Игры: «Вobby»

А картина была великолепна... Крепко сложенное, пусть и не очень высокое, тело удивительно гармонично приняла в себя идеально подходящая ему по размерам форма. Белая рубашка с короткими рукавами плотно облегала рельефные мышцы плеч, скромно прячась на груди и на спине под бронежилетом, который Джон надел, наверное, с большим удовольствием, чем все остальное. Темно-синие брюки прямого покроя выгодно дополняли весь образ. По поводу бронежилета Шерлок некоторое время сомневался: стоило ли «подкидывать» Джону этот элемент верхней одежды — не вернет ли он ему снова беспокойный сон, являясь составляющей ночных кошмаров? Но оставил все, как есть, решив, что, все-таки благодаря именно этой вещи Джон и остался жив. И сейчас его друг был невообразимо хорош! Холмс не видел еще в своей жизни ничего более сексуального. Даже элегантный образ Джона в костюме тогда, в бильярдной, отступил немного назад, пропуская сейчас вперед новый ― мужества и подчиняющей силы, завораживая его. ― Шерлок... ― позвал Уотсон, слегка откашлявшись, и повернул голову в сторону, чтобы боковым зрением хоть немного посмотреть на застывшего за спиной Холмса. ― Я не думал, что... ― было странно слышать от Шерлока эти слова. ― Да что с тобой происходит? ― Джон немного повел травмированным плечом. Руки, заведенные назад, напоминали о былом ранении гораздо интенсивнее, чем предполагалось. ― Ты невероятный! ― прошептал Шерлок на ухо, словно боялся, что кто-нибудь сможет услышать это признание. ― Ты забыл про «котелок», Шерлок! — усмехнулся Джон, кивая в сторону недостающего головного убора, оставшегося лежать на кровати. — Я не смеюсь, Джон, — ответил Шерлок и, положив ладони на плечи своего партнера, стал медленно опускать их вниз по его рукам, ощупывая каждый сантиметр натянутых напряжением неестественной позы мышц. — Ты ведь «забыл» про обувь намеренно? Джон ничего не ответил, наслаждаясь этой скупой и странной лаской. Он немного опустил голову и прикрыл глаза, сконцентрировавшись на дыхании, пытался вдохнуть поглубже, улавливая запах любимого человека. Джон превращался в комок оголенных нервов — это частичное намеренное обездвиживание было как нельзя кстати. Возможно, если бы Холмс предложил повязку для глаз, Уотсон бы согласился. Доктор и представить не мог, насколько все это может быть возбуждающе, как это может быть сладко и томительно — подчиниться Шерлоку, и быть полностью в его власти — слушаясь и выполняя. Ему так сейчас хотелось прикосновений Шерлока, что он готов был терпеть в данный момент любые его странности. Странности... Что несет в себе это понятие, когда в комнате находятся два влюбленных друг в друга взрослых человека, каждый из которых не обременен сторонними обязательствами и готов в любой момент доверить другому свою жизнь? Мера дозволенности, продиктованная страстью и желанием обладать, стремлением доставить партнеру наивысшее удовольствие? Возможно... Между этими двумя возможно все. И поэтому именно сейчас они счастливы. Счастливы по-настоящему — без тягостных мыслей о прошлом и неуверенных мыслей о будущем. От них пахло счастьем! Ни сексом, ни похотью, ни удовольствием, а именно счастьем! Шерлок перестал ощупывать руки Джона и неожиданно протиснул свои вперед, обнял любовника за торс, прижал к себе и, несколько покачивая тазом, как бы осел своим пахом в его завернутые назад ладони, намекая на желаемую ласку. — Сумасшедший!.. — засмеялся Уотсон, но, сложив ладони «лодочкой», принял условия игры и стал слегка сжимать плоть партнера, чувствуя, как она набирает силу. ― Трахни меня, Джон, ― горячее дыхание опалило ухо доктора. ― Ты же... ― Нет, Джон! Я хочу, чтобы ты меня взял. И прояви всю свою силу и настойчивость! Черт... Джон, ― умоляющие интонации в голосе Шерлока сыграли свою роль, прибавив Уотсону решимости. ― Наручники! ― скомандовал уже не доктор, а капитан Джон Уотсон. ― Ум-м... ― Шерлока немного потряхивало, он промычал что-то нечленораздельное, но высвободил запястья друга и, бросив наручники на пол, застыл, готовый к дальнейшим указаниям. ― Смотри мне в глаза и сними с меня жилет, ― Джону давалась эта роль с трудом, но он держался. ― Да, сэр... ― ответил Холмс и стал освобождать его от «игрушки», весящей почти пять фунтов. ― Рубашку! ― продолжил указывать Джон, как только Шерлок справился с бронежилетом. Шерлоку очень хотелось прижаться ртом к коже Джона, почувствовать языком ее солоноватость и, одновременно с этим, насладиться сладостью от ее близости. Он быстро справился с пуговицами форменной рубашки, стягивая ее с плеч партнера и непроизвольно облизнул губы. Взор Джона метнулись к ним, а Шерлок, пользуясь разорванным контактом, впился глазами в губы