Сиятельный феникс

Делегации из Дурмстранга и Шармбатона прибыли накануне Хэллоуина, вызвав немалый ажиотаж у студентов и преподавателей Хогвартса. Для торжественной встречи в замке собрались именитые представители британского магического сообщества во главе с министром. Большой зал, торжественно убранный в цветах четырёх факультетов, был разделён на несколько зон: маленькие столики на шесть человек для учеников, несколько больших столов в центре зала для взрослых гостей и уютные диванчики вдоль окон, скрытые за расписными ширмами от посторонних глаз, где можно было приватно побеседовать с нужным человеком. Прибывшие делегации рассредоточились между местными учениками, завязывая знакомства и присматриваясь к новым людям, не стесняясь, но и не проявляя излишнего любопытства. Министр Локхарт общался с директорами школ-участниц турнира, вместе со своим заместителем, Иваном Сусаниным (имя было выбрано самим Долоховым, как он выражался «для полного стёба над ситуацией»). Деканы же были заняты профессорами, прибывшими для обучения и присмотра за своими подопечными. — Скажите, господин министр, почему мы не видим нашего дорогого Альбуса? — чуть грассируя, спросила мадам Максим, директор Шармбатона. — Он немного приболел, поэтому не смог встретить вас как полагается, несмотря на горячее желание, — с обаятельной улыбкой ответил Локхарт, вызвав лёгкий румянец на щеках гранд-дамы. — Надеюсь, с ним не случилось ничего серьёзного? — тут же откликнулся директор Дурмстранга Игорь Каркаров, с подозрением кидая косые взгляды на ухмыляющегося Сусанина. — Нет, это просто возрастное, сами понимаете, что наш уважаемый Дамблдор не молодеет с каждым годом, жизнь течёт независимо от нашего желания. Как ни крутись, а у каждого человека наступает период, когда его разум ещё могуч и силён, но бренное тело не справляется с грузом прожитых лет, — вздохнул министр, показывая своё огорчение из-за недееспособности главы Хогвартса. — Если это так, то я могу посоветовать прелестную клинику в Виши, — улыбнулась мадам Максим. — СПА-центр под руководством моей любимой кузины располагает спортивным залом, сухими и влажными саунами, бассейнами и джакузи, косметическими кабинетами. Лечение проводится по трём направлениям: расстройство обмена веществ, физиотерапия и заболевания органов ЖКТ. Оздоровительные процедуры включают ванны и души с минеральной водой, аппликации термальных грязей, различные мануальные техники, кишечные промывания и питьевой курс на основе природных гидрокарбонатно-натриевых вод. — Думаю, что кишечные промывания очень взбодрят уважаемого директора, — хмыкнул Сусанин, отпивая глоток легкого вина из хрустального бокала и нагло ухмыляясь в ответ на грозный взгляд Локхарта. — Все наши сограждане будут рады, если здоровье Альбуса будет в порядке, — доброжелательно заявил министр. — Но вы сами понимаете, что нельзя заставить взрослого мага лечиться вопреки его желанию. Так что нам остаётся только надеяться на его сознательность и желание. — Или признать его недееспособным и отправить на лечение принудительно, — негромко добавил Каркаров, понимающе переглянувшись с мадам Максим. — Всё во имя блага Дамблдора, ведь он положил столько сил на поддержание светлых волшебников. — Я тоже так считаю и, если в ближайшее время состояние Альбуса не улучшится, созову специальную комиссию. Не дело — бросать нашего героя на произвол судьбы, — заверил гостей Локхарт. — Он — победитель двух тёмных лордов, поэтому почести не должны обойти героя. — Очень надеюсь на это, — снова буркнул Сусанин. — У нас накопительная система бонусов: завалил кучу злодеев — огреби награду. — Ну что ты, Иван, гости могут неправильно тебя понять, — прищурился министр, глядя на своего ухмыляющегося заместителя. — Постойте, мсье министр, разве второго тёмного лорда погубил не маленький мальчик? Как же его… Анри Поттер! — вспомнила мадам Максим. — Ох, ну что вы, милая моя леди, — тонко улыбнулся Локхарт. — Это просто Альбус проявил скромность, чтобы не выпячивать свой героизм. Вы же знаете, какой он у нас деликатный и бескорыстный. Конечно, никто кроме него не может