без слов утешая. - Ну, типа... Это... Свет не переклинило ведь на нём? Как это, бля, пословица гласит? Забыл! Намджун слушал, думая, как это круто все же, когда есть в жизни что-то постоянное, неизменное. Как его друзья, например. Потому что его свет каким-то образом переклинило на ушедшем парне со скрипкой, перевернуло вверх дном! Много теперь должно пройти времени, прежде чем взбаламученная, вышедшая из берегов жизнь вернётся в колею. Ему понадобится это постоянное, за что он сможет ухватиться, пока не восстановит силы - их дружба. Нереально далёкий от их мира Юнги вызвал тоску по чему-то, чего Ким никогда не знал - какой-то другой жизни и другим чувствам. Не тем, которые случались у пацанов с местными цыпами, разогретыми капелькой стыренного в супермаркете мартини. Его мысли вдруг прервал шум двигателя и визг тормозов. Старое как мир тонированное белое корыто вкатилось во двор и распялилось прямо посерёдке. Ким даже сообразить не успел, кто это так жаждет огрести от местных, как наглухо заклеенное пленкой стекло с шиком опустилось. - Чё, Монстр, не ждал? На него, ухмыляясь, смотрел Хоба. Намджун не смог не признать, что эффектное появление удалось ему на славу. Удивил так удивил. - Проезжал мимо, думаю - дай зарулю, навещу старых друзей! А чё это вас так мало? Он с издевкой улыбался, вылезая из машины. И те, кто приехал с ним, тоже оскалились. Два высоких татуированных качка, похожие на близнецов, хлопнули задними дверцами, а с переднего лез кто-то приземистый и лысый, с бандитской рожей. Намджун его в первый раз видел. - Ну, привет, Монстр, - со смешком сказал тот. - Не признаёшь меня? - В душе не чаю, кто ты, - честно признался Ким. Вдруг в шоке замечая, что Юнги, внезапно, никуда не свалил со своим чемоданом, а стоит и с непонятным интересом приглядывается к происходящему, практически слившись со стеной дома. Благо, никто на него не смотрел - все повернулись туда, где какой-то стремный низкий седан фиолетового цвета вполз во двор и воткнулся рядом с белой Ауди. Это явно прибыло подкрепление, и Намджун ощутил, как у него захолодело где-то глубоко под ложечкой. Договариваясь с Хобой о стреле, довольно наивно было думать, что он поступит честно и порядочно! Нападать толпой на одного (или на двоих) всегда было выгоднее, чем биться на равных. Довольная улыбка Хосока подтвердила его догадку. Для него пацанские принципы никогда особо много не значили, так что Намджун порядком удивился тогда, два года назад. Наводя в своей команде демократию и толерантность, он и не предполагал, что столкнется с таким жёстким их неприятием отдельными людьми. "Я не хочу иметь ничего общего со всякими там меньшинствами", - категорично заявил ему тогда Хосок. - "И с теми, кто их поддерживает, мне тоже не по пути!" Этот разговор состоялся между ними после исторической неудачной стрелы с "синюшными": Киму рассекли бровь, сломали руку, Тэха и Джин щеголяли фингалами, но Хосок на удивление почти не пострадал. Они потеряли часть территории, и Намджун полагал, что это не лучшее время для выяснений между собой. Но Чон, позвав его на заброшенную баскетбольную площадку за домами (которая у них использовалась для серьезных разговоров) был настроен весьма решительно. "Я не хочу, чтобы мои друзья поддерживали извращенцев. Тут ты не прав, братан, и в нашей команде так считаю не я один", - говорил он, а глаза настороженно бегали по сторонам. "Интересно", - прищурился Ким. - "Давно ли у тебя такие мысли? Раньше ты вроде бы был не против. По крайней мере, молчал об этом". Всего на секунду ему показалось, что Хосок смутился. Но тут же овладел собой, принял высокомерный вид, скрестил руки. "Это не относится к делу - то, что было раньше. Главное, сейчас меня перестало это устраивать... и, знаешь..." - он нервно глотнул, будто слова застревали в горле под тяжёлым взглядом Намджуна, но все же упрямо продолжил, уставясь в сторону: "В общем, мы приняли решение отделиться от тебя! Мы - это я, Хванчжон, Чанмин и Кибум. Собрались с пацанами, побазарили... Ты не сможешь повлиять на наше решение, Монстр. Мы хотим быть сами по себе, отдельно от тебя и твоих порядков. Просто смирись с этим, мой тебе совет! Ты сейчас не в том положении, чтобы спорить". Намджун, сдвинув брови, шагнул к нему. Он не собирался бить, но Хосок подумал иначе и шарахнулся в сторону, пронзительно свистнув. Из-за кустов за его спиной бесшумно появились три темные фигуры: Хванчжон, Чанмин и Кибум. "Я же говорил тебе, Монстр! Лучше не дергайся". Четыре парня окружили его, недобро улыбаясь. И тут до Кима вдруг дошло. С такой ясностью, словно его по голове ударили, и приступ стыда и злобы накрыл за свою слепоту - доверял этим четверым, относился как к братьям, а они... А они всё заранее продумали и спланировали. Правая рука Намджуна висела на перевязи, глаз заплыл. Не лучше выглядели и Тэхён, и Джин, и даже Чонгук после месилова с "синюшными". Его тоже не пощадили, не посмотрели, что малолетка. Но стоящая напротив дружная четвёрка была свежа и бодра - так, по парочке ссадин на брата. Как будто и не дрались вовсе. Кибум в самом начале замеса вывихнул ногу (его на руках отволокли в безопасное место), а у Чанмина внезапно слёг дедушка - это выяснилось за десять минут до "стрелы", и он, конечно, остался дома. Хосок, получив пару затрещин, развалился на земле словно на пляже и отдыхал, пока "синюшные" расправлялись с Намджуном, Тэхой, Красавой, Чонгуком... восемь рыл против пятерых. Нет, четверых: минус ещё Хванчжон. Теперь же все больные внезапно выздоровели и нагло ухмылялись в лицо. Его с пацанами просто слили, а перед этим крутили за его спиной интриги, а он был настолько идиот, что ничего не понял - вот что грызло Намджуна все эти годы! Вот что не давало ему покоя, заставляло параноить, периодически подозревая даже троих оставшихся друзей. Напрасно Джин твердил, что нет его вины в том, что он верил в порядочность Хосока - нормальные люди всегда думают о близких лучше, чем те есть. Бесполезно! Намджун зациклился на своем промахе и ушел с головой в депресняк. Весть о том, что отколовшаяся четвёрка теперь обитает на отжатой у него территории и, по-видимому, прекрасно себя чувствует, тоже не улучшала его настроения. Все это закончилось неожиданно: в один из дней ему позвонил Тэха и загадочно попросил "выйти перетереть с гостями". Ким решительно отказался - вечерок с пивком и очередным приступом самобичевания казался привлекательнее бессмысленных разговоров непонятно с кем. И (главное) - непонятно зачем! Но мелкий не отставал, и спустя пять минут препирательств он с неохотой натянул штаны с курткой и спустился. Нагрянувшие полным составом "синюшные" даже смутились, увидев его - полупьяного и такого задроченного, что даже им не по себе стало. Намджун молча стоял, скрестив руки, и их старшой, неловко откашлявшись, решил не тянуть резину: "Мы это... короче, неправы были, Монстр. Повели себя как пидарасы, поверили твоему этому... Сорян, сорян, не твоему! Короче, опрокинул нас Хоба, псина вонючая, на целую горку лавешки. Бумеранг получился, в натуре!" И, поскольку Ким продолжал молчать, сжимая в руке бутылку с пивасом - закончил уже тише: "Может, это... Забудем все обиды, Монстр, а? Мир и дружба?" "Ага. И жвачка", - презрительно-неопределенно уронил Намджун. Бедняга Хонсу, боксёр, не отличавшийся большим умом, аж сморщился, силясь понять, куда он клонит. Так и не понял и развел руками: "Мы к тебе, типа, с извинениями. Козла этого наказать дело десятое, с этим мы справимся! Нам понятия до́роги, Монстр, понимаешь? Закосячили, признаём! Хоба сам позвонил и предложил слить ту стрелу... пятак этот мы по сути помогли ему отжать, и теперь за нами вроде как должок перед тобой. Так что, если вам чего будет нужно - мы отработаем, поможем. Лады?" Протянутая ладонь повисла в воздухе. Тэхён с Чонгуком аж в струну вытянулись, да и "синюшные" напряжённо ждали, что ответит высокий