***
Находясь уже два часа в дороге, Хёнджин чувствует себя неуютно. Они едут средь бела дня с изуродованным телом в багажнике машины. Если их остановят… Но Чанбин, кажется, спокоен. Наверное, уже проделывал это несколько раз. Уже далеко от города, и Хёнджин думает, что у Чанбина есть какое-то особое место в отдалении, где закапывает части тела. Хёнджин не может придумать другого способа скрыть их. Он удивлён, когда Чанбин сворачивает на грунтовую дорогу, и впереди показывается фермерский дом. На окрестных зелёных полях пасётся крупный рогатый скот, а в отдалении слышится ржание лошадей. — Ферма? Чанбин кивает, жестом приглашая Хёнджина следовать за ним из машины. Открывает багажник и достаёт мешок с конечностями. Сумка оказывается меньше, чем ожидается. Чанбин, вероятно, разрубил тело на мелкие кусочки, пока Хёнджин был в душе. Хёнджин мельком видит нескольких рабочих в сарае, которые кланяются, когда они проходят мимо, но никто не останавливает их. Чанбин ведёт его за угол дома. Запах гнилостный, и Хёнджин не уверен, источник — свинарник или пластиковый пакет в руке Чанбина. Длинное деревянное корыто тянется по всей длине свинарника, и когда Чанбин приближается, свиньи взволнованно подбегают в ожидании. Хёнджин стоит возле деревянного сарая и таращится, когда Чанбин открывает сумку, вываливая содержимое в корыто. Он понимает, что от вида человеческих помоев должно тошнить. Ему следует вывернуться наизнанку. Но та часть мозга, которая должна обработать это как неправильное, нездоровое, просто не работает. Словно сбой в голове, решает Хёнджин. Не его вина, что в восторге от вида свиней, поедающих мертвеца. Он родился таким. — Счастлив? — Чанбин подходит к нему. Улыбка на лице Хёнджина должно быть говорит сама за себя, но он кивает в подтверждение. — Чья это ферма? Они знают, что мы здесь? — Моя, — смеётся Чанбин. — Это небольшое, но полезное вложение. Даже Феликс не знает об этом. Фермер, управляющий этим местом, знает, что я прихожу время от времени. Проверить, как животные. — Чтобы принести им еду, — посмеивается Хёнджин. — Теперь ты понимаешь? Понимаешь, почему я так сильно тебя хотел? Зачем ты мне нужен, Хёнджин? — Потому что мы одинаковые. — Да, — в голосе Чанбина звучит облегчение. — И мы нужны друг другу. Вот тут-то он и ошибается. Хёнджин нуждается в Чанбине только по одной причине — Феликс. Как только узнает, как Чанбин делает всё — скрывает, держит себя в безопасности — Хёнджин прикончит его. И тогда сможет делать всё сам, с Феликсом рядом. Он вкладывает свою руку в руку Чанбина, одарив его застенчивой улыбкой. — Ты прав, Чанбин. Наклоняется вперёд и прижимается губами к чужим. Он видит, как глаза Чанбина распахиваются от удивления, прежде чем целует в ответ, и Хёнджин обнимает его. Слишком хорошо понимая отчаяние, Хёнджин хватает его за бедра и притягивает ещё ближе. Чанбин пользуется этим, углубляя их поцелуй, исследуя языком рот по мере того, как желание нарастает. С ловкостью, Хёнджин разворачивает их, толкая Чанбина к деревянному сараю. Он расстёгивает ремень Чанбина, быстро стянув штаны с бёдер вместе с нижним бельём. Ещё раз быстро целует его, прежде чем опуститься на колени. Чанбин прижимает ладонь ко рту, когда Хёнджин обхватывает рукой член, скользнув большим пальцем по уретре. Он поддерживает с ним зрительный контакт, когда губы растягиваются вокруг головки, одна рука поглаживает остальную часть ствола, а другая ласкает яйца. Чанбин проводит ладонями по волосам Хёнджина, шипя, когда тот заглатывает ещё больше. Тихие стоны заглушены шумом свиней, пожирающих останки человека, имени которого даже неизвестно. Но любой может пройти мимо и увидеть их такими. Конечно, Хёнджин знает, что это делает момент более захватывающим. Он находит устойчивый ритм, и Чанбин кладёт руку на голову Хёнджина и толкается бёдрами внутрь. Хёнджин позволяет головке удариться о заднюю стенку горла, слегка подавившись. Обводит языком каждый раз, когда опускается на член, и снова мычит, чувствуя, как напрягаются мускулистые бёдра. Чанбин сильнее хватает за волосы. — Хёнджин, — кратко предупреждает он. Все мышцы Чанбина сжимаются, а ствол пульсирует, когда сперма попадает на язык и скользит вниз по горлу. Чанбин на удивление тих, хотя пятки его ботинок глубоко увязли в грязь, а кожа головы Хёнджина побаливает. Он мысленно вздыхает. То, что я делаю — для тебя, Ли Феликс.***
