Альфа для императора

До реки Ликон, самой глубокой, широкой и спокойной во всей империи Сайвор от поместья Северные ворота, путь занял чуть меньше декады. Ландан прекрасно понимал, что, гони коней и оборотней Отхан в полную силу, – до портового городишки они бы добрались ещё дня три назад. Но лис не торопился, не желая, наверное, сильно вымотать жениха императора. Казалось бы, сейчас, когда из чужих рядом лишь сам Ландан и его слуга, наступило самое время высказать все презрения, коих достоин альфа, что вознамерился стать супругом альфе. Но воины вели себя вежливо, безукоризненно. Да, они замолкали, стоило Северному коту подъехать ближе, но это могло объясняться нежеланием вводить в курс их личных дел кого-то более знатного, влиятельного. Ландан никогда до этого не испытывал к себе такого отношения: сын небольшого, небогатого рода, чаще всего именно он и демонстрировал своё почтение и уважение. Только вот одним письмом Его Величество император Сайвора Тидан из рода Великих львов резко вознёс кота, возвысив почти до одного из членов императорского рода. Ландан ухмыльнулся дурацкой настойчивой мысли, неотрывно смотря на императорский галеон со смесью восхищения и страха. Теперь он был сам почти равен Тидану времён их знакомства. Возможно, даже, что жених императора по положению чуть выше, чем, пусть официальный, императорский бастард. Величественный галеон с фиолетовыми парусами, на которых золотыми нитями был вышит герб императорского рода: царственный лев, стоящий передними лапами на поверженном драконе, стоял в порту, дожидаясь лишь Ландана. И это не могло не пугать молодого альфу: кот прекрасно знал, что должен львёнку свою жизнь. Помнил, насколько люто и ни за что его ненавидел бастард императора. И всё же вместо конвоя – охрана, вместо трюма – личные каюты, представляющие собой аж пять комнат. И это ставило в тупик: если бы сам Ландан был на месте императора, то или уничтожил бы себя, казнив за попытку убийства, или просто вычеркнул бы из своей жизни выскочку. Уже в сотый раз за последние дни оборотень потёр запястье левой руки. Там не было шрамов: Хармас спросил, хочет ли Ландан оставить след на коже на память, тот отказался, и лекарь выполнил просьбу. Кожа зажила, не осталось даже тонкой белой полосы. Кот не хотел помнить и вспоминать, почему напал тогда, и где-то в глубине души считал, что львёнок сам виноват в произошедшем с ним. Неспешное течение Ликона несло и без того быстрый галеон в сторону Ока мира. Даже ветер упорно дул на юг, словно тоже хотел доставить льву его новую игрушку как можно быстрее. Ландан наслаждался этим путешествием, стремясь запомнить всё, что видел, что чувствовал, не будучи уверенным в возможности повторить этот путь, но в обратном направлении. Спокойные воды реки были полностью прозрачны, и, казалось, если всмотреться, то можно было увидеть дно, покрытое длинными фиолетовыми водорослями, рыб, крупных, неспешных, сонных в своих безопасных глубинах. То, что плыли они на юг, можно было остро почувствовать с утра. Ещё вечером лес, что рос рядом с берегами, тянул к воде голые корявые ветки, а земля была грязной, влажной, только освободившейся из снежного плена. И вот рассвет освещает самую нежную, самую трепетную первую зелень, и где-то в глубине леса какая-то птица славила весну. Воины, как и подобало, рассказали подробно Кофи о всех церемониях, что ждали жениха императора при первой встрече после помолвки. Тот, в свою очередь, передал каждое слово Ландану. Упрямо сцепив зубы, стараясь не думать о том, что будет дальше, молодой альфа вместе со слугой даже отрепетировали и слова, и действия. Всё равно заняться особо в дороге было нечем: либо любоваться видами, либо читать. Око мира располагалось в дельте Ликона почти на самом берегу озера Арко, в которое и впадала река. Сама столица была относительно молодым городом. В год, когда империя Сайвор обрела своё имя и границы страны упёрлись на западе в море Ветров, великий император-завоеватель Аарон выбрал это место и приказал возвести тут столицу, а уже его сын закончил строительство и придумал имя для города. Ландан никогда не был в столице, да и не