своего любовника. Со стороны могло показаться, что их поцелуй все-таки состоялся, так красноречивы были их взгляды... ― Лицом к стене! ― сказал Джон, обходя Шерлока. Тот, улыбнувшись, повиновался. ― Обопрись руками об нее! ― скомандовал Джон, расстегивая пряжку на ремне своих брюк, и секунду спустя, похлопывая ладонью по бедрам своего любовника, добавил: ― Ноги шире расставь! Шерлок повиновался, раздвинув ноги в стороны и чуть прогнувшись в пояснице. «Бобби» с удовольствием наблюдал за «подозреваемым», отмечая про себя знакомые изгибы тела своего любовника и представляя его уже без одежды. Не выдержав долгого созерцания объекта своих сексуальных фантазий, Джон положил руки на ягодицы Шерлока и по очереди стал гладить то одну, то другую, слегка сжимая пальцы. Не сильно, лишь для того, чтобы почувствовать, насколько они упруги. Уотсон любил это ощущение некоторого сопротивления, и Холмс всегда отвечал на такие прикосновения, напрягая ягодичные мышцы под ладонями своего любовника. Так он сделал и сейчас, за что незамедлительно получил шлепок по заднице: ― Заигрывание с представителем полиции карается законом! ― строгий и властный голос Джона доставлял сейчас Шерлоку особое удовольствие. Уотсон вжал кисть ребром ладони в ложбинку между ягодиц партнера и немного помассировал. Потом встал ещё ближе сбоку от Шерлока, упираясь своим пахом ему в бедро, и, с вызовом глядя в глаза, стал расстегивать его ремень, резко дергая пряжку, заставляя туловище Холмса колыхаться от этих рывков. Самым притягательным сейчас в Джоне были его глаза. Словно вся таинственность океанских глубин притаилась в них, затягивая в омут желания, растворяя, лишая мыслей и воли к сопротивлению. Редкие взмахи светлых ресниц лишь добавляли легкий шарм к его образу. Шерлок выделял и особо любил в сексе два состояния: «первичный туман» — так он его называл — когда желание, отодвигая все вокруг на второй план, начинает набирать обороты, а сознание подбрасывает все возможные способы сексуального удовлетворения. Это состояние у него вызывало особое настроение. Оно было сродни расследованию — сопоставив все факты, он выбирал тот единственный из просчитанных вариантов, который в данный момент доставил бы им обоим максимальное удовольствие. Второе состояние — «благо» — наступало уже после кульминации. Оно приносило тишину и покой в мысли. Ни героиновый рай, постепенно низвергающий в ад, ни кокаиновый дурман, стоящий в голове и в штанах — ничто, из пережитого им, не давало тех захватывающих ощущений, которые он получал от секса с Джоном — его личным сортом наркотика. Сейчас Шерлок пьянел от вожделения, впадая в некий транс от этих рывков за его ремень, отдаленно напоминающих толчки Джона, когда тот равномерно погружал в него свою плоть. Как же ему сейчас хотелось ощутить эту наполненность внутри себя, стоя на коленях в объятиях партнера, прижимаясь спиной к его груди... Тем временем, развернув Шерлока спиной к стене, спустив с него брюки и плавки, Уотсон опустился на корточки, чтобы помочь ему поочередно высвободить ноги, предварительно сняв с них туфли. Обхватив щиколотки любовника ладонями, он стал медленно поднимать руки вверх. Его взор остановился на встающей плоти партнера. Тем временем, Холмс неторопливо расстегнул пуговицы на рубашке и, поведя плечами, стряхнул ее с себя. Прижавшись лицом к бедру Шерлока и смешивая влажные касания губ с легким щекотанием кожи кончиком носа, Уотсон вдыхал родной запах любовника, не сводя взгляда с твердеющего члена, наслаждаясь тем, как он, словно подчиняясь невидимой силе мысли, «обретал жизнь», готовясь к борьбе в погоне за удовольствием. Джон не спешил, хоть это и давалось ему нелегко. Ему иногда нравилось таким образом немного «помучить» себя. Он даже думал, что это проявляются скрытые, тайные отголоски некоего мазохизма... Но вот он услышал нетерпеливый вздох и, уже практически забыв о выбранной тактике, стремительно вобрал член Холмса в рот. Сомкнув веки, Уотсон наслаждался горячей плотью, неистово посасывал головку, играл с ней языком, медленно пропускал через кольцо губ. Обхватив рукой основание члена и временами меняя силу нажима, Джон водил по стволу, слегка натягивая тонкую кожу. Потом, открыв глаза и приподняв голову, он встретился взглядом с Шерлоком. Этого было достаточно, чтобы тот подал бедрами назад, вынимая член изо рта партнера, которого, обхватив руками за плечи, подтянул к себе. Поцелуй... Влажный, нетерпеливый, подчиняющий, со вкусом Шерлока... Они дошли до кровати, не разжимая объятий. Джон отстранился первым: — На колени! — голос его дрогнул. Ему хотелось просить, умолять своего любимого, но не подчинять его. Никогда прежде. Ни сейчас. Холмс встал