подтвердить эту версию, но мы все подозреваем, что он уничтожил злодея и отошёл в тень, чтобы не создавать нежелательный ажиотаж вокруг своей скромной персоны… В это время Дамблдор спокойно дремал в своём кабинете, слушая пение любимого феникса. Ему снились прекрасные видения, где он ещё маленький живёт со своими родителями в чудесном доме. Отец учит их с братом основам колдовства. Маленькая сестричка вышивает на пяльцах под присмотром матушки. На открытых окнах ветер треплет лёгкие кисейные занавески. Из сада слышится пение птиц и шелест листьев на старых яблонях. Толстая пчела, случайно залетевшая в комнату, басовито гудит под потолком; на паркетном полу, натёртом воском, играют солнечные блики. *** Количество гостей на оглашении имён участников турнира зашкаливало за две сотни, так что вместо столов в Большом зале были расставлены ряды стульев. Впереди сидели члены попечительского совета, деканы Хогвартса, директора школ-участниц и министерские сотрудники во главе с Локхартом. Дамблдор тоже присутствовал, немного растерянный и дезориентированный, он рассеянно оглядывался по сторонам и отвечал на многочисленные вопросы о состоянии здоровья. — Со мной всё прекрасно, — с усталой улыбкой бормотал он, наверное, в сотый раз, но окружающие, напротив, убедились, что на самом деле директор совсем не в порядке. Обычно ярко-голубые глаза словно подёрнулись мутноватой пеленой, волосы и борода не сияли, как прежде, а просто выглядели тускло-седыми. Да и морщины на лбу и вокруг глаз обозначились чётче, добавляя облику лишний десяток лет. Феникс на его плече тихонько насвистывал лёгкую мелодию, которая успокаивала нервы всех окружающих, и иногда дёргал «хозяина» за пушистую кисточку на феске. — Альбус, вам стоит позаботиться о себе, — заботливо произнёс Локхарт, глядя на Дамблдора. — Мы все очень переживаем за вас, потому что не хотим в очередной раз использовать вашу доброту и благородство вкупе с желанием защитить нас всех от опасности. Дорогой директор, вы нужны нам счастливым и довольным, а не уставшим от непосильных трудов! Все вокруг кивали, поддерживая слова добрейшего министра, который так чутко относится к людям, даже не являющимся его родственниками. Блистательный Гилдерой Локхарт в очередной раз показал, что он благородный и ответственный мужчина, которому не зря доверили руководство страной. Тем временем на стол, установленный на невысоком помосте, водрузили горящий Кубок Выбора. Саму церемонию активации уникального артефакта провели накануне, доверив столь эпохальное событие главе попечительского совета лорду Шафику. После этого все желающие ученики, достигшие четырнадцатилетнего возраста, забросили внутрь кубка свои имена, написанные собственноручно на специальных бланках. Наблюдатели от трёх школ заносили имя каждого кандидата в списки, чтобы потом не возникало неразберихи и путаницы в случае непредвиденной ситуации. Теперь же лорд Шафик вышел перед собравшимися, дождался смены цвета пламени и поймал первый вылетевший из кубка пергамент, чуть обгоревший по краям. — Участник от Дурмстранга — мистер Виктор Крам! — громко объявил он прочитанное имя и передал заявку распорядителю турнира. — Ура Краму! Крам — лучший! — раздались крики из зала и громкие аплодисменты. — Участник от Шармбатона — мисс Флёр Делакур! — прочёл Шафик, когда шум затих и из кубка вылетел второй пергамент. — Да здравствует Флёр! — Крики на этот раз были тише и в основном доносились со стороны мужской аудитории. Девушки же, что местные студентки, что приезжие, ограничились вялыми хлопками, провожая завистливыми взглядами блондинку-полувейлу. Она же спокойно скрылась за дверью, ведущей в соседнее помещение. — Участник от Хогвартса — мистер Седрик Диггори! — объявил последнее имя Шафик, с одобрением глядя на сияющего хаффлпаффского старосту, поднявшегося со своего места под ликующие крики и овации. Кубок потух, а на импровизированную сцену поднялся Локхарт, излучая волны позитива и довольства. Он коротко поприветствовал всех собравшихся и поблагодарил гостей мероприятия, не забыв упомянуть огромный вклад со стороны спонсоров. И