думал, что будет: ехать дорого и долго, а смысла нет. Северные ворота производили в основном овечью шерсть, самую обычную, качественную, но недорогую. Такую знать скупать для себя не будет. К тому же столица была значительно южнее, и даже в самые суровые зимы снега местные жители не видели. Ещё ребёнком, рассматривая магические иллюстрации, альфёнок мечтал, что будет жить в столице, в белоснежном, отделанным серебром доме, невероятно высоком и таком изящно-красивом. Уже тогда Ландан понимал, что их надёжное поместье Северные ворота грубое, каменное, с узкими окнами-бойницами, и рядом не стояло с домами знати в столице. Око мира был продуман до мелочей, и даже кварталы бедняков, слуг, уборщиков и прочей черни были светлыми и аккуратными, просто состояли из многоквартирных четырёхэтажных одинаковых домов. Купить жильё там было невозможно: такие строения принадлежали роду Великих львов, но сдавали маленькие квартирки рабочим недорого. Купцы, к примеру, уже могли купить себе жильё по карману, этажностью не меньше четырёх, это был минимумом в Оке мира. Правда, ширина домов и, соответственно, жилые площади могли весьма отличаться. Знать же старалась строить дома повыше, стремясь приблизиться к семи этажам, но не смея возводить дома выше дворца императора, выше самой высокой башни Раскаяния. Та считалась настоящим чудом зодчества и в высоту была десять этажей, а самый верхний из них обладал огромными окнами, и любопытному маленькому коту очень хотелось хотя бы раз побывать в той башне. Ему казалось, что с такой высоты он увидит всю необъятную страну, как на ладони. От моря Ветров на западе, до моря Самои на востоке, от снежной пустыни с севера, до горной гряды Тран с юга. Ландан, словно ребёнок, крутил головой по сторонам, стремясь рассмотреть столицу, любуясь чистыми и широкими мостовыми, стрижеными кустами и деревьями. Всё было тут аккуратно, продуманно, и даже следов хаотической застройки, что видны были в других городах, не было. Было даже жаль, что приплыли они вечером и стремительно темнело, ведь хотелось увидеть всё. На пристани их уже ждала карета с новым отрядом охраны, и кот с тоской посмотрел на Отхана – к этому Чёрному лису альфа уже успел привыкнуть и даже доверял ему в какой-то степени. Дворец императора Ландан почти и не смог рассмотреть: в сумерках только зажигали магические огни, и большая часть парка и дворцового комплекса всё ещё скрывалась в темноте. Северный кот был уверен, что в такой поздний час их величество император Сайвора Тидан из рода Великих львов не станет устраивать торжественное знакомство своего жениха со двором, но ошибся. Встретивший их слуга придирчиво осмотрел Ландана и сообщил: — Ваш корабль опоздал на три часа, но, думаю, пятнадцать минут на то, чтобы привести Вас в порядок, у нас найдётся. К тому же Ваш жених заранее позаботился о костюме для церемонии представления двору. Взяв мерки у Ваших местных портных, дворцовые уже приготовили Вам целый гардероб, а ювелиры приготовили несколько комплектов украшений. Слушая вежливого альфу, крепко сцепив зубы, кот послушно прошёл в предоставленные ему апартаменты. Осмотреться и понять, где что находится, дворцовый слуга просто не дал времени. Одно только понял Ландан – в собственных покоях он вполне способен заблудиться. Даже гардеробная была настолько просторной, что, кроме сотен комплектов явно дорогих одежд на вешалках и полках, новой обуви и ремней, там спокойно поместился удобный диванчик и небольшой кофейный столик. Кот, помня Тидана, думал, что, унижая его, стремясь задеть «заморыша», Его Величество император Сайвора приготовил жениху костюм в омежей манере, подчёркивая статус свой и Ландана. Только северянин ошибся: на манекене красовался откровенно альфий костюм: ни шаровар, ни длинных рубашек, ни вышивки, ни удлинённого сюртука. Наоборот, воротник стоечка военного образца подчёркивал, что жених Великого льва – альфа, более того – воин. Кот не сразу даже начал раздеваться, с удивлением смотря на одежду в цветах императорского рода и рода Северных котов. Стального цвета шёлк и фиолетовый бархат смотрелись гармонично, словно были созданы друг для друга.