нескладный парень, в глазах которого не читалось страха перед их старшим. Все понимали, что банда Намджуна победила бы в той драке, если бы всё было по-честному. И Намджун понимал это тоже. Если бы их не предали свои же, оставив вчетвером против восьми человек... Приехавшие смущенно переминались, избегая смотреть на него. Правая рука у Монстра все еще висела неподвижным белым свёртком, а в левой он стиснул бутылку, будто хотел ее раздавить. Его взгляд сосредоточился на лице Хонсу, и тот сделал над собой усилие, чтобы выдержать его. "Дай сюда, хён!" - наконец не выдержал Чонгук и отобрал у него пиво. Но даже тогда Ким ещё пару секунд раздумывал, прежде чем неловко взять левой рукой протянутую ему ладонь Хонсу. И лишь тогда все с облегчением выдохнули. Четыре года Ким не напоминал им про этот должок. С Хобой они граничили в аккурат до магаза, держали нейтралитет - Намджун ничего не забыл ему, но худой мир всегда лучше доброй ссоры. Все бы и дальше так шло, только вот не стоило ему трогать Чонгука! Хоба тоже не был глупым. Поняв, что проебался по-крупному, он ждать не стал. В прибывшем седане баклажанного цвета Ким насчитал всего троих и вспомнил, что ещё год назад в банде было как минимум рыл десять. Разбежались, что ли? - ...Так ты не помнишь меня, Монстр? Лысый ухмылялся в лицо, пока его товарищи быстро оттеснили Намджуна и Джина к стене, беря их в кольцо. - Летняя ночка, двор, который, между прочим, был наш... не припоминаешь? Мы с пацанами прищемили какого-то пидорка в зелёных кедах, а ты испортил всю мазу - заступаться за него полез! Ну, разве порядочные люди так поступают? В лицемерном притворно-огорченном возгласе слышалось злорадство. Намджуну уже некуда было отступать. Он упёрся спиной в дверь подъезда, но все же не ощущал ни испуга, ни раскаяния в том, что случилось когда-то давно летней ночью. Только лёгкое беспокойство: Юнги. Черное пальто по-прежнему мозолило ему глаза, маяча в уголке двора у ржавых качелей. И даже жестом намекнуть ему, что пора бы сваливать отсюда, пока замес не начался, Ким не мог - сразу привлек бы внимание этих утырков. Тогда уж они точно не отпустят его подобру-поздорову, как того парня, за которого он тогда заступился. В сумерках даже не разглядел толком его лица, но в памяти смутно осталось, что он был невысокий, примерно как Мин. Да узкие, с мягким разрезом темные глаза. Он внутренне метался, не зная, что предпринять, но тут один из громил вдруг рыкнул на присевшего от неожиданности Джина: - Телефон брось, падла! Делать было нечего. Красава, переглянувшись с Намджуном, хмуро выпустил из рук свой битый-перебитый айфон, забинтованный по корпусу синей изолентой - сколько кринжовых селок было сделано на него! Намджун стебал хёна за это принцессой, но втайне одалживал агрегат для той же надобности. - И ты тоже, Монстр! - лысый будто прочёл его мысли, издевательски улыбаясь. - Давай сюда телефончик. В ломбарде за них не много дадут, но и то навар, правда? Намджун почувствовал лёгкий знакомый холодок ярости. Умом он понимал, что лучше бы потянуть время - авось, вездесущий Тэха хватится его и прискачет следом, или Чонгук каким-то чудом оторвётся от Чимина... Но вспоминая кайфовое выражение на лице малого (такое у него было, когда в первый раз обкурился, ещё в средней школе), Ким понимал, что надежды мало. Может, к завтрашнему утру ему и станет интересно, куда пропали вышедшие на перекур два его хёна. Но это не точно. Воркуют там сейчас, наверно... голубки! Краем глаза Намджун видел, что Юнги принял от кого-то звонок и принялся болтать, не обращая больше внимания ни на него, ни на быков Хобы. Конечно, он ничего ему не должен, но все-таки обида царапнула - так невозмутимо трепаться, когда их с Джином вот-вот превратят в две кровавые отбивные. Тяни время, не тяни, а Хосок прекрасно понимает, что рассчитывать ему не на что. Официально разборка должна была состояться только через пару дней. Тогда и "синюшные" бы