хоть турнир оказался несколько «местечковым», но всё же восстановление старинных соревнований было первым громким заявлением нового британского министра. *** В покоях слизеринского декана было тихо, слышался только треск поленьев в камине. Снейп спокойно проверял очередную гору эссе, время от времени поглядывая на настенные часы, висящие напротив его стола. Ближе к полуночи ярко полыхнуло пламя и появился прекрасный феникс, который совсем по-простецки шлёпнулся задницей на кресло, чуть примяв собственный хвост. — Курлы, — задушенно всхлипнул он и немного подёргался, устраиваясь поудобней и не обращая внимания на удивлённый взгляд друга. — Только не говори мне, что ты опять застрял, — поморщился Снейп, отпивая глоток бодрящего кофе и откладывая в сторону непроверенные работы. — Курлы… Тьфу, Мордред! — наконец перекинулся в человека Регулус, но так и остался лежать в кресле. — Всё, мою миссию можно считать законченной. — В каком это смысле? — В смысле, я допел последнюю песню для бывшего директора. — Так, чувствую, что я что-то пропустил, пока занимался этими тупыми отписками тупых студентов по тупой теме, — вздохнул Снейп и призвал бутылку вина. — Рассказывай, и поподробней. — Ты же видел, что Дамблдор в последнее время совсем никакой? — усмехнулся Регулус, принимая бокал вина и с наслаждением отпивая глоток. — Сегодня я пел ему с самого обеда, так что он совсем расслабился и уплыл в собственные мечты. А тут как раз прибыла делегация, состоящая из членов попечительского совета и директоров школ-гостей. Представь себе: в кабинет входят порядка двадцати магов, а Дамблдор только улыбается, глядя на них, не в силах подняться и поприветствовать визитёров. Но дальше было ещё хуже, потому что он начал говорить с каждым, как с ребёнком, предлагал конфеты и поиграть с игрушками. При этом выглядел настолько дезориентированным, что всем стало понятно: Светлейший впал в детство. — И что теперь? — встревоженно спросил Снейп. — Да ничего страшного, вызвали целителей из Мунго, они утащили Дамблдора на диагностику, будут выяснять, изучать и лечить, — пожал плечами Регулус. — Я буду время от времени навещать старика, поэтому не беспокойся, всё с ним будет в порядке. Здоровье у него неплохое, проживёт ещё много лет под присмотром своего верного домовика. Свежий воздух, прекрасная живописная природа и покой полезны для здоровья немолодого уставшего человека. — А если он снова придёт в себя и захочет вернуться в школу? — Как только Дамблдор пройдёт освидетельствование у целителей, которые подтвердят его недееспособность, он попадёт под опеку брата. С ним уже побеседовал милорд, так что всё будет в порядке. Пусть наш Светлейший занимается наукой, пишет автобиографию, выращивает цветочки или разводит книззлов. — Регулус прикурил сигарету, расслабленно взирая на пляшущий огонь в камине. — Устал я, Северус. Мне бы тоже не помешало отдохнуть несколько лет на свободе. — Если Дамблдор уйдёт на покой, то и его верный феникс тоже может пропасть из поля зрения британцев. Милорд добился своей цели, наши беглецы-соратники выздоровели и сменили внешность у магловских пластических хирургов. Министерские работники приносят магические клятвы о соблюдении законов. Жизнь налаживается. — Снейп взглянул на друга и улыбнулся, заметив его растрёпанную причёску. — Чем собираешься заняться в ближайшее время? — Тем же самым, что и Дамблдор, я же и сам старик, только в молодом теле. — Регулус сонно зевнул и потянулся, отставив пустой бокал на столик. — Осяду в каком-нибудь тихом местечке, буду любоваться природой, нюхать цветочки и петь песенки. — И долго ты продержишься? — скептически хмыкнул Снейп. — Вначале мне надо дождаться окончания Турнира, всё равно милорд потребует, чтобы я был в пределах доступности. Поттер больше не нуждается в моём присмотре, наследники Блэков пока ещё слишком маленькие, чтобы им требовалось присутствие кого-то кроме нянек. Думаю, пару лет я смогу посвятить своему отдыху. А ты что будешь делать? — Останусь в школе, мне всё равно некуда и незачем рваться, а после назначения нового директора работать станет легче. Никто