Electricity

— Тебе понравилось? — спросил Чёрный, и в его взгляде читалась вина за то, что он был слегка грубым, но Красный не смел на него сердиться. — Я тебя люблю, — мягко произнёс Красный, объясняя этим всё. К сожалению, он не мог оценить собственный вид со стороны, но постарался вложить всю нежность и признательность в бордовый взгляд своих блестящих глаз, которыми смотрел сейчас на Чёрного, привыкая к его тонким и слегка капризным чертам. — И я тебя люблю, Красный, детка, — Чёрный прижал его к себе, подарив уставший поцелуй. В груди Красного происходила настоящая эйфория. В памяти возник момент их первой встречи тет-а-тет: — Помнишь, как мы впервые остались наедине? Я мучился с картой, но потом пришёл ты, накрыл своей рукой мою, и у нас всё получилось, помнишь? — Я был влюблен в тебя уже тогда, но ты был с ним, — ответил Чёрный, слегка поморщившись. При упоминании погибшего друга, лицо Красного тронула тень печали. — Да, он был для меня всем… Но Предатель отнял его у меня. Клянусь, кем бы он ни был, я найду его и отправлю в открытый космос. Хоть он заслуживает и более мучительной смерти. Чёрный ничего не ответил, а лишь нахмурился ещё больше и принял задумчивый вид. Красный потянулся к нему и, поцеловав в щёку, продолжил: — И тогда все на этом корабле будут счастливы. — Я уже счастлив, — прошептал Чёрный, после чего наклонился и мягко коснулся губ Красного своими уже в который раз. Они нежно целовались, смакуя друг друга, прерываясь лишь на то, чтобы посмотреть в глаза, смущённо хихикнуть и продолжить. Красный влюбился. Он так влюбился, так очаровательно нежно, что ощущал себя совсем иначе, чем прежде. Его жизнь наполнилась новыми смыслами, придав сил и вдохновения для работы. Проводки распутались, карта считывалась, приборы функционировали исправно. И казалось, что даже звезды за толстым стеклом иллюминаторов стали светить ярче. Чёрный сдержал своё обещание и ни на минуту не покидал Красного, даря ему чувства безопасности и уюта. С ним ему не страшно и надежно. Чёрный больше не толкал его, не отпускал в его адрес ранящие замечания, не критиковал за ошибки и, тем более, не ставил подножки, после которых Красному часто приходилось потирать разбитый нос. Конечно, легкие поддразнивания всё ещё имели место быть, и вместе с тем Чёрный так часто целовал его, а после говорил самые приятные вещи на свете. А ещё они занимались любовью. Красный любил настойчивые ласки Чёрного, таять в его объятиях, постанывать от сладко-невыносимых ощущений, когда тот находится внутри. Вспыльчивый характер Чёрного никуда не делся, и иногда тот, как и прежде, пугал Красного, но последний доверял ему настолько, что даже когда Чёрный излишне настойчиво демонстрировал свою любовь, Красный покорялся ему, будучи не в состоянии пойти против. Эта болезненная противоречивая любовь, как ни странно, исцеляла его разрушенное сердце. И поэтому Красный отдавал Чёрному всего себя. — Чёрный, — как-то позвал Красный, пряча взгляд от неловкости, — Ты, эм… Может… здесь? Он чинил реактор под пристальным взглядом Чёрного, после того как Предатель устроил очередной саботаж. Чёрный хитро улыбнулся: — Что? — Эй, ты слышал! — О нет, ты ошибаешься, мне отсюда совсем не слышно, — продолжал издеваться Чёрный. — Возьми меня… — подобные слова давались Красному с большим трудом, и Чёрный прекрасно видел — его любовник был готов провалиться на месте. — Что? Зачем? — Черт, да пошёл ты, — Красный оттолкнул его и спрятался за реактор, дожидаясь пока краска сойдёт с его лица. Засранец просто провоцирует его. Он немножко постоял, приводя взволнованное дыхание в норму, улыбнулся и стал упрямо ждать, пока Чёрный направится к нему. Прошла минута, но он не появлялся. И тогда Красного точно ударило молнией. Он резко подпрыгнул, тут же сткунув себя за неумение сдержать эмоций, и кинулся обратно в то место, где оставил своего друга. Но как и ожидалось — Чёрного уже не было…