прикатили, с которыми он договорился. Но Хоба оказался хитрее. Из Чонгука сейчас боец никакой, итого их - трое против семерых, и это при самом лучшем раскладе, если Тэха всё-таки подоспеет вовремя. А пацанский кодекс чести... Из всего, что там есть, Хосок усвоил только какую-то особенно сильную неприязнь к "пидорам". - Пиздец тебе, Монстр, - улыбаясь во весь рот, оповестил его Хоба. Мог бы не напрягаться - Намджун не слепой и сам все видел. - Не надо было с пидарасами якшаться, - продолжал тот самодовольно, пока лысый и быки из седана подступали все ближе. - Может, чего-нибудь скажешь в свое оправдание, а? Намджун даже не успел раскрыть рот, чтобы грубо и очень доступно донести, что не имеет привычки оправдываться перед кем попало. ... - Я скажу. Вся толпа не сразу обернулась на негромкий глуховатый голос, раздавшийся позади них. Но Ким понял и с силой впечатал ладонь в лицо: Юнги! Он не свалил к Чимину, в тепло и безопасность, как мысленно просил его Намджун. Неизвестно зачем остался, какого-то хрена решил за него заступиться и теперь огребёт наравне с ним и Сокджином... А вернее всего, они все трое огребут теперь сильнее, чем могли бы. Ким просто задницей это почувствовал, пока длилась зловещая пауза, а Хоба пытался совладать со своим вытянутым лицом. - Вы, ребята, настроены против меньшинств? Мин даже не вынул рук из карманов. Он стоял перед агрессивной толпой так же расслабленно, как когда-то перед Чонгуком и Тэхой, решившими со скуки к нему примотаться. Намджун про себя крепко выматерил его и снова восхитился: смелости ему боженька отсыпал явно побольше, чем росту! От "надёжных" огребать - это тебе не на скрипке пиликать... Только зачем он всё-таки встрял? Жалость? Чувство справедливости покоя не даёт? - О, смотри, какой вылез, - лысый, судя по голосу, тоже крепко удивился. - Да, мы пидоров не жалуем! А чё? - Да ничё, - в тон ему ответил Мин. - Кроме того, что ваш главный дружище, как бы это поделикатней выразиться... тоже из них! Он выразительно смотрел прямо на изменившегося в лице Хобу, и во дворе, плотно набитом народом, вдруг такая настала тишина - мухи не летали. Ким перехватил полный откровенного ужаса взгляд Красавы. Видя, что стоявшие рядом "быки" тоже пораскрывали пасти, пялясь на Мина, он попытался было воспользоваться этим шансом и подцепить с земли свой телефон. Позвонить "синюшным", да хоть ментам! Страх за Юнги перевесил презрение к легавым, и в эту минуту он был готов просить помощи даже у них. Плевать на пацанские понятия, плевать на всё, лишь бы этот безбашенный идиот со скрипкой остался цел. Но Хоба бдил - подскочив, пнул аппарат подальше и процедил нервно и презрительно: - Не поможет, Монстр. Все равно твоему дружку придётся ответить за свою метлу, как пацану. Хотя, может, половину зубов я ему и оставлю, исключительно по доброте! - Только тронь его, - прохрипел в ответ Ким, чувствуя, как страх впервые в жизни скручивает ему внутренности. - Трону и все увидят, как ты мне ничего не сделаешь! Ты проиграл, Монстр, признай уже это. Теперь они дышали друг другу в лицо, сжигая взглядами, но все же ни один не рисковал дотронуться до другого, понимая, какое месиво за этим последует. Намджун мечтал сейчас, чтобы раздалась сирена и въехал во двор вызванный соседкой такой знакомый синий "луноход". Ну и пусть тогда всех уложат лицом в асфальт, а потом они проведут несколько не самых романтичных суток в обезьяннике - зато будут там целее, чем в сейфе. Но чертова бабка никак себя не проявляла. Либо она померла, либо верно оценила обстановку и ждала, что двор по итогу этой битвы наконец-то очистится от скверны. - У меня к вам вопрос, господа, - словно издалека Ким вновь услышал насмешливый голос Мина. И этот голос не дрожал. - Если вы такие убеждённые гомофобы, то как относитесь к тому, что ваш друг Джей-Хоуп ухаживает за парнем? Мне правда интересно! Каменея от напряжения, Намджун впился в лицо Хобы - оно деланно скривилось, но