не будет давить по каждому пустяку и дёргать в любое время суток. — Ох, не зарекайся, — хохотнул Регулус. — Могу поспорить на собственный хвост, что именно тебе милорд всучит должность главы школы. — Что?! Я не хочу! Я собираюсь заниматься исследованиями! — возмущённо вскрикнул Снейп. — Так кто тебе мешает? — удивился Регулус. — Наймёшь себе толкового помощника, уроки вести не надо, как и тратить часы на проверку эссе, а дела директора занимают всяко меньше времени, чем занятия профессора. — Ну, если посмотреть с этой стороны, то да, — задумчиво покивал Снейп. — Но всё же это такая ответственность. Может, Минерва лучше подойдёт на это место? Она много лет была заместителем директора и знает всю кухню изнутри. — Отстань от милой дамы, — фыркнул Регулус. — Она, можно сказать, только жить начинает, избавившись от обузы в виде заботы о школе. Да и Филиус стал очень активен в её отношении, так что не мешай своим коллегам налаживать межфакультетскую дружбу! — Эм… я не знал, — смутился Снейп. — Они что, между собой? — Ну, а как же ещё! Знаешь, когда мальчику нравится девочка, у него отрастает хоботок, которым он пристаёт к девочке… — Фу! Прекрати! — рассмеялся Снейп. — Ну что ж, посмотрим, что скажет милорд, а потом и будем решать, как поступить дальше. Но всё равно я не вижу для себя иного пути, кроме Хогвартса. — А когда умрёшь, станешь одним из замковых привидений, — рассмеялся Регулус. — Ладно, до этого ещё много времени, так что пока не будем об этом думать. Я отправляюсь спать, а завтра навещу Дамблдора в больнице, надо присмотреть за ним до консилиума целителей. — Я уже говорил, что дружба с тобой — самое лучшее, что случилось в моей жизни? — Угу, но можешь ещё раз повторить, я совсем не против комплиментов. *** В палате больницы Святого Мунго было тихо и спокойно, солнечные лучи освещали уютную комнату, обставленную не по-казённому, а очень по-домашнему. Дамблдор, одетый в тёмную мантию, сидел за столом и что-то неторопливо писал в громоздком фолианте. Феникс появился посреди комнаты с неяркой вспышкой света и занял место на своём высоком насесте. — Явился, гуляка, — добродушно проворчал Дамблдор, легонько поглаживая птицу по голове, украшенной хохолком. — Курлы, — согласно кивнул Регулус, переступая с лапы на лапу и пытаясь не уснуть после затянувшегося ночного совещания у милорда. — Ты ведь не обязан приходить ко мне, я больше не директор Хогвартса, а просто обычный старик, — со вздохом откинулся на спинку кресла Дамблдор и задумчиво взглянул на свою работу. — Знаешь, Фоукс, я бы давно ушёл со всех этих постов, но боязнь, что Том вернётся, постоянно останавливала меня. Только узнав, что метка на руке Северуса пропала, я убедился, что душа бедняги отправилась на перерождение. — Курлы? — поинтересовался Регулус планами на будущее своего уже не хозяина. — Я совершил много разных поступков за свою жизнь, иногда они были правильными, иногда нет, но всегда я поступал только во имя всеобщего блага. Мне не нужно богатство или толпы почитателей, я просто хотел, чтобы мои сограждане жили в мире и достатке. — Курлы! — возмущённо взмахнул крыльями феникс, выражая своё недоверие к подобной трактовке действий Светлейшего. — Ну да, иногда, чтобы добиться мира, надо развязать войну, — развёл руками Дамблдор. — Но согласись, что британские волшебники не забудут ужас перед Тем-Кого-Нельзя-Называть и его слугами-Пожирателями. Жизнь магов очень длинная, так что еще долго все тёмные искусства будут под запретом в память о прошедшей войне с Тёмным лордом. — Курлы, — если бы птица умела выражать скепсис, то сейчас Дамблдор увидел бы ту самую гримасу. — Да, Фоукс, тяжёлые решения требуются, и тот, кто их принимает, со временем получает осуждение от окружающих. Я привык к этому, но теперь могу спокойно оставить все грязные игры позади и окунуться в спокойную жизнь. Ты будешь меня навещать? — Курлы! — хлопнул крыльями феникс и исполнил короткую красивую трель. — Твоё пение так успокаивает мои нервы. Знаешь, как тяжело вспоминать тех, кто пострадал из-за моих решений? Моя любимая сестрёнка, дорогой друг Геллерт, члены