tomorrow never dies

Гынсок думает, что эта низенькая шустрая девушка ему сейчас врежет ногой с разворота – и обязательно шпилькой в глаз. У нее подозрительно искренние "улыбающиеся" глаза, белый ряд зубов и почти насквозь мокрая светлая футболка. Он виновато смеется и все-таки протягивает зонтик, чувствуя, как его переполняет наглая и прямолинейная сила Хичоля. - Ты же Тиффани? А я... вот, зонтик искал. Прости за опоздание. Промокла? - Спасибо. Она улыбается, кажется, еще шире и перехватывает зонт двумя пальцами, одновременно чуть наклонив голову в знак благодарности, как на автомате делают многие вежливые люди. Гынсок думает, что нормальные девушки так не реагируют. То ли он что-то упустил в своем маньячно-сталкерском прошлом и не доглядел, что у Тиффани немного не все дома, то ли она и правда такая хорошая. Настолько хорошая, что он готов провалиться под мокрый асфальт от стыда. - Спасибо, - повторяет она, раскрывая зонт над головой, - Но ты слишком долго шел, поэтому иди дальше. Пока! И все продолжает улыбаться, машет ручкой, разворачивается и уходит, мерно постукивая каблуками. Вся такая светлая, хорошая, добрая. Гынсок думает "Пока". А потом думает, что зонт, вообще-то, Хичолевский, и тот отнюдь не станет после его исчезновения руки Гынсоку целовать и на трон золотой усаживать. На самом-то деле, конечно, он Чонмо, но Хичоль собственник и в гневе страшен, да и требовать обратно будет тоже он. И только затем Гынсок соображает, что между "Спасибо" и "Пока" прозвучало что-то еще. Непонимающим взглядом он провожает Тиффани до самых ворот парка. Та невозмутима даже в просвечивающей футболке, совершенно спокойно и вполне себе оживленно болтает по телефону и вообще ни разу не оборачивается. Издалека слышится своеобразный - присущий только ему и никому больше - истеричный смех Хичоля. Он не может успокоиться, виснет на прикрывающем рот рукой Чунхене и, кажется, пытается что-то сказать. Безуспешно пытается. Ясно одно - воздуха ему явно не хватает. Опомнившийся заботливый Чунхен начинает хлопать того по спине. Мало ли, поперхнется еще. Тогда всем точно не жить. Гынсок смотрит в глаза более или менее адекватному Чонмо (который, впрочем, тоже не может сдержать улыбки) и жестами показывает то на себя, то в сторону ушедшей девушки. В его взгляде проницательный Мо читает "..Отшила?". У Чонмо не настолько богатая мимика, но он тоже пытается показать лицом, глазами и шевелящимися губами "Не знаю, не слышал. Но, кажется, да". - Ре..Ребят..Вам не стыдно? - выдает и Хичоль, наконец, после долгого беспрерывного смеха, на который уже прохожие начинают оборачиваться и странно поглядывать. Чунхен не понимает. - За что? До него, такого трудносоображающего, доходит только в тот момент, когда все еще старающийся дико не ржать Хичоль тяжело поднимается со скамейки, прикрываясь от дождя руками, бежит к Гынсоку, обнимает его и упорно пытается поцеловать в щечку. Ну да, не быть Хичолю свахой. И Матерью Терезой не быть. А Богом и подавно. Попытка насильно свести друга и девушку-незнакомку закончилась катастрофическим провалом. Да, стыдно, кажется. Гынсок изо всех сил пытается выскользнуть из крепких дружеских объятий Хинима. Чунхен с Чонмо синхронно переглядываются и тоже бегут засыпать нежностями друга, которому этих самых нежностей от нормальной девушки не досталось. Дружба - это дело такое, друзья всегда на помощь придут. Когда Чунхен уже валяется на мокрой траве, держась за живот, и тянет за собою остальных, а Хичоль принимается отжимать волосы, Гынсок наконец улыбается. - Вы, блин, такие придурки.. - Сам, блин, не лучше, - в тон ему парирует Хи. Гэн пишет "Прости". Чонмо снова удаляет и долго не может прийти в себя, потому что один раз - случайность, а второй уже традиция. Хичоль не вспоминает об отсутствии телефона до самого ухода вечером из караоке, где они шумно отмечают крах идеального Гынсока. Чонмо кажется, что все боги на его стороне, потому что Хи ничего не замечает даже тогда, когда у него в кармане вибрирует телефон, и он подскакивает как ужаленный. Мо выходит на минутку в туалет и читает еще одно смс с того же номера - "Ответь мне пожалуйста". Когда Чонмо удаляет третью смску дрожащими руками, он думает, что это, наверное, финал. И даже не представляет, что будет делать, если Хичоль обо всем узнает. Он не уходит домой первым. Он и виду не подает, что что-то произошло, продолжая дуэтом с Гынсоком петь слезливые женские песенки о разбитом сердце. Чонмо не перестает мягко улыбаться даже тогда, когда Хичоль включает трот и обнимает всех подряд. Он просто терпеливо ждет, пока всем надоест, тащит выпившего Чунхена к Миру, который живет в двух шагах, и предупреждает, что с утра Чунхен обязательно попросит опохмелиться, но давать ничего не надо, потому что ему еще Харе на глаза