растерянность в метнувшихся зрачках была красноречивее любых слов. Уловив в ухмылке Монстра понимание и злорадство, он медленно начал краснеть под ошарашенными взглядами своих пацанов. - Джей... кто? - донесся чей-то хриплый недоуменный голос. Намджуну на секунду стало его почти жаль. Хосок всегда был психованным, удар не держал, Ким знал эту его особенность. Он не выносил ни насмешек, ни подколок - сразу кидался. Если бы он промолчал, его быки сами заткнули бы Юнги рот, но Хоба слишком уж завелся для такого мелкого, казалось бы, повода. Так завелся, что призадумались даже те, кто думать в принципе не слишком умел. - Да что вы с ним базарите?! С пидором базарить, все равно что самому глиной замазаться! Чё вы уши-то раскинули, долбоёбы? Вы в них долбитесь уже?! - Аккуратнее мели, Хоба, - проворчал кто-то из его пацанов. - Метла не казённая! - Значит, Чимин может подойти сюда и показать твоим друзьям милую переписку, где ты зовёшь его к себе домой посмотреть фильм? - перебил его Юнги совершенно будничным тоном. Он инстинктом нащупал слабое место и бесстрашно давил на него. Это могло бы принести пользу, подумал Ким, если бы их было хотя бы пятеро против семерых. Но не сейчас, когда они просто лёгкая добыча - так, поразмять немного кулаки. Даже самые правильные слова тут будут так же бесполезны, как мышиный писк против голодного кота. Но всё-таки он послал Юнги восхищенный взгляд, а у Хобы, красного и бешеного, пот крупными каплями выступил на лбу. Он быстро повернулся, но Намджун ещё быстрее, отработанным движением заступил ему дорогу. - Куда ты? Ответить не хочешь, когда тебя спрашивают? И сразу несколько хриплых голосов прозвучали одновременно с ним. - Чё, правда?? Про кино у него дома? - Базаришь, очкарик? Ответишь? Ким только успел подумать, что не слишком-то они верят в своего братана. И что ещё год назад их точно было больше. Хоба в ответ оскалился, отмерил ему по самый локоть, и вдруг, извернувшись, коротко ударил в живот. Не ожидавший этого Ким согнулся пополам. - Хватит на сегодня базаров. Сойдёмся на том, что тебе конец, Монстр! И подстилке твоей тоже! Юнги широко раскрыл глаза и зажал рот руками, будто удерживая приступ тошноты. Но это продолжалось всего секунду, а потом он в три прыжка сократил расстояние, неумело размахнулся, и в лицо обалдевшему Хобе прилетел его кулак. Будь Намджун только с Сокджином - отнёсся бы философски к такому заранее предсказуемому событию, как драка двоих против семерых. В первый раз, что ли, быть им битыми? Сегодня их, завтра они! Но сейчас с ними был Юнги. Кривясь от боли, Ким с трудом разогнулся, дёрнул его себе за спину и приготовился стоять, если понадобится, наглухо. И началось веселье. Усердно отоваривая желающих и напирающих, он слышал, как кряхтит позади Джин. Они стали спина к спине, так что зажатый между ними Юнги оказался в относительной безопасности - что не мешало ему азартно махать руками, попадая по лицам наседающих с флангов "надёжных". Он дрался так же, как играл на скрипке - увлеченно, самозабвенно, и неожиданно неплохо ставил блоки. Намджун заметил это, потому что щедро сыпавшиеся с боков удары достигали своей цели через раз. Мат и ор вязли в ушах, воняло дешёвым пойлом типа "отвёртки" - один из быков вылил и махал бутылкой, пока Джин не вышиб её и не стал махать сам. Юнги защищал Кима хмуро и сосредоточенно, как оруженосец своего короля, но сказывалось отсутствие опыта в драках - он не замечал, что своими маневрами больше создаёт геморрою, чем помогает. Намджуну было все тяжелее сдерживать толпу, но он благодарил всех богов: хорошо, что нападавшие сбились в кучу и мешали друг другу. Будь "надёжные" немного умнее - они втроём бы и минуты не продержались. Красава не мог ему помочь, он с бутылкой в руках прикрывал тылы: парочка быков уже отдыхала на асфальте, держась за разные части тела и подвывая дурными голосами. И кто знает, чем бы это все закончилось! Намджун отчаянно тянул