Феликс беспокойный ребёнок. Богатые родители, которые никогда не уделяют своего времени или внимания, слишком много неограниченной свободы… Он несколько раз сбегал из дома, просто чтобы посмотреть, будет ли это кому-нибудь интересно. Но всем всё равно. Целыми днями бродил по улицам, дурачился, распутничал ради собственного удовольствия. Но родители не слишком заботились о том, чтобы искать его. Феликс стоит один на углу улицы, задумчиво глядя в темноту, надеясь, что там кто-то ищет его, скучает по нему, когда перед ним останавливается машина. Красивый мужчина опускает стекло и смотрит на него снизу вверх. — Ты уверен, что должен быть здесь один? — его глаза добрые, а улыбка ободряющая. — Никого это не волнует, — Феликс жмёт плечами. — Меня волнует. — Ты меня не знаешь, — смеётся Феликс, скептически глядя на него. — Но я хочу узнать. Поедешь со мной? Феликс вздыхает. Все они одинаковы. И этот тоже. Он трахнет Феликса, даст немного денег, а потом велит убираться. Но это нечто. Приятно, когда о тебе заботятся хотя бы час или два. — Конечно. Но Феликс узнал, что Чанбин другой. Он взял его к себе, дал жильё, но не прикасался к нему, пока Феликс не попросил две недели спустя. Иногда Феликсу это кажется сном. Внезапно о нём заботятся, осыпают любовью, говорят, что его любят, показывают это… Это мечта, ставшая явью. Поэтому, когда Чанбин сказал, что у него есть секрет, что он делает плохие вещи. Он показал Феликсу плохие вещи, которые сделал, и Феликс остался рядом с ним. Ему всё равно, кого убил Чанбин. Феликс примет каждую частичку, даже ту, что окутана мраком. И когда Чанбин нуждается в его помощи, он помогает. Сделает для Чанбина всё, что угодно. Потому что Чанбин сделает для него то же самое. Ну, так думал Феликс, но теперь… Теперь есть новая угроза. Он слышал стоны, доносившиеся из подвала. Чанбин не позволил спуститься вниз, но можно себе представить, что они делают. И когда они вместе ушли, Феликс наконец понимает, что происходит. Хёнджин заменил его. И это злит Феликса, настолько, что сейчас он сидит напротив Чана в его кабинете. — Я знаю, ты пытался помочь Чанбину. Говорил с ним, предостерегал от того, что он делает. Но ты знаешь, что он до сих пор занимается плохими вещами. — Ты здесь, чтобы сказать мне оставить его в покое? — Чан щурится. Феликс мотает головой. — Я здесь, чтобы помочь тебе. Знаю, что ты любишь его и беспокоишься, — он может понять подозрения Чана. Феликс всегда проявляет непоколебимую преданность Чанбину, но именно поэтому он тут прямо сейчас. Делает это ради любви. — Но почему? — Потому что я хочу, чтобы он остановился, — объясняет Феликс. — И я… хочу избавиться от Хёнджина. — И как ты собираешься это сделать? — Чан перегибается через стол, его интерес достиг пика. — Тебе ведь нужны доказательства, верно? Того, что он делает? Улики? — Феликс вопросительно поднимает брови. — Если я добуду тебе доказательства, ты пригрозишь, что разоблачишь его, если он не остановится… И ты также можешь заставить Хёнджина уйти. — Феликс, — Чан стучит пальцами по столу красного дерева, — если Чанбин узнает, что ты задумал, он убьёт тебя. — Он любит меня, Чан. Конечно, рассердится. Но не причинит мне вреда. И в любом случае, он ничего не узнает. Ты ведь не скажешь ему, правда? Он видит это по глазам Чана. Все смотрят на него одинаково. Жалость. Никто из них не понимает любви Чанбина к нему. Никто из них не чувствует этого так, как он. — Хорошо, — соглашается Чан с тихим вздохом. — Но будь осторожен. Что ты ни собираешься делать, будь осторожен. Феликс не знает точно, что будет делать. Но если надо перехитрить Чанбина, ему понадобится помощь не одного человека. И он точно знает, к кому идти дальше.***
В доме царит полный беспорядок. Пустые контейнеры из-под еды, разбросанные по столам, грязная одежда на полу гостиной и все картины Минхо разорваны на части. Джисон откидывается на спинку кресла и предостерегающе щёлкает языком. — Феликс, ты просишь меня предать брата. — Но ты ведь поможешь мне, правда? — спрашивает Феликс, снова глядя на него. — Потому что тебе нужно то, что я предложу. — Какого хера ты можешь мне предложить? — Джисон смеётся. — После того как эта шлюха сбежала с Чаном, я ничего не хочу. — За исключением страданий Чана. — Что ты имеешь в виду? — глаза Джисона загораются, и на его лице появляется улыбка. — Смерть — слишком легко для него, не так ли? — Блять, да. Я хочу, чтобы он страдал, — Джисон нетерпеливо кивает. — Так и будет, — Феликс поднимается на ноги. — Если ты пообещаешь мне помочь, он потеряет всё. — Даже Минхо? — Даже Минхо.***
Убедить Джисона легко. Но следующая часть немного сложнее. Чанбин прячет фотографии в своём письменном столе. Залог, на всякий случай, сказал он. И теперь Феликс этим воспользуется. Он написал Чонину только для того, чтобы узнать, что тот проведёт ночь у Сынмина, а остаток недели — у Чана. Феликс не может ждать целую неделю, пока Чонин вернётся в свою квартиру. Надо сделать это сейчас. Просто надеется, Сынмин не будет большой проблемой. Феликс мало что знает о нём, но он кажется добрым. Возможно, даже поможет Чонину и облегчит задачу Феликса. Ещё раз взглянув на содержимое конверта, Феликс кладёт его у двери. Теперь Чонин должен отомстить за него.