Альфа для императора

Постоялый двор выглядел недостаточно чистым, совсем дешёвым, в таком можно было подцепить вшей, но точно не было риска встретить кого-то из знати, даже мелкой, ведь даже купцы явно брезговали тут останавливаться. Тидан ещё раз тряхнул северянина, не давая тому окончательно ускользнуть в забытьё, и потащил его, закутанного с головой в плащ, в гостиницу. Кот лишь неловко передвигал ногами, почти повиснув на руках львёнка. У Ландана не было собственного коня, и тот нанял почтового. Молоденький мерин лет четырёх был в приличном состоянии, ведь молодость ещё компенсировала частое наплевательское отношение временных седоков к животинке, но стал нервным, не понимая, чего ждать от нового временного хозяина. Будь у бастарда больше времени, он продумал бы всё лучше, но его не было, и бывший принц, обернувшись молодым львом, выскочил почти под копыта коня, рассчитывая, что кот лишь остановит свою клячу. Но вышло по-другому: мерин поднялся на дыбы, а кот, не удержавшись, вылетел из седла и упал, разбив голову. Львёнок, разумеется, обернулся, даже промыл рану холодной водой и наложил повязку, но удар, видать, был сильным: Ландана трижды стошнило, да и вёл себя северянин заторможено. Не сопротивлялся, когда бастард затянул его в седло своего коня и поехал прямо через поле – в сторону от дороги, к порталу. Корчмарь, худой, болезненно-жёлтый бета с гнилыми зубами и бельмом на глазу, прищурился было недобро, пытаясь одновременно изобразить любезную улыбку, но Тидан хмыкнул и достал из кармана сложенный в четверо лист, запечатанный печатью рода своего отца: — Не советую… Я заплачу тебе три золотых, чтобы ни тебя и никого больше и близко рядом с этой дырой не было пару дней. А затем, когда я уеду, придёт другой оборотень и заплатит тебе ещё семь золотых. Либо ты можешь собрать своих облезлых приятелей и мало того, что получить всего три золотых, больше у меня с собой попросту нет, но ещё и оказаться повешенным. Открой и прочти… Бета послушно взял бумагу, пытаясь увидеть, пусть мельком, лицо второго альфы, но не смог. Сломав печать и прочитав первые пару строк, заметно побледнел, став заискивающе-бодрым: — Вашему приятелю не помешает лекарь, я могу позвать. Он не будет задавать вопросов. — Нет, — отрезал бастард. — Ты уйдешь и явишься назад ровно через два дня… И приведёшь с собой лекаря. Всё понятно? — Разумеется, — заверил корчмарь, нервно облизнув тонкие губы, и поспешил прочь, не желая даже знать, что будет дальше происходить тут, хотя понимая, что второй «гость» не в себе и нуждается в помощи. Усадив Ландана на скамью и прислонив к стене, бастард зашёл за стойку и, немного поискав, нашёл ключи от комнат. Захватив бутылку дешёвого креплёного вина, немного хлеба, чуть чёрствого, серого от некачественной муки, и бутылку странного масла, львёнок вернулся в зал и зло ухмыльнулся. Сейчас, когда немилосердная тряска закончилась, северянин стал постепенно приходить в себя, хотя голова по-прежнему кружилась и болела. Он сидел на скамье, слегка пошатываясь, и пытался встать, опираясь на липкий грязный стол обеими руками, нутром чуя, что нужно уходить. — Не торопись так, мой котёнок, — сгрузив добычу в корзину, попросил, улыбаясь, Тидан. — Куда ты собрался сбежать, мой маленький? Ещё вся ночь впереди… Наша с тобой ночь. Ландан поднял взгляд на бывшего принца, не понимая сквозь шум в ушах слов, но слыша угрозу в тоне. Высокий крупный львёнок подошёл вплотную и, не обращая внимания на беспомощную, нелепую, неловкую попытку кота отпихнуть его двумя руками, подхватил северянина за талию и потащил за собой к лестнице. Сжав зубы, со злым упорством бастард тащил за собой Ландана, не давая тому ни упасть, ни окончательно прийти в себя. С третьей попытки подобрав нужный ключ, он впихнул кота в комнату, позволив тому упасть на узкую кровать с чистыми, но желтоватыми от старости простынями. — А вот и наши апартаменты, нравится? — насмешливо спросил Тидан. — Мне нужно ехать, — глухо сообщил северянин, пытаясь встать. — Тебе никуда не надо, ты приехал, — хмыкнул львёнок и зло, наотмашь ударил ладонью, просто потому, что мог. Кот ахнул и попытался ответить, но бастард был сильнее. Несколько ударов уже кулаком в лицо, чтобы кровь и синяки исказили эти красивые черты, чтобы прекратить желать целовать эти губы, трогать высокие скулы, искать взгляд. Северянин затих, вновь потеряв сознание, и Тидан остановился, достал бутылку, открыл и сделал три больших глотка, почти не чувствуя вкуса и не морщась от крепкого алкоголя. Раздевать безвольное тело оказалось тяжелее, чем львёнок мог себе и представить. Он скинул с себя всё, оставшись лишь в штанах, но пот всё равно выступил на спине и висках. Раздев полностью Ландана, бастард надёжно привязал запястья и лодыжки кота к кровати, оставив того лежать с широко разведёнными ногами. Тидан с самого начала знал, чего хочет, для чего притащил сюда этого альфу, но сейчас, смотря на спутанные, покрытые словно ржавчиной, чёрные волосы, бледную кожу, опухшее лицо, безвольный член, бастард, не испытывал и сотой доли того возбуждения, что чувствовал, представляя себе, как будет трахать этого выскочку. Влив в себя ещё полбутылки мерзкого пойла, львёнок сам себе влепил пару пощёчин, а затем принялся лить вино в рот северянину, зажав нос рукой. Ландан сделал глоток и закашлялся, давясь, обжигая горло. Пойло попадало в рот и нос, мешая дышать, лилось на открывшиеся глаза и ссадины, больно щипля. — О, ты снова тут, мой котёнок, — сдавив бедро пленника до синяков, ласково сказал львёнок. — Я хочу, чтобы ты помнил, видел, прочувствовал и запомнил первый раз, когда я тебя буду трахать. Ни я, ни ты этого не забудем, поверь. — За что? — не к месту спросил Ландан, смотря в безумные ледяные глаза бывшего принца. — Чем я виноват? Я не хочу… — А я хочу! — соврал зло Тидан, сжав подбородок северянина. — Я. И это единственное, что имеет значение. Бастард просто не мог ответить на другие вопросы – слишком жалкими и унизительными для бывшего принца были эти ответы. «За то, что тебя родителям дала любовь, а меня — власть. За то, что я стал никем. За то, что твои дети будут продолжением твоего рода, а мои – останутся без рода. За то, что я тебя хочу, а ты такой же альфа, как я, и мне кажется, что от этого я становлюсь почти омегой».