время, но до чего, и сам не понимал. Если даже бдительная мегера не вызвала ментов, то что уж говорить об остальных соседях, которым все по барабану? И на Чонгука с Чимином надежды нет - два идиота так очевидно втюхались, но думают, что со стороны это совсем не заметно. Интересно, а заметно ли, когда он сам смотрит на Юнги? Эта мысль неожиданно мелькнула в усталом мозгу. Он даже не успел сообразить, откуда в поле его зрения маячат Чонгук и Чимин. Выполняющий роль якоря на здоровой руке мелкого и причитающий что-то о рёбрах и сотрясении мозга. Перед глазами у Кима летали мухи, руки тряслись, но он все продолжал на автомате кого-то бить и ставить блоки, пока во двор въезжали одна за другой три тачки. За его спиной стоял Мин, такой смелый и такой хрупкий, и он знал, что скорее сдохнет, чем позволит тварям добраться до него! Машины тормознули, из них высыпали "синюшные" - десяток, не меньше. - И года не прошло! - крикнул Чонгук, отправляя в нокаут удивлённого лысого (за что Ким взглядом поблагодарил его. Настоящая заноза в заднице, этот лысый!) Здороваться не стали. Парни Хонсу сходу кинулись в гущу схватки, вызвав сильную грусть в рядах потрёпанных "надёжных". Намджун и моргнуть не успел, как место действия переместилось от него куда-то вглубь двора. Новоприбывшие так и кипели энтузиазмом, отвешивая тумаки направо и налево. Там теперь раздавались вопли, матерился Хоба, а у подъезда вдруг настала хрупкая, усталая тишина. Чимин бросился к Юнги, причитая про "глупость, безумие и потерянные для концерта руки!" Но Чонгука не отпустил, так и продолжал крепко держать, словно мамка неразумного малыша. Джин сгоряча раскокал бутылку, которая помогла им продержаться до самого подкрепления, и теперь об этом жалел. - Такая крепкая была! Я бы ее на память взял, ёпта. Намджун бессмысленно смотрел на свои руки. Они были в крови, но он все равно машинально потёр их друг о друга, морщась. Боль и усталость терзали тело, но это было ничто по сравнению с раздраем в душе: Юнги. Не пострадал ли он? Не должен - Ким принял все удары, за себя и за него. Но внутри все равно скребло, ныло: последняя встреча, последняя, последняя... Даже если забыть обо всех прошлых тёрках, кто захочет иметь с ним что-то общее - после сегодняшнего?! Только такие же, как он сам, уличные пацаны. Как Красава, Крол и Тэха. Тэха... - А где Ван Гог? - вспомнил он вдруг. И оглянулся: Чимин встревоженно кудахтал, поливая ладони Юнги водой из бутылки. Чонгук торчал рядом, закатывая глаза под самый козырек бейсболки - дулся и ревновал. - Там, - малой ткнул пальцем в кучу народа в углу двора и снова сосредоточил все свое внимание на Паке. Ким вгляделся и в самом деле, успокаиваясь, заметил в мелькавшей массе голов Тэхину черную кепку. Драка уже кончилась, лишь отдельные индивиды, ещё не остыв, толкались и замахивались друг на друга. Побитые "надёжные" рассыпались по детской площадке, о чем-то громко между собой споря. Только Хоба стоял почему-то отдельно от них, в сторонке. Но Намджун тут же об этом забыл, потому что его руку вдруг сжала чья-то, мягкая и прохладная. Глаза Юнги ещё блестели азартом схватки, а из носа капала кровь, пачкая пальто. - Голову запрокинь, - посоветовал Ким и услышал, как он тихо фыркнул. - Хорошо, что ты не доктор, Монстр. Сколько народу блевало бы собственной кровью, наслушавшись твоих советов? - Фу, да ну тебя! - поморщился он и вдруг замер: голос Мина звучал как-то непривычно. Как-то по-новому. Даже несмотря на "Монстра", в нем явно слышались мягкие, не враждебные нотки. - Хоть я и дрался сегодня впервые в жизни, но знаю, что разбитый нос вылечит только время. - Впервые в жизни? - изумился Ким. - А как же детство? Школа? - Я был примерным пай-мальчиком, - пожал плечами Юнги. - С пяти лет играл на скрипке. Теперь он не отводил своих глаз. Узких, с мягким разрезом, очень запоминающихся. Смотрел прямо на Кима, спокойно давая прочитать себя, и словно ждал чего-то. Подрагивающая