на кровать, упираясь коленями, но не опускаясь на руки. — Нагнись вперед, Шерлок, — легко проведя ладонью по ягодицам и подходя ближе, сказал Уотсон. — Покажи себя! Раскройся передо мной... пожалуйста, — не выдержав, спустя мгновение добавил он. Не убирая руки, он наблюдал за тем, как Шерлок нагнулся и немного расставил ноги, выполняя «умоляющий приказ» своего любовника. Уотсон продолжал гладить желанное тело, наслаждаясь его теплом, чувствуя, как оно трепещет от нетерпения в ожидании проникновения... Шерлок вдруг резко выпрямился, немного развернувшись, взял руку Джона и нарочито медленно поднес ее к губам, бесстыже глядя в глаза партнера. Приоткрыв рот, он медленно ввел два пальца во влажную глубину, обильно смачивая их слюной, максимально погружая внутрь. — Боже... — прошептал Джон, борясь с желанием пошевелить пальцами, заигрывая с языком любовника. Закончив свою ласку-намек, Шерлок отпустил руку партнера и вернулся в исходное положение. Джон тут же приставил влажные пальцы к входу Холмса и пару секунд помассировал нежные складки кожи. Свободной рукой он обхватил член Шерлока и поводил по нему, заставляя партнера расслабиться от приятных ощущений, после чего толкнулся одним пальцем внутрь, другим чуть надавливая на промежность. Он услышал сдавленный стон любовника и стал медленно продвигать палец в Шерлока, а потом осторожно выводить, не убирая другую руку с его налившейся плоти, продолжая неспешно ласкать. Джон чувствовал гладкие стенки, иногда чуть сгибал палец, слегка поворачивал его из стороны в сторону, но делал это нежно и неторопливо... Шерлок прерывисто вдыхал воздух, издавая на выдохе утробные стоны удовольствия. Джон наслаждался ими, возбуждаясь все больше. Убрав руку с члена любовника, он ловко справился со своими брюками, сбросив их вместе с боксерами на пол. — Смазку! — слегка дрожащим голосом коротко полуприказал-полупопросил он. Шерлок дотянулся до лубриканта, лежащего на прикроватной тумбочке, щелчком открыл крышку и, выдавив порцию геля Джону на ладонь, положил тюбик рядом на кровать. Уотсон вернул руку на член партнера и продолжил незамысловатые ласки. При этом он ни на минуту не прекращал растягивать Шерлока. Потом он извлек палец и несколько мгновений наблюдал, как слегка сокращается сфинктер. Завороженный представившимся зрелищем, Джон наклонился, несколько раз коснулся входа языком, затем нежно обвел кожу вокруг. Выпрямившись, он взял тюбик и добавил к слюне лубрикант, наблюдая, как он попадает между ягодиц и медленно стекает вниз, своей прохладой заставляя разогретый сфинктер сокращаться еще больше. Джон аккуратно размазал его, и потом толкнулся внутрь сразу двумя пальцами, продолжив растягивать своего любовника. Через несколько минут, почувствовав достаточную свободу проникновения, он добавил еще один палец... — Джон... — стон нетерпения разорвал пространство. Они оба уже сгорали от желания. Уотсон в мгновение ока раскатал презерватив по своему члену и надавил головкой на сфинктер ануса, заставляя принять в себя и туго обхватить по всей длине. Погружаясь, Джон откинул голову назад, стараясь отвлечься, боясь кончить, лишь от этих ощущений... — Быстрее... — прохрипел Шерлок. — Прошу! — умолял он, опускаясь на локти. — Боже, — вцепившись пальцами в его бедра, Джон, начал неистово двигаться, сходя с ума от бешеного темпа. Даже мысль о том, что Шерлоку не помешала бы некоторая дополнительная стимуляция, напрочь покинула его сознание. Шерлок сгребал простыню вокруг себя, заглушая стоны в постель, подаваясь навстречу любовнику, жадно насаживаясь на него. — Прости... я сейчас... — между смачными шлепками тел друг о друга предупредил Джон и, почувствовав легкие покалывания, кончил, не выходя из партнера. Немного выровняв дыхание, он наклонился и, целуя спину Шерлока, разжав одеревеневшие пальцы, обхватил влажный от смазки, немного поникший член любовника. Продолжая ласкать губами кожу спины, оставаясь в Шерлоке, Джон двигал рукой вверх-вниз, постепенно наращивая темп. Он только теперь осознал, как он был не сдержан в своем желании. Можно сказать, невнимателен к Холмсу, поддавшись секундной похоти. Услышав тихие стоны любовника, Уотсон ускорил темп. А другой рукой обхватил Шерлока за торс, побуждая принять вертикальное положение, желая прижать его спиной к своей груди. Холмс повиновался и, откинув голову назад, положил свою ладонь поверх ладони Джона, которой тот ласкал его плоть, ставшую вновь твердой, подстраивая партнера под нужный темп. Спустя несколько мгновений Уотсон почувствовал, как сжимаются мышцы Холмса вокруг его члена, пока тот кончал любовнику в ладонь. Впереди у них еще много времени, и Джон, возможно, возьмет реванш. Возможно...