Альфа для императора

Пятый год обучения Ландана в школе боевых магов Горная начался в месяце вересков*, на месяц позже, чем у всех остальных. В это лето по северо-западу империи прошёлся безжалостный чёрный мор. Обычным лекарям он был не по силам: ни лекарства, ни магия не могли помочь заражённым. Только некроманты могли спасти, излечить несчастных заболевших, но в районе их было чуть больше двадцати. Из Ока мира тут же отправили подмогу, да и южные регионы тоже отправили добровольцев из некромантов. Вот только семь дней пути было из самого ближайшего ордена некромантов, а до этого северяне умирали семьями. Не обошла беда и род Северных котов. Слегло всё поместье Северных ворот, и Ландан тоже слёг. Все три дня пика своей болезни молодой альфа пролежал в спальне, один, без воды и помощи. Ни слуги, ни родители просто сами тогда не могли встать. Жар и спутанность сознания не дали Ландану даже понять, сколько времени прошло; всё, о чём он тогда молил, это быстрая смерть, чтобы кожа не горела, суставы не болели, словно в них плещется расплавленный свинец. Оборотень краем глаза заметил фигуру в тёмном на пороге своей спальни и даже не понял, что это – некромант, решил, что смерть сжалившись пришла за ним. Сам Ландан был бледен, неестественно скрюченным, и ученик ордена подумал было, что тут уже некого спасать, и развернулся, чтобы успеть к другим, к тем, кому ещё можно помочь. — Забери меня, — хрипло, почти неслышно сказал молодой альфа, и «смерть» бегом бросилась к постели. Выздоровление заняло два месяца, и потом ещё года четыре все суставы ныли на похолодание. Но самое страшное Ландана ждало дальше, когда он окреп и седой бета с грустным взглядом, их семейный лекарь Хармас, рассказал, сколько оборотней погибло на самом деле. Двое из трёх кузенов, младший родной брат и Артон, его отец. Папа Ландана погиб раньше, в третьих родах, вместе с ребёнком. Впервые с раннего детства альфа заплакал, безутешно, не пряча слёз. Из-за собственной, личной трагедии кот пропустил первый месяц обучения, он и вовсе не хотел ехать, но дома было невыносимо наблюдать за тем, как дядя занимается делами отца, распоряжается поместьем, родом, землями. И из двух зол Ландан выбрал меньшее – уехал в школу. Уже на первой перемене ему принялись рассказывать, что на восьмой, последний год обучения в их добротную, но далеко не лучшую школу перевели императорского бастарда. Историю Тидана знали все, ведь раньше никогда император не объявлял брак с одним из своих мужей недействительным. И как бы ни романтизировали желание императора вступить в брак с другим омегой юные оборотни, Ландан всегда думал, что за этим решением стоят политические интересы, а не любовь. В признанном недействительным браке был лишь один ребёнок, альфа. И теперь Тидан, императорский бастард, попал к ним в школу боевых магов. Таких школ в империи Сайвор было пятнадцать штук, и Горная стояла по престижу и качеству обучения на почётном седьмом месте. Все прекрасно знали, что из других школ Тидана выгнали за отвратительное поведение, так что особо выбора у императора не было: его, пусть теперь внебрачный, сын должен был получить образование любой ценой. Все эти сплетни не развлекали Ландана, он слушал, даже спрашивал, уточнял, но, скорее, просто, чтобы не выделяться, чтобы не было сочувственно-жалостливых расспросов одноклассников. Ведь за этими вопросами было бы простое досужее любопытство. Пусть они и были почти взрослыми, даже часть альф и омег состояла уже в браке, но всё же имение в любом замкнутом учебном заведении сплетен и слухов было главным развлечением. Где-то в глубине души кот был очень благодарен Тидану, ведь своим появлением он забрал на себя всеобщее внимание, и северянин смог спрятать свою трагедию и боль от пустых досужих разговоров. Учебные будни и необходимость нагонять тоже помогали Ландану продолжать жить, держаться, и