от усталости рука с ссадинами на косточках даже не думала отпускать его ладонь - наоборот, сжала ещё крепче. Намджун раскрыл рот, но в последний момент засомневался. Не хотел он снова оказаться грубо отшитым! Запас его самоуверенности не резиновый, как бы хвастливо он ни заявлял пацанам. - Сыграешь мне? - все же решился он, про себя клянясь, что это точно последний раз, когда пробует подкатить к этому недотроге! (Сколько раз он так уже клялся?..) Но Юнги уже часто-часто кивал в знак согласия, крепко зажимая салфеткой свой пострадавший нос. Намджуну подумалось, что он сделал это, чтобы разорвать зрительный контакт, а краснеющие уши хёна говорили, что не так уж эта догадка далека от истины. - И на свидание пошли! - гулять так гулять. - У нас, на самом деле, больше общего, чем ты думаешь. И на вопросительный взгляд хёна пояснил: - У меня Абибас, а у тебя левые Мартинсы. Настала растерянная пауза, а потом протестующий вопль потряс район: Юнги и подошедший Чимин были задеты и оскорблены. - Я купил их в фирменном бутике!!! - Он купил их в аутлете по уценке!!! Осознав, что выдал его маленький секрет, Пак от неловкости спрятался за плечом Чонгука - торчала только рыжая макушка. Намджун смеялся, но вдруг перестал, почувствовав, что Юнги пытается освободить свою согревшуюся руку из его ладони. Он сжал крепче, не собираясь никуда его отпускать, и провел подушечкой пальца по чуть шершавой коже. - Щекотно... Его пальто недосчиталось после драки пары пуговиц, через щёку тянулась длинная красная царапина - вид был потрёпанный, но Намджуну он даже такой казался ожившей мечтой. Юнги сосредоточенно мучил свою нижнюю губу, о чем-то думая, и Ким еле сдержался, чтобы не попросить его перестать так делать: неловко ведь будет при пацанах прижать его к первой попавшейся стенке! И сам хён такого не одобрит, а скорее всего, просто пошлет подальше и уйдет на этот раз насовсем. Нет, он не будет рисковать. Впереди у них ещё свидание, вот там, возможно... А сейчас - нет! Намджун сглотнул и отвел взгляд от его губ, чуть влажных и блестящих, пытаясь перестать представлять себе их вкус. Юнги помог ему вернуться в реальность, неожиданно протянув руку и дотронувшись до щеки. - У тебя кровь, - сказал он тихо. - Пошли, промоем. - Это ерунда, - шепотом ответил Намджун, честно уговаривая себя не фокусироваться на теплом осторожном прикосновении. - Само заживёт. - Не само. - Не заживёт? Темные глаза хёна сверкнули так, словно Ким был самым тупым существом в мире. Он сразу почувствовал себя виноватым, хоть и не понимал - в чем именно? Юнги сердито шмыгнул носом, потоптался на месте, оглянулся. Показал средний палец в ответ на Чиминов поднятый большой - Мартинсы он ему ещё припомнит. И вдруг потянул Кима за руку так сильно, что тот чуть не грохнулся от неожиданности. - До чего ж ты неуклюжий! Несколько торопливых шагов, и они очутились за углом дома, где пробившееся из-за туч весеннее закатное солнце щедро поливало золотом. Только там хён устало прислонился к стене и вздохнул. - Ты правда хочешь пойти со мной на это свидание? Не передумал? Не обижаешься? Может, хочешь отомстить или наказать меня? Он хотел сказать это шутливо, но улыбка вдруг погасла и вышло жёстко, затравленно. Но Намджун взглядом ответил: всё в порядке. Лучше спросить и увидеть глаза, чем сомневаться и раздумывать! Он примерно представлял, чего стоило Юнги об этом заговорить, и с трудом смирял свои руки, упорно тянущиеся к нему: нельзя, пока не услышал согласия. Ведь хён еще не сказал, что пойдет на свидание с ним. Он мог привести его сюда, чтобы просто поговорить без свидетелей и разойтись по-пацански, все прояснив. (На душе снова заскребли кошки). Если это так, то Намджун, конечно, не будет мудаком и не станет принуждать его к... - Кажется, я ошибся насчёт тебя, Монстр. Ты не только неуклюжий, но ещё и крайне туго соображаешь. И он почувствовал, как горячие, лихорадочно сухие губы Юнги прижались к его губам.