показываться в приличном виде. А потом уходит домой. Один. И только дома садится у стены в прихожей и устало закрывает глаза. Его личная история любви - глупая и в друга. Они познакомились с Хичолем в университете и там же начали дружить. Сначала - просто дружить. Хичоль видел в нем человека, примирившегося заранее и навсегда с любыми, в том числе и его, Хичоля, тараканами в голове. Человека тактичного, понимающего и готового выслушать. Все ироничные замечания Чонмо Хи не замечал и не слышал в силу своей наивной самовлюбленности. Типичный "слушатель" Чонмо нашел в Хичоле яркого и обаятельного "рассказчика". Рассказчика, который всегда поддержит и поможет, когда надо, но не будет приставать с чрезмерной заботой, когда она не нужна. Это идиллия, потому что они дополняют друг друга целиком и полностью. А потом Чонмо понял, что попал. Лбом да об косяк с разбегу. Влюбился в лучшего друга. И все бы было как во второсортных дорамах, но Чонмо и Хичолю не повезло, что они оба родились мальчиками. Он не знал, что делать, потому что никогда в жизни не думал, что влюбится в парня, а в их компании все натуралы. Он сильный и продолжал вести себя как ни в чем не бывало. Чонмо старался забыться, ходил в кино с девушками и чувствовал себя ужасно, обманывая очередным "Я тебе перезвоню" и выслушивая от друзей "Да ты плейбой". Иногда, конечно, хотелось признаться. Утащить фоткающегося с очередным парнем или девушкой Хинима и… Ну, впрочем, всегда только "и". Когда Хичоль пришел в университет невыспавшийся и под руку с китайцем Ханьгэном, Чонмо осознал, что мир перевернулся, а он полный дурак. Хичоль никому ничего не говорил. Не объявлял "Мы встречаемся", не признавался "Я сплю с парнем", а просто целовал Гэна и расставался с ним только в тот момент, когда начиналась пара. У них была своя собственная маленькая Вселенная. Только для них двоих. Они ни на кого не обращали внимания, и никто не обращал внимания на них. Помнится, тогда, в первый день прибежал возбужденный Хонки и начал тараторить "Я ж говорил! Давно уже надо было начать с кем-нибудь встречаться!", на что Хи невозмутимо ответил "Ну вот, начал. Теперь и тебе надо - у Гэна в группе есть еще один красивый китаец..Правда, ты ему в пупок дышать будешь". Хонки от недостатка слов просто похватал ртом воздух и обиженно ушел. От того, что никто не удивлен и никто не натурал, Чонмо чувствовал себя самым последним неудачником на свете. Как будто бежишь изо всех сил, уже на "втором дыхании" куда-то, а туда заходит прохожий и прямо перед твоим носом захлопывает дверь. А ты еще и остановиться не успеваешь. Вдвойне больно и обидно. Потом в его жизни появился Тэмин. Как атомный взрыв в тихом провинциальном городке. Университет организовал для их курса так называемый membership training - поездку, которая должна их сблизить и сплотить. Вечером устроили шоу талантов у костра, и Чонмо подыгрывал на гитаре Хичолю, который пел прямо на коленях у Гэна и даже не думал слезать. Было снова больно и пальцы соскальзывали. После них кто-то вытолкнул в середину худого и гибкого мальчика, явно не из университета. Кажется, чьего-то то ли сына, то ли друга, то ли брата, да это было даже и неважно. Включили музыку, а Чонмо потерял себя и разум на всю ночь. Мальчик танцевал, а Мо влюбился в танец и растрепанные волосы. В застенчивый взгляд и раскрепощенные движения. Мальчика звали Тэмин, и он сам подошел познакомиться после того, как вечер у костра закончился. Сказал, что ему понравилась игра на гитаре, что он привлек его как человек и не хочет ли он пропустить с ним по баночке пива. Чонмо хватило полбанки. Они сидели на пляже и целовались всю ночь напролет. Он успел узнать только то, что Тэмин еще не совершеннолетний и на четыре года младше его. Когда опухли губы и начало светать, Тэмин заснул на его груди. Чонмо встречал рассвет один, и никто даже не позвонил, чтобы спросить, где он. Когда они вернулись домой, первая смс, которую он получил от Тэмина была - "Прости пожалуйста, я тебя не люблю на самом деле". Чонмо гулял по Хондэ до тех пор, пока ноги не устали настолько, что передвигаться стало трудно. И тогда же понял, что ему, вообще-то, не больно совсем. Наваждение по фальшивому имени Любовь прошла, завяли помидоры, щедро приправленные пестицидами в виде алкоголя и шума моря. И снова напомнил о себе Хичоль. Тогда уехал Гэн, ни о чем никого не предупредив, а Хи почти поселился у лучшего друга. И вот - когда у них появилось свое личное маленькое счастье, своя маленькая Вселенная, когда Хичоль привык спать в его кровати и стал разрешать прикасаться к своим волосам, когда Чонмо был готов все высказать… "Я вернулся". Он сжимает в руке белый телефон, кладет его на стол и уходит в душ. На заставке - растрепанный и домашний Хичоль целует в щеку улыбающегося Ханьгэна.