время потекло размеренно, неспешно, словно отмерев наконец. Иногда оборотень даже забывался, отмечая для себя, что стоит написать отцу о том или ином происшествии, о новом мастере. — Простите, — вежливо попросил Ландан, пытаясь обойти незнакомого бету из старших курсов. Тот стоял на конце узкой лестницы, о чём-то говоря с бастардом, видать, бету перевели сюда вместе с Тиданом как часть свиты бывшего принца. — О, это я прошу у Вас прощения, — отозвался мелодично, певуче бета, отступая, пропуская кота вперёд. Вот только бастард остался стоять на месте, с насмешкой смотря на Ландана. — Вы бы не могли меня пропустить? — отвёл взгляд северянин, не желая пустых споров, тем более Тидан был выше на полголовы и широк в плечах. Да и за драку с львёнком, пусть и исключённым из семьи, ректор не разбираясь наказал бы именно кота. Род Северных котов был древним, но небольшим, небогатым, невлиятельным. Бастард хмыкнул, скрестил руки на груди и отступил, освобождая проход, но столь узкий, что пришлось протискиваться, смотря в холодные голубые глаза бывшего принца, на его ехидную улыбку. Взгляд увести от лица Тидана в этот раз Ландан просто не смог, было откровенно страшно за себя. — Валэнт, это кто? — спросил бастард уже за спиной кота. — Не знаю, — отмахнулся бета, всё так же певуче и спокойно. — А какая разница? — Интересно же, что за тип вокруг императорского сына ошивается, — огрызнулся бывший принц. — Брось, тут таких десятки, — пожал плечами Валэнт, пытаясь отвлечь внимание приятеля. — С чего бы? Нормальный подданный спустился бы и пошёл другой дорогой, — фыркнул Тидан, и северянин мысленно дал себе по лбу. Стоило и правда обойти бастарда, мастер бы поворчал за опоздание на занятие, не велика печаль. Решив для себя, что в дальнейшем будет избегать львёнка всеми возможными способами, кот поспешил на занятия. День выдался напряжённым и даже нервным, изрядно вымотав морально: это чёрное для рода Северных котов лето изрядно расшатало нервы Ландана, и даже мастер Аханна заметил, что альфе с трудом удаётся сосредоточиться на заклинаниях и практика, самая сильная сторона северянина, даётся теперь с трудом. — Ландан из рода Северных котов, задержись, — попросил мастер ученика. — Да, уважаемый? — замер кот возле Аханна, когда остальные ученики вышли. — Мальчик, — вздохнул тяжело мастер. — Я знаю, что у тебя тяжёлый период, и, если ты подашь прошение об академическом отпуске, я поддержу. Через год будет проще. Конечно, и десятилетия не смогут сгладить такую потерю, но учиться будет легче. Если будет нужно, то я помогу тебе вспомнить всё, что забудется за год. — Я не хочу, — покачал головой северянин и поднял на любимого учителя печальный взгляд. — Дома совсем плохо мне. Там потеря просто звенит в каждой комнате. Тут проще… — Что ж, так бывает, — кивнул Аханн. — Я понимаю. Тогда тебе нужна отдушина. Я поставлю тебя на дежурство по мясу на ближайший месяц. Пусть твой зверь поохотится в лесах, побегает по горным тропам. Ему тут самое место. Ты ведь снежный барс, если я правильно помню. — Вы как папа-омега всему нашему курсу, — признал заслуги мастера Ландан, не скрывая искреннего восхищения этим альфой. — Нас же за сотню, а Вы помните моего зверя. — У меня работа такая, да и хороший учитель должен знать, кому он преподаёт свой предмет, — смутился Аханн. — Иди, а то опоздаешь на историю. А мастер Кэмжо отличается крутым нравом. Даже я, опоздай к нему на занятие, не смог бы сдать ему этот быстрый экзамен и получил бы неудовлетворительно. Тускло, несмело, словно совершая предательство, северянин улыбнулся, ведь не было секретом, что мастер-омега Кэмжо был супругом Аханна. — Да, я никогда не опаздываю на ужин, поэтому ещё жив, здоров и хвост при мне, — серьёзно заверил мастер боевой магии. — Ты не смотри, что омеги мельче – вредности в них столько же. Она просто концентрированная.