Our Hearts Beat Together

— Такое ощущение, что всё снова как пять лет назад, — вздохнула Анья. — Ты знала о парне? Рейвен покачала головой. — Кларк говорила, что они переписывались, и всё. Анья кивнула. — Мне немного жаль, что я толкнула её. — Ты толкнула Кларк? — глаза Рейес расширились. — Я думала, ты просто кричишь на неё! Ты — крутая засранка. — Это казалось уместным, она это заслужила. Но я знаю, что она очень хрупкая девушка, — сказала Анья, пожимая плечами. — Ты не должна была её толкать. Они обе обернулись и увидели Лексу, стоящую посреди гостиной. Девушка решила принять душ после часа, проведенного в обнимку с унитазом, надеясь, что от тёплой воды ей станет легче. Это полная чушь. — Она причинила тебе боль. Ты моя сестра, — сказала Анья. — Когда ты её толкнула? — спросила Лекса. — Когда я ушла, она была снаружи, — объяснила девушка. — Она всё ещё там? — Похоже. Лекса повернулась к Рейвен. — Скажи ей, чтобы она ушла. Я не буду с ней разговаривать, но на улице холодно, и я не хочу, чтобы она заболела. — Ты уверена? — спросила Рейвен. — Да. Я… я поговорю с ней, только не сейчас. Скажи ей, а потом возвращайся сюда. Девушка кивнула и вышла на улицу. Блондинка замерла, когда дверь распахнулась, и почувствовала разочарование, когда поняла, что это Рейвен. — Кларк, иди домой, — начала она. — Лексе нужно побыть одной. — Рейвен, ты же знаешь, что я ей не изменяла. — Как именно, по-твоему, я могу быть в этом уверена? — её голос был суров. — Послушай, я люблю тебя, Кларк. Очень сильно. Но ты солгала нам. Каждой из нас. Почему? — Мне нужно с ней поговорить. — Не сейчас. Она не хочет тебя видеть. — Я люблю её, Рейвен. Всем, что у меня есть. — Каково это? — Что? — Каково иметь свою родственную душу, тупица, — Рейвен ухмыльнулась ей. — Ты спрашивала Октавию? — Как я могу спросить Октавию, если её никогда нет дома? — она рассмеялась. — Ну же, рассказывай. — Я думала, тебе все равно. — Я не забочусь, чтобы найти свою вторую половинку. Но это не значит, что мне наплевать на тебя. — Это потрясающе, — начала Кларк. — Я даже не знаю, как тебе это описать. Я чувствую, как моё сердце становится больше каждый раз, когда я вижу её. Когда она рядом, даже воздух становится лучше. У всего есть новая цель, новый смысл. Она так прекрасна снаружи и ещё больше внутри. Она заботлива и всегда готова пожертвовать всем, чтобы сделать меня счастливой. Она прелестна. Она всегда спрашивает, всё ли со мной в порядке, не беспокоит ли меня что-то, не вызывает ли у меня дискомфорта какая-то конкретная ситуация, чтобы она могла её исправить. В одно утро, когда у меня был экзамен по генетике и геномике, и я проснулась в пять утра, она пришла ко мне, и принесла пирожные и кофе! Она была немного сонной и всё время зевала, а моё сердце наполнялось любовью. — Понятно. В этом есть смысл, — Рейвен улыбнулась. — Так ли это? Я чувствую, что болтаю без умолку. — Так оно и есть, вот почему я понимаю, — девушка ухмыльнулась. — Мне нравится то, что она сделала с тобой. Я рада, что ты нашла её. — Ты тоже найдёшь, не волнуйся. — Я не волнуюсь, со мной всё в порядке… холоста и готова к общению! — Я знаю, что ты любишь её. И она тоже, просто дай ей немного пространства и времени. Она сказала, что поговорит с тобой, но не сейчас. Иди домой, поспи. Здесь она будет в безопасности. Кларк слегка кивнула. — Я пойду домой. Ты останешься здесь? — Она попросила меня вернуться, как только я закончу с тобой разговаривать. Я тебе напишу, когда и если пойду домой, хорошо? Блондинка крепко её обняла. — Спасибо. Рейес кивнула, прежде чем вернуться внутрь. — Что она сказала? — спросила Лекса. Она выглядела спокойнее. — Она сказала, что не изменяла тебе и любит тебя. Я сказала ей, что ты поговоришь с ней, когда будешь готова, и что здесь ты будешь в безопасности. — Ладно. Я рада, что завтра воскресенье, но не думаю, что смогу заснуть сегодня вечером, — Лекса слабо улыбнулась. — Тебе нужно поспать. Это поможет тебе очистить разум. Рейвен, ты остаешься? — Я… я не думаю, что должна… — У меня есть свободная спальня, а Лекса может поспать со мной. Сейчас четыре часа утра, и похоже, идёт снег. Кроме того, мне нужен кто-то, кто поможет мне позаботиться о моей младшей сестре. — Анья улыбнулась, и это было ново. — Вы можете… девочки, вы можете остаться со мной ненадолго? Анья и Рейвен кивнули. Они молча сидели на кушетке, пока Лекса не заговорила. — Пожалуйста… поговорите? Например, друг с другом? Это молчание меня убивает. — Я… эээ… ну, мне… мне 25, для начала. Я люблю чинить машины. И у меня есть шиномонтажка в центре города. — Я работаю в лаборатории для аптеки, я знаю, это скучно… но… я люблю автомобили. — Правда? Держу пари, ты скажешь мне, что у тебя есть проклятый мини-купер с флагом на крыше. — Как ты смеешь? — голос Аньи каким-то образом стал игриво-строгим. — Ты меня оскорбляешь. Полагаю, тебе не захочется увидеть мой Chevrolet Camaro 1969 года выпуска. — У тебя есть «Камаро»? Здесь? Мне просто необходимо его увидеть! — взволнованно воскликнула Рейвен. Лекса тихо рассмеялась. Анья ухмыльнулась. — Я же сказал, что найду кого-нибудь, кто оценит мою старушку Августу. — Хочу сказать, что я гордая обладательница Jeep CJ5 1978 года по имени Хейзел. — Лекса! Видишь! Я же говорила, что не одна дала машине имя. — Вы обе чокнутые. Наверное, поэтому я вас люблю. Теперь, поскольку обе ваши машины здесь… идите, и становитесь своими фанатками! Анья и Рейес ушли, оставив Лексу одну на диване. Она сидела там, не зная, что делать. Она отчаянно хотела поговорить с Кларк, но мысль о встрече с ней заставляла её сердце болеть. В тот момент, когда блондинка открыла дверь для Рейвен, и Лекса подняла глаза, она почувствовала, что вот-вот отключится. Беспокойство в глазах Кларк заставило её съежиться. Лекса уставилась на свою правую руку, на которой появилось несколько слов. Она почувствовала одинокую слезу на щеке и быстро вытерла её. Я люблю тебя. Лекса знала, что Кларк любит её. Если Кларк говорит правду, это не будет концом их отношений. Она всё надеялась и надеялась, что ужины Кларк и Финном ничего не значили. Вудс просто хотела, чтобы всё это было сном, потому что реальность — отстой. И Лекса злилась, чего раньше, никогда не было. Я знаю. Каждый раз, когда я тебя вижу, я наступаю на свою гордость, и прикусываю себе язык. Притворяюсь, что я в порядке при всём этом, веду себя, как будто всё нормально. Всё уже закончилось? Я могу открыть глаза? Это так трудно понять? Это похоже на настоящий плачь?