Electricity

Холодный ужас пронесся током через всё тело Красного, взор помутился, а к горлу подступила тошнота. Разум отказывался воспринимать происходящее. Ноги обмякли, после чего Красный без сил рухнул на пол. Он уже не чувствовал боли от разбитой коленки, потому что всё его существо наполнилось другой болью, огромной, тяжелой, словно бетонная плита, душевной болью, под весом которой Красный не мог пошевелиться. Она сдавливала всё вокруг и теперь медленно убивала его. — Н-нет, пожалуйста, нет! Я не верю, только не ты, пожалуйста! — заплакал он, — Только не Синий. Я не верю! Я НЕ ВЕРЮ! Я сплю, это просто страшный сон!!! Красный подполз ближе к холодному окровавленному тельцу друга. Он взирал на омерзительное, выворачивающее наизнанку зрелище, и не мог отвести глаза. Боже, его убили с такой жестокостью, с такой бесчеловечностью, практически разорвали на куски. Будто здесь поработал настоящий демон, монстр, в котором не осталось ничего святого. Его большое сердце готово было вот-вот разорваться, как внезапно тяготы боли и горя отступили. На смену им пришло другое чувство — всепоглощающий гнев. — Где ты, чёрт возьми!!! — закричал он так громко, насколько это было в его силах, — Где ты, мразь?! Покажись, кто ты! — он кинулся к шахте, но люк был заперт, — Ты грёбаный трус, чудовище, слышишь? — продолжал кричать Красный в отчаянии, — Ты чудовище!!! Но снова поглядев на своего возлюбленного, точнее на то, что от него осталось, Красный горько разрыдался. Силы вновь покинули его, взор застлала пелена, и Красный понял, что сейчас упадет в обморок и умрет от разбитого сердца. Вдруг чьи-то теплые руки подхватили его. А Красный уже не помнил, как упал в них, провалившись в забытье.

***

— Красный… Красный… — звук его имени пробирался к нему, словно через толщу воды, — Красный, — позвали его снова. Теплое, уютное бессознательное состояние было куда слаще жестокой реальности, куда совсем не хотелось просыпаться, — Красный… — Он будет жить? — спросил другой, более низкий голос, однако не менее взволнованный. — Не думаю, что умереть от горя можно так внезапно. Скорее он просто лишился чувств. Пульс есть — это главное… — ответил первый голос, после чего снова позвал, только уже громче и отчетливее, — Красный! Яркое пятно, словно подсолнух, стало медленно распускаться над Красным, превращаясь в ослепительное солнце. Что, солнце? Нет, это всего лишь грязно-желтый свет старых люминесцентных ламп корабля режет ему глаза. Красный стал медленно приходить в себя, и страшная реальность не щадя вновь обрушилась на него всей своей тяжестью. Безысходность и боль опять заняли место в его трепещущей груди, обещая уйти ещё очень не скоро. — Синий… — прохрипел он. На его зов откликнулся лишь Розовый, заботливо склонившись над ним. Это он звал его, когда тот находился в отключке. — Синего больше нет с нами, мой друг. Он выполнял ответственное задание, устранял неполадку, которая могла стать причиной гибели всей команды, когда Предатель схватил его. Синий погиб, как герой, и дома его будет ждать вечная слава! Он спас наши жизни ценой своей, — в конце этой речи голос Розового задрожал, будто он сам готов был вот-вот расплакаться. Красный тихонечко всхлипнул и чьи-то уютные объятия сжали его со спины, даря поддержку. Всё это время он лежал в руках у Чёрного. Красный подскочил, словно через него прошёл разряд, и отпрянул. Чёрный и Розовый уставились на него в недоумении. — Если бы не ты, не твоя подножка, то я бы пошёл с ним! Если бы не ты, то ничего бы этого не случилось!!! Синий был бы жив! Он был бы здесь, СО МНОЙ!!! УРОД! ЭТО ТЫ ЕГО УБИЛ!!! Чёрный сначала встал, не сразу сумев подобрать слова оправдания, но затем переменился и злобно подошёл ближе к Красному, обдавая враждебным взглядом: — То есть ты действительно хочешь обвинить меня в его смерти? Серьезно? Что ж, давай! Валяй, блять! Нажми на сраную кнопку!!! Не успел Красный опомниться, как Чёрный схватил его и волоком потащил к кнопке. Красный и забыл, каким вспыльчивым бывал этот приятель, однако сейчас, когда его съедало горе, когда осознание того, в какой они все беде, приобрело небывалую яркость, этот очередной эмоциональный срыв Чёрного не испугал его. Красного не пришлось долго уговаривать, его рука уже повисла над кнопкой, когда Розовый решил вмешаться: — Чёрный не может быть предателем! Ты же сам говорил, что оставался с ним наедине! — Даже если и так, то он может быть в сговоре с ним! Это из-за его лживых показаний Голубого отправили в открытый космос. Фактически он убийца, и этого не изменить! — Но если сейчас мы прогоним его, то убийцей станешь и ты! Сердце Красного пропустило удар. Это страшное слово «убийца», точно уродливое клеймо, навсегда бы осталось с ним. В глубине души он никогда не желал смерти Чёрному, хотя и недолюбливал его, а порой даже жутко боялся. Сам же Чёрный носил это невидимое «клеймо» уже давно, с тех пор, как на одном из Собраний призвал голосовать за невинного. Но в команде не любили вспоминать, как умер Голубой. В конечном итоге каждый из них приложил к этому руку. Однако в состоянии особой душевной чувствительности, вызванной гибелью Синего, Красный не отдавал себе отчета. — Красный, не надо! — вновь воззвал к нему Розовый, когда рука Красного сделала вторую попытку опуститься на кнопку. — Тогда кто? — Очевидно же, точнее, есть основания полагать, что это либо Зелёный, либо Оранжевый, либо они оба. Наши доказательства слишком несостоятельны, чтобы созывать собрание сейчас. Известно, что предателей двое, но, к сожалению, на данный момент с этим совершенно ничего нельзя поделать, — развёл руками Розовый и посмотрел на Чёрного в поисках поддержки. Тот, уже успокоившись, оттолкнул Красного от кнопки с такой силой, что тот отлетел и ударился о стол. — И что? Вы предлагаете ждать, пока они не убьют еще кого-нибудь? Меня, например, или кого-нибудь из вас? — Пока что это всё, чем мы располагаем, умник! Оба раза, когда происходило убийство, у этих двоих не было никакого алиби, — заговорил Чёрный. — Да? А что насчёт твоего алиби?! — В момент убийства Жёлтого мы были вместе, — вклинился Розовый. — И с тобой мы тоже не раз оставались наедине, — напомнил Чёрный. Однако это всё равно не искупало его причастности к смерти Синего. Красный вдруг снова вспомнил, при каких обстоятельствах он оказался один на один с Чёрным в последний раз, и чувство стыда и вины заполнили его изнутри. Эта мимолетная близость, волнение, вызванное Чёрным, слишком часто всплывали в его памяти в моменты совсем неподходящие. Порой Красный с трудом сдерживал себя, чтобы не рассказать обо всём Синему, тем самым облегчив душу, но вновь и вновь откладывал это на завтра. Теперь ему кажется, что даже хорошо, что он ничего не рассказал другу и не бросил тень на его чистую и сладкую, как сахар, любовь. Синий умер, и Красный знал, что тот до последней минуты любил его. Но теперь Синему всё равно, он уже никогда не сможет любить его, никогда не согреет его руку в своей и не посмотрит ласковым взглядом голубых глаз. Никогда.