ордена, погибшие во время противостояния с Томом… Иногда я жалею, что не заключил с ним мирное соглашение, как он мне предлагал в самом начале. Возможно, из него бы получился отличный министр… Тогда страна была не готова попасть под власть аристократов, а Том хоть и был полукровкой, но его окружение состояло сплошь из глав и наследников старых родов. Почему он не мог попасть на Гриффиндор и подружиться с маглорождёнными волшебниками? Я бы ему помог, как и остальным своим студентам, оставил бы на лето вместе с ними в трактире брата. Из такого целеустремлённого мужчины вышел бы прекрасный преемник для меня, но он связался со слизеринцами и покатился по наклонной… Рассуждения Дамблдора были прерваны деликатным стуком в дверь. После того как он разрешил войти в свою комнату, на пороге появились несколько целителей в мантиях ярко-лимонного цвета. Осмотр и общая диагностика продлились недолго. Большинство специалистов попрощались и удалились, остался только глава отделения, целитель Уилсон. — Мистер Дамблдор, — обратился он к пациенту, спокойно сидящему в кресле с чашкой чая. — С вами всё абсолютно в порядке, есть возрастные нарушения, но это не болезни и не проклятья. При желании вы можете вернуться к работе, правда, с некоторыми ограничениями. Вам нежелательно нервничать, надо соблюдать режим дня и вести здоровый образ жизни. Вашу диету я проконтролирую лично, как и назначение зелий. Но в любом случае вы не нуждаетесь в чьём-то присмотре и ещё многие годы можете трудиться на благо магического сообщества. — Целитель Уилсон, я могу говорить с вами откровенно? — Конечно, мистер Дамблдор, вы же понимаете, что тайна пациента для нас не пустое выражение. — Да, извините, если обидел вас. Так вот, я не собираюсь возвращаться к прежним занятиям, а хочу отдохнуть. Пусть все считают, что я совсем обессилел и ушёл на покой. Хоть я ещё не старик, но уже и не молодой мужчина, которому любые трудности нипочём. Могу я надеяться, что вы не выдадите мою маленькую хитрость? — лукаво улыбнулся Дамблдор. — Я всю жизнь трудился, теперь хочу пожить в своё удовольствие. — Как я могу отказать своему пациенту в такой незначительной просьбе? — кивнул целитель. — Все ваши данные не уйдут за пределы больницы, так что можете не переживать об этом. Желаю вам прекрасного длительного отдыха и новых впечатлений. Поверьте, после столетнего юбилея жизнь только начинается! *** На первое соревнование Турнира все билеты были проданы задолго до его начала. Множество зрителей собралось на трибунах нового стадиона, выстроенного на берегу Чёрного озера. Палатки с сувенирами и лакомствами на любой вкус окружали высокие стены, украшенные флагами с гербами школ-участниц. За три часа до начала самого испытания начали срабатывать многочисленные порталы на специальной площадке, где дежурили несколько авроров и семикурсники Хогвартса, исполняющие роль провожатых. Прибывающие гости могли сразу отправиться на свои места или побродить по берегу, побеседовать со знакомыми и просто полюбоваться видами на осенний лес и замок. Маги-природники постарались, зачаровав прекрасную тёплую погоду. Листва на деревьях, окрашенная во все оттенки красного и золотого цвета, придавала торжественности и величавости мероприятию. Министр со своими помощниками тут же влился в толпу, общавшуюся на нескольких языках, приветствуя всех обаятельной улыбкой и находя для каждого вежливые слова. Его сопровождал не только помощник, но и глава финансового департамента Абраксас Малфой. Все трое отлично проводили время, успевая не только выслушивать бесконечные сведения о погоде, но и подтверждая согласие на нужные встречи. Увидев среди гостей Дамблдора, Локхарт вежливо кивнул ему и получил такой же поклон, сопровождающийся добродушной улыбкой. На плече бывшего директора горделиво восседал его феникс, мягко сияя под солнечными лучами и время от времени напевая чудные трели. Все окружающие с удовольствием вслушивались в голос волшебной птицы, который дарил спокойствие и умиротворение всем окружающим. — Абраксас, как думаешь, феникс действительно фамильяр Дамблдора? — задумчиво поинтересовался Локхарт. — А что, хочешь посадить его в своём кабинете, чтобы он пел песни твоим гостям? — насмешливо фыркнул Малфой. — Насколько я знаю, бессмертное существо вряд ли даст привязать себя к одному человеку, а тем более бесконечно умирающий и возрождающийся феникс. — Получается, что после каждой смерти он теряет связь с партнёром, — кивнул Антонин. — Вряд ли даже такой сильный маг, как Дамблдор, сможет проводить ритуал привязки каждые несколько лет. Или какой у них период каждой жизни? — Никому ничего доподлинно не известно, написано только несколько коротких заметок о месте их появления, но и то на уровне слухов. Скалистые горы Египта, Индии и Китая — вот и всё, что сказано о местах их гнездования. Сомневаюсь, что кто-то из магозоологов смог найти хоть одно доказательство этой теории, — негромко поведал Локхарт, всё так же сосредоточенно рассматривая крупную, величиной с лебедя, птицу, спокойно сидящую на плече Дамблдора. — Если бы было всё так просто, то любой богатый волшебник смог бы завести себе подобного фамильяра. Очень сомневаюсь, что Фоукс принадлежит бывшему директору, скорее уж поставлю на то, что он привязан к самому Хогвартсу. — Кстати, господин министр, кого вы собираетесь назначить на роль нового директора? — поинтересовался Малфой. — Кого-то из деканов? — Нет, я побеседовал с каждым, но все дружно отказались, — чуть поморщился Локхарт. — Я, конечно, могу приказать Северусу, но это будет сплошным разбазариванием его потенциала. Он — учёный-экспериментатор, и заставлять его влезать в бумажную рутину просто несправедливо. — Почему не Минни? — усмехнулся Антонин. — У неё есть опыт. Или ты уже кого-то присмотрел на эту роль? — Вообще-то я думал о молодом Блэке, — признался Локхарт. — Он достаточно опытен в бизнесе, у него нет обязательств перед родом, потому что он передаст полномочия главы своему наследнику. Сейчас дети слишком малы, чтобы полностью занимать его, а со временем Регулус подберёт себе помощников и не будет тотально занят в школе. И он молод, так что поддержит изменения программы, здраво оценивая все плюсы современного обучения и магловского прогресса. — Я был в обновлённом Блэк-хаусе и хочу признаться, что даже испытываю некоторую зависть к магловским технологиям, которые ввёл в обиход Регулус, — одобрительно кивнул Абраксас. — Эти странные телевизоры, работающие намного интересней, чем Омут памяти, мне понравились. Да и компьютеры, в которых можно хранить множество информации, вместо бесконечных каталогов и библиотек, занимающих огромные площади, тоже весьма занятны. — Ого! Сам Малфой ратует за магловский прогресс! — рассмеялся Антонин, хлопнув друга по плечу. — Куда катится магическая Британия? Того и гляди, наши ведьмы начнут летать не на метле, а на скейтбордах! — А это ещё что такое? — заинтересовался министр. — Если это приспособление удобнее, то почему бы не ввести его в обиход? — Друг мой, я расскажу тебе много чего интересного, — воодушевился Антонин. — Но только сейчас не время и не место для подобных откровений, лучше уж после соревнования устроим дружеские посиделки под бокальчик-другой. — Договорились, а теперь пойдём улыбаться дальше, вон там я вижу делегацию твоих соплеменников, — кивнул Малфой на группу высоких мужчин в красивых старинных костюмах. — О, я тоже вижу знакомые лица: как-то, помню, поехал я на историческую родину и подрался с одним наглецом. Набили мы морды друг другу знатно, а потом и выпили вместе, выяснив, что являемся очень дальними родственниками, — усмехнулся Антонин. — Так что сегодня тихие посиделки отменяются. — Русские вообще могут обойтись без мордобоя и последующего братания? — со вздохом спросил Гилдерой и сам же себе ответил: — Ага, а потом танцы с медведем и икра из огромной дубовой кадушки под бездонную бутыль самогона. — Ну не плачь, все мы знаем о слабой натуре блондинок, пьянеющих от пузырьков шампанского, так что насиловать тебя никто не будет, — хохотнул Антонин. — Не ссы, милорд, всё будет так, как любите вы — зануды-британцы: тихое и чопорное сидение у камина с бокалами виски и разговорами об особенностях национальной охоты.